Путешествие русских аргентинцев по России

Путевые затки Владимира Дмитриевича и Светланы Ивановны Беликовых. Лето 2006 года.

22 июня

Аэропорт во Франкфурте уютный, просторный; кресла не рядами, а разнообразно — то треугольником (на 6 человек), то широким кругом — человек на 20, то вдоль окон, то веером — очень толково, кому что и как надо, т. е. заботятся о потребителях. Я даже подумала, что переносные кресла, и народ по своей надобности так их сгруппировал. Ан нет — они наглухо к полу приделаны. Тон — светлый, горчичный. Жаль, хорошее впечатление подпортил служащий, в лучших гитлеровских традициях закричавший «Raus! Raus!» группе очень разнообразных и красиво одетых индусов, турок и всяких-разных… А бабули сидели (на Стамбул) точно как наши в деревнях — в платочках, длинных юбках, некоторые голубоглазые, светлолицые и светловолосые, потомки славянских рабов?

Самолет Аэрофлота с изрядным опозданием рванул с места, да так лихо и рывками взмыл в высоту. Невольно вторично перекрестились! По традиции (всегда так!) через 10 минут капитан по радио объявил о плохой погоде (по-немецки) и о повышенной турбулентности, и предложил во все время полета не расстегивать поясов (каждый раз в Аэрофлоте раз по восемь за полёт). Небо голубое, самолёт выровнялся и дальше полетели спокойно. С удовольствием отмечаем, что посуда — лучше, чем в UnitedAirline. Мелочь — но приятно. А из иллюминаторов — Москва-река, родное Подмосковье!

И в Шереметьево, хоть и грязнее — но быстро и толково, и даже тележки бесплатные. Так хочется видеть улучшения! В главном бы… Духовности, достоинстве, хозяйствовании на земле и вообще… Первые цены: такси до центра предлагают за 1000 руб. (U$ 35 могут и 3000 рублей слупить, и 5000). Встретил нас родной Саша Коротаев с Сергеем на стареньком автомобиле — еле дотянули, фильтр дурит. Спасибо перед самым домом светофор был открыт, и через перекрёсток мы докатили уже по инерции. Приехали. Домой! А с прошлого года в ванной в стаканчике с зубными щётками и моя. На вешалке — наши куртки: свои мы у Коротаевых, хотя мороки с нами им добавится изрядно, хотя бы телефоны бесконечные в любое время дня и ночи.

24 июня

У Алёнки выпускной вечер. Мальчишки — большинство в костюмах, некоторые с галстуками, а кто и в эпатаже — дикой майке и с косичками. Девушки в бальных туалетах и с прическами, локоны, заколки. На каблуках-шпильках, но в сумках — кроссовки: после официального вечера, вручения дипломов и медалей (духота в зале страшная!) концерт (бедненький, но — «Слава Богу, опять запели, а то ведь лет десять как не поют») Американщина в музыке и танцах — ни одной русской мелодии. (Напрашивается сравнение с выпускным балом и другими русскими мероприятиями в Сан-Франциско, где 90% мелодий русские, да и танцы перемежаются с русскими плясками!). После концерта банкет — и гульба до утра. Саша и некоторые родители отправились их эскортировать — «мало ли!» Вернулся в 7 утра, а Алёнка даже в 10, еще жаловалась, что — мало. Довольная! И завалилась спать. Нынче в лагерь в Анапу она не едет — поступает в университет.

Встретили давнишнего своего молодого друга — работает он в паспортном отделе в милиции, юрист. Сейчас стремится получить второе высшее образование: «в прошлом году завезли в Россию и имплантировали 1000 чипов для вживления сотрудникам в целях безопасности, якобы чтобы можно было через спутник определить их местонахождение. Я в этом участвовать не хочу! Я православный!»

25 июня

И встречи и проводы. Сейчас мы едем на аэродром, с билетами «напряг» — каникулы, но нам Лена уже месяц тому назад купила, выбегав по Москве — со скидкой. В 7.55 из Домодедово, подъём в 4 утра, везёт нас доктор физико-математических наук Вадим — Коротаевых друг. Едем мимо комплекса «Крокус», вернее 2-х гигантских комплексов — выставочный и мебельный (и всякий) огромный магазин. Хозяин — азербайджанец. Сват президента Азербайджана. Ну и рынки их, азербайджанцев, только рангом поменьше. У Алинки в классе тоже есть. Приехали — страшно нуждались, одежду им русские собирали. Сейчас выправились — свои помогают.

Домодедовский новый, еще не законченный, аэровокзал очень красив, выдержан в серых тонах — мрамор от почти чёрного до совсем светлого. Муж возмущается тоном служащих, становится красный, как рак. А куда деваться от целого века культивируемого хамства? Я умиляюсь обилием милых детей — на пляж едут. Но, конечно, это не всем по карману. Ещё много модниц, или трёх поколений дам: бабушка, мама, 1−2 детей.

26 июня АНАПА

Встретил нас на аэродроме младшенький Юра Никифоров (уже папа!), довез домой, тут перехватил нас Норик — и на престольный праздник к св. Онуфрию. Там тьма народу, цветовая палитра храма бело-зеленая, вроде Смольного института, и даже халаты у свечкодуек такого же мягко-зеленого цвета, и еще накануне на вечерне батюшка платочки подарил — зеленые с набивными золотыми букетами — им и постоянным прихожанкам. Красиво! Потом ежегодный крестный ход — казаки, в полной форме с обилием орденов (включая старшего Юру и его тестя Павла Поликарпыча), в черной и белой формах, молодые ребята в камуфляже, скауты в форме, уйма детей и молодежи, а также старушек. Среднего возраста поменьше. Пока крестный ход служил молебен на месте снесенной церкви, человек 25 прихожанок в белых халатах заканчивали накрывать праздничные столы (на N-ное количество человек: на 300 в первую смену — детей, причастников и дальних гостей, во вторую — прихожан и клира). Удивительно, но многие в церкви подходили к нам здороваться — помнят по прошлым годам. Я купила большой календарь с иконой св. Онуфрия и… забыла его! Остатки обильного угощения — пироги, конфеты — раздали «домой», кому захотелось. Мы тоже поехали домой. Машке уже 4, Ване 2 года. На прошлой неделе он выпал из окна второго этажа, да видимо ангелы подхватили — в больнице не нашли никаких повреждений, только синячок на мизинчике. Позвонили Любовь Николаевне (врач) — «бегу на собрание, вечером приеду», сердечна, мила. Тут же включилась в мои болячки. Душевно побеседовали. Дочь Оленька разошлась с мужем, работает и живет теперь в 100 км отсюда. Сын Виктор растит сынишку. Чудесные фотографии. Она (Любовь Николаевна), как всегда, очень активна в церкви, но не у св. Онуфрия — здесь по старому анекдоту о потерпевшем кораблекрушение, который на необитаемом острове построил 2 церкви. — «?!» — «В эту я хожу, а в тойноги моей не будет!». Взаимные обвинения… Оскудение любви… Я конечно, купалась в море — уже под вечер…

26 июня

И с утра тоже Вчера вечером приехал из Перми отец Георгий — скаут-энтузиаст, с проблемами со священнаначалием… Не часто нравятся иерархам активные священники, а отец Георгий пытается работать с сиротами. Государство выделяет по 5000 р. на каждого усыновленного ребенка в месяц, или 2100р на временное гостевое проживание — на питание. Этого вполне хватает, но чиновники «достают» разнообразными требованиями, (также и откат) отбивая охоту не разбирающимся в крючкотворстве людям детей брать из детдома. Сами по себе и дети проблемные, трудные. Детдомовские правила: можешь есть то, что тебе дают, можешь не есть — никого это не волнует. Одевать, что дают, играть теми игрушками, что есть, спать, где скажут, и т. д. — дети целиком зависят от произвола начальства — где казарма чистая, где очень сердечно. Есть свои неписанные законы, очень схожие с законами тюремными, лагеря, зоны. Но и свои детдомовские — недопустимо сюсюканье, ласковость, игра в куклы — хотя куклы и есть: засмеют.

Батюшка рассказывает, как (набрав с соратником по 8 детей, всего 16), сидит во главе длинного стола и наблюдает, как вполне по-детдомовски суровая в жизни девчонка 15 лет исподтишка кормит куклу! Не доиграла в детстве. Священник-взяточник иерархам меньше мешает, чем который «со своей программой». Вечером Юра увез первую партию детей в лагерь. О. Георгий загрузил туда свой рюкзак, а сам с нами заговорился — уехали без него. Юра вернулся после 12, и тут же опять на грузовик — в скаутскую берлогу за основным составом детей. Нас не берет — старые: «я вас живыми на грузовике не довезу». С ними уехала Наташа-Пингвин и муж Даши Норик (Георгий). До чего нам у них хорошо, среди уймы детишек — Антошка, Ванька, Машке, и у каждой отдыхающей 1−2-3. Мордашки особые — щекастые или остренькие, голубоглазые, белобрысые, шустрые и улыбчатые. Отдыхаем душой.

Даша осталась одна на всю гостиницу, прием «гостей», стирка и глажка постельного белья, которое горами лежит в гостиной, где мы с мужем спим.

— «Вам скучно? Погладьте!»

Вечером подъехал Дима Казанцев — взял кассеты и диски переписать, долго беседовали, прерываемые телефонными звонками ему, — он ушел около полуночи: — «Дайте мне крепкого чаю, а то я на остановке засну». Сезон — все работают на износ. Зимой строятся: дом уже готов, остались мелочи — потолки, покраска. Юра мечтает тут же отстроить православную гимназию — та, что в городе при церкви тоже сейчас преобразуется: осталось только 2 младших класса, меняют заведующую учебной частью: в школе она пыталась всякую экстрасенсорику проводить — это при церковной-то школе.

Любовь Николаевна рассказывает, что в морское училище весной и осенью прибывает совершенно разный контингент — родившиеся весной — активны, всем интересуются, (пробный камень — Сидельниковский фильм «Карта России»). Осенние — пиво и тупые физиономии. Вечером снова был Дима, работали на компьютере — наш материал надо успеть на жесткий диск переписать, чтобы здесь оставить. Рассказывал о сложных здесь межнациональных отношениях, в особенности с мусульманами. Например во вполне дружественное село приезжает, селится семья активных мусульман. Строят мечеть и 5 раз в день православные слушают мусульманский намаз по громкоговорителю (громкоорателю). Напрашивается желание оттуда православным уехать…. На всем побережье Черного моря вся торговля не в русских руках — как-то русские к торговле мало приспособлены (или сильно отучены: в древности и до революции наши купцы вроде бы неплохо с этим делом справлялись). Барыши, и не малые, попадают в руки инородцев. Техника, индустрия, сельская продукция и работа — за гроши — обеспечивается русскими. Рыбнадзор свирепствует — «за щучью голову» штраф 70 000 рублей. Бедная часть населения кормилась рыбной ловлей и своим огородом. И в сезон приторговывала рыбой. Сейчас промысловое рыболовство, «по лицензии», материально оправдывается, а простому человеку недоступна. Из оштрафованных за последний месяц несколько человек повесилось…

28 июля

У Никифоровых в их «Радуге» — пансионате — уйма детишек. Средний класс. Славные бутузы, чирикают, водой брызгаются, шумят. И ТВ смотрят меньше чем раньше. Но интересы мам — кастрюльно-косметические. Кругом идет стройка — через дорогу аквапарк и огромная гостиница, напротив бывший детский садик купил некто за 2.000.000 долларов. И вдоль всей дороги на пляж настроил киосков — подряд, сдаёт по 70−50.000 р. за сезон. Пока сданы три. На пляже муж встретил Михаила Давыдовича Ильяева, скульптора, резчика по дереву. Он ежегодно 2 месяца при доме отдыха преподает ребятишкам резьбу — везут домой самодельные сувениры — крестики, колечки, браслеты, дощечки «привет Анапы» и т. д. Одарил нас своей последней книгой об Эрьзе (где много и хорошо о нас пишет) и альбомом о резчиках по дереву. Хочет снова приехать в Буэнос-Айрес, где искусно купается в лучах славы Эрьзи на правах его последователя.

Анапское турбюро предлагает уйму разнообразных экскурсий — и по морю, и верхом, и автобусами. В том числе в «долину Лотосов и в Дубовый рынок — где 150 лет назад продавали рабов, которых увозили в Турцию и страны Востока» (списываю из буклета). Музеи боевой техники в кратере потухшего вулкана, памятник первым казакам, музей Лермонтова, святые источники, пустынь Феодосия Кавказского (по дороге туда 10 лет назад я сломала палец на ноге), террариум и заповедник со страусами, крокодилами и пр., дельфинарий, археологические раскопки древних цивилизаций — дольмены и пр., водопады, винные погреба, включая Абрау, и — специальные, уже только для любителей «экзотики», вроде африканской деревни, и даже участия в африканских плясках.

Снова об объединении, или: «мы не ангелы!» (по поводу статьи Олега Божкова из с. Ртищево, Саратовская обл., в «Скаутском мире» март-апрель 2006) В ней, этой заметке, много добрых идей, которые хочу дополнить — расширить. Вечная мечта об объединении (символ — Троица) к сожалению, в жизни часто спотыкается о земное наше несовершенство — мы не ангелы. Здесь и уверенность в собственной непогрешимости и правоте, и амбиции, и властолюбие, и тщеславие. Объединение предполагает общее руководство… В лучшем случае — удается на недолгий срок. Потом образуется правое крыло, левое — и все разлетается в разные стороны. Может быть нам, грешным, лучше «делать дело на своем месте», а к другому «делающему дело» относиться с доброжелательностью, терпением и пониманием того, что он его, это дело, делает по своему? Стремясь только согласовывать (даты, место встреч и т. д.) и помогать друг другу. Ручейками любви, малыми организациями — кто сколько потянет. А на объединении уже и до нас многие погорели. Графически: при большой палитре можно писать разные чудесные картины. А если объединять, смешивать все краски?

28 июня

Наконец-то выехали в лагерь — это после того, как врач, разглядев мои анализы, срочно приказала ложиться на операцию. Созвонились с архимандритом Сергием, который нам обещал протекцию к врачам в Питере, т.к. местный врач, милая Любовь Николаевна, сказала: «Сейчас сезон! Врачи мечутся, стараясь заработать на весь год — если бы аврал, мы бы вас и здесь прооперировали, а так советую Питер или Москву». Итак, вместо 2-х недель лагеря и недели Анапы — взяли билеты на воскресенье 2 июля, когда отец Сергий вернётся из Москвы. Едем в лагерь на 3 дня — грузовиком в кузове — нагрянула майор милиции, которую приказано терпеть весь лагерь — седая дама, которая всё время жалуется.

