Ещё о «Большом проекте»

Из цикла передач «Культурные войны» на радио «Русский край» (Калининград)

В прошлый раз шла речь о том, что без решительного изменения репродуктивного поведения русских граждан и возвращения к массовой трёх-четырёхдетной семье нашему отечеству не возродиться. Если всерьёз решать эту задачу, потребуется целый комплекс мер, о котором пока у нас серьезно в правительстве не задумались. Конечно, хорошо, что начались доплаты за рождение детей, хотя и отнесенные на будущие периоды; это уже положительно сказывается на динамике рождаемости. Но очевидно, что качественного перелома эти приплаты не дадут. Нужны комплексные меры, затрагивающие сами основы жизни. Самым важным является разработка комплексного плана возрождения жизненных основ нашей цивилизации. Наше время даёт для этого все основания.

Задумаемся о том, что должно стать важнейшей духовной предпосылкой нашего реального Возрождения. Россия в лице её политического класса, наконец, должна услышать глас своих мудрецов от Пушкина до Солженицына, которые на протяжении 200 лет повторяют, что России пора прекратить подражать Западу в политике, культуре и основах хозяйственной деятельности. Россия глубоко самобытна и самостоятельна и по её исторической Православной вере и жертвенной Церкви, и по необъятным просторам, и по творческим возможностям великого народа, наследника Ломоносова, Суворова, Достоевского. Пушкин ещё в 20-е годы XIX в. сказал, что главной бедой для правящей элиты является «чужеземный идеологизм», настаивая на необходимости самобытного политического устройства во главе с исторической властью. Совет величайшего нашего поэта и мыслителя не услышан до сих пор. Язва либерализма, против которой ополчился наш гений, продолжает «вдохновлять» и очень многих из нашего современного политического класса. Отсюда наша бездумная ставка на многопартийность, которая совсем на деле не работает и не заработает. Чуть ли не каждый год у нас появляются все новые и новые партии, а народ приходит к урнам для голосования во все меньшем и меньшем числе.

Государственная власть в этих условиях, чтобы сохранить видимость законности в деле комплектации представительных собраний на всех уровнях, уже была вынуждена устранить так называемый порог явки избирателей. Так может дойти до такого трагикомического итога, что голосовать будут лишь кандидаты в депутаты и их немногочисленные личные знакомые и родственники. И это называется «демократией». Об этой проблеме ложного парламентаризма и хотелось поразмышлять сегодня.
«Большой проект», должен исходить из того, что понятие «парламентской демократии» в том виде, в котором о ней говорят наши и западные политики-либералы вроде Явлинского, Белых, — это абсолютная ерунда. Если бы таковая «демократия» основывалась бы на действительной Правде, то на голосования бы приходило абсолютное большинство граждан. Приходит же меньшинство, которое к тому же непрерывно еще более уменьшается. А, как известно, «глас народа — глас Божий». Это действительный момент истины. Причем такое «голосование ногами», в сторону, противоположную к избирательным участкам происходит во всем так называемом цивилизованном мире.

Вывод тут однозначный — значит этот мир не вполне цивилизованный, если рушится главное «конституционное» основание его построения, если делается невозможным счет «большинства» и «меньшинства» проголосовавших, поскольку огромное большинство в выборный день или сидит дома, или отдыхает на природе или работает на огороде. Понятно, что «такая демократия нам не нужна». Что же нам, выбросить вовсе демократический принцип? Нет, конечно. Он должен быть переосмыслен на основе, прежде всего, наших собственных национальных традиций. Когда в Смутное время начала XVII в. нашему отечеству надо было избавиться от польских захватчиков, то дело этого избавления решила именно демократия, то есть, если говорить по-русски, сам народ, или Земля (по речению того времени). И новую династию на Царство избирала сама Земля, выборные от всего государства. Но выборных избирали по личным заслугам, а не по партийным спискам. Никаких партий не было. Именно это качественное состояние безпартийности мы и должны восстановить во всех непременных правах. Партийность должна быть безусловно упразднена. В мировой политической мысли об этом давно уже было сказано. Лучше других это сделал в XVIII в. француз Жан-Жак Руссо, который правильно заключил, что так называемые «народные представители», стремящиеся в национальные парламенты, в огромном большинстве случаев представляют только самих себя. Предложение этого поборника революции, было в свою очередь утопично, так как Руссо, бывший ультрадемократом, стоял за повсеместное проведение плебисцитов и референдумов, то есть стоял за ту «непосредственную демократию», которую у нас в ходе Революции 1917 г. попытались в виде «Власти Советов» ввести большевики. Мы знаем, что из этого получилось.

Народовластия не вышло, хотя и партий, против которых выступал и Руссо, и Ленин действительно уже в ходе Гражданской войны не осталось. Была одна единственная организация, которая и была средоточием всей политической элиты, а название её «партией» было лишь данью либеральной английской традиции. Таким образом, Руссо был прав, отрицая действенность и принципиальную истинность «политического представительства»; но ошибался, выдвинув принцип «непосредственной демократии», которая кое-как действовала в древности (да и то не всегда и не везде) в небольших греческих городах-государствах, да живёт ещё в кантонах экзотической Швейцарии. То есть «непосредственная демократия» — скорее исключение из политического правила. Поэтому такой современник Руссо и тоже гениальный мыслитель, Шарль Монтескье, заявлял, что в таких «великих» государствах, как Россия или Франция должно быть монархическое правление, обеспечивающее единство властного действия, без которого столь обширные страны не могут существовать, в частности защититься от неприятелей, которых всегда много.

