Павел Костылев: «Ни конфессионального, ни атеистического религиоведения не существует»
«На данный момент в России существует 37 кафедр, на которых ведется подготовка специалистов-религиоведов. Помимо них, существует 10 научных групп, или суборганизаций, в рамках РАН, которые посвящены религиоведческой проблематике или, по крайней мере, в более широком смысле, проблематике научного изучения религий (не обязательно религиоведения). Существуют 6 университетских подразделений, которые пока что не выпускают религиоведов. Во многих университетах существуют секционные советы по специальности 09.00.13, которая включает и религиоведение», — заявил в интервью корреспонденту портала Богослов.Ru старший научный сотрудник кафедры религиоведения философского факультета МГУ Павел Николаевич Костылев. «Когда-то существовала Российская ассоциация истории мировых религий, сейчас ее нет, так же как и Ассоциации религиоведов Санкт-Петербурга». «С 2004 года существует и ведет, пожалуй, наиболее активную деятельность в российском религиоведческом пространстве Московское религиоведческое общество при философском факультете МГУ имени М.В.Ломоносова». «В мире существуют Международная ассоциация истории религий — IAHR, которая, собственно, является центральной мировой религиоведческой организацией».
Во всем мире существуют научные сообщества, изучающие религиоведение «Фактически более чем в 30 странах существуют национальные религиоведческие организации. Но, к сожалению, такой организации нет в России, что действительно затрудняет ее вхождение в мировое сообщество просто даже по организационным критериям». На вопрос о том, как оценивают зарубежные исследователи уровень российского религиоведения, П.Н. Костылев ответил: «Я бы сказал, что последнее время они начали его как-то оценивать, и это большая удача», «представители России начали выезжать на мировые конференции по религиоведению, началась интеграция российского религиоведения в мировое академическое пространство». Он отмечает, что «Например, в книге под редакцией Грегори Аллеса „Религиоведение: глобальный взгляд“ в сегменте, посвященном Восточной Европе, Россия отражена очень недостаточно и странно. Хотя люди, которые готовили эти материалы, консультировались с российскими учеными, но как-то, на мой взгляд, не смогли качественно проделать эту работу. Но, в принципе, это неудивительно».
Ученый рассказал, что существует множество методов исследования религий «привлекает когнитивное религиоведение. Это очень интересная отрасль религиоведения, которая с 2000 года начала развиваться на Западе». Смысл этих исследований в том, «чтобы не исследовать религию чисто интерпретативным методом, а чтобы ее объяснить, прибегнув к естественнонаучным дисциплинам, таким как нейрофизиология, нейропсихология, с позиции когнитивной психологии и когнитивной лингвистики». Есть и «другие инновационные подходы, к примеру: семиологию религии, которая исследует религию как систему знаков и значений, неофеноменологию религии, основывающуюся чаще всего на концепциях Жака Ваарденбурга. Интересные вещи связаны с развитием социологии религии в контексте так называемой теории рационального выбора и религиозного рынка. Третья группа связана с вопросами строения и сущности самого религиоведения, которое вместе с развитием нашей науки тоже постоянно развивается. То есть всякий религиовед может рассуждать не только о религии, но и собственно о религиоведении».
Вызывает споры наличие так называемого «конфессионального религиоведения». Ученый по этому поводу сказал: «Ни конфессионального, ни атеистического религиоведения не существует. Это моя принципиальная позиция. Есть либо просто религиоведение, либо нерелигиоведение. Религиовед, как ученый, должен поддерживать так называемый принцип исключения трансцендентного из дискурса,.. если исследователь религии в рамках своего исследования применяет какой-либо тезис религиозного или атеистического характера (Бог существует / не существует), то он в этот момент не является исследователем религии, он выражает онтологические суждения, чего религиоведы делать не должны. Они должны изучать религию и религиозные явления, строить теории и т. п. Для подлинно научного изучения, неангажированного и неконфессионального, у нас в российском бэкграунде (после научного атеизма, о котором также часто забывают, что он был не только атеизм, но, в том, числе научный) другой перекос, чем на Западе: там будто бы они больше боятся теологии религиоведа, а у нас больше боятся его же атеизма. Но в случае полноценного религиоведа его личные религиозные взгляды, касаются только его и больше никого. Это в современном мире все-таки частное дело». Русская линия