— «Почему оводы? Я не могу! Они меня кусают!, почему галька на пляже и т. д., почему в палатке жёстко спать…Неудобно голову мыть, невкусная вода. На дороге — почему ухабы?» (она едет в кабине, правит Юра Никифоров — и третьего к ней не подсадишь — укусит!). В кузове, кроме нас с мужем, батюшка, фельдшер Скорой помощи и ещё один господин. Тоже в кузове: 2 пластмассовых кресла, 4 длинных скамейки, 2 огромных бочки, 10 пятилитровых бутылей с питьевой водой, куча рюкзаков, спальников и сумок. По радио сообщили, что будет 51? С. Юра: «мне ещё картошку нужно купить». Загрузил еще 2 мешка картошки, 1 лука, 1 морковки, 1 огурцов, но хуже всего — два ящика помидоров. Всё это без особого порядка и на каждом ухабе едет на тебя. Ещё надо купить два шестиметровых бруса на мачту, чтобы деревья не рубить! Скачем, как антилопа гну, на выбоинах, лужах и ухабах — вчера был ливень. Валимся из стороны в сторону, удерживая бочки, ящики и кресла. Горная вихляющая дорога. Не доезжая до перевала — машина стала. 1 час починки. Слава Богу, одолели перевал — увидели море. Пока доехали — дух вон. А ведь Юра утром эту дорогу уже из лагеря в город проделал и обратно — с ответственностью за жизнь пассажиров-детей! После бессонной ночи, и по той же дороге! И с налёту, не успели разгрузиться: «Ставить мачту!». Трёхжильный…

Муж бурчит на организацию, но ведь условия — подростков-то нет, все на заработках. Одна детвора! Ещё эта майорша, которая детям голову морочит:

— «Ты вся искусана! Тебя домой надо! Я бы сама отсюда пешком ушла! А голову как мыть? Неужели сероводородной водой? А в чем?».

Тут я сделала ход конём:

— «А, знаете, морская вода очень полезна!».

— «Да? А как же мылить? Прямо в море?».

-«Нет, каждый день в море мыть без мыла».

-«Они же клеятся!».

-«Да, но зато как полезно!».

На одну заботу лагерному руководству меньше. Только приехали, она:

— «Я должна с ребятами провести беседу!».

Посадили ребят за стол, а она такое понесла: что приехала инспектором от правоохранительных органов, что будет составлять акт о каждом преступлении, что, хоть они и малолетние, но понесут наказание… Словно перед ней законченные преступники!

— «Кражи буду преследовать!», и т. д.

«Доктор», (т.е. фельдшер) вёл следующую беседу — уже боле подходящую для детей, хотя и выставил им немало требований, в лагерных условиях абсолютно невыполнимых…Господь детские лагеря от таких ужасов хранит! «Доктор», о себе — практикующем и думающем православном — с сокрушением рассказывал по дороге:

— «Раньше я курицу, кролика зарезать не мог… Потом, в голод — у меня трое маленьких детей — залез на голубятню, с ужасом любимым голубям головы открутил — без конца их шпарил, ощипывал, варил — они же лётные, жёсткие! С тех пор режу скот без зазрения, но стал за собой замечать, что вроде удовольствие от этого получаю — и ужаснулся!».

Он дежурит сутки через двое на Скорой помощи, так что в лагере будет в промежутках. О своей работе рассказывал ужасы: ездит по вызову, но распоряжение — ни алкашей, ни стариков старше 60 лет в больницы не привозить… А куда их девать? Где-нибудь в общаге в коридоре у батареи притулишь, и поехал дальше. Ещё нагоняй от начальства — «чего так задержался!». Лагерь в этом году не там где обычно — не над откосом, над обширной площадью, где главный флагшток (где мы из нашей привилегированной палатки прямо на флаги и море любовались), а на самом берегу, подальше от центра. До моря двадцать шагов мимо кухни и обеденного навеса. Чуть ниже семейной стоянки о. Алексея Касатикова (постоянно окармливающего скаутские лагеря) и его иподьякона-богатыря Эдуарда Александровича Шпакова — профессора генетики (Краснодарский и Белградский университеты) с чадами и многочисленными приписными домочадцами. В этом году в укороченном составе: бессменная Маша, «церковная лавка» на берегу под «Дубом» — тяжело больна, Назаренко в Греции духовную академию кончает. Вся эта команда очень гостеприимна и всегда что-нибудь отмечает гитарой и песнями. Милые матушки хлопочут над котлами со снедью — хватает всем (немало приглашенных всегда!). Мужчины — добытчики, даже с аквалангами. Темы интересные: в Краснодаре они издают книги — особенно впечатляет нас очень наглядная схема истории религий. Многочисленные детишки растут — за 3 года мы их не узнаём! А они здороваются… О. Георгий оказался толковым скаутом-энтузиастом: все скаутские песни знает, и патриотические, и бодрые, и шуточные, и с мимикой. Под гитару! И девчонка при нём сразу за малышек взялась — с толком. Играли в игры, которые нам незнакомы, но с увлечением. Потом — часовой спор: младшая обиделась, что её назвали «малой»: «Я знаю, что я маленькая, но малая — обидно!», смысл в слова каждый вкладывает свой… Муж в 3-х подлагерях провёл беседы по истории скаутизма. Мне, видимо, придётся срочно ложиться на операцию, поэтому мы уезжаем в субботу. Новые знакомства: врач-невролог из Москвы, и молодой дьякон.

В пятницу привозят 120 ребят. Диск наш (в прежние годы розданный, молодёжный) видимо кое-кого пробудил — темы разговоров стали глубже и разнообразнее, но у некоторых Диск не открывается. Вечером был костёр-открытие лагеря, как всегда у Юры — удачный, сердечный, но на большое торжество по случаю 15-летия организации — как он хотел бы — не тянет, слишком уж большой объём у него нагрузок. Тем более, что сам он трёхжильный на энтузиазме, а из остальных на третий день лагеря — дух вон: подъём в 6 (у ребят в 7.30), костёр в 21,30 (ещё сумерки), после костра руководительский совет — всех подлагерей, а потом ещё до 2-х утра чего-то решают. Грузовик тоже чинить надо, и за продуктами ехать. Да и сам Юра признался: сегодняшняя ночная игра переносится на завтра — просто нет сил… Уезжать нам не хочется: среди молодёжи сам молодеешь, на костре даже в змею поиграть хочется: змея, змея, змея — ползёт, ползёт, ползёт… ведущий останавливается перед кем-нибудь: «хочешь быть моим хвостом?». Тот должен проползти меж ногами всей змеи, стать в хвост. Не хочешь? Придётся!

30 июня

Утро. Поплавала. Вода прохладная. 7 часов — народ начал шевелиться. Мимо плывёт лодочка — предлагают рыбу, свежий улов. Хорошо! В подлагере самых младших — у Новопашиных — идеальный порядок. Все ложки-вилки-миски-кружки висят на одном большом патенте, на выставку впору, немало хохломы — красочно. В другом подлагере прямо на столе нарисованы шахматные доски в венках из цветов. У Вари целый набор роскошных сарафанов. А с малышами даже наша майорша растаяла: «серденько» и «душенька» в её устах совсем неожиданны. Не смолкают цикады. Тепло. Завтракали в подлагере у Корниловцев (Тьфу! Язык не поворачивается!) — столовая называется «Корчма Казачок», у Вари, как всегда, красивые бутерброды, украшены солёными огурцами и перцами, рис с приправами, какао с вафлями. Демократия: «Дежурные, вы сегодня готовить будете?» Здесь дежурные — король и королева, всё решают сами. Стиль советования, а не приказа. Хотя все — новички. В строю у всех всё по-разному: некоторые щеголяют неплохой выправкой, другие — наплевательством. Завтра приезжают родители. Мы надеемся с кем-нибудь уехать, иначе придётся по берегу моря топать до шоссе 9 км, а обувь у нас — вьетнамки.

Состав — русский с казачьим привкусом. Как и по всей России жалуются на кавказцев, здесь главным образом на армян — они уже и в управление краем проникли. О. Георгий появился утром на подъём флага в полной скаутской форме, молодцеватый и подтянутый — приятно смотреть. А майоршу атаман угостил персиками, и она их нам принесла — мы с батюшкой беседовали. Она очень удивилась, что мы не сами съели их, а угостили ребят. Юра вернулся из Анапы (уехал туда на рассвете), окунулся в море и сейчас же за гитару, детей собрал к костру готовиться. Батюшка рассказывал о своих диссидентских временах — как тогда «Посев» был для них откровением, как они его по 500 экземпляров на машинке перепечатывали, и как недавно он понял, что созидания России в «Посеве» нет.

Заявилась компания из Москвы — геологи-океанологи, готовят устрицы к промышленной торговле, тогда благодать этих лагерей кончится. Все с академическими званиями и ностальгией по советским временам 60−70 годов и советскому строю. Верка 7 лет — младшая в нашем подлагере (у Аллы и Ромашки малыши с 6 лет). Девица очаровательная, разговорчивая — «Маме со мной некогда, она много работает, поэтому меня сюда прислали. У меня старшей сестре 17 лет, она тоже работает летом, зарабатывает до 9000 — (300 $). И ещё сестричка 1 годик, у неё другая мама — тётя Галя. Её ещё в лагерь нельзя. Она на меня похожа». И всё в таком же духе. Эта вполне самостоятельная персона может говорить весь день. Дома готовит, стирает. Нагрянула инспекторша по технической безопасности. И санинспекция. Юра перед костром ушёл в минипоход с малышами. Любопытно, что здесь, в России, даже среди самой бедной части населения считается достойным пренебрежение материальными благами, которое выражается в уродливом выбрасывании вещей и продуктов во вполне пригодном состоянии мусор. Эдакий дешёвый шик. В старой России даже в очень богатых крестьянских и купеческих семьях крошки со стола полагалось сметать в ладонь и съедать, в институте благородных девиц обучали экономии. Размашистое разухабистое разбрасывание же считалось признаком дурного тона и нуворишества. Здесь нас это страшно коробит: с одной стороны все скулят, что нет капитала для начала любого дела, что недоступно образование — и тут же в помойку выливают кастрюли борща, выбрасывают штаны, потому что пуговица оторвалась. При этом впечатление такое, что человек испытывает наслаждение или самоутверждается. Доказать, что лично мы можем себе позволить все наши путешествия и тиражи дисков исключительно за счёт жесточайшей кастрюльной экономии — безнадёжно, но ведь у нас действительно не выбрасывается ни одна крошка, ни одна тряпка, мы экономим и на автобусе, и на электричестве, а уж взять такси — только в самых крайних ЧП. Вечером был общий костёр всех подлагерей — скучноватый, неподготовленный в массе, хотя некоторые звенья, даже новички, показали и организацию, и инициативу. Распрощались… Юра и Наташа проводят ночную игру — «охота за привидениями».

1 июля

В полшестого нас разбудил Юра, «Через полчаса выезжаем!». На этот раз на «Газели» (грузовик чинят) в объезд, через Абрау, на 45 км больше, но дорогу эту хоть дорогой назвать можно. И поговорить. Юре 46 лет, он мечтает построить у себя на участке (30 минут от Анапы — пригород) православную гимназию со скаутским уклоном. Там воспитывать себе сотрудников. Финансирования ждать неоткуда, местная православная гимназия ушла от отца Александра (это который из Сан-Франциско — сбежал, так как оказался там с 4-мя детьми в «сексуальном меньшинстве») и приютилась в каком-то санатории. Неглупо: санаторий — уйма помещений, занятых отдыхающими с июня по начало сентября, т. е. когда в школах каникулы…Беда в том, что с 14 лет подростки на лето уходят на заработки, кто по нужде, кто желая «своих» денег. На чём срывается скаутская система ступенчатого воспитания лидеров. Пытаюсь пробить мою идею: трудовое воспитание зимой — 2−10 рабочих часов в неделю (изготавливать сувениры, бижутерию, игрушки, шапочки и пр.), реализация их летом (благо у Никифоровых в угловом доме киоск), т. е. малый заработок в течение зимы с обязательством лагеря, и попутно — культурная программа — во время работы можно включать хорошую музыку, а то и беседы и лекции, можно и на дом работу давать — для родителей, которые тоже зимой не жируют.

Встретили знакомую по прежнему лагерю из Ельца, теперь она переехала с сыновьями в Ростов. Очень хвалила ОРЮР и Никифоровых — по результатам на сыновьях: они стали и по жизни более активными, и дома инициативными и готовыми на помощь. Вечером копировали диски, беседовали «за жизнь», выбор карьеры, будущее, политику и веру и пр. Легли, как обычно получается, в час.

2 июля

С утра — море (сильно похолодало), литургия (причащали детей). Полная церковь малышей, и они здесь очаровательны. Во дворе собора куча котят — их в конце концов разбирают. К самолёту пришли тютелька в тютельку — на нас закрыли регистрацию. На прощание Ирина-Солнышко одарила нас ладанкой св. Георгия, Святыми землицей, мелом и маслом. В самолёте очень вежливы, даже приветливы и прилично кормят, даже на 1,5 часовом рейсе. (В Штатах теперь только на международных, и хамее персонал). А вот газеты дают сугубо американо-ориентированные и финансируемые, тема — большой бизнес, да и то скучные статьи. Целые страницы рекламы. Почему бы нашим патриотам в самолётах не давать листочки, ну, хотя бы, политических анекдотов — народ бы их читал в дороге. Или новости русского мира, церковные и т. д. Я подумала было и о раздаче молитв (по желанию), но боюсь, чтобы они в мусор не попадали. Высота 11.000 м способствует молитвенному настроению… Очень не хотелось уезжать от сердечных анапцев… каждый раз думаю — неужели в последний раз? Или ещё Господь потерпит и даст возможность? Многие здесь всерьёз постятся. Даже молодые ребята.

До сих пор под впечатлением «беседы» майорши с детьми о кражах. правонарушителях, актах и наказаниях. Само слово «кража» недопустимо в беседах с детьми, по крайней мере, до 10 лет. Можно ведь сказать: «взял без спросу» — просто не допускать идеи сознательного воровства! Надписи повсюду по-английски, снизу по-русски, иногда только по-английски… Вся компьютерная терминология — по-английски. Развлекательная — тоже. Адрес E-mail набирают только латинскими буквами, некоторые и русские тексты — за неимением русского алфавита. Культурное завоевание? Тошно! В Домодедове пересадка на Питер — так дешевле. У нас 3 часа. Регистрация объявлена на 2.50. Никого. Мы первые. Ошиблись? Нервы! Нет, просто её начали в 3.30. Потом досмотр. Ботинки снять, пояс тоже. Муж чуть штаны не потерял. -«Достаньте фотоаппарат. Покажите ручку» (обыкновенная BIC). Работа не из приятных, и идут на неё, видимо, психологически к ней готовые субъекты. Физиономии соответствующие. Муж кипятится, и по ходу действия окружающих воспитует. Бортовой журнал «reviewinflight» — на редкость содержательный и красочный номер. Вот только почему название не по-русски, и в тексте русском много английских слов, да и просто целые статьи по-английски.

Встретили нас отец Фёдор с водителем, а в машине отец Сергий — совершенно больной (утром к нему вызывали Скорую). На Скорой работают бюджетные врачи, на адовой работе и нищенском жаловании. Понимая это, народ их «благодарит за услуги как может», что, в отдельных случаях, превращается в «услуги по размеру благодарности». У отца Сергия, помимо нас, гости из Армавира — супруги с сыном. Привезли его поступать на гидрометеорологический факультет — отличник, рассчитывал поступить без экзамена. Но в России теперь даже каждый гаишник на углу — диктатор, тиран, самсебеСталин: здесь законы другие, и ему предложили сдать повторно экзамены. Пока они осматривали дворцы, отец Сергий нас удостоил интересной беседы. Считает, что возрождение духовности идёт немалое, но и что, ринувшиеся в религию, как в карьеру в 90х годах, немало этому возрождению препятствуют. В частности, далеко не все воскресные школы дадут верующую и церковную молодёжь. Некоторые, наоборот, навсегда оттолкнут своих учеников от церкви.

