О. Паоло Пецци: Путь к единству — не очередной вид «идеологической толерантности», но опыт братской любви

Накануне своей епископской хиротонии (27.10.2007 в московском соборе Непорочного Зачатия Божией Матери) о. Паоло Пецци ответил на вопросы «Благовест-инфо».

— Отец Паоло! Поздравляю Вас с назначением главой католической митрополии в России! С какими чувствами восприняли вы это решение Папы Бенедикта XVI?

Благодарю вас за поздравление.

Трудно ответить на поставленный вами вопрос одним словом — я призван Святейшим Отцом участвовать в апостольской преемственности, т. е. в сокровенном диалоге Иисуса со «своими». Я принял свое назначение с глубоким трепетом. По выражению блаженного Августина, епископ — тот, кто пристально смотрит на Христа. Таким образом, как мне кажется, служение епископа состоит прежде всего в верном ответе на призыв Христа: «Следуй за Мной». Вспоминается также главная заповедь, которой призваны руководствоваться врачи: «Не навреди». Епископ в своём служении также должен помнить об этом совете. Впрочем, в вашем вопросе содержится и ответ: вы поздравили меня с назначением епископом — то есть тем, кто воспринимает полноту благодати священства. Я уверен, что Господь, призвавший меня на это непростое служение, не оставит меня Своей помощью и поддержкой. Приступая к исполнению новой задачи, я горячо желаю, чтобы все мои слова и делом совершались во имя Господа Иисуса Христа, благодаря через Него Бога и Отца (ср. Кол 3:17); и чтобы вся моя жизнь была свидетельством о страсти ради славы Христа в истории.

Надеюсь, что я в моём служении не встречу недостатка в молитвенной и деятельной помощи со стороны верных архиепархии — священников, монашествующих, мирян. Вместе мы — с Божьей помощью — способны будем преодолеть любые трудности.

— Могли бы вы напомнить нашим читателям статистические сведения об архиепархии Божией Матери в Москве и шире — о Католической Церкви в России? Сколько в настоящее время существует приходов, священников, монашествующих, учебных заведений, есть ли монастыри? Сколько всего верующих, если существует такая статистика? Достаточно ли, по вашей оценке, сегодня пастырей и храмов для такого количества мирян?

Сегодня католическая община в России объединена в митрополию — церковный округ, состоящий из архиепархии Божией Матери в Москве и трёх епархий (Св. Иосифа в Иркутске, Преображения в Новосибирске и Св. Климента в Саратове). Правящие епископы составляют Конференцию католических епископов Российской Федерации, председатель которой избирается сроком на четыре года. Конференция, в отличие, например, от Священного Синода Русской Православной Церкви, имеет преимущественно координационное и консультативное значение. Архиепархия Божией Матери в Москве, окормлять которую доверено мне, объединяет около 90 приходов с 150 священниками.

Кроме того, в России имеется несколько католических учебных заведений. В первую очередь это — Высшая духовная семинария во имя Девы Марии Царицы Апостолов в Санкт-Петербурге, являющаяся филиалом Папского Латеранского Университета, предсеминария в Новосибирске, а также богословский институт святого Фомы в Москве и Богословский институт св. Адальберта в Калининграде. Говоря о католических образовательных учреждениях в России, нельзя также обойти вниманием и довольно широкую сеть воскресных школ, имеющихся практически при всех крупных приходах.

В России также существует некоторое количество монашеских обителей — как правило, очень небольших — различных орденов и конгрегаций, как весьма древних, так и новых. Большинство из них — женские. Как правило, монахини помогают священникам в приходской работе, поэтому большинство обителей насчитывают не более двух-трёх сестёр.

Что касается определения численности российских католиков, то я вижу насущную необходимость в уточнении общепринятых критериев подсчёта — слишком уж разные цифры приходится слышать. Точность в этом вопросе существенно важна — как и всякая правда — для здоровой жизни и нормального развития самой католической общины.

