Дроздовский и его «белые дрозды»

Среди легенд Белого движения имя Михаила Гордеевича Дроздовского стоит на одном из первых мест. Но особенно популярно оно среди монархистов. Так было в прошлом, так обстоит дело и сегодня.

Известные слова из песни «белая армия, черный барон снова готовят нам царский трон» изрядно лукавят. Большинство лидеров Белого движения выступали за «непредрешенчество», то есть вопрос о будущем государственном строе откладывался до победы и созыва учредительного собрания. В немалой степени такая позиция объяснялась и тем, что руководство Добровольческой армии не хотело в своих рядах раскола. Белых объединял антибольшевизм, а в остальном это были люди разных взглядов.

Погрузка 1-й отдельной бригады русских добровольцев в г. Яссы

Но больше всего вчерашних «февралистов» — сторонников отречения Николая II — пугали убежденный монархист Дроздовский и его люди — бесконечно преданные своему командиру «белые дрозды». Вот они действительно хотели возродить в России монархию.

Михаил Дроздовский — из семьи потомственных военных. Отец — генерал-майор, участник обороны Севастополя, награждённый многими орденами. Более давние предки воевали с Наполеоном, а ещё раньше — со шведами и турками. На этих воспоминаниях он и воспитывался.

Полковник Михаил Дроздовский

Понятия чести и воинского долга не были для него абстрактными. И это наложило отпечаток на всю его жизнь. Как и другое обстоятельство.

Его сестра вспоминала, что Михаил ещё в детстве отличался самостоятельностью и любознательностью. А также «крайней нервностью». Об этом многие упоминали и позже.

Воспитатели кадетского корпуса отмечали «мужество Михаила, честность и щепетильность. Он прямо, без колебаний, сознавался в провинностях, никогда не страшился наказания и не прятался за спины других. Поэтому, несмотря на вспыльчивость, горячность и порой резкую откровенность, он пользовался уважением и доверием товарищей по классу».

Кадет Михаил Дроздовский

О том же говорили его сокурсники по Павловскому военному училищу.

Этот человек не мог «покорно, а главное, без противоречий выслушивать окрики, замечания, зачастую несправедливые и абсурдные», а потому часто попадал в карцер.

Хотя многое ему и прощали за отличную успеваемость. Иначе говоря, далеко не только убеждения Дроздовского, но и его «крайняя нервность» негативно влияла на отношения с лидерами Белого движения. И с Антоном Деникиным, и прежде всего с начальником штаба Добровольческой армии Иваном Романовским.

Разница в том, что Деникин, как в прошлом и воспитатели, многое ему прощал, уважая его полководческий дар и мужество, а Романовский часто цеплялся к Дроздовскому по второстепенным поводам. И дело было не столько в идеологии или разных взглядах на военное искусство, сколько в характерах. Романовский и сам был образованным и смелым военным (Деникин называет его «Барклаем де Толли добровольческого эпоса»), однако не склонным к дипломатии. Поэтому, когда сталкивались «крайняя нервность» Дроздовского с прямолинейностью Романовского, летели искры. Позже в Константинополе Романовского застрелил бывший сотрудник деникинской контрразведки. Одна из версий — мстил за обиды Дроздовского. Не исключено, поскольку ещё раньше один из соратников монархиста предлагал ему избавиться от начальника штаба армии, дабы тот не трепал нервы «белым дроздам». Разумеется, Дроздовский с его понятиями о чести согласиться на это не мог.

Окончив училище (первый в выпуске), Михаил Дроздовский, уже через три года поступил в Николаевскую академию Генштаба, однако не проучился там и месяца. Когда началась русско-японская война, настоял, чтобы отправили на фронт. В боях с японцами, а позже и в первую мировую проявил себя блестяще. Награждён многими орденами. После русско-японской вернулся в академию.

Военные интересы Дроздовского распространялись на сушу, море и воздух. Окончил Севастопольскую школу авиации, где прошёл полный курс обучения летчика-наблюдателя. Выходил в море на броненосце и подводной лодке. Даже спускался под воду в водолазном костюме.

