Церковь оказалась сильнее, чем надеялись «ревнители»

Доклад на заседании Санкт-Петербургского патриотического форума, посвященного обсуждению «Обращения епископа Диомида»

Немногим более месяца назад православная общественность была взбудоражена сенсационной публикацией «Обращения клириков, монашествующих и мирян Анадырско-Чукотской епархии во главе с Преосвященнейшим епископом Диомидом ко всем верным во Христе чадам православной Церкви». Текст Обращения был опубликован на нескольких сайтах «ревнителей благочестия» (самоназвание группы публицистов и их последователей клириков и мирян РПЦ, произошло от названия журнала «Ревнитель православного благочестия», выпускавшегося в конце 90-х годов в Барнауле) и получил широкую огласку.

Публикация «Обращения» и первых комментариев его на нашем сайте вызвали оживленную полемику читателей, причем явно обозначились две противостоящие стороны. Большая часть верующих негативно отнеслась к самому факту публикации «Обращения», во всяком случае, в том виде, в каком это произошло, признавая при этом важность некоторых поднятых в нем проблем. Другие участники обсуждения, в большинстве относящие себя к «ревнителям», поддержали «Обращение», считая его и корректным, и своевременным. Более того, среди них образовалось движение в поддержку «Обращения вл. Диомида» и организован сбор подписей.

Мы ожидали реакции священноначалия на «Обращение», так как в основном именно к руководству Церкви оно и было адресовано. Здесь следует заметить, что, призывая к чистоте Православия, поддержавшие «Обращение» сами нарушили церковные правила. На это, в частности, обратил внимание один из участников обсуждения Обращения на форуме Русской линии:

Другое дело своими несостоятельными в своей полноте обличениями чукотские клирики весьма повредили действительно важному делу — серьезной дискуссии по некоторым животрепещущим вопросам жизни нашей церкви. Как ни печально, такая дискуссия у нас превращается либо в митинг с хамскими призывами, либо в кухонные посиделки…

Позже стало известно, что вл. Диомид не собирался широко публиковать свое обращение, а готовил его для некоей книги по церковным проблемам, публикация же на сайтах «ревнителей» была осуществлена без его ведома. Начальство, судя по всему, такие объяснения удовлетворили, и никаких печальных последствий для чукотского архиерея не последовало.

Само «Обращение» разбито на 9 пунктов. Каждый из них с большей или меньшей степенью основательности затрагивает ту или иную внутрицерковную проблему.

Попытаемся разобрать каждый из этих пунктов в отдельности, причем полемику поведем не столько с «Обращением» чукотского архиерея, сколько с «ревнителями» его отстаивающими и их аргументами.

+ + +

1. В «Обращении» и утверждается, что «Постоянно набирает силу еретическое учение экуменизма». Конечно никаких фактов «набирания силы» не приводится. Тем не менее, надо признать, что эта проблема, еще какое-то десятилетие назад бывшая весьма актуальной, хоть и значительно потеряла свою остроту, сохраняется. Правда, совсем в ином ключе, чем обычно пытаются ее представить «ревнители».

Большинство верующих архиереев, иереев и мирян нашей церкви однозначно считают экуменизм ересью. В истории церкви принадлежность к ереси определялась или ее открытым исповеданием, или какими либо действиями, открывающими принадлежность к ереси их совершившими. Об исповедании учения экуменизма что-то в последнее время не слышно, поэтому обычно в ереси экуменизма принято обвинять клириков, совершивших некоторые поступки или высказывания, которые можно интерпретировать как исповедание этой ереси. Но какие действия клириков, что должно считать проявлением экуменизма? Бытовое общение с отдельными еретиками, какое либо совместное нерелигиозное действие с инославными (к примеру, борьба за мир), совместные молитвы или участие в общих таинствах? Здесь мнения разняться, хотя все сходятся, что последнее — явно недопустимо.