Этническая и культурная принадлежность католиков, проживающих на территории РФ, безусловно, разнообразна. И тем более меня поражает способность христианской вести обращаться к людям из разных стран, с разной историей и культурой, ее актуальность и объединяющая сила: ведь Христос один и тот же вчера, ныне и навсегда, на этом основывается и христианская проповедь, и диалог между приверженцами разных конфессий.

— В чем, по вашему мнению, главные успехи католической общины России за последние 15−20 лет? В каких областях, напротив, сделано не так много, как хотелось бы? Могли бы вы назвать приоритетные направления деятельности епархии, которым вы планируете уделить особое внимание в ближайшее время?

У меня, конечно, нет готовых рецептов! Отвечая на этот вопрос, невозможно, прежде всего, не вспомнить о ситуации, с которой — почти два десятилетия тому назад — начиналось восстановление церковной жизни в России.

Если говорить о Католической Церкви, то во всей России насчитывалось менее десятка действующих приходов. В частности, в нынешних границах архиепархии действовало всего два, с трудом уцелевших в необычайно стеснённых условиях, католических прихода — приход святого Людовика Французского в Москве и приход Девы Марии Лурдской в Санкт-Петербурге.

За истекшие с того времени годы, как я уже сказал, воссоздана каноническая структура Церкви, действуют десятки приходских общин, семинария, достаточно широкая сеть образовательных и благотворительных учреждений, осуществляются периодические издания разного профиля. То есть сделано очень и очень многое.

Разумеется, при столь масштабной работе нельзя было бы ожидать равномерного успеха во всех направлениях. Почти всё осуществлялось в совершенно новых условиях, при почти полном — если говорить именно о российской ситуации — отсутствии опыта. Много приходилось корректировать на ходу, многие предварительные оценки, которыми мы руководствовались, оказывались преувеличенными или, наоборот, заниженными.

Отсюда, возможно, и некоторая неуклюжесть отдельных шагов, предпринимаемых Католической Церковью в России, как и несколько преувеличенная настороженность извне в отношении католиков — ведь беспрецедентно масштабные перемены, происходившие в России с конца 80-х годов, касались, разумеется, не только одних католиков.

Чтобы быть точным, должен сказать, что своё служение в России в новом качестве я вижу в продолжении и совершенствовании той работы, которая была начата задолго до меня. Не начало, но продолжение. Само понятие жизни подразумевает непрестанное развитие и обновление.

В качестве приоритетных направлений наших совместных усилий я сегодня вижу, наряду с дальнейшим совершенствованием уже существующей пастырской работы, по возможности бoльшую заботу о священниках и монашествующих, трудящихся в архиепархии. Может быть, это потребует со временем некоторого преобразования, или, скорее, уточнения приходской структуры. Совершенно ненормально, когда священники трудятся, преодолевая все связанные с их служением трудности, в одиночестве, будучи лишены возможности общения с собратьями. Полагаю, что в какой-то мере такое положение возможно преодолеть. Несомненно, к числу приоритетов относится также дальнейшее совершенствование формации — как при подготовке к принятию священства, так и в первые годы приходского служения молодых священников.

Полагаю, что назрела необходимость приступить к работе по сбалансированному концептуальному осмыслению присутствия Католической Церкви в современном российском обществе — с учётом своеобразия её служения в стране с преобладающим православным населением. С радостью можно отметить существенный прогресс в улучшении межконфессиональных отношений, но этот совместный труд необходимо всемерно продолжать. Следует добавить, что такая работа особым образом соответствует воле и намерениям, высказываемым Его Святейшеством Папой Бенедиктом XVI.

Одним словом, приоритет — воспитание веры, взрослой веры, превращающейся в живое свидетельство во всех областях гражданской жизни (в семье, на работе, в науке, в политике и т. д.). Вот, вкратце, моё видение приоритетов.