В XIX в. еще можно было испытывать иллюзии по поводу «парламентской демократии» и многопартийности. Как известно, «хорошо там, где нас нет». Вот и решили поиграть наши тогдашние либералы в многопартийность, даже последнего по тем временам Царя, Николая Второго уговорили создать Государственную Думу с партийным представительством, которое на деле стало прибежищем многих «демократов», которые сами хотели «порулить», отстранив от власти законного государя. А ведь до того Россия была счастливейшим государством Европы, у неё не было никаких партий и был Христианский государь, который «охранял горизонты государственности» (не будем сейчас обсуждать явные ошибки наших Государей вроде заигрываний с модными либерально-демократическими теориями). Важно то, что у нас были здоровыми самые основы государственности, которые надо было лишь освободить от подражательных Западу наслоений, о чем радели вслед за Карамзиным и Пушкиным наши славянофилы и почвенники, развивая, как они говорили, «русское воззрение». Все наши христианские мыслители отвергали как идею парламентского «политического представительства нации», по-консервативному согласившись с хлесткими обличениями парламентаризма со стороны революционера Руссо; соответственно, была отринута и идея многопартийности. В самом деле, если у нас есть законный Христианский монарх, по нашему Царь-батюшка, то зачем нам партийные бюрократы-бездельники, которые ничего полезного не делают, а только «пиарят самих себя любимых», как это делал прежде Милюков, а теперь центральные политики, вроде оппозиционера Явлинского или местные, вроде калининградского «патриота России», главы местного отделения одноименной партии. Хорош патриот, у которого советница американка, и весь патриотизм которого умещается во фразе «надо выдавать зарплату вовремя» и ничего не говорится о своре неправительственных организаций, созданных деятелями типа Сороса, которые хотят расчленить Россию и покорить ее Западу. Причем этот «патриот» вовсю блокируется как раз с этими «неправительственниками», которые ненавидят Россию русскую и православную.

Россия, конечно, должна была пережить период парламентского идиотизма и уже Февраль 1917 г. показал, что такой конституционализм нам вреден. Страна буквально развалилась, хотя «демократы» Милюков и Керенский со своими партиями и пришли к власти. Не понимали они традиций своего отечества и быстро потеряли власть, проторив дорогу большевикам, которые мгновенно свернули им шею и под вывеской «непосредственной демократии» сами стали всем на Руси «правити и володети» вплоть до того, что Сталин по сути восстановил монархию, попытавшись сочетать её с марксизмом в экономической области, даже подумывая о формальном помазании на царство. Красный император ведь был крещен в Православии и даже имел духовное образование, как бывший семинарист (хотя и не завершивший курса). Те же тенденции мы наблюдаем и сегодня. Удивительно высокий рейтинг президента Путина объясняется как раз подсознательными ожиданиями русского общества о восстановлении нашего государственного величия, без которого жизнь русская невозможна. В Путине народ хочет видеть того, кто, как в свое время и Сталин, отвергнет убогую либеральную жвачку многопартийности и восстановит наше традиционное великодержавие и независимость. Народ не обращает внимания на то, что Путин вроде бы придерживается либеральной (западной по своей основе) программы, надеясь, что вражда Запада к нам, наконец, заставит и его, и весь политический класс, вспомнить о собственных российских принципах Христианской государственности.

Итак, мы в первую очередь нуждаемся в перемене нашей либеральной псевдодемократической политической веры, поскольку увидели, что под её словесной маскировкой к власти в России могут приходить олигархи, которым наша Русь безразлична или даже ненавистна (недаром они физиономии свои воротят только в сторону Запада, поселяя свои семьи в Англиях, Канадах и прочих «демократиях»). Россия давно готова к этой перемене политического вектора, что выражается в постоянно прогрессирующем уменьшении числа избирателей, желающих отдавать свои голоса за партии, которые постоянно меняют свой облик. Нам нужна новая демократия, которая безусловно не будет партийной. Наверху нужны совестливые и умные люди, которые не рвутся к власти, но которые могут её отправлять. Государство должно быть так организовано, чтобы уметь таких людей выявлять и выдвигать. Для этого необходимо верное сочетание трёх вековечных политических принципов, монархизма, аристократизма (или благородства) и демократизма (то есть народовластия). Монархическое начало мы, худо-бедно, начинаем ощущать и только радуемся этому. Раз свора западных СМИ ругает Путина за «авторитаризм», как и наши отечественные подпевалы типа Касьянова и Явлинского, значит, мы находимся на правильном пути. Если бы у нас продолжали рулить политики вроде бывшего министра иностранных дел Козырева, который за директивами обращался в Вашингтон, то наша стратегическая авиация бы ржавела на поросших травой аэродромах, а летчики бы «забивали козла», напрасно ожидая команды «на взлёт». А тут начались (говорят) регулярные полеты. Здорово! Возобновить бы еще производство стратегических реактивных самолетов. Надежды на это есть и вице-премьер генерал Иванов, отвечающий сейчас за оборонные отрасли, думается, постарается. О том, как может выглядеть наше новое аристократическое и демократическое начало во власти возможно поразмышляем в будущем. Забегая вперед скажем, что, видимо, речь должна идти о возрождении здорового корпоративизма и уменьшении порочного влияния бюрократизма. И о перемене самих принципов деятельности СМИ.
Владимир Николаевич Шульгин, кандидат исторических наук, профессор Калининградского института ФСБ России
15.09.2007