Ясного определения границ экуменизма, как ереси, на сегодняшний день нет, поэтому для обличения экуменистов, как правило, используют известное 45-ое апостольское правило:

Епископ, или пресвитер, или диакон, с еретиками молившийся токмо, да будет отлучен. Если же позволит им совершать что-либо, как служителям церкви; да будет извержен.

Но в этом правиле говорится как раз о сакральных действиях — участие в молитвах и (по смыслу) в таинствах. Борьба за мир явно не вписывается в этот канон. Так можно ли, во всяком случае, до тех пор, пока полнота православия не определила уточняющую трактовку канона, обличать в ереси экуменизма архиереев за участие в совместной с католиками, протестантами, мусульманами и прочими «религиозниками» борьбе за мир, или иные несакральные совместные действия? Здесь во всю проявляется двойная мораль «ревнителей"-обличителей: вместе с антихристами-коммунистами можно и даже спасительно не только общаться, но, к примеру, и кровь проливать в войне с фашистами, а с католиками за мир бороться нельзя?

Ну, а если, скажем, экуменическая деятельность и имела место, но затем прекратилась, насколько правомерно применение 45-ого правила? Должно ли требовать наказания клириков, занимавшихся в свое время по убеждению или послушанию экуменической деятельностью, но давно ее оставивших? Критерием здесь, наверное, надо признать пользу Церкви. И совсем необязательно формальное каноническое наказание может послужить этой пользе. Для пояснения мысли позволим себе привести пример.

Без малого 10 лет назад в нашей епархии произошел действительный факт экуменизма. Настоятель одного из пригородных храмов совершил совместное причащение Святыми Христовыми Тайнами в алтаре с католическим священником, активно помогавшим восстановлению храма средствами из Италии. Этот факт стал поводом к обращению прихожан сначала к правящему архиерею, а затем и к Архиерейскому Собору. Причем, по совету одного опытного духовника нашей Церкви, чтобы привлечь более серьезное внимание к случившемуся, верующие согласились вплоть до публичного покаяния согрешившего протоиерея не принимать у него благословения и не участвовать в Таинствах, совершаемых им. Из Москвы от Синода негласно прибыли два священника, которые месяц разбирались в ситуации. От архиерейского Собора, к которому обратились возмущенные верующие, они получили одобряющую телеграмму с благодарностью, но какие были предприняты, так сказать, «оргмеры» в отношении согрешившего протоиерея им не сообщили.

Судя по тому, что больше никаких католиков вблизи этого храма замечено не было, а по поведению отца настоятеля чувствовалось, что он получил серьезную выволочку, верующие сделали вывод, что их обращение достигло цели. Но формально-то удовлетворения они не получили! Через некоторое время они обратились к тому же опытному духовнику, который дал им первый совет. Он ответил так: хоть вам и не удалось заставить вашего настоятеля публично каяться перед вами, по сути, ваши действия достигли цели — экуменизмом теперь в у вас и не пахнет. А раз так, можно считать, что правда восторжествовала, и вы можете принимать благословение у настоятеля и других согрешивших вместе с ним священников. На этом инцидент был исчерпан, протоиерей продолжил настоятельствовать, а экуменические действия прекратились.

О том, как и что убедило отца настоятеля более не экспериментировать с Причастием осталось неизвестно, да верующим не очень и интересно. Факт тот, что его энергичной деятельности жители этого петербургского пригорода обязаны не только возрождением Собора, в котором настоятельствует наш герой, но и еще нескольких пригородных храмов, и даже восстановлением с нуля главного храма этого пригорода — величественного городского Собора. По факту получается, что неизвестное прихожанам решение Священноначалия в отношении их настоятеля было правильным — и беззакония прекратились, и Церковь сохранила неутомимого труженика на ниве Христовой. Добившись прекращения экуменической деятельности отца протоиерея, верующие на этом и успокоились, по той простой причине, что инцидент был исчерпан, им не было нужды требовать триумфа — публичного унижения заблудившегося священника. А ведь можно было продолжать настаивать на своем — и куда бы завело это противостояние, уже не догматическое, а индивидуально мстительное? Как завело некоторых «ревнителей», блуждающих поныне между разными православными «юрисдикциями».