— В наш век информации в деятельности церковных организаций огромную роль играют средства массовой коммуникации. Как бы Вы оценили уровень католических СМИ в России? Отвечает ли он современным требованиям? Вы обладаете ценнейшим опытом руководителя периодического издания — «Сибирской католической газеты». Планируете ли Вы уделить особое внимание работе со СМИ?

Работа по совершенствованию и концептуальному уточнению средств массовой информации должна быть продолжена. Не уклоняясь от неукоснительного следования учению Церкви, католические периодические издания — как печатные, так и электронные — призваны всё более совершенствоваться в направлении позитивной открытости и установки на сотрудничество в общении со всеми здоровыми силами общества. В первую очередь я имею в виду, разумеется, доброжелательный, здравый и содержательный диалог с восточно-христианской традицией, представленной в России преимущественно Русской Православной Церковью, и глубоко укоренённой в российском обществе, как и всемерное внимание к актуальным проблемам современного российского общества.

— Движение «Comunione e Liberazione», с которым Вы связаны, известно не только как живое, активное и влиятельное, но и как консервативное. В то же время существует мнение, что «консервативное» по меркам Запада в России может порой показаться «модернистским». Создалось ли у Вас — за годы служения в России — впечатление, что российские католики в целом консервативнее, «традиционнее», чем их единоверцы в той же Италии?

Нельзя не заметить, что при всех культурных различиях, существующих в целом между католическим и православным миром, имеется удивительное сходство (достигающее нередко тождества) в отношении к основным проблемам современной жизни, проявляемом Католической Церковью и Поместными Православными Церквами.

Всё чаще и всё более убедительно звучат призывы к совместной православно-католической работе по защите христианских ценностей. Особенно это касается Европейского континента.

Что касается «традиционности», то нельзя, мне кажется, упускать из виду различия между главным и второстепенным в церковной жизни: между, условно говоря, Традицией и традициями. Традиция, оставаясь в своей сущностной основе незыблемой и неизменной, находит выражение в меняющимся мире в непрестанно меняющихся от эпохи к эпохе традициях. Так было всегда. Церковь — постоянно обновляющийся живой организм. Другое дело, что это обновление, чтобы быть истинным, призвано ориентироваться не столько на меняющиеся моду и идеологии, сколько на последовательность в главном. Иначе говоря, чтобы средства максимальным образом соответствовали цели.

Что касается российской католической общины, то она, наверное, — при всей своей малочисленности — отражает весь спектр существующих в «большом» католическом мире воззрений. В этом вопросе, как и во всех других вопросах церковной жизни, как мне кажется, наиболее предпочтительно следовать древнему правилу: «В главном — единство, во второстепенном — разнообразие, во всём — любовь».

— В ХХ веке Католическая Церковь много размышляла о взаимодействии с культурами тех стран, в которых осуществляется ее миссия. Что бы Вы могли сказать о ситуации в России? Удалось ли католической общине стать здесь «своей» или она воспринимается — и со стороны и изнутри, — скорее, как некое «иностранное исповедание», как своего рода духовная альтернатива большинству?

Несомненно, что католическая община в России становится с каждым годом всё более «российской», хотя, значительная часть её членов происходит из семей, связанных своим происхождением с разными народами. Во многом это связано с неизбежными в современном обществе быстрыми процессами ассимиляции.

Чтобы не превратиться в замкнутое «этно-конфессиональное гетто», где церковная составляющая жизни сильно удалена от общественной реальности, Церковь должна много внимания уделять именно вопросам культуры. Требуется найти некое разумное и плодотворное соотношение между константами культурных форм, сложившихся в западном католичестве, и спецификой российского общества, сформировавшегося в значительной мере под влиянием восточного православия. Здесь предстоит ещё многого, как мне кажется, достигнуть, поскольку дух изоляционизма и конфессиональной замкнутости чужд Католической Церкви и очень неполезен для христианского формирования её членов.