Если «веселия на Руси есть пити», то «веселия в Штатах есть жрати» — у меня результат 4 недельного пребывания — 2 лишних кг веса: с банкета на банкет! Ну, а здесь — в газету заглянешь, на олигархов или на политиков — жуть берёт: эдакие разъевшиеся хряки! Подтверждает наше первое и наглядное доказательство преимуществ монархии: сравнить лик и облик императоров с этими харями, с заплывшими глазами и двойным подбородком, свидетельствующих и о безвольности, и о низменности приоритетов. На их фоне стройный Путин заставляет задуматься. Ещё меня обрадовало, что мои сведения о заграничном образовании его дочерей не подтвердились.

3 июля

Отец Сергий очень болен, ежедневно ездит в больницу — «на капельницу», с трудом может отдышаться, поднявшись на один этаж по лестнице. Его гости из Армавира поездом вернутся домой (40 часов), и к 15-му опять приедут. Отец Сергий предложил всем разместиться у него, но они нам уступили большой диван, а сами ушли ночевать к родственникам. Живут они на Кубани неплохо, сытно, но не роскошествуют. Милые, простые.

4 июля

Отец Сергий повёз нас к доктору в Военно-медицинскую Академию. Насмотрелись на призывников — рослые, стройные. Топают в тяжеленных кирзовых сапогах. Из госпиталя вереницей с забинтованными ногами: видимо раньше ноги у ребят были огрубевшие — то ли ходили босиком, то ли вообще покрепче были, но говорят, что у трети солдат в первые месяцы ноги всмятку. Наверное, можно и какой-нибудь выход найти? Наутро — я в больницу. На душе тоскливо и страшно. И «внуков» дописать нужно, и «венки и веники», и «записки оглашенной», и «тест на русскость».

5 июля

В больнице — бумаготворчество во всей красе: с 8 до 12, помимо бумаг, у меня только кровь взяли на анализы — правда много. Сёстры милые и ласковые, очень чисто, — хотя от «высшего сорта» — военной академии мы отказались: там дороже, а врачи те же. На ступеньках метро неожиданно встретили старого знакомого, — которого безуспешно разыскивали по телефону. Замечательный человек, глубоко верующий — одержим русским недугом: запой. В промежутках и успешный предприниматель, и издатель газеты, и церкви восстанавливает, и детский приют опекает. Потом вдруг сорвался — и на пару недель отключается. Горе! Были у Лены Огановой: она вся сияет нежностью и лаской — нянчит свою 9-месячную толстуху — Катьку — и работает с утра до ночи. На коленях Катя, в руке сотовый телефон. Прогулка Кати — в банк или к клиенту: у Лены (дома, но сейчас сняла контору) — полиграфическое предприятие. А Катя? — «Со мною на работе будет — это здесь в нескольких кварталах». Эдика на лето отправила в Ковров — где они раньше жили — у него там все друзья. Взамен у неё живёт Максим — племянник оттуда — для него смена впечатлений (11 лет). «Всё слава Богу», всё бегом. Я пошла в церковь — опоздала на 5 минут к исповеди перед литургией. На следующий день встала в 4 — и даже все правило прочла с о. Сергием.

Были у его прихожан, успешных предпринимателей, ратующих за объединение предпринимателей — даже путешествие на теплоходе для этого они организовали. Меценаты, издают книги, батюшке помогли издать духовные труды И. Сикорского! Ну и своих родителей — мать поэтесса, её первый муж писатель. Один занимается лаками и красками, и фирма названа по-старорусски: «Вапа». Второй — древней технологией доведения вин до изысканнейших высот. Фирма — «Бондарь» делает дубовые бочки от 2-х до 600 литров, специальные технологии! И заливают туда аргентинские вина. Разговор шёл о финансировании издания наших «Вех», пока на уровне знакомства. Винодел по основной специальности — вертолётчик. Мы получили квалифицированную лекцию об их конструкции. Пояснил, почему при катастрофе с генералом Лебедем пилот остался жив.

Вечером у Кирьяновых — там всё слава Богу: Борис женился, Верочка, не поступив в престижный текстильный институт, на платное отделение не пошла, а за зиму, работая в банкетном зале, заработала себе на подготовительные курсы, и настойчиво поступает в свой вожделенный текстильный. Никита учится и шалит в меру. Мама Али перешла работать в другую школу, довольна. В четверг все уехали в деревню, где перестроили старинный дом. Верочка в награду за постоянство и успехи получила свою комнату — пожертвовали ради этого мастерской, и сейчас инструменты бесприютно кочуют из комнаты в комнату, нарушая блеск полов и идеальный порядок. Сам Владимир Борисович, помимо научной работы, активен в церкви — после 15 лет борьбы им всё-таки отдали «молочный завод», который в этой церкви размещался. Ожидая возвращения старинной церкви около неё впритык построили храм Новомученикам (очень оригинальной конструкции), чтобы застолбить своё присутствие около Московского вокзала, но уже и в старом храме служат. Крест на купол 4,5 м собственноручно водружал Владимир Борисович со товарищи, сам и паникадило делал. И всё скромничает, что мало церкви посвящает.

6 июля

Муж причастился в Храме Воскресения Христова — слава Богу! Пополудни поехали к Кифе — православный патриотический книжный магазин — самый большой и толковый выбор книг по всей России. На кассе седой худющий бородач, такой тонкий — тени не отбрасывает. Много детской литературы и хороших игр — но нам их везти отсюда через Екатеринбург, Пермь, Новосибирск, Барнаул, Москву, Сан-Франциско, Вашингтон?!! Купили билеты на Екатеринбург. Кифовцы бегом в Лавру — сегодня привезли мощи, десницу Иоанна Крестителя! Мы с ними увязались — у них очередь заняли друзья. Отстояли 3 часа — там шёл молебен, Обещали пускать с 8 вечера, мы ушли в 9 — ещё не пускали, а мне завтра на операцию. Добрались быстро (подземкой) — за час. Толпа, очередь к мощам — не на одни сутки. Но атмосфера очень хорошая — народ смиренный, ласковый, друг друга угощают леденцами, фруктами. У многих в руках иконы, читают и поют акафисты. Не хотелось уходить, хотя и ноги, и спина о себе изрядно напоминали. Перед Александро-Невской лаврой сидит батюшка РПЦЗ — на покое. Просит милостыню — пенсии не хватает, воспитывает двоих детдомовцев.

7 июля

Назначено мне на 8 утра — встали в полседьмого, доехали — но первый чиновник для заполнения «истории болезни» заявился в 9.45, а сестра успокоила: врач может и в 12 прийти, и в 14. Ни глотка воды, иначе анестезиолог вам наркоз давать откажется. Неуважение ко времени здесь явление нормальное. Врач: -«Время — деньги уВас?», я: «Не деньги, а жизнь: деньги можно заработать, потерянное время никто не вернёт».

Записываю, пока жду врача. Рассказывает крестница Люба о сыне: в Чечню едут контрактники — за жалование, двадцать тысяч. Но никто полностью его не получает — его «косят», «скашивают» за бесчисленные штрафы, остаётся меньше четверти. К концу контракта предлагают подписать следующий — и подписывают: «не поеду же я домой с фигой в кармане? Стыдно!». И с горя напиваются — опять штрафы, да и расход. Юрка, вернувшись с военной службы, решился тоже в Чечню, но, покрутившись там целых 2 месяца, контракт подписывать отказался «Подпишешь! Не поедешь же ты вот такой драный (форма в тех условиях быстро превращается в лохмотья)». «Поеду хоть в трусах!», и уехал! Однако военную карьеру собирается продолжать — поступает, минуя взятки, (которые оформляются как добровольные пожертвования родителей на обустройство училища) и рогатки, в том числе возрастные…

В палате 8 коек, занято 6. Чисто. Отделение гинекологическое — главным образом аборты. Девочки обмениваются опытом — где лучше и дешевле. 10−15−20 абортов за жизнь — не редкость. Все считают себя православными: «У меня дочь — 20 лет. Живём в двухкомнатной малометражке вчетвером. Я работаю на заводе. Ребёнка? Куда? И кто за ним будет ходить? У каждого свои заботы, все — эгоисты». Но — ездят в паломничества. Уже 12 — появился доктор, пошёл искать анестезиолога… Ждём. Женщины жалуются — врача видят изредка… Лекарства все надо покупать… Кормят здесь плохо — мужья носят. Меня ни о чём не предупредили, что приносить. Женщины делятся… предлагают свою помощь сестрам — отвезти больных в операционную, вымыть пол и уборные и т. п. Люба об Андрейке (7 лет), рассказывает, что не устаёт удивляться его незлобливости: младший — Антошка (5 лет), усыновлённый племянник, его всегда бьёт — на вопрос Любы: «Почему он ему сдачи не даст», отвечает: «Так он же младше меня!» В круглосуточном детском саду, куда Любе пришлось его 3 года назад отдать, — он дружил со старшим, самым большим и агрессивным — тот его защищал.

Сцена: пришла новая нянечка, которую, как известно, детвора сразу начинает испытывать, на что она способна, до чего её доводить можно. На обеденный перерыв ушли все воспитательницы — вроде бы дети лежат, отдыхают. Дети вскочили, бой подушками, скачут по кроватям, дерутся, уже кому-то нос в кровь разбили… Нянечка бессильна… Андрейка подходит к нянечке: «Можно мы в раздевалке помолимся?», она удивилась: «Иди!». Он берёт своего друга — страшилу, который всю возню и затеял, за руку, и уводит. Дети постепенно успокаиваются. Нянечка идёт посмотреть, что же они в раздевалке делают. Страшила стоит, крестится, а Антошка — громко: «Боженька, сделай, чтобы детки легли спать! Нянечку не обижали!».

Сцена: Антошка вцепился Андрейке в ухо — крутит. Андрей в слезах: «Ты не можешь меня за ухо рвать! Это мама или папа — могут, а ты не можешь!». Юрка, для которого грубость символ мужества, дал ему хорошую затрещину — плюнул и ушёл; Андрейка: «Боженька, помоги братику Юре не сердиться!». Все проблемы разрешает молитвой. У него ревматизм — часто болят ноги: «Дети, не деритесь, у вас ножки будут болеть!». Зима, идут со станции: «Мама, не могу идти — ноги болят». У Любы в руках пакет: «Не могу тебя нести!». Сели в снег, помолились. Лучше? Лучше! Встали, пошли…

7 июля

В 14.00 вызвали, наконец, в хирургическую — быстро и толково. После полного наркоза проснулась в 16.50 от музыки. Нельзя сказать — пришла в себя: она, эта музыка, меня и сейчас достаёт. Спасибо, не гнусная: по заказам. И по принципу: лишь бы что-нибудь галдело, так проще не думать. Даже кое-что по-английски. Никто особо не слушает её, но нет тишины — и люди довольны. Тишина — для возвышения души. А это опасно: с высоты шлёпнуться можно, и чем выше, тем больнее. Ещё я где-то читала, что в музыке синкопы, а также ударными инструментами отбиваемый негритянский ритм разрушают рускую гармонию… Неужели и этим кто-то занимается сознательно? Девчонки после абортов разбежались. В палате, кроме меня, трое с серьёзными операциями. Молодые. Одна из Воркуты — оперируется в четвёртый раз, ей 28 лет. В разных местах, но никто ответственности за результат на себя не берёт — виноват предыдущий хирург, это он всё неправильно сделал. Мне советуют остаться до завтра. Если выключат музыку — останусь: слабость. Девочки за мною ухаживают: чай сладкий, достали мне ложку-плошку (о необходимости коих, как и всего остального, меня предупредить не удосужились). Персонал «гладит мягкой лапой», но чувствуется, что в любой момент могут выпустить когти — необходимость выживания приучила? В Царское время кадета-новичка спрашивали: хочешь служить по традиции или по уставчику? Здесь мне, как только я глаза полупродрала, принесли подписать кучу бумаг «по уставчику», который, видимо, никем не выполняется… Все доброе исполняется по доброте сердечной — там, где её недовытравили. Кстати, все мои товарки по госпиталю (аборты) уходят, как только от наркоза просыпаются, обычно через 2 часа за ними приезжают мужья. Что не мешает с них взымать 1000 рублей за сутки госпитализации. Эти деньги госпиталю нужны, чтобы выжить и врачей не растерять: их жалование — $ 100 в месяц.

Жара 35? С, назавтра обещают 40, а на окнах штор нигде нет, ставен и подавно. Кстати, моя товарка по больнице (это которая из Воркуты) рассказала, что в минуту жизни трудную, она, как и многие, бросилась в церковь, но приняли её там так, что её ноги там больше не будет! Пошла к буддистам — там приветливее… Воркута — очень интеллигентный, культурный город — туда ссылали главным образом политических. До сих пор существует зона, и её обслуга тоже влияет на облик города, как и шахтёры. Работа в Воркуте есть, но все продукты дороги, тем более, что указом их запретили из Кировограда привозить (?!) — везут с юга. По-прежнему на верхах — что хочу, то и ворочу.

Однако заправилы, зарвавшись и наворовав вдоволь, и для города (т.е. для своего тщеславия) кое-что стали делать. Например, зимою строят изо льда роскошный город — игрища — «самый самый» во всей России. А врачи и учителя продолжают получать нищенскую зарплату. Любителей мероприятий и зрелищ не убавилось. Частная (платная) медицина во много раз дороже, чем в Питере. Даже есть смысл 2−4 раза в год прилетать в столицы. В Воркуте есть отделения и московских, и питерских университетов, но каждое поступление — в тысячах $. Как многие отдалённые места России, живёт своей особой жизнью — транзит ж-д. и авиа очень дорог (хотя разница между ними, благодаря повышению расценок на ж-д. резко уменьшилась — 1:1,5, поэтому мы и летим в Екатеринбург — ж-д. от 35 до 50 часов езды). Меня оставили на ночь в больнице, и ко мне даже сестра дважды подходила, а девочки угостили клубникой и минералкой. С момента записи в госпиталь я себя чувствую не кем, а чем: объектом услуг, продуктом. Если бы это не смягчалось неформальной добротой, было бы невыносимо.

8 июля

Из газеты «Невское время»: «С этой весны молодых людей со снятыми или погашенными судимостями, ради оздоровления климата в армии, не призывают. В борьбе с коррупцией решено регулярно переводить военкоматовских офицеров с одного места службы на другое. Результат не замедлил сказаться — сейчас штаб ВО завален рапортами на увольнение». Палка, конечно, о двух концах… четверть всех войск — репрессирующие: пограничных — 16% и МВД — 8%.

Жара 34 °C, но влажность 12%: терпимо. Город пыльный и обшарпанный, понизу штукатурка обвалилась — за редким исключением. Некоторые школы такие замызганные, что смотреть страшно. Зато гостиница «Советская» блистает мрамором, и в ней полно немцев. Народ её называет «Антисоветской»: её планировали на 26 этажей — естественно, для иностранцев, но тут объявился кто-то очень бдительный, и сигнализировал, что с верхних этажей шпионам всё будет видно, поэтому план переделали на 16.

Отец Сергий уехал в Тихвин — там престольный праздник. Нас не взял: «там и епископам негде будет ночевать! Никакой организации!». Я напомнила, что на Валааме мы сами спали в самой церкви на соломе. «Всё можно, но и это требует организации». Были на вечерне в Храме Воскресения Христова, что у Варшавского вокзала (там мы в четверг причащались). Храм в византийском стиле, раза в два с половиной больше собора в Сан-Франциско. Внутри эхо некоторые возгласы воспроизводит как рёв, напоминая муэдзина на Елеонской горе. Раньше весь храм был в иконах на холстах, и акустика была замечательной. Служил отец Фёдор, совсем молодой священник, который нас с отцом Сергием на аэродроме встречал, и его тембр голоса таким рёвом не отзывался, хорошо было. Стоят белые ночи, сумерки наступают после полуночи.

