Праздник на Косовом поле

28 июня исполняется 620 лет со дня Косовской битвы

Летом 2008 года вместе с учениками и учителями петербургской православной гимназии святых Сергия и Германа Валаамских мне посчастливилось посетить Сербию. Главной целью нашего путешествия было посетить Косово поле и там передать Сербской Православной Церкви икону Воскресения Христова. Посещение Косово было назначено на 28 июня — «Видов дан», день памяти святого мученика Вида. В Сербии этот день — национальный праздник, поскольку 28 июня 1389 года состоялась Косовская битва, которая для сербов значит даже больше, чем для нас бой на Куликовом поле. В этот день сербская армия князя Лазаря Хребеляновича сошлась в смертельном бою с войском султана Мурада. Сербы были разбиты, святой князь Лазарь — пленен и обеглавлен, а Сербия окончательно попала в зависимость от турок. Почему же сербы гордятся косовским поражением так, как будто это великая победа?

По преданию, перед Косовской битвой князю явился Ангел и вопросил его: «О каком царстве помышляешь, Лазарь, земном или Небесном?». Помолившись, Лазарь ответил: «Царство земное — быстротечно и суетно. Царство же Небесное — непреходящее, от века и до века». Сербы избрали гибель в бою ради вечной жизни, и потому день поражения на Косово стал для них днем высшей духовной победы.

Прежде чем оказаться в Косово, мы больше недели паломничали по сербским монастырям, где молились за богослужениями, слушали рассказы насельников, пели песни, немало времени проводили в трапезных, не переставая удивляться гостеприимству хозяев. Довелось нам и прогуляться в живописных горах, и несколько раз искупаться — не только в озере и реке, но и в водопаде, и в серном источнике. Посреди всех этих духовных и вполне телесных радостей мы и думать позабыли о том, куда направляемся. И только накануне того дня, когда нам предстояло оказаться в Косово, мы испугались. На землю опустилась ночь, а на рассвете наш автобус должен был пересечь границу Косово и Метохии. Собравшись вместе, мы прочитали Акафист Воскресению Христову и, стараясь не делиться друг с другом страхами, легли спать.

Пока мы ехали по горам к границе, нас предупредили, что на территории Косово не стоит поднимать занавески на окнах, да и вообще — нужно стараться вести себя понеприметнее, довольно уже и того, что на нашем автобусе написано откровенно: «Россия. Санкт-Петербург». На границе нас встречали танки с надписью «KFOR» и молчаливые албанцы, из радиоприемников лилась причудливая музыка.

Если в Сербии наши дороги пролегали в основном по горам, то Косово показалось сплошной равниной, на которой здесь и там мелькали разноцветные домики, белели многочисленные, недавно построенные, крытые медью мечети. У ворот монастыря Грачаница, куда мы приехали на Литургию, толпился народ, и мы смешались с нам, перестав понимать, где здесь сербы, а где албанцы. На монастырском дворе вздохнули свободнее — здесь были не только сербы, но и русские, которые, как мы поняли, пришли в Косово с крестным ходом из Белграда.

Монастырь Грачаница посвящен Успению Пресвятой Богородицы, построил его в начале XIV века король Милютин. На этот раз Литургия совершалась не в древнем, византийского стиля, храме, а на деревянном помосте, возведенном на монастырском дворе. Служили митрополит Черногорский Амфилохий, епископ Нишский Ириней, епископ Рашко-Призренский Артемий. Сослужило им великое множество сербского духовенства, а также приехавшие из России протоиереи Геннадий Беловолов и Артемий Скрипкин, дьякон Владимир Василик. После службы прозвучала проповедь на сербском языке, которую немного позже пересказал для нас на русском отец Владимир Василик.