Не может не вызвать удивления утверждение, что якобы наша церковь больна экуменизмом. Была больна, но сейчас… А если авторам «Обращения» или поддержавшим его известны факты совместных молитв и принятия Таинств с еретиками, то об этом нужно немедленно сообщить священноначалию. Но что-то не слышно о фактах.

Так что если больна Церковь, то не экуменизмом, а скорее радикализмом и фарисейством «ревнителей».

2.Нео-сергианство.

Любой сколько-нибудь знакомый с существом вопроса хотя бы на уровне епархии, хорошо знает, скольких трудов стоит хоть немного подвинуть современную власть навстречу Церкви. За редким исключением, всё, что удается сделать, основано исключительно на личном уважении власть предержащих к священнику или архиерею, и обязано их энергичным действиям. И то, в подавляющем большинстве случаев, не столько при поддержке государственных людей, а скорее частных лиц, имеющих для этого средства. Государственные люди, если в чем и содействуют церкви, то чаще всего мотивом имеют политическую или иную выгоду для себя

В 1989 году ленинградский Музей атеизма вернул Церкви мощи святого благоверного Великого Князя Александра Невского, как ходили тогда слухи, за взятку (или цену?) в 100 тысяч рублей уполномоченному по делам религий. Вот интересно, как считают сторонники «Обращения», это деяние митрополита Алексия было проявлением сергианства (сотрудничество и даже «финансирование» безбожной власти) или нет? Или лучше было оставить мощи атеистам, чтоб не «сотрудничать» с ними? Тут далеко можно пойти, так общение палача и жертвы можно сотрудничеством назвать.

А для того, чтобы обвинять, надо сначала все же рассудить, что понимать конкретно под этим самым нео-сергианством, и принять это определение, чтобы предупредить всех, что допустимо в общении с безбожной властью, а что — нет. Но вот в чем штука — определить это можно только соборно, то есть единодушно. Безосновательные обличения священноначалия лицами, якобы более других радеющими о церковной чистоте, никак не способствуют торжеству истины.

3. «Молчаливое согласие вместо обличения антинародной политики существующей власти».

Уж не знаю, откуда взялось это «молчаливое согласие». Достаточно хоть бегло просмотреть статьи и выступления ряда правящих архиереев, руководителей синодальных отделов, Святейшего Патриарха, в конце концов, который нелицеприятно обличает власть в тех случаях, когда явным образом попираются интересы Церкви. Другое дело, что Патриарх и обличая никогда не опускается до хамского тона, его обличения жестки по сути, хотя и деликатны по форме. Но можно не сомневаться, все, к кому они обращены, все прекрасно понимают.

Возможно, такие обличения не слышны на Чукотке, но столичные-то «ревнители» вполне могут познакомиться с обличениями неправды духовенством и священноначалием! Но почему-то «ревнители» не хотят этого слышать. Сдается, только по тому, что не получают от этих обличений никаких политических дивидендов, а очень хотелось бы. Но это уже не имеет никакого отношения к вероисповеданию.

4. Оправдание ИНН.

Действительно, эта проблема серьезная. Хорошо известно, что многие и клирики и миряне по-разному видят решение этой проблемы, что рождает многочисленные конфликты. Неужели вопрос неразрешим, неужели нет пути к примирению? Позволим себе немного рассуждений и на эту тему.

В Псково-Печорском монастыре на втором этаже братского корпуса долгое время жили рядом два старца-архимандрита — приснопамятный отец Иоанн (Крестьянкин) и ныне здравствующий отец Адриан (Кирсанов). Обычно говорят, что они по-разному относились к ИНН, и из-за этого их едва ли не противопоставляли друг другу. Известное выступление отца Иоанна успокоило большинство верующих, испугавшихся ИНН, в то время как отец Адриан продолжает призывать к осторожности православных в этом вопросе. Кому-то может показаться, что их взгляды противоположны и непримиримы. Я же противоречия в них не вижу. И тот и другой заботятся о нашем спасении, наставляют трезво и православно воспринимать окружающую нас действительность.