9 июля

Вчера были на вечерне, сегодня на литургии, всё в том же храме у Варшавского вокзала — этот раз служил отец Фёдор, очень молодой священник. Он нас к себе на трапезу пригласил — живёт при церкви. Матушка Елена (Ярославна!) с сестрой Татьяной заняты иконописью, тут же оборудуют себе комнатку — мастерскую. Как и свои 2 комнаты на 3-ем этаже штукатурят и обустраивают своими руками. Он ещё доучивается — последний год в семинарии — дипломная работа об эмиграции. В семинарии же он и с матушкой познакомился. Её отец с Западной Украины — фамилия Кит, были под австрийцами, зажиточное село. Пришли Советы — раскулачили: теперь пол кладбища — могилы Китов… Нам устроили целый банкет (постный!), показали интересные фильмы, и тут же оперативно их нам переписали, и зашли за нашими, — которые тоже себе переписали. Они только-только вернулись из похода с десятком ребят по реке на надувных лодках. Мимо роскошной усадьба — новострой новых русских, в которой даже домовая церковь есть, но в ней побывать им не пришлось. Ну, а о приходских школах мы уже и раньше слыхали, что они далеко не всегда выпускают «годный продукт» — господствует изрядный формализм, и не все их выпускники даже православными останутся. Из Чикаго на родину вернулась икона Тихвинской Божьей Матери! К ней сейчас потоки паломников. В газетах — ура, да здравствует В.В. Путин — как он досрочно долги Парижскому клубу выплачивает, экономия процентов $ 7,7 миллиарда в год, и вкладывает их в экономически выгодные проекты, как он борется за допуск российской стали на международный рынок, чему очень противится США. Нашему теляти, да волка бы съесть!

Ваня Сидельников срочно занят изготовлением фильма для саммита восьмерки на будущей неделе. Были у нас в гостях Титовы — Гера и Юля — мы с ним в 88-м году в Буэнос Айресе познакомились — морячок, в 91 — с его милой бабушкой. С тех пор он женился, Пашке 11 лет — у витязей, причем доволен, и Антошка — 3 года. Все слава Богу — мы с ними раз в 1−2 года виделись, радуемся их хорошей семье. И к церкви близкой… Вернулся батюшка — огорчённый: за год пребывания иконы на родине никаких улучшений, никак для встречи паломников не подготовились. Да и народу по сравнению с прошлым годом — одна десятая.

10 июля

«Невское время», от 04/VII/06: Сергей Иванов: «Не стоит высаживать демократию, как картошку, в ту почву, где она никогда не росла». Я бы уточнила: нерусскую демократию, чуждую нам. У нас есть свой исторический опыт нашей, российской демократии.

11 июля

С утра были у десницы Иоанна Крестителя, с о. Сергием прошли без очереди, приложились — результат мгновенный: вышла из госпиталя, предварительный диагноз — вроде бы не онкология. Окончательный — аж 20 июля будет. Записывать трудно — некогда.

12 июля

Вернулся из дальней поездки Яшкин. Он распространяет церковную литературу. Все поезда в Питер опоздали на 6−8 часов: на каком-то отрезке пути украли все электропровода (сдают как металлолом). Так что мы обедали у них, радуясь успехам. Настя, хоть и срезалась при поступлении в консерваторию, не унывает — работает и готовится вторично сдавать, Федя по стопам Вани Сидельникова окончил первый курс экономо-географического — сейчас в лагере на практике. Кроме того он на управленческих курсах НАШИСТОВ (своего рода путинский комсомол). На эту тему воюет с отцом. Костя с Леной и Данилкой живут сейчас тут же, — до ноября 2007, когда им обещают сдать квартиру в новом доме, что в Питере стоит бешеных денег: первый взнос $ 32.000, теперь по 50.000 рублей ($ 1800) в месяц. Дай Бог они её получат! Предыдущая попытка ($ 17.000) чуть не кончилась потерей денег — афера с построением квартир и продажей их (каждой) нескольким покупателям. Они вовремя это заметили и единственные сумели эти деньги вернуть от этой фирмы — решимостью Леночки. Так что великая перестройка 2-х комнатной квартиры у Яшкиных заморозилась, живут сейчас все семеро вместе плюс Дон — чудный весёлый и ласковый пёс, и кошка Алиса — все старые наши знакомцы. Ещё бабушка с сильным склерозом должна приехать. Лариса Михайловна взяла декретный отпуск — возится с внуком Данилкой, так как Лена свою возможность уже использовала, да и по молодости зарабатывает больше, чем Лариса Михайловна — сейчас в цене молодые. Сам Вячеслав Фёдорович через неделю опять в Москву, оттуда с книгами до Анапы! Зашла и Лена Оганова — она с Катюшей в коляске спортивным шагом по Питеру куда угодно добирается — «это наша прогулка».

18 июля

Поехали за Полимедэлом — плёнка, которая меня на ноги поставила. Еле разыскали — они переехали в новый дом, роскошное собственное здание, сильно расширились… и увеличили за год цену почти вдвое (логично!) Так что мы купили половину от запланированного, зато они переселились. Т.к. мы в прошлый раз покупали в Москве — еле нас разыскали в документах, тем более, что я записана там как Св. Ивановна Четверикова-Беликова, под N32198. Оттуда в КИФУ — православное издательство, тоже, видимо, работает успешно — открыли филиал. Не удержались — в Кифе набрали книг в счёт дисков. Лучшего выбора нигде не встречала, да и народ — замечательный. И живой, и — православный всерьёз, а один худющий сотрудник просто светится! Отец Михаил, занимавшийся издательством при храме на варшавском вокзале (издал богословский труд Сикорского — «Небо и Небеса»), по благословению нашего еп. Александра (Мелианта) Южно Американского и Буэнос Айресовского — теперь рукоположен в дьяконы. 3-е детей. Были в «Имперском Вестнике» — за наше отсутствие они издали 4 номера очень интересного своего журнала, а также газету теперь издают. «Мы не пытаемся „выяснять отношения“ с другими монархическими организациями. До монарха всё равно ещё далеко, пока мы говорим просто о принципе монархии». Заинтересовались нашей «историей» — Вехами. Туда же подошла Леночка с Катюшей — с коляской — до чего же она славная и толковая. Сочетание редкое. Она нам здорово помогает. Например, сверх всех своих забот ещё берёт на себя заботу по распечатке вот этих записок, и мрачнеет только, когда мы пытаемся за эту работу заплатить.

13 июля

Сегодня улетаем в Екатеринбург на Ильинские чтения. А пока я побежала к святой Ксении Петербуржской, помолилась и у 40 мучеников — святых, живыми закопанных там же, и ещё на 2-х могилках, которые указал местный молодой очень благообразный кладбищенский бомж. За благословением к отцу Сергию — и на самолёт К отцу Сергию снова приехали из Армавира (свято место пусто не бывает) — вступительный экзамен сдали — сколько заплатили не говорят, но видимо не мало… Здесь почти не темнеет — белые ночи, а в Екатеринбурге на 2 часа раньше, чем в Питере. Хорошо, что удалось связаться с Гуркаленко. У них запарка: сдают ролик к надвигающемуся «саммиту большой восьмёрки», а Валентина Ивановна еще принимает учеников в киностудию на следующий учебный год. Мечутся по докторам: у Алёны — рассеянный склероз.

В Екатеринбурге нас не встретил студент Слава, приставленный (за плату!) к нам — плакат «Беликовы» он держал у бедра, а бороду мужа «не заметил». Сын небедных «газпромовских» родителей, на своей шикарной машине Honda (подарок папы). Оказался довольно бестолковым, просто торчал на аэродроме. Учится на 2-ом курсе Института бизнеса и хочет подработать «извозом». Толку и впредь от него никакого не было… видимо, и особого его желания.

Зато мы встретили тут и В. Крупина (журнал «Москва»), и С. Куняева (журнал «Наш современник»), и Владимира Ильича Большакова, и Олега Платонова («Терновый венец»), с которым мы разошлись из-за его неуважения к предоставленным нами ему доказательствам его ошибок и к фактам: «Меня это не интересует!». Ошибаться может каждый, но не признавать ошибок в историческом труде — значит вводить читателя сознательно в заблуждение. Или тех, кто финансирует его богатые и многотомные издания, именно эти «ошибки» и устраивают? Со всеми лобызались — обнимались — лично все они нам симпатичны, но с тревогой почувствовали: они нам здесь говорить не дадут (так и случилось!) — не тот дух! Не та идеология… И Ильина они понимают не по-нашему… Мы, эмигранты-антикоммунисты согласны признать за Сталиным роль «Бича Божьего», но никак не святого и спасителя…

После многих телефонных звонков нас наспех отвезли к не подозревавшим о нас проректору Анатолию Ивановичу Ветошкину (5 этажей с нашими неподъёмными чемоданами и рюкзаками без лифта!) и его жене, милейшей Валентине Анатольевне — враче и страстной огороднице. Нас приняли, как родных, уложили на классическом российском раскладном диване, угостив предварительно на славу. Это же Россия (тем более Урал). Среди ночи они отвечали на телефонные звонки нас потерявших амфитрионов, настаивающих на том, чтобы мы тут же переезжали. «Да нам и тут очень хорошо!».

Наутро Нина Александровна Соловьёва безапелляционно перевезла нас к себе, заехав за нашими чемоданами, и жили мы у неё, тоже как у Христа за пазухой. Мы оказались на краю чудесного берёзово-соснового леса. Она вместе с мужем работала в г. Лесном — он и сейчас закрытый город. Сама профессор, за времена перестройки побывала там директором банка, депутатом. Но решила увезти дочек от опасностей излучений, даже ценой отказа от неплохих доходов депутата — ей не хватало года до хорошей депутатской пенсии. Купили недостроенный двухэтажный дом в Екатеринбурге с садом на опушке леса, на немощёной дороге, в 200-х метрах от конечной остановки маршрутки (15 руб. до центра) и автобуса (7 руб., а с бородатых вообще не берут). Её муж протестовал — «у нас же квартира в центре!», а сейчас очень рад: и яма (погреб) для хранения продуктов и огород хороший и грибы за 50 метров от дома: «Мы только в августе их собираем, уже когда опасность энцефалитных клещей минует». Внизу, кроме обширных сеней, прихожей и веранды, гостиная с камином, кухня. Всё с размахом, щедро, арки вместо дверей — вот такой размашистый характер! Посередине деревянная лестница, которая зимой, как в трубу, тянет тепло, наверху 35 °C, внизу 14 — валенки, телогрейки, тёплые носки. На втором этаже спальня и кабинет. На третьем 3 спальни: 2 дочери с мужьями и двое внуков -«Они, как электровеники, по всему дому носятся!» — очень славные, приветливые и общительные ребята Коля (8 лет), и Ваня (5) хотя между собой и дерутся. При первой возможности — выходные, каникулы — из маленьких центральных квартир они у бабушки с дедушкой, которые всегда довольны: когда приезжают внуки — радость, когда уезжают — отдых. Соседские дети с улицы у нас всё расспрашивали, когда же они приедут. Ещё на каждом этаже благоустроенная ванная, а в глубине участка — роскошная баня. Всё добротно, рационально по-сибирски, красиво без выпендрёжа. В саду много цветов, вода «своя» — скважина, вкусная — рай! Жаль, что мы с утра мимо леса бегом на маршрутку (да и опасно — энцефалит). Мимо дома, где живёт семья брата хозяйки и семья его дочери — сдвоенный дом, который нас встречает лаем двух огромных кавказских сторожевых псов. Хозяин их проделал на собаках путь от Чукотки до Мурманска, о чем подарили нам роскошный альбом.

14 июля

С утра на Ильинские Чтения, где познакомились лично с Валентиной Ивановной Липатниковой — не родственница убитого тут же несколько лет назад казачьего атамана и настоящего лидера, только однофамилица… Женщина умная, ответственная, добрая и интересная — она нас до самого отъезда нянчила, и благодаря ей мы многое увидели, узнали и передали. У неё большое горе — единственный сын погиб в автомобильной катастрофе. Не воцерковлённая, но, как большинство взыскуемых Господом, вдумчивая и внимательная. Она профессор всё того же Института бизнеса, как и наша хозяйка, тоже неординарная женщина…

Утром речи официально-программные, некоторые интересные: самого директора, генерала — начальника учебных заведений, космонавта…. Особо интересен доклад А. Бринкена, русского композитора из Швейцарии. Сожалеем, что не смогли с ним познакомиться ближе. И, конечно, блистательная Нина Карташова в льняном платье, а когда при этом еще и в шляпе с полями — совсем обликом напоминала царевен! Наша тревога оправдалась: несмотря на 5-ое место в программе, нас «забыли». Видимо «московские мэтры-сталинисты» добились своего. Как и «забыли» представителя Русских православных общин Израиля на съезде Русской диаспоры. Но и помимо чтений мы обрели много интересных знакомых и возможностей. Слава Богу за всё! Трапеза, на которую мы, заговорившись с интересными людьми, опоздали. Отловила нас и отвела, пристроив у конца стола, неутомимая Валентина Ивановна, а сам Александр Максимович Миняйло всё подходил, как рачительный хозяин, с блюдом, угощая вкусностями. Тосты — это в России традиция и искусство. Встретили нашего корреспондента из Саранска — Н. И. Новотрясова, ему Галочка Улётова там подарила наш диск, и мы с ним переписываемся. С ним 2 очень интересные девушки-аспирантки — долго, много и толково нас расспрашивали.

15 июля

Милые наши хозяева отвезли нас на Ганину Яму — по указанию Александра Максимовича. Туда приехали и VIP’ы с Ильинских чтений. Потом мы жалели, что опоздали на самое интересное из этих чтений — неформальные выступления. Не судьба! Монастырь на Ганиной яме впечатляет. Когда мы здесь были в 93 году — здесь действительно была только яма и самодельный крест, ещё Марина Александровна Гершельман-Аксакова из неё себе земли накопала. Вела сюда лесная тропинка. Теперь — широкая асфальтированная дорога ведёт к мужскому монастырю, здесь 7 действующих храмов — очень красивых, деревянных в русском стиле. Один из них только для монахов. Всюду цветы, аккуратные дорожки, 2 церковные лавки, а при входе женщинам в брюках, а мужчинам в шортах молча выдают запашные юбки синие, зелёные или в цветочках (в этих последних очень хорошо смотрится дядя мускулистый в маечке), и платочки выдают. Впечатление на этот раз совсем другое — тогда было щемящее-горестное, сейчас — прославляющее. Краткая трапеза, заход за сувенирами (Александр Максимовича мне подарил колокольчик), и едем в храм.

Храм На Крови!!!

на месте убийства Царских Мучеников — ипатьевского дома. Величественный, светлый и молитвенный. Верхний обширный и сияющий. Нижний поменьше, там же церковные лавки, канцелярии и конференц-зал. На месте подвала Алтарь и личные иконы Царственных Мучеников. Впечатляет наружная лестница из верхнего в нижний храм — на винтовой лестнице скульптурная группа спускающейся Царской Семьи.

