 |
| Православие.Ru | Маргарита Данилова, Священник Дмитрий Данилов | 11.06.2020 |
Отец Димитрий Данилов и матушка Маргарита выросли в очень непохожих семьях. У отца Димитрия были мама и сестра, но не было папы. Матушка росла с обоими родителями, но без братьев и сестер. Из-за этого в их собственной семье возникло немало сложностей: нет образцов поведения, многие вопросы нелегко решить. Супруги Даниловы откровенно рассказали, с какими трудностями сталкиваются и как их преодолевают.
Даниловы
В браке 20 лет.
Дети:
Отец Димитрий:
Отец Димитрий и матушка Маргарита
— Мы с моей будущей матушкой поступили на кафедру финансов в МГТУ им. Баумана в один год. В возрасте 17−18 лет волей-неволей выделяешь кого-то в потоке общения; у нас девочек было много, но незаурядные способности Риты, в сочетании с милым задором, остановили мой выбор на ней. Матушка действительно очень умна и талантлива, она и вуз окончила с красным дипломом. С первого курса мы встречались, а на предпоследнем поженились.
Я был воцерковлен с 9 класса, а супруга моя воцерковлялась с перерывами. Свою семейную жизнь мы никак не планировали, потому что человеку не дано знать, какое будущее его ожидает. Наш духовник отец Владимир Волгин является сторонником естественного отношения к браку и к деторождению. Мы вообще не представляли, сколько детей у нас будет. И уж никак не думали, что их будет семь!
Дети рождаются в очень разных семьях, их количество от финансов не зависит. В семейной жизни есть обстоятельство даже более важное, чем материальный достаток: наличие жилплощади. У нас с жилплощадью проблем никогда не было. За какое-то время перед свадьбой мы начали молиться святителю Спиридону, чтобы этот вопрос решился. Вопрос был насущным: у моей мамы хрущевка, где она жила с моей сестрой, у родителей супруги хрущевка. В таких условиях не могут проживать две семьи. Но тут сказалась мудрость моей будущей тёщи: она сразу сняла нам квартиру. Чуть позже, когда встали на ноги, мы уже сами её оплачивали. Это действительно был очень правильный поступок со стороны Ритиной мамы, и я до сих пор ей благодарен. Наша жизнь так складывалась, что мы никогда не нуждались в жилье. Про деньги этого сказать не могу, а вот с жильем проблем не возникало. И всегда оно увеличивалось пропорционально росту нашей семьи — Господь о нас промышлял не раз, и не два, и не три. Это чудо из чудес, правда.
Во дворе храма
На первом курсе мы с Ритой гуляли по Москве и случайно забрели в храм Софии Премудрости Божией. Увидели красивую колокольню напротив Кремля, зашли туда и познакомились с отцом Владимиром Волгиным. Он принял нас под свою опеку — стал нашим духовным отцом. Храм Софии находился ровно посередине между нашими домами: я жил в Новогиреево, а Рита на Динамо — до Третьяковки ехать примерно одинаковое количество времени. И мы стали ходить туда каждое воскресенье. На меня повлиял пример отца Владимира: у него не было священников в роду, но он принял сан. Я о сане и мечтать не смел, поскольку никаких предпосылок к моему священству не было, меня даже крестили в 11 лет. Моя семья была абсолютно неверующей и невоцерковленной. Но у меня сложилось ощущение, и я даже проговорился о нём Рите, что если бы я родился в воцерковленной семье, точно стал бы священником. Я прекрасно помню, как в первый раз вошёл в храм: это случилось как раз в день моего Крещения. Я почувствовал, что это мой дом, настолько мне здесь хорошо — даже сравнить не с чем. Это ощущение со мною всю жизнь. Ну вот, я проговорился Рите, а Рита рассказала об этом отцу Владимиру, и он не оставил без внимания мою откровенность. Это были 1990-е, население активно воцерковлялось, Церковь остро нуждалась в пастырях. Я начал алтарничать с 18 лет, а на последнем курсе нужно было решать, куда двигаться после диплома. Отец Владимир сказал мне: «Хочешь, я устрою тебя в банк? Заработаешь на квартиру, а потом решишь, как дальше быть». Я честно ответил: «Батюшка, я в алтаре чувствую себя на своём месте». И Господь не посрамил моё решение — бытовая часть нашей жизни всегда устраивалась чудесным образом. Я остался алтарничать в храме, со временем дорос до старшего алтарника, занимался снабжением; когда открылась церковная лавка, я и в её работе принимал активное участие. Со временем поступил в Свято-Тихоновский университет на заочное отделение, и через год меня рукоположили. После окончания Бауманского университета к моменту рукоположения прошло 5 лет.
Я строгий отец, потому что и меня воспитывали строго. По делу мы с детьми всегда поговорим, а вот по душам — это потруднее задача. Сложности начались с возрастом.
Такой у них период: «я сам ломаю дрова, а вы мне не мешайте, потому что это мои дрова, а вы меня не понимаете». Ну, это довольно типичная ситуация. У нас мама больше вовлечена в эти детские неурядицы. Моя проблема в том, что я воспитывался без отца — родители развелись, когда мне было 3 года. А когда мне исполнилось 14, папы не стало. У меня отсутствовал образец мужской роли в семье, и теперь я вынужден нащупывать вслепую методы общения и воздействия. Чувствую себя как птица с одним крылом. Жизнь в неполной семье иногда формирует жёсткость характера, потому что приходится выживать. Для будущей семьи это скорее недостаток.