Отец Иоанн призывал нас не бояться врага и любых его происков и символов, а больше бояться греха, бояться прогневать Бога, но и верить Ему, питать надежду на Его спасительную помощь, как говорит и сам Спаситель в Евангелии от Иоанна: «…мужайтесь. Я победил мир» (Ин. 16.33). А отец Адриан напоминает нам о бдительности, об осторожности, предостерегая от доверчивости миру сему в согласии со словами Апостола: «Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить» (1Пет. 5.8).

Вся многолетняя полемика церковных и околоцерковных публицистов вокруг ИНН никак не может выйти на здравую дорогу, и в значительной степени в этом повинны атни-инн-ные активисты, в среде которых стало общим местом «опускать» уровень полемики по этому вопросу до пропагандистского. Вряд ли найдется статья в этой среде, в которой не используются громкие, но бессмысленные выражения типа «электронный концлагерь», «отказ от своего имени» или «код доступа для обработки электронной информации» и прочие пропагандистские штампы.

К примеру, мне известно и понятно, что значит концлагерь: голод, холод, жестокие отношения с окружающими, ограниченное общение с близкими. Конечно, ничего хорошего в концлагере нет, но и ужасного — тоже ничего. И совсем не стоит его чрезмерно бояться (это «ревнителям» совет). Но я даже примерно не представляю, что кроется за страшным названием «электронный концлагерь». Если это значит, что кому-то будет известно мое местопребывание, так мне не жалко, пусть знают, скрывать мне от народа нечего.

Непрекращающиеся споры вокруг ИНН продемонстрировали свою бесплотность из-за того, что в них смешивается вероисповедание и политика в сфере взаимоотношений церкви и государства. Наверное, можно говорить о духовной стороне этого вопроса, но перенос ее в пропагандистско-политическую сферу делает бессмысленной всю полемику.

В «Обращении» ставится ни во что решение Богословской комиссии по этому поводу. И напрасно. Один из ведущих апологетов политической борьбы с ИНН К. Гордеев выступал на том памятном заседании и выглядел очень бледно именно потому, что все его аргументы относились не к духовной или богословской стороне вопроса, а к политической. Смешивание этих двух направлений запутывает и ту и другую сторону вопроса и не может дать положительного результата. Если так будет происходить и дальше, то за пропагандистской трескотней реальная опасность от невнимания к окружающим нас символам будет только возрастать.

5. Одобрение демократии. Призыв к голосованию за определенных политических лидеров, вопреки церковным канонам и в нарушение соборной клятвы 1613 года.

Опять намешано всего понемногу. Я не знаю, где «ревнители», поддержавшие «Обращение», нашли одобрение демократии, хотя не исключено, что отдельные верующие высказывают свое личное мнение в отношении существующего ныне у нас политического устройства. Но причем здесь клятва 1613 года решительно непонятно. В ней наши предки грозили своим потомкам проклятием и отлучением от Святой Троицы за покушение на власть потомков Михаила Романова — Правителей на Руси из рода в род. Если формально говорить, то своим добровольным, хоть и вынужденным отречением в марте 1917 года Царь-Мученик Николай освободил свой народ от последствий этой клятвы. И то, что мы не отлучены от Святой Троицы, а имеем благодатную Русскую Православную Церковь, является косвенным тому подтверждением. Другое дело, почти над всеми нами довлеет грех веро- и царе-отступничества наших предков и большинства современных наших сограждан, и ничего кроме горечи и просьб о помиловании этот грех не вызывает. Но в каких церковных канонах говорится о запрещении голосования, остается неясным. Если уж обратиться к реальным церковным канонам, то они как раз и требуют выборов, к примеру, клириков путем голосования.