Капитан Михаил Дроздовский. Севастопольская авиационная школа. 1913 год

И ещё одна характерная черта. Будучи по образованию штабным, он тем не менее при всяком удобном случае просился на передовую. Когда началась первая Балканская война, подал прошение о командировании его военным представителем в сербскую или болгарскую армию. Готов был сражаться и простым добровольцем. Не разрешили по политическим соображениям. Зато в Первую мировую, в которую вступил штабным офицером, Дроздовский своего добился и попал в окопы.

В августе 1915 года совершил подвиг, ставший известным в Русской армии. После тяжёлых боев под Вильно немцы атаковали и, наведя переправу на реке Меречанке, создали угрозу флангу русского корпуса. Дроздовский, за неимением под рукой других сил, собрал и возглавил отряд из телефонистов, санитаров, сапёров (примерно сотня человек).

Соединение отряда полковника Дроздовского с Добровольческой армией

Этот сборный отряд штыковой атакой отбросил противника, а затем отбил несколько германских атак. Дроздовский покинул позицию только по приказу из штаба корпуса, предварительно уничтожив переправу. За это был награждён Георгиевским оружием. Умудрялся, в отличие от большинства, удерживать в повиновении подчинённых и успешно драться с противником даже после Февраля. Тогда и получил генеральское звание. Столь же умело проявил себя на гражданской войне.

В Белой армии дроздовский полк, а потом и дивизия, считались элитой даже на фоне корниловцев и марковцев. И здесь Дроздовский находился в передовых рядах, проявляя в бою то хладнокровие, которое ему столь часто изменяло в других обстоятельствах. Рассказывают, что иногда шёл в цепи атакующих «дроздов» с фуражкой в руке, лакомясь черешней. Можно, конечно, назвать это и позёрством, но, с другой стороны, вид командира, спокойно уплетающего под огнём черешню, поднимал дух подчинённых.

Сильный организатор — единственный из командиров Русской армии, сумевший в сложнейшей обстановке сформировать добровольческий отряд и привести его, пробиваясь с боями, из Ясс в Новочеркасск на соединение с Деникиным. Причём по численности этот отряд был примерно равен тем силам, что на тот момент имела вся Добровольческая армия. Очень бережно относился к своим «дроздам», стараясь избежать ненужных потерь. Тоже редкое качество, особенно на гражданской войне, где командиры часто полагались на идеологический пыл своих солдат, а не на военное искусство. Воин-аскет.

Из воспоминаний: «Нервный, худой, Дроздовский… не пил, не курил и не обращал внимания на блага жизни; всегда в одном и том же поношенном френче, с потертой георгиевской ленточкой в петлице».

Красные часто обвиняли Дроздовского в жестокости. Это правда. Бывало и не раз, но если разбираться объективно, обычно это был ответ на жестокость противника. Как говорил сам генерал: око за око. Впрочем, весьма распространенная философия той поры.

А умер от пустяковой раны — легко ранили в ступню. Однако началась гангрена. Разумеется, не обошлось без обвинений в адрес лечившего его врача, тем более тот после смерти генерала предпочёл удрать. Но, скорее всего, просто потому, что в госпитале, куда его отправили, не было на тот момент ни стерильных бинтов, ни даже йода.

Батарея Корниловского бастиона на Малаховом кургане

Где могила Дроздовского, неизвестно. Сначала похоронили в Екатеринодаре, потом при наступлении красных прах перевезли в Севастополь, но и там, боясь надругательства, не решились обозначить место захоронения. Закопали на Малаховом кургане, который во время Отечественной войны был к тому же изрыт немецкой артиллерией.

Останки генерала где-то там. А быть похороненным на Малаховом кургане для русского, к тому же военного человека уже честь. Даже если и памятника нет.

https://ria.ru/20 200 117/1562431525.html?utm_referrer=https%3A%2F%2Fzen.yandex.com&dbr=1