«Говорили о Косовском завете и Косовском Евангелии царя Лазаря. О главном вопросе, который жизнь ставит перед нами всегда, а тогда поставила перед князем Лазарем: какого царствия мы желаем — Небесного или земного? Лазарь ответил так: „Царствие земное мимолетно, но вовек Небес пребудет Царство“. Он принял на себя крест ради вечных ценностей, вечного Слова, Христа и Его Царства. Следовал не человеческой воле, обычаям и представлениям, но стремился к тому, чего желал Христос. Владыки говорили, что сегодняшний день — это основание сербского духа, сербского выбора, сербской души. Выбор Царствия Небесного: „За Крест честной и свободу златую“. Выбор страдания, а не комфорта, подвига, а не удовольствия, жертвы, а не эгоизма, свободы, а не рабства. Это — константа сербского духа. С большим прискорбием можно наблюдать, что она, как и константа русского духа, была серьезно повреждена в веке двадцатом. И если Господь посещает наши народы такими бедствиями, то это неслучайно, ибо мы спасаемся через Крест.

Владыки, особенно владыка Артемий, сказали очень важные слова: „Сегодняшнее время — это есть откровение зла в людях, в народах. Зла неприкрытого, наглого, циничного, изощренного. И в то же время сегодняшние события — откровение совести, страдания и мученичества. Это откровения Христова Креста. То, что исполнил князь Лазарь и его дружина. Что исполнили тысячи и тысячи после него, что легли за свободу и Церковь или были замучаны за исповедание веры православной. В этом и есть смысл вспоминаемого сегодня события. Косово — это сердце Сербии, ее духовный центр. Оно всегда таким останется, пока будет там хоть один православный серб, пока будет теплиться хоть одна свеча“».

После проповеди делегация петербургского парламента с Виктором Евтуховым во главе передала Сербской Церкви две иконы — Воскресения Христова и святого Иоанна Кронштадтского. Поднявшись на помост, делегаты развернули холст с изображением Воскресшего Господа. Образ огромный — четыре с половиной на два с половиной метра. Иконописец Ростислав Мартинович Гирвель написал Спасителя идущим с крестом по огненной реке, взяв за образец мозаику VI века. Стоя перед алтарем и глядя на эту икону, все мы жалели о том, что этот дар — единственное, чем мы можем помочь сегодня сербам.

Перекусив на монастырском дворе, мы тронулись дальше — на Косово поле, на Газиместан, где возле мемориального комплекса была отсужена панихида по убиенным воинам. Неподалеку были заметны развалины церкви, в которой служили панихиды прежде. Возле развалин сидели три «миротворца» в военной форме и снимали происходящее на видео. Дальше на поле — белое здание с зелено-голубой крышей, которое охраняют очень бдительно: это мазар, где лежат останки султана Мурада.

Было нестерпимо жарко, и в какой-то момент я отошла от молящихся и присела на землю в скудной тени одинокого дерева. Здесь я увидела монахиню, которая взяла горсть косовской земли и положила в пластиковую бутылочку. К своему удивлению, я услышала, что она говорит по-русски. Оказалось — родом из России, сейчас подвизается в монастыре в Черногории.

Когда мы ехали с Косова поля в сторону границы, два молодых серба попросили нас подвезти их. Было видно, что им не хочется выходить из автобуса, но наконец они решились. «Ты точно знаешь, что здесь живут сербы?» — спросил один из них другого. «Вроде бы да. Когда выйдем, возьми сразу пару камней, чтобы в случае чего отбиваться».

Но вот мы и вновь на границе, нам не страшны ни танки, ни албанцы. Сербский таможенник, узнав, что мы русские и едем с Косова поля, чуть не расплакался. В Косово у него осталась дочь, и он не знает, когда и как доведется встретиться с ней. Он так радуется нам, так благодарен за что-то, что предлагает нам отобедать в ближайшем кафе за его счет. Но мы не едем в кафе, а едем дальше и дальше в горы, радуясь сербской земле, как родной. Там, позади, тоже Сербия. Дай Бог, чтобы когда-нибудь и там было весело и безопасно, и чтобы в Видов дан сербы приходили на Косово поле, ничего не страшась — как делали это всегда.