Концерт гитаристов — одного мы с 92 года помним, он играл у Морозовых. Подошла Марина, журналистка — её функция связь с мирянами, очень толковая и вездесущная, знает, где, кого и как можно найти, её местопребывание — теоретически — перед кабинетом отца Михаила, сына директора Института бизнеса. Отец Михаил — администратор учебной части при епархии. Нас Марина порасспросила, что-то себе в блокнотик записала и наутро Марина устроила интервью в православном ТВ, на радио и в газете, а также встречу с Военно-Патриотическим движением, с объединением кадетов и суворовцев. Андрей Жихарев, адвокат, офицер запаса, оказался давним корреспондентом Игоря Андрушкевича! Отец троих маленьких сынов, болеет за армию, офицеров и общее положение, но рук не покладает. Интервью, ТВ и православное радио — всё подряд (за 4 часа, после чего мы — выжатые лимоны), а пополудни в огромном зале выставка Царских и княжеских фотографий в старо-русских костюмах отпечатанных на кедровых досках. Тамара Воронина выступила (полтора часа) про К.Р. — очень хорошо! Пожаловалась, что её письма нам не доходили… Греческий митрополит привёз частицу Животворящего Креста — на поклонение Ему, как полагается, тьма народу, но энергичная незнакомая дама взяла меня за руку и… никуда не проталкиваясь локтями, мы благоговейно приложились к святыне. Она же предложила проводить нас до остановки около 2 км.

16июля

Внизу на площади перед Храмом На Крови — киоск на колёсах и навес, пожертвованные православной организацией. При 34 °C и отсутствии тени вокруг — очень важно. Перед храмом всё время толпа народу, много священников, главным образом аскетического типа, но и «богатырского» и «строительного» — это объёмистые, но быстрые и деловитые — присутствуют. У одного, худющего, несуразного на вид, видимо, какая-то притягательная сила — вокруг него и к нему под благословение уйма народу. Я туда же. После короткой беседы даю ему диск — вместо визитной карточки. Он: «Да у меня и техники нет! Я — сельский батюшка, из Казахстана. Проповедую Единое на Потребу». После долгой беседы выясняется, что бывший ракетчик в немалых чинах, некрещёный, заявился он, любопытства ради, у старца «одного из последних», а тот ему: «Готовься рукополагаться!», «Вот 8 лет служу священником. У меня тогда рак нашли и демобилизовали». У нашего столика образовалась целая компания — завуч — вчерашняя волоокая толстушка, которая нас 2 км до автобусной остановки вызвалась провожать, математичка — организатор пушкинских чтений, человек совершенно в другом ключе: Инесса Еренбург, влюблённая в русскую литературу, интеллигентка, из бывших диссидентов, далёкая от Церкви, милая и общительная Там же, при Храме на Крови — в конференц-зале монтаж Тамары Ворониной: «Что читала Царская семья в последние дни», в сопровождении хора и 4-х человек. Здесь «Боже Царя Храни» поют даже в церкви перед концом служб, полным текстом. Вышли — народу прибавилось (удивили нас батюшки в красных рясах) — собирался Крестный Ход на Ганину Яму, в нём участвовали тысяч 25. Муж отказался — не под силу, а я по сей день жалею, что не пошла, хотя мы действительно вымотались. А на душе пусто — какая-то я недоправославная — бабули идут и дошли, а я…ну и «не хотелось, чтобы муж „рычал“, как всегда, на мои такие начинания». Тем более, что днём нас познакомили с Винером, который повёл («тут совсем рядом!») нас под дождиком ко Кресту. Он его со своей организацией водрузил около железнодорожных путей. Когда Царя привезли в Екатеринбург, большевики, вопреки якобы тайны их привоза сюда, собрали чернь — растерзать царя «без суда». Начальник конвоя послал половину толпы на станцию Екатеринбург II, а вторую — на Екатеринбург III, а царя с семьёй высадил в этом месте. От Храма и обратно более 3 км. После чего на Крестный Ход у нас уже не было сил. После Крестного хода на Ганиной Яме рукоположили в дьяконы Александра Максимовича, директора (и, собственно, хозяина) «Института бизнеса». Его сын, отец Михаил, служит в Храме на Крови. Среди предметов, изучаемых в Институте бизнеса, теология! Его сотрудники боятся, как бы он и вся его семья не ушла в монастырь — «Что тогда будет с институтом и с ними?» Все они крестились в 93 году… Раньше были партийными — убеждёнными. Таковых и сейчас в Екатеринбурге немало, и убеждённых антимонархистов тоже.

17 июля

Воскресенье. В Храме на Крови сразу после литургии и до вечера показ православных фильмов. Мы посмотрели «Св. камни Каппадокии» — удивительно: это даже не город, а целая страна, где живут в вырубленных в скалах пещерах, и где первые христиане могли вмиг исчезнуть при нападении врагов в этих многоэтажных переходах и галереях. Завершило сборище наше появление Раисы Николаевны Ильиной — нашей Раечки, которая в Москве нас отговаривала уезжать из Москвы — мы ей нужны для каких-то дел в Марфо-Мариинской обители. Вернулись пораньше, совсем дохлые — дикая предгрозовая жара и духота. Тут хозяин Юрий Григорьевич предложил искупаться в озере-водохранилище. Как не согласиться? Оказалось «ближний свет»: полчаса по асфальтовой разбитой дороге и еще час по развесёлой и разухабистой лесной дороге, скачка по корневищам сосен, держись, иначе вывалишься из джипа! Купание на закате оказалось знатным, и мы там не одни были. Любителей много — и костры, и гитары. Очухались!!!

18 июля

Наконец удалось пообщаться с хозяевами, нам так этого не хватало, тем более, что Нина Александровна уезжала на несколько дней, и с дочерью их познакомились, и ребятами («электровениками») мы только сегодня насладились — они нам показывали электронные игры. Половина переводные английские с русскими подстрочниками, мы-то надеялись у них русские для наших внуков достать.

19 июля

Валентина Ивановна отвела нас на Православную ярмарку, выгодно отличающуюся от таковой прошлогодней в Москве. Здесь совершенно отсутствует торгашеский дух (хотя и присутствует экономический момент, но не он главный). Чудотворные иконы привезены для почитания и поклонения. В продаже много хороших икон, ладана и ладанок, крестиков, литературы по православию, истории ремёсел; лён, воск, мёд, рукоделия, русские музыкальные инструменты. Перед входом столик — марки продаются с царскими и княжескими портретами. Мы стоим, облизываемся: незапрограммированный полёт на операцию в Питер нас здорово подковал. Видимо, намелькали у дяди с марками, похвалили их. Он нас ими одарил, а мы его — дисками.

Сменяются выступления певцов, ансамблей. Евгений Бунтов — замечательный гусляр, сам сказитель и композитор. Самородок, даже нот не знает. Заслушались. В следующий диск мечтаем поместить его произведения в его же исполнении. Программа многочасовая — «Сели на пол, место есть, не хотите ль рядом сесть?». Мы так и сделали, стоять нет сил. Подошел организатор Ильинских Чтений, ректор Института бизнеса, теперь уже и дьякон: «Вы вечером не заняты? Ждём вас на ужин!»

Дом у него удивительный! Композитор Бринкен, русский активный патриот из Швейцарии, говорит, что такой акустики, как здесь в гостиной (двухэтажной), не в каждом концертном зале сыщешь! Баня, крытый бассейн, — но и огород, которым плодотворно занимается хозяйка дома — статная русская красавица, тоже доктор экономических наук. Семья незаурядная. Обещают издать «Вехи…» в их оригинальной упаковке с прозрачными картами. Ох, если б это сбылось! Предлагали остаться ночевать, но нам завтра паковаться — вечером едем в Пермь. Через весь город на дальнюю окраину отвезла нас милейшая их дочь Наташа, активный член их «семейной общины» и директор Бизнес-Техникума! Как только они умудряются совмещать полную духовную отдачу с преуспевающим предприятием, да ещё и огородом — «У нас все овощи свои на весь год» — это на Урале-то! Руководство писать впору! — у нас вызывает восторг. Внук, пока мы ужинали, перегнал наш электронный материал на свой жесткий диск. Побольше бы таких семей в России!

20 июля

Собирались к иконе «Всецарицы» — село Тарасково — 2 часа пути, копия Афонской, и источник там святой — не состоялось, не хватило решимости ехать, чтобы вернуться в тот же день на ночной поезд в Пермь.

Дочь Александра Максимовича Наташа (ректор техникума) приехала за нами с билетами (которые очень трудно достать), заехали к Ветошкиным поблагодарить и попрощаться, он же нас и на вокзал проводил, посадил в поезд. Спутники — молодые, в татуировках, но милые и общительные, уступили нам, старикам, нижние места — нам всё труднее лазить на верхние полки. Ещё пришла проводить Инесса, а Марина обещала, но не поспела. Проводницы славные хлопотуньи, услужливые — Урал не Москва!

21 июля Пермь.

Встретил нас дорогой Виктор Сергеевич. Нина даже с любимой дачи приехала — родные! Федя сдаёт экзамены вступительные, тревожно. День провели в разговорах, и, может быть оттого, что спало напряжение, я совсем раскисла — заснула. Проснулась с чувством вины — вот Виктор с работы торопился с нами планы строить, а я дрыхну. Выхожу, а оба — муж и Виктор — перед включённым ТВ (новости, война в Ливане) — храпят. Нина уехала на дачу.

22 июля

Пришёл о. Георгий — это у которого мы в 96 на рукоположении были. Рассказывал много о старцах — только сегодня одного из них хоронили — и что Россия постепенно без них остаётся, без прозорливцев и молитвенников. И как многие от ИНН отказываются. Мне посоветовал исповедаться — независимо от того, успею ли причаститься. Наутро я так и сделала — оказалось не я одна «просто исповедуюсь» на коленях перед сидящим отцом Стефаном, в селе Курья — там деревянная церковь, им и построенная, и уже огромный замечательный храм штукатурят узбеки (русские разленились…). Служили в Нижнем храме, уже обжитом. Маленький, но очень слаженный хор… Отец Стефан пригласил нас в трапезную, а ребята — прислужники стали обсуждать наш диск, который мы 3 года назад оставили отцу Стефану. Он тогда восстанавливал монастырь в центре Перми, но новый епископ перевёл его в деревню.

Перед этим мы заехали к другому отцу Георгию (с которым мы познакомились в Анапе) у него осложнения: он с товарищем взял из детского дома на воспитание 16 человек детей, расселились в бывшем деревенском детском садике — всё сделано своими руками с детьми, и с детской инициативой. Например, при двухэтажных кроватях никто не хотел спать внизу, поэтому они соорудили шкафы в рост детей (?1,10 высоты), а на них — кровати: все довольны. Но кому-то в администрации не нравится, чтобы детей воспитывал священник… Сейчас он борется за этих своих деток

22 июля

Заехали домой, и поехали в деревню. Лето + 8 °C (перед нашим приездом было +34°С), дождь. Чем в деревне в дождь публика занята? Горе наше: в карты играют и пьют, включая хозяина, хотя он когда-то (6 лет) возглавлял общество трезвости, а отец умер в 56 лет от алкоголизма. Ящик пива и бутылка водки. Когда вёдро — работают в огороде — из любви к труду, ибо на рынках купить проще. Но вокруг уйма цветов — гладиолусы, декоративные (красные) подсолнухи, лилии разных расцветок и форм. Я собираю остаток малины и чёрную смородину, — не то переутомилась, не то грипповать собралась, остальные поехали по грибы — дождь! Только сегодня начался, так что еле набрали лисичек на одну сковородку. В немалой избе (11?12 м) дюжина кроватей и всегда кто-нибудь из друзей ночует. Печь топят.

23 июля

Планировали дальнюю поездку на турбазу, но — дождь, да и хозяин её по телефону связался — едет в город. Мы зашли к соседям — помнят нас по предыдущим годам: директор и преподавательница музыкальной школы. Они нас осчастливили кантатой «Москва» Чайковского на коронование Александра III-го, не исполнявшейся с 1917 года. У них теперь огорода нет («нет сил»), просто лужок, но изба внутри вся обшита золотистой узенькой вагонкой, очень светло и красиво. Дети приезжают изредка. На обратном пути купили билеты (28 часов ж.д.!), и поехали к начальнику турбазы. Как все, кто на совесть работает с молодёжью, полжизни он тратит на преодоление бюрократических придирок и рогаток, приобрёл в этом немалый опыт. Работа построена очень интересно: на каникулы он принимает 280 подростков из сиротских домов (и на зимние каникулы тоже), устраивает походы, сплавы, состязания. К концу сезона, присмотревшись к ребятам, десятку предлагает остаться на весь год — строят ферму: огороды, кролики, утки, гуси, перепёлки, куры, свиньи. Готовит из них фермеров — это главным образом дети и подростки с проблемами, большинство олигофренов. «Они никому не нужны, и, когда подрастают, их просто выставляют из детских домов на улицу. Они почти ничему практическому не обучены — всё делает персонал невысокого уровня, с мизерной оплатой. Они не умеют даже чай заварить, на стол накрыть, своё бельё постирать. Вот эту десятку ребят он готовит к самостоятельному фермерству: до завтрака надо полить грядки, но не из шланга (вода ледяная), а вёдрами из бассейна. Расписание, как и в каком порядке. После завтрака кормить животных… и т. д. Они получают карманные деньги и подарки за старание — магнитофоны, кассеты, велосипеды и т. д. Нам идея фермерства, особенно «убойного», не очень симпатична, чем и поделились, он задумался. Дядька интересный, практик. Жена — бухгалтер, сыновья водят в походы во время каникул детей сирот, в остальное время платный экстремальный туризм, используя ту же структуру. И всё это у него получается, придиркам власти вопреки. Вывели на него о. Георгия, авось он ему поможет.

Хором хвораем! Из ТВ и газетных интервью ничего не получается: кто уехал, f Cветлана Вяткина на операцию лёгла. В прошлый приезд она брала у нас интервью. Сейчас издаёт «Светоч», православный интереснейший журнал, редко, чтоб на духовные темы писали так захватывающе. Вечером поехали к профессору истории — человек сугубо интеллигентный, интересный и милый — тоже после неудачной онкологической операции…

24 июля

С утра в областной Духовно-исторический центр молодёжи «России славные сыны» — при школе 3 пенсионерки «за спасибо» работают десяток лет. В очень большом зале икона Богоматери с младенцем во весь рост, а по бокам около 50 портретов выдающихся личностей России, от князя Владимира до Астафьева. Издают через силу интересный программный материал, ну и, конечно, и их гоняют — администрации России патриотизм не нужен! У них даже компьютер и e-mail отобрали. А они всё печатают… Например, сборник «с любовью в XXI век» — стихи детей от 8-ми лет — многие удивительные. Хочется всё целиком на диск загнать! Верхоланцева Раиса Михайловна не пожалела труда выдать нам всю программу лекции целиком — очень хороша. Везу программу о. Ярославу, он сможет в школе своей провести.