Можно ли призывать с церковных амвонов голосовать за тех или других кандидатов на политические должности? Священноначалие это не одобряет, хотя такие случаи были. Вот, к примеру, один из таких случаев.

Одному из наших крупнейших женских монастырей в период его начального восстановления очень помогал один из высокопоставленных областных руководителей. Через какое-то время он был обвинен в должностном преступлении и арестован. Матушка игуменья, очень уважаемый и, добавим, влиятельный в области человек, стала регулярно навещать подследственного в тюрьме, привозя с собой священника для исповеди и причастия, ну и, передачи, разумеется. Не имея возможности запретить подобные визиты, власти перевили подсудимого в следственный изолятор районного центра, но матушка этим не смутилась, а продолжала его там навещать.

На каком-то областном собрании вип-персон председатель городского Законодательного собрания в приватной беседе посетовал игуменье, что она мол, своими посещениями подрывает престиж и церкви, и областной власти. Матушка на это ответила бесхитростно: «Если вас посадят, мы и к вам приедем, можете быть уверены».

Вскоре, в связи с юбилеем этого древнего монастыря, его посетил Президент Борис Ельцин. Довольный теплым приемом, он спросил хозяйку игуменью, проси, мол, чего хочешь. Можно было попросить Мерседес или земли, или ещё что нужное. Но матушка попросила только одно: помилование преступному благодетелю. И он был помилован президентским указом.

А тут и президентские выборы подоспели. И игуменья всех уговаривала голосовать за Бориса Николаевича. Так что случаи такие были, только вот кто решится в эту свещенноначальницу камень бросить? Ну, разве что наши политические ревнители-фарисеи.

6. Обращение к лидерам «большой восьмерки», что является признанием их власти.

А к кому же еще обращаться по мировым вопросам, как не к лидерам наиболее сильных стран мира? Можно, конечно, не признавать Буша — президентом США, а Блэра — премьер-министром Англии. Но какая связь между совещанием руководителей 8-ми сильнейших стран мира и мировым масонским правительством остается не ясным. Так любую встречу лидеров стран можно причислить к проискам этого самого правительства. И вообще с этим масонским правительством, сдается, дело обстоит также как с «электронным концлагерем», и нужно оно скорее не для того, чтобы понять суть вещей, а чтобы их заболтать «в тумане». И приписать этому правительству, которое то ли есть, то ли нет, можно все, что вздумается. Хотя есть не таинственные, а вполне явные признаки и действия, подготавливающие приход антихриста, а именно поползновения еврейского государства к Храмовой горе в Иерусалиме с целью устройства там Третьего храма. Но об этом наши ревнители не очень любят распространяться, куда эффектней писать статьи про мировое правительство, которое во всем виновато и на которое вполне удобно списать все грехи мира, и свои личные заодно.

Пункты 7 и 8 касаются частных высказываний, смысл которых зависит от трактовки этих высказываний. К примеру, ну кто будет спорить, что Бог един не только у православных, мусульман и иудеев, но и у атеистов. Другое дело, что славят Бога все по разному: православные — правильно, а прочие — неправильно, иные вообще отрицают бытие Божие. А трактовка зависит не только от объекта, но и от субъекта, так сказать. Пчела летает по полю и только цветы видит, муха — только навоз. Ну, а мы все — между этими двумя состояниями.

9. Поместный собор. Попрание принципа соборности в связи с долгим отсутствием созыва Поместного Собора и передачи важнейших его функций собору архиерейскому.

Об этом попрании говорили еще сто лет назад. Предтеча нынешних «ревнителей благочестия» — радетелей о соборности нашей церкви, автор текста Манифеста 17 октября 1905 года о введении в Российской Империи «начал гражданской свободы» граф Сергей Юльевич Витте неоднократно и талантливо писал о необходимости созыва Поместного собора и о попрании принципа соборности Св. Синодом. Много он потрудился на этом поприще, но так собора и не дождался (он скончался в 1915 г.), впрочем, как и результатов своего радения о началах гражданской свободы — свержения монархии и устройства республиканского правления в России.