Христианин-католик не менее своего православного собрата должен ощущать любовь и ответственность за свою Родину и её народ. Единству в этом, совершенно необходимом восприятии реальности призвано содействовать всё более глубокое осознание своей принадлежности к Церкви. Все прискорбные исторически обусловленные расхождения не должны заслонить от нас единства в главном — во Христе, Который есть Путь, Истина и Жизнь не только для каждого — независимо от конфессии — христианина, но и для каждой страны, как и для всего человечества (независимо от того, признается это или нет). Многими сейчас такой взгляд оспаривается, но христиане — как православные, так и католики, во всё возрастающем единстве — призваны свидетельствовать миру его незыблемость.

— Как отмечает большинство экспертов, за последние два с половиной года в отношениях между Святым Престолом и Московским Патриархатом наметилось явное потепление. Как видите вы развитие отношений с Православной Церковью на уровне вашей епархии? Какие шаги с обеих сторон могли бы способствовать снятию все еще существующей напряженности?

Да, вы совершенно правы. К счастью, в последние несколько лет наметился перелом в отношениях между нашими Церквами. Это стало возможно благодаря большей открытости, проявляемой в совместном обсуждении буквально каждого возникающего недоразумения и способов его своевременного устранения. В свою очередь, лучшее узнавание, достигаемое в искреннем и доброжелательном общении, неизбежно способствует росту доверия. В целом я оцениваю существующие отношения как многообещающие и готов трудиться над их дальнейшим развитием. Подавляющее большинство проблем, которые ставит перед нашими Церквами время, в равной степени касается православных и католиков, и, следовательно, многие из них мы сможем решить совместным посильным вкладом. Дорогу осилит идущий. С радостью сегодня можно констатировать, что мы уже идём по этому пути. Хочу только добавить, что путь к единству — это не очередной вид «идеологической толерантности», но опыт братской, милосердной любви, основанный на уверенности в присутствии Христа посреди нас. Это избавляет нас от риска впадения в утопию или в идеологию и, наоборот, порождает живые человеческие отношения, потому что нельзя не передать другим то богатство, с которым ты встретился, ту надежду, которую сам пережил, глядя на Христа.

— В заключение хотел бы попросить вас рассказать немного о себе: когда вы стали осознавать себя как верующего? В каком возрасте приняли решение стать священником? Почему и когда заинтересовались Россией? (Мы знаем, что история Католической Церкви в нашей стране была темой вашей докторской диссертации).

Я родился в верующей католической семье, и моё детство прошло в постоянном общении с Церковью. Что касается интереса к России, то этим я в наибольшей степени обязан основателю церковного движения [Comunione e Liberazione — ред.], к которому я принадлежу с юности, — отцу Луиджи Джуссани. Он был большим любителем русской музыки — будь то народные песни, городской романс, симфоническая музыка или литургические песнопения. Кроме того, отца Джуссани всегда интересовала русская духовная культура. Особенно — творчество русских религиозных мыслителей начала двадцатого века. Эту любовь наш незабвенный учитель передал также и многим из своих духовных детей. Я один из них. Помню, например, как еще в начале своего пути веры в движении, друзья подарили мне изображение Звенигородского Спаса кисти Андрея Рублева, с которым я никогда не расставался.

«Братство cвященников Св. Карло Борромео», к которому я принадлежу, тоже возникло в 1985 году в лоне движения Comunione e Liberazione, в ответ на призыв Папы Иоанна Павла II: «Идите по всему миру, несите повсюду истину, красоту и мир, встречаемые во Христе Искупителе». Устремляясь ответить на этот призыв, члены нашего братства живут в маленьких общинах, как двенадцать учеников жили вместе с Христом, и понимают христианскую проповедь, прежде всего, как «горение по славе Христа». Ибо так говорит Апостол: любовь Христова объемлет нас, потому что, если один умер за всех, Он умер за всех, потому что живущие уже не для себя жили, но для умершего за них и воскресшего (ср. 2 Кор. 5,15).

И последнее: как особый знак я воспринимаю то, что городок, расположенный неподалёку от древней Равенны, в котором я родился, называется Русси, что может быть переведено и как «русские».

Вопросы задавал Дмитрий Власов