Приехали на дачу Билёвых — муж простужен, я устала: завалились спать, а хозяева с друзьями пошли по грибы. Температура 10? С (а 2 дня назад было 34°С). Хозяин увлекается немецкими философами… Мы норовили его на тему русских философов подбить. Малину выкорчевали, засадили картошкой. На огороде лук, чеснок, свёкла, несколько сортов кабачков, капусты — и уйма цветов, десяток сортов лилий — хозяйка их очень любит, и часто, пока муж разъезжает по делам, живёт — одна с собачкой (!) в деревне. Нина бросила своё коммерческое предприятие: представительство Mary Kay — стало скучно, а экономически она в этом не нуждается. И взялась вести бухгалтерию церкви, которой они помогают. Пока не пришла инспекторша и не намекнула на неположенную прибыль (судит, видимо, по себе!). Нина с отвращением бросила работу… Плевать в душу инспектора умеют артистически… Нина пишет пейзажи — и огородничает. Варят варенье, радует своя смородина и ерга. Топят баньку — париться будем, холод избывать. Только тут чувствуешь, как важно тепло в России…Изба полна ватных одеял и курток — на батальон хватит…

25 июля

До вечера дружно болеем. Молодец наш Виктор Сергеевич: узрев в рекламной газетёнке адрес православного общества, ищущего спонсоров на предстоящую выставку, он на «а вдруг» нас туда и повёз, заехав на почту — выслали книги в Буэнос Айрес и Сан-Франциско, облегчив неподъёмный чемодан и рюкзаки. Встретил нас по-военному подтянутый господин средних лет (они удобно расположены в особняке ЮКОСа, организуют выставки и Крестные Ходы главным образом для военных). Потом подошёл начальник, ещё более стильный, и видом и выправкой. Диски, историю и даже «пальчик», — где материалы «не для всех» приняли «на ура». Дома перекусили, и нас отвёз на поезд Виктор Сергеевич — сам через 2 часа улетает в Москву.

Проехали Кунгур… Поезд идёт вдоль реки. По ту сторону много вилл — и с башенками, и вычурные, и обширные, и со вкусом и размахом построенные. Есть и бело-сине-красные крыши. У большинства — сходни к реке, причалы, лодки. За ними горы или холмы, невысокие, лесами или бором заросшие. Очень красиво!

26 июля

На станциях — бесконечные цистерны со сжиженным газом — Газпромтранс. 28 часов пути — хорошее время записать дорогие встречи и почитать весь материал, который набираем по дороге. А когда смеркнется — погрустить о тех дорогих, ближе, чем родных, которых — увидим ли ещё? Дай им всем Господь радости и взаимопонимания, ласки — недобравшим ласки: русский человек не умеет свою любовь проявить иначе как действием, и то оно включается в экстремальных, крайних ситуациях — храни Господь!

27 июля

Наш поезд останавливается под каждым кустиком — по 2 минуты, на станциях — минут по 20. Были билеты на скорый, вместо 28 часов — 26, но стоят они в полтора раза дороже. Любуемся пейзажами. По сравнению с прошлыми годами почти нет бабушек с пивом, водкой, пирожками, картошечкой и ягодами. Станция Называевская — голубая с белыми наличниками, чистенькая, рынок «колхозный», вещевой и крытый, вертикальное колесо — молодёжь катать, антенна ТВ. До Новосибирска ещё 10 часов.

В Питере www.dpgazeta.ru «На 62.000 вакантных мест — 18.000 безработных.» В США англосаксы гнушались чёрной работой. Привезли негров. Теперь решают негритянские проблемы. Во Франции — арабские. В Германии — 3 конгрессмена уже турки. В России…

Ведомости 30 июля: 2 атомных подлодки Нерпа — Индии, 2 дизельные Варшавянки — Алжиру. Суммарные затраты на производство трёх фильмов Ильи Северова? $ 6.000, говорит руководитель ННД Владислав Пастернак. Там же: ОМОН разогнал пикет с лозунгом: «нет ввозу атомных отходов в Россию». В самолёте Буш и Путин должны были подписать соглашение о сотрудничестве в области атомной энергетики. Арестованы 3 участника пикета и 10 членов экологической организации.

Спутники — молодая пара из-под Костромы — высокие, стройные, красивые. Нам уступили нижние места. Друг друга любят — трогательно. Она плохо дорогу переносит — вероятно, в ожидании. Он на каждой станции бегает — что бы ей повкуснее принести. На верхнюю полку её подсаживает, с полки на руках снимает. Ночью, когда она спит, заботливо одеяло подтыкает. Ездили в деревню к его матери, теперь возвращаются в Новосибирск. В деревне человек 300, главным образом натуральным хозяйством живут. Церковь разрушена, да и священника нет. У обоих бабушки верующие. Он из деревни приехал в Новосибирск на заработки — в деревне молодёжи делать нечего. Работает на ремонте квартир, учится на электрика. Она на четвёртом курсе — дефектологом, что ли, будет — по работе с детьми. «Пошла по этой специальности, потому что у меня и дедушка, и бабушка от рождения глухие». Её любви и на стариков и на детей хватит! На своих и на чужих.

Вокруг — луга, степи (тайга, горы и березняки кончились после Екатеринбурга). Неудивительно, что на эти богатые невостребованные земли зарубежные соседи зарятся… В вагоне полно детей, и от года до двух тоже. Бегают по коридору молодые папы и мамы с горшками. Пелёнки уже не нужны — значит, детьми занимаются…

Из «Новой газеты» за 10 июля, стр. 3 — разговор за банкетом сессии ПАОБСЕ в Брюсселе: Наши пересекались с депутатами из других стран СНГ: «А, Иван Иванович! Конечно, помню! Вместе работали в обкоме партии! А до этого я был секретарём обкома комсомола», «Во какое совпадение! И я начинал с секретаря райкома комсомола"…Там же: Российские федеральные органы заставили более 60 станций прекратить передачу «Голос Америки» и «Радио Свобода»: не зарегистрированы в России, и их вещание невозможно, как вещание «Маяка» в Алабаме. «Интервью с Басаевым — последняя капля». Сократили призыв. Несмотря на это, огромное количество солдат нечем занять. Учения и стрельбы проводятся крайне редко, в некоторых частях их вообще не бывает -отсутствие боеприпасов. Даже в Генштабе дедовщина парня до самоубийства довела! (Кирилл Григорьев, 8 июля). Распространяется солдатское рабство — используют солдат как бесплатную рабсилу, сдают внаём фирмам и заводам, а то и как прислугу. Говорят об отмене призыва и переходе к профессиональной армии. А пока дедовщина на повестке дня. Некоторые газеты как будто издаются только для миллиардеров — в них только о миллиардных делах (или аферах?). В первую очередь газо-нефтяные, но и туристические, и СМИ, и строительные. Вот заголовок из «Невского времени»: «Гиганты скупают бензоколонки», «На топливном рынке Питера заканчивается очередной передел», «На шельфе Арктики выявлено 48 перспективных структур, из них 11 — месторождения нефти и газа», «Балтика-пиво» радуется, что наконец-то проникает на белорусский рынок. Дума запретила госслужащим иметь двойное гражданство — наконец-то додумались! Хоть формально, и то спасибо.

28 июля Новосибирск

Встретил нас о. Виктор, Саша Люлько и Наташа Соковикова, бедные — в полночь. Мы у Дворцовых, квартира в центре города. Василию Владимировичу в Москве предложили работу соредактора «Ковчега», православного издательства. Наташе предлагают преподавать в Москве, но она также хочет там создать свою кафедру — «Психология балета». Как все специалисты — по максимуму: или всё — или ничего. Возмущается Васиной мамой и вообще непрофессионалами, которые дерзают выступать (она поёт с хором таких же пожилых дам): «Нас Европа по ним судит». «Приглашают их, а не профессионалов — соответственно и платят». Настя, старшая дочь, в экспедиции на Телецком озере. В университете пользуется авторитетом, как у преподавателей, так и у соучеников. Она на экологическом факультете по охране рыбы.

Меня все тут нянчат — сильнейший бронхит — надеюсь, что не воспаление лёгких. Банки ставят, полоскания (премерзкие!), уйма таблеток. Была Ольга-издательница, и она, и издательство миниатюрные, но качественные. Издала Наташину «Психологию Балета». Тиражи малые «эксклюзивные». Это не то что нам надо, нам нужны побольше тираж, но меньшая цена. Наши «Вехи…» миниучебник для активного, но исторически неискушенного православного патриота. Нашего тощего кошелька на это не хватает. Звоним:

— «о. Константин, мы хотели бы с Вами встретиться!».

Сухо:

— «Простите, я очень занят!»

— «Как жаль. Вам передаёт привет наш сын о. Ярослав из Сан-Франциско».

Мгновенно меняется тон:

— «В любое время!»

6 часов чаевничали у Люлько — очень интересно. На тему книг главным образом. Ребята у них — 2 богатыря, оба идут в математику по стопам родителей. Наш книжный багаж угрожающе увеличивается. Живём у театралов. Расписание соответствующее: отбой в 2 часа ночи, утром мёртвое царство. Все приглашают отдохнуть на даче, а нам бы «Вехи…» издать.

29 июля

Наташа как всегда предприимчива: сосватала нам журналистку — интервью. Потом едем в собор Александра Невского. О. Константин принял нас сердечно, накормил-напоил в трапезной, повёз на товарную станцию показывать вагончик-церковь. После вагонов-церквей в Белоруссии, мы думали, что нас не удивишь. Ан нет: на вагоне луковка-куполок, который в движении поезда опускается. Вагон поражает идеальным порядком, чистотой и блеском. Золото так и сияет, на образах, на лампадах, на облачениях. Есть чем поразить воображение не только жителей дальних сибирских сёл, «многие из которых даже просто храма православного никогда не видели». Всё по первому классу, впечатляет. Наверное так и надо: по словам о. Константина, этот вагон стоил около миллиона долларов и всё время требует дополнительных вложений, то где-то протекает, то что-то царапнули, а сейчас линолеум менять надо уже потёртый. При вагоне медаппаратура и контингент врачей — и духовная и телесная забота! Шествие Церкви торжествующей! Как тут себя св. Серафим «убогий» чувствует?

Бедная Машка, весёлая милая толстушка 12 лет, с нашим приездом совсем в загоне. Одну её не очень выпускают. В парке по субботам и воскресеньям типичные провинциальные гуляния… И разряженная публика, главным образом молодёжь, двигается по аллеям — на месте бывшего кладбища и снесённого собора. Молодые девушки очень стройные, блистают пупами и татуировками — пользуются жарким, но очень коротким сибирским летом. Женщины бальзаковского возраста в большинстве грузные, в развевающихся свободных костюмах из лёгких тканей. Парни в полудлинных штанах, чем уродливее, тем лучше, с наплевательски-фланирующим видом; аккуратные пенсионеры парами. Много детей, и в колясках, и на велосипедах, и за ручку. Гуляние по могилам! На неделе парк пустует. Мы присели на скамеечку — поговорить. За три года, что не виделись, тем набралось много. Очень интересна история барона Унгерна, откуда Наташа ведёт свою родословную. Машка побежала исследовать аттракционы: колёса, стрельба, качели, молот, при каждом своя музыка через свой громкоговоритель и вразнобой! Музыка дико орущая — хотя слова и мелодия в большинстве русские, но ритмы джазовые — тяжёлые; ритм, бьющий по мозгам и сердцу барабаном, нарушает любую возникающую мысль. Поговорить, конечно, не получается. Машка съела своё мороженное и сама запросилась домой.

30 июля

С утра в церковь, которую расписывал Василий Владимирович. За что этот храм впал в немилость у владыки Тихона. Нас он тоже всегда песочил как еретиков за принадлежность к Зарубежной Церкви. Оттуда поехали в баню! Не городскую, а по блату — в частную. Парилка, бассейн, джакузи, на всю стену аквариум с пираньями, чай с тортом. Баня вне «хозяйского дня» пользуется немалым спросом -1.000 руб. за раз. Богатеньких сейчас на Руси хватает, особенно с выпендрёжем! Потом к хозяину (Игорю Владимировичу) на ужин. За роскошной виллой — роскошнейший же огород. Как у большинства у новых русских, без кавычек, сильна тяга к земле. Преуспевающий коммерсант, которого более преуспевающие компаньоны постарались обчистить, осталась только эта банька. Но уже наклёвываются и новые проекты!

31 июля

Поход с Сашей в штаб народно-патриотической организации. Перед зданием — бюст Ленина. «Мы его попробовали убрать, но соседи запротестовали». В штабе молодёжь деятельная, интересная. Работа ведётся толково. Один из спонсоров — коммунист, поистине Россия страна чудес!

Надежда Алексеевна пригласила нас (муж отказался) в Центр Традиционной культуры, где принимали группу японских студентов. Показали им хороводы, пляски, обучали народным играм, потом разделив на две группы -лепке и изготовлением игрушек. Краткий доклад по местной истории и архитектуре. Самое яркое впечатление — эдакий мужичек-с-ноготок, самородок Иван Афанасьевич Овчинников, солист ансамбля фольклора, поэт, плясун баянист и балалаечник, неоконченный институт. Работает сторожем (!) при Центре. С 4-х лет в Тайне (название села), где уже до революции было электричество. Одарил своими книжками стихов.

Столик, перо, да листы
Лишь головой не ложись
Помни, что ропщешь ты
Мил — человек, не на жизнь
Чудак, пожалуй, кто бродяга
В бетонной царствует стране
Вдали от трав, грибов и ягод
А кто, скажи, не в стороне?
Нас не знали, не ведали
Со своими — а чё ж?
Разбирается сагами, Ведами
Кришнаитами молодёжь
В наш научный город — лес
Технопарк нахально влез
На пеньках зелёной зоны
Хочет делать миллионы.
Снова Афанасьевич:

Зверей будет меньше в лесах,
А в цирках — всё так же
В столицах всё больше писак,
А в области — многоэтажек.
Стеснительных добрых людей
Беспечные будут мучить
Домой приезжать, как в музей,
Подыскивать к бабушкам ключик,
А в некое время вперёд
В чём есть побегут, всё забудут
Ну что ж…их потом без обуток
Не мать, так природа вернёт.
Никого там нет у неба синего
Где мелькало стёклами село.
Нет его давно в горах красивого
Всё из этих гор ушло.
Нету нашей тихой деревушки,
Нет народа. Не поставят вновь
К лесу пятистенные избушки,
Где мы бились, бедные, с войной.
Вечером вернуться не к кому.
Только к стогу можно подойти
Лесникову, одному тут, летнему,
Ласково погладив, отойти.
Здорово, отродье Свердлова!
Зд’гаствуйте!

Здравствуй НАТО, вот граната

1 августа

Нас повезли в издательство «Советская Сибирь» — название не радует, но издательство серьёзное, самое большое в Сибири. Говорим о пяти тысячах, они же берутся и макет делать. Очередное интервью. На улице встретили отца Наташи, но его не узнали. Милый господин, жаль что тут же ушел, переезжает к Наташе — выжили соседи.

2 августа

Ходили на рынок. Интересно, что зимой молоко, делают здесь из порошка. Отец мой рассказывал, что в тридцатые годы сам видел в Сибири баб, которые самолётом на базар везли бидоны с молоком.

Памятник непонятному очень большому «дяде» — без таблички, без надписи — на улице Советская, около консерватории. Справа и слева от него небольшие памятники — фигуры, как я понимаю слева святой княгини Ольги и святого князя Владимира, справа вроде бы Святослава — табличек нет. По Новосибирску очень много строек, всё перегорожено, в заборах и раскопках.

Снова были в издательстве «Советская Сибирь». Со вчерашнего дня директор успел заглянуть в диск, и сотрудникам нас представляя сказал: «Делайте, как для родных!», и взялись — энергично и профессионально, и дали нам наилучшую цену, со всеми возможными скидками аж на следующие 10.000 «Вех…». Платим пока половину, потом неизвестно, где будем доставать остальное. Меньшее количество сразу получается много дороже. Мы, закрыв глаза, в эту комбинацию нырнули, оставшись совсем без денег. Разница между первыми 5000 и последующими 10 000 такая, что не клюнуть мы просто не могли. Они же берутся довезти до Москвы и Киева — тоже не даром, но доступно. Нашелся благодетель, своего имени просил не разглашать (а жаль!), 5000 и макет оплатил, спасибо ему. Теперь надо искать, где в Москве это в одном месте можно было бы сгрузить.

