Прикрываясь заботой об «экспонатах»

Музейные работники не хотят возвращать верующим Кирилло-Белозерский и Ферапонтов монастыри, отобранные у них во времена безбожной советской власти…

Музейные работники возмущены тем, что согласно закону всё больше храмов и монастырей передаётся Русской Православной Церкви и, прикрываясь мнимой заботой о сохранности «музейных экспонатов», откровенно заявляют, что отобранные в годы безбожной советской власти святыни должны оставаться в их ведении.

Именно такую позицию заняли музейщики в Вологде, где стало известно о намерении Церкви расширить своё присутствие в Кирилло-Белозерском монастыре и возродить монашескую жизнь в охраняемом ЮНЕСКО Ферапонтовом монастыре с фресками Дионисия, сообщает Интерфакс со ссылкой на газету «Коммерсант».

«Увеличение потока паломников и богослужений рядом с фресками Дионисия опасны для их состояния, как уже показал опыт, например, Успенского собора Владимира, где постоянно открывающиеся двери, поток людей и службы со свечами после реставрации фресок Андрея Рублева фактически привели к их утрате», — заявил заместитель председателя совета по сохранению культурного наследия Санкт-Петербурга Михаил Мильчик.

Издание сообщает, что в сентябре комиссия по взаимодействию Русской Православной Церкви с музейным сообществом рассмотрит конфликтный вопрос о передаче Вологодской митрополии пяти архитектурных памятников, входящих в состав Кирилло-Белозерского музея-заповедника.

Другой член комиссии, завсектором древнерусского искусства Государственного института искусствознания Лев Лифшиц убеждён, что «музей — единственный гарант того, что мы не утратим уникальный памятник, который идеально отреставрирован в течение многих десятков лет». При этом эксперт отметил, что во владении Вологодской епархии, в том числе в Белозерске и его окрестностях, достаточно храмов и монастырей, в том числе выдающихся памятников, много лет находящихся в безобразном состоянии.

Одним словом, возвращать Церкви отобранные и захваченные у неё святыни музейщики не собираются. При этом они ведут себя как истинные хозяева святынь, а не те, кто их беззаконно захватил и теперь использует для демонстрации туристам.

Очевидно, что аргументация против возвращения верующим храмов и монастырей, не выдерживает никакой критики. Странная логика: паломники уничтожат фрески, а туристы, которые во множестве сейчас посещают «музеи», почему-то нет. Музейщики смогут сохранить святыни, а верующие нет. Однако, судьба уничтоженного пожаром древнего Успенского храма в Кондопоге, тоже находившегося в ведении музея, говорит об обратном.

На самом деле истинная причина беспокойства музейных работников может состоять совсем не в заботе о судьбе экспонатов. Иначе бы музейщики выдвигали конкретные предложения, как сделать так, чтобы и святыни были возвращены верующим, и фрески остались в полной сохранности. Вместо этого они озвучивают категоричные заявления: не отдадим ни при каких обстоятельствах.

Оно и понятно. Музейщики уже успели врасти в те «тёплые места», которые дают им захваченные святыни. Покидать их они не хотят. Отсюда и столь категоричный и непримиримый тон. Однако, как бы этого не хотели музейщики, закон о возвращении Церкви святынь принят, и его придётся исполнять.

P. S. Согласно данным портала «Премьер», генеральный директор Кирилло-Белозерского музея-заповедника Михаил Шаромазов, согласно его декларации о доходах, является одним из лидеров по доходам среди вологодских чиновников. Доход Шаромазова за 2017 год, к примеру, составил 4 миллиона 366 тысяч рублей. Это сопоставимо с доходом заместителя губернатора Вологодской области.

Русская линия