Владимир Воропаев: Книга «Душа Гоголя» характеризует самого автора, но никак не Гоголя

Крупнейший специалист по литературному наследию великого русского писателя о презентации книги А. Давыдова

Книгу «Душа Гоголя. Опыт социокультурного анализа» представил 13 мая ее автор — профессор Алексей Давыдов (Институт социологии РАН) на вечере во Всероссийской библиотеке иностранной литературы (ВГБИЛ), сообщает Благовест-Инфо. Книга вышла в издательстве «Новый хронограф» в год 200-летнего юбилея великого писателя.

Издание повествует о противоречивом внутреннем мире Гоголя-писателя-проповедника. «Аналитик божественного и человеческого. Проповедник патриархальных ценностей, апостол культурной архаики. И в то же время — бесстрашный модернист и реформатор русской культуры с позиций личности», — так определяет автор Гоголя как явление культуры.

По его словам, трагедия внутреннего раскола — между «пониманием необходимости нравственно измениться и неспособностью измениться адекватно» — определяет душу Гоголя. Изучив с этой точки зрения как литературные произведения писателя, так и его эпистолярное наследие, А. Давыдов приходит к выводу о том, что миссия Гоголя-проповедника потерпела неудачу. «Он писал, например, „Ревизора“, чтобы исповедаться, а люди смеялись. Гоголь жалел, что его смех вызывает только смех… А перейдя к публицистике, к проповеди, писатель обрел осуждение, обвинения в сумасшествии». Автор книги представляет Гоголя в образе его героя Акакия Акакиевича: «Гоголь всю жизнь лелеял и берег свою „шинель“, а читатели ее украли, и он умер, как Акакий Акакиевич», — отметил А. Давыдов на презентации.

Противоречивость внутреннего мира Гоголя автор книги связывает также с его религиозными исканиями. А. Давыдов полагает, что, осознав себя великим грешником, «гниющим трупом», Гоголь сделал попытку буквально подражать Христу и апостолу Павлу, старясь реализовать новозаветные максимы в личной жизни и проецируя их на общественное бытие. В то же время, писатель чувствовал потребность «выйти за пределы сложившихся представлений о божественном»: «Гоголь служил Православию и взрывал его одновременно. Субъективно служа Православию, Гоголь нес в себе дух протестантизма», считает автор книги. Неосознанные самим Гоголем протестантские тенденции в его умонастроении кризисного периода А. Давыдов видит в постановке им (Гоголем) вопроса об индивидуальном пути человека к Богу, о «спасении верой», о рационализации образа веры и жизни и даже в идеях об «изменении догматов Православия». Гоголь, утверждает автор в заключении, выдвигает «альтернативный нравственный либерально-христианский идеал» и поэтому отвергается как «традиционным, т. е. православно, соборно, авторитарно, советски ориентированным обществом», так и «современно либерально-атеистической интеллигенцией».

Можно было предположить, что выводы книги вызовут неоднозначную реакцию. На презентации дискуссии не последовало, возможно, потому, что, по техническим причинам, сама книга была доставлена лишь в самом конце вечера. Некоторое несогласие с автором было высказано в самом общем виде руководителем Центра религиозной литературы ВГБИЛ Евгением Рашковским. Согласившись с автором книги по поводу противоречивости мироощущения Гоголя, Е. Рашковский говорил о другом: о том «ужасе перед безобразием жизни», который определял во многом творчество писателя. Недаром самым частотным словом в его текстах является слово «черт». Будучи погруженным в многовековую историческую традицию «конфискационного» российского государства, Гоголь воспроизводит эту стихию в теме «конфискации душ» («Мертвые души»), хронически опасаясь неизбежного бунта, распада. Возможно, поэтому Гоголь «конфискует, убивает поэта в самом себе», предположил Рашковский.

Выступавшая на презентации филолог Фаина Гримберг разубеждала присутствующих в том, что корни гоголевского творчества надо искать в его мучительных духовных исканиях. По ее мнению, Гоголь находился под чрезвычайно сильным влиянием Гете и литературы немецкого романтизма, мотивы которого он переложил на малороссийскую почву. Источник «протестантизма» Гоголя она также обнаруживает в зарубежной литературе, сильно повлиявшей на впечатлительного писателя.

Мы попросили дать оценку утверждениям А. Давыдова, содержащимся в его книге о Гоголе, крупнейшего специалиста по литературному творчеству великого русского писателя доктора филологических наук, профессора кафедры истории русской литературы МГУ Владимира Воропаева. Ученый в своем комментарии был краток. «Книга „Душа Гоголя“, название которой звучит едва ли не кощунственно в свете ее содержания, характеризует самого автора, но никак не Гоголя. Мы полагаем, что все, чем жил Гоголь, что составляло смысл его жизни и творчества, глубоко чуждо автору книги, представляющей собой образец умозрительных построений, имеющих весьма отдаленное отношение к предмету исследования. Дух протестантизма несет в себе, конечно, не Гоголь, а автор опуса, претендующего на научность, но не имеющего опоры на документальные источники и лишенного научного содержания», — подчеркнул В.Воропаев.

Напомним, что 1 апреля по всей стране и за рубежом широко отмечался 200-летний юбилей Николая Васильевича Гоголя.
Русская линия