 |
| Православие.Ru | Максим Валентинович и Елена Михайловна Постоваловы | 20.09.2019 |
В семье Постоваловых шесть детей — и это чудо: каждую беременность врачи говорили Елене, что её организм не способен выносить ребёнка. Но ради любви к детям супруги были готовы идти на риск. И если бы не проблемы со здоровьем, уверяет Елена, у них было бы вдвое больше детей.
Семья Постоваловых
Родители:
В браке 26 лет.
Дети:
Семья Постоваловых
Максим Валентинович:
— У нас есть специальная версия нашей многодетности для окружающих. На недоуменные вопросы мы отвечали: рожаем, потому что хотим мальчика. Я последний мужчина в роду, и чтобы фамилия не угасла, нам были нужны сыновья — а у нас рождались девочки. Всех это объяснение устраивало, вопросы прекращались, и для нас эта версия стала удобной отговоркой. С точки зрения формальной логики, в этом мире нужно всё планировать — но это не так. Нашу жизнь планирует Господь, а мы просто подчинились Божественному плану.
Основная причина, по которой семьи отказываются от деторождения, как правило, материальная. Но родительский страх, что они не смогут выкормить нескольких детей, — это не реальные обстоятельства, а клише сознания. Кто определил, сколько нужно для ребёнка, какой мерой измерить его потребности? Мне и близкие люди говорили, что нечего нищету плодить, — не в порядке дискуссии, а декларативно. Где проходит граница достатка или недостатка, чем она измеряется? Наши дети сыты, хорошо одеты, ходят и в музыкальную, и в художественную школу. И это не вопрос финансов, это вопрос родительского труда. Готовы родители приложить достаточно сил, чтобы всё успеть? Если готовы, вряд ли дети будут испытывать нужду в чем-то.
Потребление создает иллюзию наполненности и удовлетворенности — это упрощённый способ заполнения жизни, потому что качественная наполненность требует больших усилий, времени и воображения. Молю Бога, как умею, и благодарю за всё, что у меня есть и чего нет или ушло. Судьба — это суд Божий. Мой крест. Семья, дом, родные и близкие, здоровье гораздо важнее материального, денежного достатка.
Государство никакой помощи нам не оказывает. Единственная поддержка, которую мы получили как многодетные, — парковочное разрешение москвича. И то документы оформлялись два месяца вместо десяти дней, положенных по закону. Какой-то сбой произошёл в электронной системе, и все эти два месяца я платил за парковку. Не то чтобы я понёс большой ущерб, но это неприятно.
Определенных воспитательных принципов у меня нет. Характеры заложены в детях с рождения; родители могут воспитывать их как угодно — дети всё равно вырастут такими, какие они есть. У каждого человека своё понимание, как быть в этом мире. Мы можем принимать за детей какие-то решения, но я не думаю, что для них это будет ориентиром. Мировоззрение складывается из того, что дети видят в семье, какие в ней ценности. Они делают выводы на основе окружающей среды и живут в этом контексте. В нашей семье ценности очень простые: есть заповеди Господни, есть страх Божий — и, наверное, всё.
Охотно ли наши дети ходят в храм? Даже взрослые люди иногда не хотят вставать утром на службу, потому что лень. В данной ситуации у родителей есть два варианта: задействовать свою власть или позволить ребёнку выбрать самому: хочешь — иди, не хочешь — не иди. Наши встают и идут. Это происходит без принуждения — они просто делают то, что делают все остальные члены семьи.
Детей я не наказываю. Не потому, что отрицаю наказания как таковые, — дети не дают мне повода наказывать их. Наша семейная жизнь, как правило, проходит мирно и дружно. С Еленой тоже никогда не было принципиальных конфликтов. Случается, расходятся мнения по каким-то вопросам, но это нормально — у каждого человека есть своя точка зрения. Конфликт рождается, когда ты не слышишь другого человека. Я слышу. И могу уступить.
Наш круг общения состоит в основном из многодетных семей, поэтому для наших друзей и знакомых это норма. У нас нет ощущения, что мы совершаем какой-то подвиг; много детей в семье — совершенно обычное дело. Такая семья и есть настоящая, потому что в ней почти не остаётся места для эгоизма: как бы ни трудно было наступить на свою гордость, на свои желания, ты должен принимать во внимание людей рядом.
Ребёнок с младенчества учится ответственности за свои действия. Конечно, где много народа, там может быть ревность, соревнование, но даже если дети тянут одеяло на себя, с другой стороны-то его тоже тянут — так они постигают умение находить компромиссы. И в конечном итоге отношения внутри большой семьи превращаются в соревнования в добре и в любви.
Елена Михайловна:
— Когда я впервые увидела Максима, сразу подумала: вот тот, от кого я рожу сына. Мы учились в одном институте, но Максим на несколько курсов старше.
Я по жизни была отличницей, «ботаником», знала английский, испанский, работать начала уже во время учебы. Тогда, как грибы, открывались кооперативы, а я работала в солидной испанской фирме. У меня появилась перспектива уехать в Испанию на стажировку, развиваться дальше по специальности, и в этот момент Максим сделал мне предложение. Я выбрала семью, а не карьеру, чего мой папа до сих пор не может мне простить. Он сказал, что я закопала себя и свои таланты. Но в моей жизни не было ни одного дня, чтобы я подумала: «Вот я дура! Надо было карьеру выбрать». Видно, семья и дети — это моё предназначение.
