Последний бой Гордея Пальчикова

В Казани разрушается надгробие героя «смутного времени», пленившего атамана Ивана Заруцкого и Марину Мнишек.

Посетив в прошлом месяце с частным искусствоведческим визитом Казань, я, как человек неравнодушный к чтимым православным святыням и ктому же давно не бывавший в столице Татарии, не могла не заглянуть в тамошний Кремль, о масштабной реставрации которого была премного наслышана от коллег по музейному цеху. Действительно, масштаб восстановительно-строительных работ, приуроченных к прошлогоднему казанскому «миллениуму», впечатляет: Кремль заметно преобразился, похорошел, «оброс» музеями, разноцветной брусчаткой и стилизованными под старину «новоделами» (благодаря самому масштабному из которых — довлеющей над всем его пространством мечети Кул Шариф — вернул себе утраченные четыре с половиной века назад мусульманские черты).

В то же время, если так позволительно выразиться, «православная составляющая» исторического комплекса Казанского Кремля, за исключением реставрации бывшего Кафедрального Благовещенского собора (с некоторых из спешно «облагороженных» куполов которого зимой уже успела облететь позолота), подверглась весьма незначительному восстановлению. В частности, так и не были восстановлены Благовещенская колокольня и Спасская часовня, «не вписавшиеся» в современный кремлёвский архитектурный облик, отреставрирована, но «перепрофилирована» и по соображениям «толерантности» лишена креста бывшая Дворцовая Духосошественская церковь и т. д.

Но особенно удручающе выглядят останки чтимого в своё время в России Казанского Спасо-Преображенского монастыря и его знаменитого некрополя, надёжно упрятанные от глаз туристов за штукатуренной, но уже успевшей пойти трещинами стеной. Справедливости ради следует заметить, что археологические и строительные работы на территории святой обители, основательно разорённой и практически под корень уничтоженной в 1920 — 1930-е годы богоборческой властью, ведутся здесь уже не первый год, что, по-видимому, предполагает и неплохое финансирование, и определённое понимание чиновниками от культуры исторической важности данного объекта. Облагораживается и обустраивается с внутренней стороны Кремлёвская стена, обрастают «свежим» кирпичом руины древней церкви Николы Ратного… Однако назвать эти работы восстановительными, при всём моём глубоком уважении к местным археологам и строителям, пока просто не поворачивается язык.

Насколько велико значение данного «объекта» для русской истории и сколь неадекватно этому отношение к нему местных «реставраторов» и чиновников от культуры, мне удалось убедиться воочию. С трудом «прогуливаясь» по заваленным строительным мусором остаткам фундаментов построек бывшего Казанского Спасо-Преображенского монастыря, я наткнулась на внушительных размеров надгробие со старинной надписью, подобные которым сегодня можно встретить чаще в музеях, чем на «чистом воздухе». То, что к нему здесь относятся без должного пиетета, стало понятно с первого взгляда: часть надгробия оказалась «подрублена», на нём самом недавно явно что-то кололи, рядом — навалены кучи смешанного с землёй щебня, шины, доски и прочие современные «артефакты». Заинтересовавшись сим «предметом», я навела о нём некоторые справки в местной краеведческой литературе и просмотрела последние газетные публикации о проводящихся на территории Казанского Кремля раскопках.

При этом выяснилась поразительная вещь. Оказалось, что это самое надгробие, пребывающее ныне в столь удручающем состоянии, было воздвигнуто на могиле одного из героев «смутного времени» — Гордея Афанасьевича Пальчикова, принимавшего непосредственное участие в преследовании и пленении атамана Ивана Заруцкого, неудавшейся «русской царицы» Марины Мнишек и «ворёнка» — её малолетнего сына. Ещё более поразительно, что факт этот уже достаточно давно стал достоянием гласности, а местные «культурные» чиновники даже не чешутся о сохранности исторического памятника.

Как выяснилось, ещё осенью прошлого 2005 года казанскими археологами под руководством А. Ситдикова на территории некрополя бывшего Спасо-Преображенского монастыря был обнаружен целый ряд могильных камней захоронений конца XVI — начала XVII веков, находившихся к востоку от алтаря Преображенского собора. По просьбе местных исследователей, профессор из Москвы, доктор исторических наук Т.Д.Панова расшифровала одну из надписей, которая гласила: «Лета 7133 (то есть — 1624 года. — П.О.), сентября 30 дня преставися раб Божий Гордей Афанасий Пальчиков». Причём, было установлено, что эти могильные плиты оказались под землёй ещё в конце XVIII века, так как поверх их легла монастырская брусчатка. Поэтому, как отмечает один из современных казанских краеведов, в исследованиях местных историков конца XIX века (в частности, Е.М.Лебедева и П.А.Воскресенского) сведения об этих захоронениях отсутствуют. Тем временем, о самом человеке, прах которого покоился под найденным и идентифицированным могильным камнем, известно довольно много.