С утра — жара, а выходим из помещения — проливной дождь с холодным ветром — это мне с моим-то воспалением лёгких — в лёгкой блузочке! Катастрофически не досыпаем: встаём, как всегда, с рассветом, а ложимся с нашими театралами… Например, Наташа нас решила угостить «настоящим русским пирогом с черёмухой» — пекла его в 2 часа ночи…Смотрели 3 коробки её чудесных балетных фотографий. Их бы издать…

3 август

Широкая русская душа не позволяет «мелочиться» — тушить лишний свет, экономить на транспорте, на напитках, на «мелочах». В результате, если нет больших приходов, или заработки немалые, но нерегулярные — всегда не хватает. Мы в нашей «эмигрантской убогости» привыкли даже книги издавать, экономя на кастрюльке. И обходимся малым, и чётко расставляем приоритеты. Сначала чинить или править ребёнку зубы, обеспечить образование, потом издавать книги или ставить спектакли, а «престижные джинсы» и коробочки дорогих конфет, букеты импортных цветов и прочие прелести могут и подождать…

Поражает обилие наркоманов среди детей интеллигенции. Страшно! Пьянство скорее среди мужчин среднего и пожилого возраста. И вторые и третьи браки…

После обильного завтрака (нас кормят на убой!) отправились за картами для «Вех…», и погибли в книжном магазине, перед входом дали друг другу торжественное обещание — книг не покупать: у нас страшный перевес багажа. Но не удержались — купили чудесно иллюстрированного Гумилёва «От Руси до России».

Справились в кассах про билеты на Москву; нас обслужили в лучших советских традициях — по-хамски, бесцеремонно и свысока, как бедных просителей, поезд: купе U$ 120, плацкартные U$ 80, — 50 часов дороги. Авиа U$ 350 — три часа!

На почте нас выставили — обеденный перерыв. Только доплелись — нас подхватил Владимир Владимирович-младший (он увлекается парапланами), довёз до Маши — на грибной суп. После чего она увела свою четвёрку погулять, чтобы я могла свалиться и заснуть. Муж играл с детишками — очень интересные: Феде 8 лет — основная забота родителей, дедушек и бабушек — как его оторвать от книги. Читает где угодно, в любое время! Рассудительный и самостоятельный, ему доверяют и ключи от квартиры и младших. Учится в православной гимназии, перешёл в 3-ий класс, но и воскресную школу посещает:

— «Но там все малыши, а я дружу с Васей и Даниилом, вместе на русский бой ходим».

Наде 6 — прирождённый лидер:

— «Надя, будешь играть?»

Тут же она берёт бразды правления

— «Играем так — ты водишь, я рассчитываю, Ваня с Петей, Лена с Клавой…» — сразу определяет во что и как играть будут. При этом очень женственна и кокетлива. Любе 4 — бедняга сунула руку в машинку — сломан пальчик, ходит на перевязку. Ласковая, славная, как и Ваня 2-ой, любит угощать — она из ладошки, Ваня прямо в рот гостю кладёт. Основное лакомство — домашние чёрные сухарики. Девочки похожи на маму, мальчики смешная копия папы (28 лет). Мы его знали 17 летним, тоненьким подростком. Сейчас он выше мужа, очень возмужал (последний год он подрос ещё на 3 см!), внимательный, заботливый и безотказный отец (когда дома, но иногда отлучается в США) он программист и работает в русской фирме, но на Штаты.

Машины родители в прошлом году отселились в 2-х комнатную квартирку совсем уже в тайге — в каждом окне словно картина Шишкина, от Маши 500 м, от церкви 300. Ещё и дачу купили (U$ 2.000) — 4.5 сотки, 2 этажа, уйма цветов и огород, ерга, 3 яблони. Недалеко пруд, где они и купаются. Продала им вдова, которой не под силу туда ходить (2,5 км, пешком туда-сюда, проходит и 2-летний Ваня!). Она приходит консультировать — как удобрять, как поливать и т. д. Соседки при нас к ним с дарами: кто сноп укропа, кто капусту, кто тыкву. Все удивительно приветливы. А Ваня феномен: говорит всё, а начал говорить со слов «Я, мне, моё» — и т. д., что обычно дети осваивают к четырём годам! Всё повторяет, во всём участвует, к старшим почтителен, всем делится, вот только Любаше от него достаётся — в ней он чувствует конкурентку. Дедушка не вылезает из-за компьютера, кроме как когда приходят дети. Тут он полностью включается в любую игру: он и покупатель, и пассажир, и ученик. При этом сознательно расширяет словарный и понятийный запас внуков! Бабуля, мамуля и любые ласковые обращения здесь в ходу… А Маша — образец терпения и хладнокровия — не приказывает, а предлагает и обсуждает, даже с Ваней. Молодого своего папу ребятня очень уважает, с дедушкой охотно возятся и кувыркаются, с бабушкой лепят и рисуют. Правда, дедушка чаще в отъезде — то в Австралии, то в Швеции, то ещё где — на конгрессах.

Издатель нас просил с ним связаться по сотовому. Звоним — а он в Москве! Нам надо проверить вёрстку. «Вы мне позвоните завтра в 10 часов, я вам организую водителя (из Академгородка в Новосибирск)». Я повесила трубку и думаю: в 10 часов — это в Москве 7 часов. Так по какому времени ему звонить?! И мы же без него можем доехать — правда, часа 3 с половиной Оказывается, он уже из Москвы вернулся, в 10 нас отвёз в издательство, где мы до 15 работали, нас довезли до следующей встречи, а он в 17 опять на самолёт — в Москву: «Чтобы дело шло, нужно шевелиться!». В издательстве к нам приставили Диму — толкового и гибкого молодого мужчину, который и пытался нас убедить сделать «как полагается» — но согласился на наши варианты, хотя «так не делают». Это огромное (но частное) предприятие с миллионными тиражами, и работать с ними — пока — одно удовольствие. А вот потом…

4 август

Елена Борисовна Андрюшина родила 5-го ребёнка — девочку Елену-Алёну, и всеми детьми очень занимается. Старший Женя — уже вернулся с военной службы, работает на заводе. Мы пытались через него в прошлом году в Москве передать 28 дисков — оставили ему на проходной в казарме, вместе с коробкой книг. Но ему передали только 1 диск, да и тот у него выпросил сержант! Вторая — Лера — 12 лет, пишет картины, потом Настя (6 лет), — эдакая стрекоза, и после Мишеньки (4 года) теперь ещё Алёна 2 месяца. Лена пригласила нас встретиться с художником в его мастерской. «Вы её не найдёте, я вас встречу на остановке». Мы купили огромную дыню, вместо торта — думаем — в мастерской разъедим. Ан нет: Лена нас встретила: «художник хочет вам новую церковь показать». Церковь эту строил отец Андрей, мы в ней и у него уже в прошлый раз были, ну, думаем, одним махом и с ним повидаемся. Сели в троллейбус («он дешевле»), поехали. С Леной сын и дочка в лёгком платьице, а на дворе дождик и сильно похолодало. Заходим в церковь, служба уже на исходе. Казака — художника нет. Отца Андрея (он крестил и строил церкви в «зонах», на территории завода создал детский сад и издательство, а потом эту замечательную церковь), перевели куда-то в «Берёзовку». После «придите, поклонимся» появился художник, прошёл мимо нас и стал впереди усердно молиться. До конца службы оставалось минуты 2, когда он срочно нас вызвал. Дождик только еле-еле капал, усадил на лавочку и стал читать лекцию — сначала о строительстве этой церкви, потом об истории православия, и, наконец, казачества вообще и своей роли в нём, и в прославлении некоторых святых особо. Ни мой страшный кашель, ни дрожащая девчушка (мы её отправили в церковь погреться), ни протесты мужа до него просто не доходили. Дождь усилился — он нас пригласил «погулять в лесу» — напротив. Тут уж мы решительно поднялись и пошли искать крышу. Местная забегаловка отпугнула грохотом «музыки», соседский заброшенный подвальчик — негде присесть, а атаман всё выкладывал подробные сведения о своём членстве в союзе художников, и показывал неплохие свои гравюры на историко-патриотические темы. Их бы и в Интернет, и в книги как иллюстрации поместить можно было, но вставить об этом слово мне не удалось, а тут ещё с Леной надо было обсудить тему карт для «Вех…» — она картограф. Так и не смогли! Вырвавшись из цепких построений художника, мы сели в автобус и через полтора часа уже были в Академгородке.

6 август

Храм здесь рядом — снаружи просто добротная, красивая изба (мы в 91 году видели на крыше академика, вколачивающего шпунты — волосы лыком подвязаны). Внутри очень просторная — полным полна: и именины отца Бориса, и литургия, и свадьба. Храм во имя Всех Святых в Земле Российской Просиявших. Стариков мало, всё молодёжь, и очень много детей. По выходе молодые мамы угощают своих и остальных малышей (почти все — причастники, и, следовательно, голодные) пряниками, яблоками (очень зелёные пока и малосъедобные), конфетами, делятся с друзьями и братьями. Таким образом, общаются, и домой не торопятся. После свадьбы была трапеза. При церкви православная школа — все 11 классов, больших — 20−30 человек. Рядом (уже под крышей, но ещё без окон) строится большой «дом милосердия» — 4 этажа и более 20 окон по фронту. Это вместо каменного храма, которым хотели заменить деревянный. Обедали дома в 3 смены — сначала ребята, потом Маша с Женей, потом нас — бабушек и дедушек кормили груздями, кашей, овощами. Надежда Алексеевна побежала за забытым вчера зонтиком на дачу, которую все очень ценят: в квартире детьми надо заниматься, вышли во двор — развлечение, а там они «при деле» — поливают, копают, состязаются — у кого куча вырванных сорняков больше, ценят, что вокруг все домики разные — Академгородок разнообразием архитектуры не отличается. Там поход за «настоящим молоком, сливками, творогом» — целая экспедиция, идут вшестером; соседки овощами и любезностями и семенами и саженцами обмениваются, дети играют игрушками, оставшимися от прежних хозяев: жизнь не схематичная, как в городе, не виртуальная, а настоящая. Ещё копают и промывают глину для скульптур Надежды Алексеевны, да и дети лепят. По дороге с дачи обязательно заходят к бабушке-дедушке — тут весь дом вверх дном! Потом каждый занимается своим делом: Федя читает, Надя играет и командует, Люба поёт и играет, Ваня упражняется в речи!

Приехала Наташа Соковикова, привезла чеченский цикл песен своего мужа — слушали. Хорошо бы их большим тиражом, да с подстрочником издать, но где взять денег? Она же повела нас к своим друзьям — местным профессорам — он геолог, она палеонтолог. Она из старообрядческой семьи, очень интересная. Но сын в юдофильскую философию ушёл, живёт в Париже и родителями не интересуется. Спасибо, один из её бывших студентов, а теперь преуспевающий предприниматель, подарил им дачку и снабжает студентами, готовящими кандидатские работы. У профессора-старообрядки воспоминания детства: «Ты умылась? Молодец! Теперь душу умой — помолись!». Когда она в 7 лет пришла из школы и с порога закричала: -«Бабуленька! Нам учительница чёрным по белому доказала, что Бога нет!». Бабушка, не смущаясь, сказала: — «Иди, помой руки, помолись Богу и садись обедать». И всё…

7 август

Уже они и позвонили: смотрели наш диск, но только введение открылось — видимо, старенький компьютер. С утра проблемы с телефоном, потом пришли 5 пожилых прихожанок катакомбной церкви. Храма у них нет, служат в доме, и сейчас только обедницу — оба их священника ушли в М.П. Ещё просили передать поклон о. Петру Перекрестову, а также жалобу — уйдя из общины, их бывший прихожанин, на имя которого о. Пётр когда-то прислал Чашу, её забрал — они же считают, что она была прислана общине. Расспрашивали про владыку Лавра — они «витальевцы». Мы попытались их успокоить, предупредить об опасности скоропалительных выступлений, от излишней страстности. Мы ведь и сами на распутье. В Омске у них их Митрополит Тихон, и при нём один священник. Хотелось их утешить, да нечем: при церквах здесь тоже неблагополучно, как в Екатеринбурге, как и тут и в Анапе…Трогательные матушки — катакомбницы пришли с чудесным букетом георгин — «свои, с огорода», а уходя, вдруг стали выкладывать подарки — банку вишнёвого варенья, пакет перечной мяты, огурчики и помидорчики — «всё своё, не сомневайтесь!». Наши хозяева оценили их деликатность: «если бы они начали с приношений, этим бы обязали нас к угощению"…Но ушли огорчённые…а чем мы их могли утешить?! Мы сами на перепутье…

На дворе дождик и холод, ко мне вернулся мой бронхит — изводит. Пришла Таня Кулакова, этнограф, большой специалист по старинной одежде, принесла фотографии празднования Троицы и Масленицы — хороводы по 250 человек! Раскритиковала нами купленную книжку по расшифровке древних полотенец. «Это же брокар! Красивость, а не подлинность! Это умствовавшая в XIX веке интеллигенция, чтобы разнообразить народные вышивки, стала печатать узоры на мыльных обёртках, а вышивальщицы их копировать! Конечно, красиво, но не истинно-древнее». Затем был батюшка о. Виктор из дальней Алтайской деревни, который, как здесь повсеместно, после того, как он отстроил чудесный храм, сам при этом страшно нуждаясь, с больной матушкой и 4-мя сыновьями, был переведен в дальний глухой приход «на выживание». Одновременно он служит при старческом доме на 1800 человек (тоже в сельской местности) и мается. Содержать семью он не может, один из сынов кончает университет, другой ушёл из семинарии («В 21 год я её кончу и мне предложат — или женись вот сейчас и на приход, или в монахи. Я не хочу растить и кормить своих детей с канона, ни жениться на первой, которая подвернётся»). Ну и положение у молодых (или неугодивших) священников бывает нелёгким — им могут дать и приход с развалившейся церковью, 3−4 верующими — и выживай, как знаешь. Мы бывали у таких: полуземлянка развалившаяся, оконца с иллюминатор, из горбылей сбитые двухэтажные нары, на них непонятное тряпьё, видимо из «гуманитарных отбросов», матушка в больнице, дети беспризорные, а батюшка брёвна таскает — храм строит. И построит же! Вернувшись из больницы, матушка (она же регент, она же хор, она же уборщица) открыла воскресную школу, и, кроме Закона Божьего преподавала там рукоделие. За уроками, чтобы чёртиков не рисовали, и девочки и мальчики вязали тёплые носочки — будущие рождественские подарки… И сынов своих уговаривала: потерпите, вот отстроим церковь — заживём! Тогда и жильё обустроим, и штаны купим. А пока соседские атеисты оборванных ребят дразнили: «Вы бы у своего Бога штаны себе вымолили!». И ведь отстроил батюшка храм, да ещё какой, хотя и ходил по местным предпринимателям и властям за подаянием. А через два года его в другую глушь перевели, где вообще никакого жилья нет… И храм восстанавливать надо. Такое — не редкость, и с юмором висельника батюшки держат пари: после которого по счёту храма такой-то священник сопьётся? Говорят (легенда?), что один батюшка одиннадцатый храм достраивает… Когда один из них обратился за помощью к своему архиерею, тот бросил десятку на пол (1 U$ =30 рублям…), и говорит: «Смиряйся!». Зато «чужой владыка» дал аж 3.000 рублей (120 U$!)… Вот так просто дал — ликует батюшка. Не у всех так печально — кому богатый приход достаётся, или кто в фаворе, или приходит к духовной стезе уже умудрённый житейским опытом (иногда — цинизмом), а иногда мудростью, или хотя бы своей профессией обеспеченный экономически, самостоятельный. Умеющий строить не на лепту вдовицы (духовно — глыба, материально — двугривенный), а на спесь, снобизм и выпендрёж «новых русских», или христианские чувства православных успешных предпринимателей — таких не так уж много! Разбитые надежды, безысходная нужда, обида — не помогают семейному согласию, и вот уже матушка отказывается «на новом месте начинать всё с начала». Как больно, когда распадаются хорошие семьи!