Я была очень послушной дочкой. Когда выходила замуж, родители сказали: «Ну, одного, двух — и всё. Дальше живи и наслаждайся». Так бы я и жила, как мне велели, если бы не познакомилась с Женей. Наши старшие дети играли в песочнице; она читала книжку «Подготовка к исповеди», и я читала книжку «Подготовка к исповеди». Стали общаться, подружились. И вот Женя как-то говорит: «Чего мы будем просто так дома сидеть? Давай хоть детей рожать». Ну, давай. Сейчас у меня шесть, а у неё восемь. А если бы мы не познакомились?.. Хотя, наверное, Господь нашёл бы способ меня образумить.
У меня со здоровьем всегда было не очень хорошо. Но меня в Оптиной пустыни познакомили со старцем Илием, и я за ним бегала: «Благословите ребёнка рожать. Господь детей не посылает». Он смеялся: «Да сколько тебе надо?» Я говорю: «Батюшка, я мальчика хочу!» Каждый раз, когда врачи меня спасали, они говорили: «По медицинским показаниям ты не можешь вынашивать детей. Твой организм к этому не приспособлен. Как ты их рожаешь — загадка». Так что я — сложный случай. Двое у меня недоношенными родились, с одним чуть меня не потеряли. Каждый ребёнок — это чудо. Конечно, кто-то может спросить: зачем так рисковать? Ответ простейший: такая любовь к детям. Люблю я их безумно. Если бы не мой возраст и не плохое здоровье, я бы в два раза больше родила.
Воспитание мальчиков и девочек — это колоссальная разница. Я даже думаю: почему Господь не послал мне мальчиков первыми, когда я была молода и полна сил? Я очень люблю рукоделие — вяжу, шью… Для меня это самое любимое занятие. И девчонки тоже сидели и рукодельничали со мной. А когда мальчишки появились, с ними нужно бегать, стрелять, а силы уже не те! С мальчиками уже не до вязания, не до шитья. Кажется, что было бы легче, родись сначала мальчики, а потом девочки.
К счастью, Господь даровал мне послушных детей: бывает, что бровью поведу — и они уже понимают, что делают не так. Если дети набедокурили, я становлюсь грустной и замолкаю.
И пока я грущу, они сами группируются: «Ой, мам..» Иногда, если какая-то тупиковая воспитательная ситуация возникает, я созываю детский совет и спрашиваю их: что мне делать? Бывает, все говорят одно и то же. Бывает шесть разных мнений — тогда я иду к мужу. Мужской ум очень ясный, Максим быстро находит решение проблемы. А с мужем конфликтов у нас не бывает.
Пообщаться с мужем удаётся в основном глубоким вечером. Он приходит с работы поздно, и, когда дети уже уложены, мы можем час-полтора посидеть на кухне, пообщаться. Это такое незаменимое вечернее удовольствие — поговорить, вместе фильм посмотреть. А в выходные стараемся всей семьей выбраться в парк, зоопарк, кинотеатр. Ездить отдыхать без детей я не могу, я там с тоски умру. Я один раз договорилась с бабушкой, мальчиков оставила на неё и уехала только с девочками. Так это был не отдых, а мучение, я себе места не находила. В конце концов сказала: всё, я больше частями отдыхать не буду.
Бытом у нас в семье занимаюсь я. Две первые дочери стали оказывать ощутимую помощь по дому, когда учились в старших классах. У меня как раз закончился большой перерыв в рождении детей (я болела долго) и пошли мал мала меньше. Дочки и посуду мыли, и с малышами сидели, кормили их, сказки им читали. Теперь они уже взрослые, помогают нам финансово. Вторая, Ксения, хоть и учится ещё в ПСТГУ, летом старается найти подработку, чтобы помочь семье. А старшая, Дарья, окончила Военный университет, получила специальность юристки и решила осуществить свою мечту: летать. Стала стюардессой «Аэрофлота». Год отлетала и теперь говорит: «Я, наверное, пилотом буду». Я говорю: «Дарья, тебе надо замуж, детей рожать!» Она очень хочет и семью, и детей, но женихов нет. У меня обе старшие девочки хотят замуж, а им предлагают свободные отношения. Мне кажется, за последние годы очень изменилось общество в худшую сторону.
Со старшими мы ходили в музыкальную школу, но бросили. Как-то не пошло у них. Хотя Ксения у меня поёт. Они со школьным хоровым ансамблем ездили на международные конкурсы, привозили золотые, серебряные медали. Сейчас обе старшие дочки очень жалеют, что у них нет музыкального образования. Поэтому с младшими я решила проявить настойчивость. Одного сына отдала на гитару, остальных на фортепиано. ещё они занимаются живописью и глиняной игрушкой.
Мои дети недавно познакомились с мальчиком, у которого нет братьев и сестер. Они пришли домой с квадратными глазами: «Мама, представляешь, он один в семье! Ему же скучно!» Дети понимают, что в большой семье все живут весело и дружно. И я, несмотря на проблемы со здоровьем, каждую беременность думала: «Ой, как мне будет сложно в следующую, если сейчас так плохо!» То есть я ещё этого не родила, а уже думала о следующем — азарт деторождения. Я поняла, что это такое счастье, которое не купишь ни за какие деньги.
Подготовила Анна Берсенева-Шанкевич