Григорий
Наши старшие дети ещё находятся в подростковом периоде, со всеми вытекающими последствиями. Честно скажу, мы с этим не справляемся. Мы не знаем, чем увлечь детей, чтобы они остались в храме, потому что наше горение, наша вера не передаются по наследству. Старшие дети должны найти путь к Богу сами — это открытие меня обескуражило. Я помню, как мой сын в 10 лет говорил: «Ну, как можно не верить в Бога?» А теперь у него период переоценки ценностей, и в храме он бывает очень редко. На родителей сейчас приходится примерно 10% детского внимания, остальное — Интернет и друзья. Дай Бог, чтобы эти 10% были той самой «солью для мира». Для меня это открытый, напряжённый, болезненный, но не истерический вопрос. Я наблюдаю, потому что давления здесь быть не может — на нас никто не давил.
Мы с супругой прожили в браке 20 лет, воспитываем семерых детей, и я понимаю, что у меня нет ответов на многие вопросы. Я думал, что они есть — а их, оказывается, нет. Хорошо, что я оптимистичный человек… Первые четверо детей дались лично мне без особого напряжения, а вот на пятом стало очень тяжело. Физически, эмоционально, финансово. И дальше — с шестым, седьмым — у меня сохранялось ощущение, что мы с матушкой совершаем ежедневный подвиг. Трудно сказать, с каким успехом мы его несём.
Матушка Маргарита:
Матушка с Кириллом
— Мы с мужем учились в одном потоке и в одной группе в МГТУ им Баумана. Меня, с одной стороны, страшно раздражала готовность Димы всегда и везде вступать в беседу с преподавателями, в то время как остальные (включая меня), потупив глазки, предпочитали отмолчаться за чьей-то спиной. Чаще всего на семинарах и отдувался «этот выскочка». С другой стороны, я, конечно, не могла не восхищаться редкой способностью моего будущего супруга. Человек, который может, не робея, вступать в конструктивный диалог с людьми любого возраста, скорее всего, добьётся успеха в своей профессиональной деятельности. Я хотела быть уверенной, что мой избранник станет надёжной опорой, что я смогу положиться на него во всём. Я верю, что Господь явным образом указал мне этого человека, и я по сию пору уверена в нём, как в самой себе.
Основное качество супругов, важное для сохранения семьи, — умение прощать. В самом начале брака идёт шлифовка, притирка характеров. Обиды нельзя копить, нельзя перекатывать их в себе. Нужно всё решать друг с другом и с духовником, нести на Исповедь свои ошибки. Большие обиды и маленькие обидки рвут семью на клочки. Чем раньше прореху залатать-замирить, тем больше шансов уберечь семейную лодку от крушения. Червей раздора нужно истреблять в самом начале, пока они не источили запас семейной прочности. У меня с детства было обострено чувство мнительности и обидчивости, как и у моей мамы. Если бы я с годами не научилась проще относиться к вспыльчивости и раздражительности своего мужа, вряд ли сейчас была бы психически здорова.
У нас строгий папа, и я всегда стремилась и стремлюсь компенсировать это мягкостью и любовью. С первыми двумя детьми, как мне кажется, нам не хватало опыта и понимания, в чем-то были сильные перегибы по строгости. Четверо старших сейчас в подростковом возрасте и достаточно остро воспринимают папину отстраненность от их проблем. С другой стороны, я понимаю, что отец Димитрий сильно перегружен обязанностями священнослужителя и пастыря, поэтому всячески пытаюсь сглаживать острые ситуации, объяснять детям папину позицию, транслировать настроение подростков отцу. Мне кажется, родителям нужно уметь выстраивать рамки дозволенного — так, чтобы ребёнок не чувствовал несправедливости и нелюбви.
Наказывать старших сейчас уже поздно; в этом возрасте — неправильно. А маленьких детей наказываем за неприкрытую агрессию друг ко другу. Но так, наверное, во многих семьях. Родителям горько видеть, что дети не ладят между собой. Они братья и сестры, самые близкие люди. Если не научатся жить в мире с родными, как же они будут общаться с внешними людьми? К счастью, у наших детей есть привязанность друг ко другу. Они не одни сами у себя, у них есть возможность учиться компромиссам и взаимодействию, навыкам общения. Это основной плюс многодетной семьи. Наш младший, Гриша — общий антистресс и ангелочек. Дети очень любят возиться с ним.
Моя мама до третьего моего ребёнка очень тяжело воспринимала быстрый рост нашего семейства. Потом привыкла. Что думают остальные, мне не довелось испытать на себе явным образом. Помощь государства ощущают, я думаю, те семьи, которые не просто многодетные, а малоимущие. Не все многодетные могут подтвердить такой статус.
Финансовое образование моего супруга и способность планировать и просчитывать кредитные операции помогли нам устроить наше житие и найти необходимые суммы на крупные нужды. Если не сидеть сложа руки, на хлеб можно заработать. Кроме того, мир не без добрых людей. В начале нашей семейной жизни нам помогали родители, чем могли. Я подрабатывала на удаленном доступе; пока была возможность — пела на клиросе. Когда пришлось попрощаться с ним, очень сожалела; но детей стало больше, они требовали моего внимания и времени. Бояться финансовых трудностей при создании семьи, на мой взгляд, опрометчиво. Если боитесь, зачем вступать в брак? Человек всегда может рассчитывать, во-первых, на Бога, во-вторых, на себя самого.
Подготовила Анна Берсенева-Шанкевич