Отец Виктор тут же пригласил нашу хозяйку расписать часовню в старческом доме, «Да посветлее, поярче — пусть порадуются старики!»

8 август

С утра пробовали достать халявный транспорт — еле вызвонили главного директора по сотовому, и поймали его… на аэродроме! Пришлось три часа добираться автобусами, метро и троллейбусом. Но зато получили огромное удовольствие от чёткости работы и в самом издательстве, и в смежном, где нам делали вёрстку: вот уж не бюрократы и не бумаготворцы! Всё делается сразу, быстро и чётко. На понедельник обещают тираж! Ура! 3 года кудахчем!

Решаем сложный вопрос: что дороже — время (и силы) или деньги? Поездом в 5 раз дешевле, чем самолётом, но 50 часов пути вместо 4-х. И писать — не получается, слишком трясёт. Разница в цене тираж 100 дисков. Правда в дисках с CD пора переходить на DVD, а они вдвое дороже, и мы к ним не готовы — надо дорабатывать. Сами не умеем, т. е. надо задействовать Алёшу, Ирину, Серёжу. В Аргентине…

10 август

Пол восьмого — Надежда Алексеевна уехала преподавать «Традиционную культуру» (игры, изготовление игрушек — кукол-вывороток, лепку) в летний лагерь сиротского дома («ребята славные, им всё интересно, уровень преподавателей — не выше плинтуса, вровень с их мизерной зарплатой. А главное — преподавателям ничего не нужно и неинтересно — как только я пришла, они просто исчезли. Детьми совершенно не занимаются, только следят, чтобы живы остались»), а за нами заехал издатель — на корректуру. Оказалось, не так страшно, как мы ожидали: просто год и век, она — очень славная тоненькая девушка — сократила на г. и в., а все большие буквы в начале слов Царь, Митрополит, Патриарх, Православие и т. д., которые она заменила на маленькую — вернули по нашему разумению. На обратном пути любезно предоставленный нам водитель развлекал нас русской музыкой — новыми неплохими песнями, и даже нам их подарил. Вечером была СОВА — Ольга Владимировна, издатель. Обещала в Москве на книжной ярмарке выставить наши «Вехи…». В Новосибирске — берёзы, сосны, рябины — все вместе красоты неописуемой!

О местном священнике: «Вы из евреев?», «Несу, владыко, крест». Батюшка очень умный, очень образованный, очень деятельный. Недостаёт — сердечности, душевного тепла. В школе система доносительства. «А наш шофёр в Бога не верит», — достаточно, чтобы и девочку, и родителей батюшка «прорабатывал». «Сменили идеологию коммунистическую на православную», всё очень — слишком! — правильно, но душа от этого ёжится… Местные верующие: «А мы просто избегаем общения с батюшками в церкви, минуя священников, обращаемся прямо к Господу!». Митрополит Владимир (СПб) заклинал батюшек «хотя бы не кичиться иномарками перед прихожанами».

Издательства: «Как и оперы, литература высокого уровня выживает только на госбюджете, а Швыдкой (министр культуры) как распоряжался бюджетом на культуру, заявляя, что мат — тоже проявление русской культуры, — хоть и смещён вроде бы, но всё ещё мимо нового министра бюджетом культуры распоряжается». Весёлые известия: на самолёт грузиться старше 70 лет можно только со справкой (600 р.) — рентген, кардиограмма, анализ крови и т. д.

11 август

С утра были в церкви — здесь литургия каждый день! И даже с причастниками (четверо). Увидели замечательную книгу колыбельных с роскошными иллюстрациями народными — Елизаветы Васнецовой. Замечательные! Вот бы такие обои для детских комнат, даже с текстами колыбельных. На дворе брызжет дождик, Надежда. Алексеевна. инструктирует двух студенток о курсовой работе, мы охаем, считая деньги на рассылку «Вех…» Лето: 10−16°С. Катакомбники зовут на святой источник, Саша — на казачий круг.

13 август

Куда мы и поехали. Но, к сожалению, не знали, что службы (литургии) не будет, а только краткий молебен (острят: для казаков «сокращённый вариант», как для беременных) — а потом посвящение, клятва казаков, и присоединение Семиреченского казачества к Сибирскому. Без конца мы разыскивали эту церквушку, затерявшуюся между новостройками и огромной барахолкой. Это самый большой перевалочный рынок между Россией и Китаем, а также здесь индусские товары, и корейские, и японские — главным образом автомобили — целый палаточный город, центр наркотиков. Милиция сюда не рискует сунуться, а попытка контролировать кончилась убийством нескольких высоких чиновников. Когда мы подъехали, казаки уже выходили из малюсенького храма Пресвятой Евфросинии Полоцкой, и мы с ними поехали на кладбище. Где о. Дмитрий на могилах павших в Чечне казаков отслужил литию. Из 10 могил только на двух — кресты, на одной — полкреста (художественная композиция), на остальных — пятиконечные звёзды. Городское кладбище давно снесено, на нём — увеселительный парк, с чёртовым колесом, стрельбищем, аттракционами, сценой и дикой музыкой. Здесь огромное поле, где могилы кучкуются по разным признакам: цыгане (говорят, их хоронят с золотом, ТВ и даже сотовыми телефонами), узбеки, военные, православные и т. д. Между ними — широкие поляны. Пока служили литию, подошли женщины с водкой, прохладительными напитками и закуской. Я в ужасе подумала: неужели казаки будут так «поминать» усопших? Нет — когда мы уходили, всю эту снедь разложили по скамейкам, и с нетерпением ждали, пока отбудут батюшка и казаки.

С кладбища снова через барахолку поехали в «налоговую инспекцию» — один из атаманов там начальник. Казаки показали несколько приёмов саблями, потом построение, вручение грамот и наград, речь — подчеркивая казачью историю защиты Руси, и что заслужить казачью славу нужно заново, вопреки «ряженым казакам». Банкет — атаманов, есаулов и казаков. Речи и спичи, речки и спички, с водкой, но в пределе приличия. Бывший атаман Семиречья, передав свои полномочия брату, переехал сюда, в Новосибирск. Жалуется нам до слёз: сын познакомился в Алма-Ате с англичанкой («гранты»), женился и уехал в Англию. Внуку 10 лет — «даже если он приедет нас навестить, — чужой же! На каком языке с ним говорить буду?». Начальник инспекции жаловался, что «до настоящего дела» казаков не допускают, посылать в Чечню и Приднестровье — ребят жалко — там всё разыграно. Пока только казачий ансамбль песни и пляски удалось создать. Другой атаман повествовал, как он в Приднестровье с казаками был, одного убили: «взял у матери живого, везу ей гроб — чуть с ума не сошёл! Было бы за что!». Казаки — выпить, закусить — деньги есть, купить книгу — «Мы бедные!».

Дома нас ждала Татьяна Владимировна — социолог, антрополог, этнограф, специалист по «альтернативным религиям». Ботинки — addidas, рюкзак на спине — «Пойдёмте к морю: давайте купаться!» (14°С), у меня уже 3 недели жесточайший бронхит. «Здесь полчасика ходьбы», — мы взялись её проводить — заняло до водохранилища час, ещё спуск метров 25. Она переоделась «без предубеждений» и с удовольствием выкупалась — а я ей только позавидовала. Зато наговорились всласть — очень интересно. Например, изучает (на гранты), какие книги люди выбрасывают в мусор — целые библиотеки! Теперь же всё на компьютерах, места в квартирах мало. Находит редкие издания Библии, Пушкина, Гоголя. Много по философии, о религиях и т. д. — это же Академгородок — элита интеллектуальная! Сама очень много знает, дочь в Германии — одна, учится и работает. Информатика какая-то специальная, а основы её же там же преподаёт. Муж — по трёхмерной лазерной информатике, зрение роботов и т. д. — лучше не расспрашивать: понять всё равно ничего не поймёшь, а из ушей дым и пар от усилий! Рассказывала, что молодёжь живёт своей жизнью, тусуясь и группируясь по интересам не пересекающимся ни с реальностью, ни с интересами старших. «Здоровая молодёжь, работающая и учащаяся». Собираются сотнями тысяч (?!!) готовятся целый год — чтобы разыграть, например, бал или бой какого-то столетия — шьют костюмы, куют мечи (обеспечив безопасность), делают латы, изучают эпоху, язык, поэзию, отдельные персонажи — Шопена, Жорж Санд и пр. Сама она (а ей под 50) участвовала в таком действе, изображая определённую баронессу. Для чего изучила родословную баронессы, её привычки, интересы, круг знакомых… Таких групп много, от попроще, разыгрывающих «Властелина колец», до заумных. Спрашиваем: «Виртуальная реальность? Бегут от жизни?», она: -«Нет, альтернативная реальность!», «А кто её финансирует, кто ею руководит?», «Никто, каждый свой вклад оплачивает сам». Мы — не верим! Может быть, мечи и костюмы — сами, но бывший «дворец пионеров» стоит арендовать немалых денег — кому это нужно? Необходимость отвлечь интеллигентную молодёжь от реальности, — ту, которая не пьёт и не колется, не балдеет в дискотеках и не качается в спортзалах? Конечно Академгородок — некая оранжерея… Все — белые воротнички (вернее неформалы и научная богема, если можно так выразиться). Обсуждается кто когда защищался (докторскую, кандидатскую) и какие вокруг этого интриги. А их немало! За знанием и званием шёл и быт: районы домиков, которые давали академикам; по полдома — докторам наук; 3-х комнатные квартиры в элитных домах — кандидатам; 2-х комнатные — старшим научным сотрудникам, и 1 комнатные, а то и в общежитиях — младшим. Это в «бесклассовом обществе».

13 август

С утра в церковь: даже при закрытых окнах слышен колокольный звон — как не пойти? Народу в этой обширной деревянной церкви человек 300, главным образом молодёжь и дети. И девочки и молодые женщины одеты в длинные, очень красивые одежды, косы — от косюлек до длинных до подола, главным образом светло и тёмно русые. Облик у богомолок, да и у многих в Новосибирске — особый, ярким представителем которого является наша Машенька — чистое овальное лицо, гладкая причёска, спокойное достоинство, неторопливость, свободная длинная одежда — им бы в допетровские времена уместно. Или это Сибирь такой образ выработала? Тут и Некрасова вспомнишь, и невольно ими любуешься. Мужчины — разные, немало богатырей, но есть и мелкота, чаще одежда под хиппи или западная. Галстуки считанные, хотя рабочих тут нет, нет и заводов — всё НИИ. В округе заводы стоят, работы нет и народ бедует. К вечеру подошла Татьяна Алексеевна знакомая нам по предыдущему приезду дама — православная, вегетарианка (даже без молочных продуктов), химик по образованию, живёт на маленькую пенсию, но подрабатывает сторожем и уборщицей. Деньги эти тратит на помощь детям, благотворительность и экологическую защиту, а также врачевание. Натуралист, пожалуй, на мой вкус, слишком категорична. Знакома и с Китайской, и с Тибетской медициной, техникой массажа, гимнастикой и прочим, включая полимедэл, который очень хвалит. Категорически против БАД'ов (био активных добавок) и химических лекарств. Работала в контроле над медикаментами. Когда отказывалась ставить подпись под очередной партией лекарств, её обходили, смешивая негодную, несоответствующую партию с годной, и пускали в оборот. Понятно — если антибиотики не дотягивают концентрацией, они приносят только вред; если передозировка витаминов — тоже и т. д. Бывает, что при перепроверке в космонавтике — а там довольно строго, — партию возвращают, но используют в скотоводстве, или в женских консультациях для беременных. Был скандал, когда у коров начались выкидыши. Беременные же не пожалуются! Она ушла с работы… Она активный член общероссийского движения «В защиту детства» и воюет с «Мафией в белых халатах». Ещё она устраивает олимпиады в школах на экологические темы; хвалит молодёжь — по сравнению с таковой 10 лет назад, очень сознательная, патриотичная, интересная (6−11 классы).Тот же отзыв и в Перми…Участвует в акциях протеста, например, при застройке коттеджами заповедников…

15 август

Церковь. Начало Успенского Поста. Были на Альбатросе — корабль-церковь о. Константина. Готовится в плавание на три недели. Молодёжь грузит провиант, книги, лекарства, медаппаратуру, монтирует алтарь и престол — пойдут по Оби на 2 недели. О. Константина не дождались, он весь в хлопотах.

На ходу перекусили «Сибирским блином с капустой» — вкусно! — оттуда встретивший нас Саша отвёз за сигнальным экземпляром «Вех…». Там же — репортаж «книголюбу», вернулись — у Тарасевичей ужин с директором «Советской Сибири» — он пришёл с молодой женой (Светлана Андреевна) и полуторагодовалой Сашей, которая тут же освоилась и очень весело, с возгласами — откуда только такой высокий и сильный голос у такого маленького существа? — разыгралась, особенно с мужем. Сам директор не прочь бы в Аргентине побывать, но жена его явно не мечтает. Он в делах очень чёток, рискует (с нас не взял предоплаты!), но жёстко со всем разбирается и того же требует от подчинённых.

Мы дали маху: подписав поправленный нами макет к печати, понадеялись на разработчика: «Да, да, я ваши пожелания учту», — и ничего не переделал… Нам, шляпам, наука! Ушли они в 11−20 («Сашеньке спать пора»), после них ещё гостья заявилась на 2 часа…В Аргентине выспимся.

16 август

С утра паковались — к литургии опоздала — только на завтра записочку подала за путешествующих, и за болящих — кажется, Татьяна Алексеевна сможет Алёне вылечить рассеянный склероз, пока рекомендации по телефону. Потом подошла и Мария Филипповна — ещё литературы подбросила. И опять дождь, и похолодание — нос высовывать неохота. Толоконский (еврей — губернатор) — «Вы защищаете свой народ, а я свой. Не будем ссориться, давайте дело делать!» (развитие регионов, индустрия, образование и т. д.). Путин подписал миллион гектар леса китайцам в аренду на 49 лет… И пустил 18 миллионов на поселение в Сибирь. Сын нашей хозяйки заготовляет кедровые орешки. Нанял китайцев через фирму: не пьют, работают 12 часов, исполнительные. Платить через фирму — дешевле, чем местные, а сколько они, китайцы, на руки получают, его не беспокоит. Ищет русско-китайский словарь.

17 август

Подъём — 4.45, самолёт 7.20. Прибежала Машенька — попрощаться, с НЗ: ягоды, орешки. Вчера целый день шёл дождь, у нас толокся народ — мы хотели с её ребятами сфотографироваться, но не получилось. Летим над Сибирью — сначала дачи, потом поля, ещё зерно не поспело (а в Анапе месяц назад уже урожай собрали). Летим «Сибирью» — дешевле. В СМИ нагнетают страх — за последнее время у «Сибири» было несколько авиакатастроф, пишут о русском «авось», устаревшей технике и малообученных пилотах — бензин экономят. Бог милостив! Перекрестились — и летим.

Продолжение следует