Дворянский род Пальчиковых заметно проявил себя в России в эпоху «смуты» начала XVII века. Сообщается, в частности, что отец Гордея Афанасий был в своё время направлен царём Борисом Годуновым в Польшу, дабы изобличить во лжи «расстригу» — будущего Лжедмитрия I. Сам же Гордей поддерживал царя Василия Шуйского в его борьбе против Лжедмитрия II и отвечал за сбор средств в составе второго ополчения. Позднее, как голова казанского стрелецкого приказа, по распоряжению воеводы князя Ивана Одоевского он выследил и преследовал до Медвежьего острова на реке Яик (Урал) одного из главных смутьянов — атамана Ивана Заруцкого, в «обозе» которого находились Марина Мнишек и «ворёнок». «Узнав, что Заруцкий бросился на Яик, — писал известный русский историк С.М.Соловьёв, — Одоевский 6 июня [1614 года] отрядил туда двух стрелецких голов, Пальчикова и Онучина, для поимки; 23 июня посланные настигли беглецов и начали битву, собственно, не с Заруцким, но с его хозяевами — козаками, атаманом Усом с товарищи, потому что этот Ус владел всем, а Заруцкому и Марине не было ни в чём воли. Пальчиков и Онучин осадили козаков в их городке, и те, видя крайность, принуждены были бить челом, целовать крест государю Михаилу Фёдоровичу и выдать Заруцкого с Мариною, сыном и чернецом Николаем. Это было 25 июня. Пленников привезли в Астрахань, откуда немедленно же отправили в Казань, потому что, писал Одоевский, в Астрахани мы их держать не смели для смуты и шатости. Заруцкий был отправлен отдельно от жены; Марину провожали 600 стрельцов, Заруцкого — 230; в случае нападения сильнейшего воровского отряда провожатым велено было побить пленников. Из Казани их отправили в Москву, здесь Заруцкого посадили на кол, сына Марины повесили; сама Марина умерла в тюрьме, с горя — по московским известиям, а по польским — была утоплена или задушена».

Проявивший себя героем в боях со смутьянами Гордей Пальчиков был дарован Царем поместьем в починке Конбинском под Малмыжем, которое в дальнейшем отошло к его младшему брату Ивану и племянникам. Однако, как оказалось, земные битвы за Русскую державу оказались для Г. А.Пальчикова не последними. Сегодня, почти четыре века после своего земного упокоения, он вновь ведёт решительный бой за заслуженное им при жизни право оставаться в памяти потомков — право, которое у него из-за преступного равнодушия и по историческому недомыслию хотят отнять.

При этом Г. А.Пальчиков отнюдь не является одиноким в этой битве. Рядом с ним, здесь же, в разорённом некрополе бывшего Казанского Спасо-Преображенского монастыря, под свеженакатанным асфальтом покоится прах известного русского профессора П.В.Знаменского (автора «Руководства к русской церковной истории»), где-то рядом — разбросаны кости крупного учёного и общественного деятеля Н.Ф.Катанова, а также — целого сонма архиереев, монахов и священников, имена многих из которых ещё даже не установлены. Здесь под кучами мусора находится бывшая пещерка, где ранее почитали нетленные мощи чтимых православных святых, и в том числе — местоблюстителя Патриаршего Престола (в 1612 — 1613 годах), второго митрополита Казанского и Свияжского Ефрема, помазавшего на царство первого царя из Дома Романовых Михаила Фёдоровича. Благодаря стараниям казанских монархистов, поддержанных местным обществом, в 1916 году над местом земного упокоения «благословенного отца» всего Дома Романовых", как называл святителя Ефрема настоятель Спасо-Преображенского монастыря священномученик Иоасаф (в миру — И.И.Удалов), было «в черне закончено» возведение часовни-памятника. Теперь же здесь — лишь мерзость запустения… Нет даже куцей таблички, которая бы напоминала о том, что здесь было ранее, и кто лежит в этой многострадальной земле.

Неужели никто из них не нужен древней Казани и современному Татарстану? Но, даже если это так, то неужели никто из них уже не нужен России и русскому народу? Очень не хочется в это верить, но пока, к большому сожалению, приходится…