Современник и оппонент Витте, Константин Петрович Победоносцев почему-то упирался, настаивал на том, что в таком состоянии, в котором в ту пору находилось российское общество, созыв Поместного собора будет способствовать только усугублению разномыслия в церкви и ее ослаблению перед грядущими испытаниями. Победоносцев справедливо полагал, что привнесение в церковную жизнь демократических начал нисколько не укрепит принцип соборности церкви, но породит ненужные публичные скандалы.

Современные радетели о соборности единомысленны своим предшественникам. Один из участников обсуждения «Обращения вл. Диомида» на нашем форуме написал примерно следующее (наиболее сильные выражения и стиль пришлось подредактировать):

«…а зачем, вы, соратники, выпрашиваете у… (священноначалия. Ред.)Поместный собор? Ведь если они и согласятся его собрать, то только для того, чтобы утвердить свою предательскую политику. Соберут своих „умеренных“ и подкормленных и назовут это поместным собором. Нам нужен не такой собор, нам нужно собрать священников и мирян, действительно радеющих о нашем Православии. И собрать его надо без архиереев. Хотя нет, надо пригласить епископов Диомида и Ипполита…»

При всей экзотичности такой «православной» позиции нельзя отказать автору в логике. Действительно, маловероятно, что Собор архиереев, священников и благочестивых мирян нашей церкви вдруг решит утвердить как вероучительную сомнительную идеологию «ревнителей». Чем же Архиерейский Собор «ревнителей» не устраивает? То есть Собор пастырей, коим Господь вверил пасти Его стадо, быть учителями нас, мирян. Не Собор им нужен и не об утверждении соборных начал пекутся «ревнители», а о том, чтобы свои партийные «ревнительские» начала утвердить и заставить верующих и священноначалие, в первую очередь, плясать под их дудку.

Если же понимать Поместный собор исторически, как церковно-государственное собрание, то и тут он явно преждевременен. Ведь современное государство в России секулярное, к Церкви индифферентно относящееся. Хорошо, что у нас Президент и некоторая часть госслужащих — верующие, но основная масса госаппарата, как и вообще народа — люди, на сегодняшний день, далекие от Православия. Как с ними собор собирать и Символ веры провозглашать? Или обман получится, или насилие. Кому это нужно?

Выводы.

Все вдруг заговорили: должна состояться широкая дискуссия по поднятым вопросам. Но ведь она и ведется! Причем ведется постоянно, только есть в нашей среде люди, которые в случае слабости своих аргументов, сразу одевают тогу непримиримости и ханжества. Так что чаще всего не в отсутствии «широкой общественной дискуссии» дело, а в отсутствии здравых аргументов у обличителей и замене аргументов силовым давлением под видом радения о чистоте Церкви.

Но ведь есть некоторое противостояние в церкви? Что ж, есть. Для иллюстрации этого противостояния позволю себе небольшую притчу.

В некоем государстве есть власть — «позиция» и противники власти — «оппозиция». И требует «оппозиция» у «позиции» выполнения неких 5 пунктов для блага народа и обличает власть в нерадении. Надоело «позиции» слушать критику и решила она взять и выполнить все требования «оппозиции» для блага народа. Вопрос: что сделает в таком случае «оппозиция»? Вы правильно догадались — изобретет новые пять пунктов, потому что не благо народа является целью «оппозиции», а — власть, а эти пункты — только инструменты для ее приобретения.

Пункты, перечисленные в «Обращении» вдохновили хоть и немногочисленную, но шумную внутрицерковную «оппозицию», и стали неким манифестом «ревнителей», но при внимательном рассмотрении оказываются не более чем инструментом для попытки восхитить власть в Церкви у тех, кому она дана по Божественному установлению.

Сейчас, по прошествии полутора месяцев со дня появления «Обращения» можно вполне уверенно сделать главный вывод. Цели «раздуватели» «Обращения» не достигли: Церковь оказалась куда прочнее, чем они думали.