Русская линия / Библиотека периодической печати / Новый оборот «оборотней»?

В «Русском Вестнике» N 26, 2004, под заголовком «Милиционеры-"оборотни» в Королёве и Сергиевом Посаде" был опубликован документ — Заявление о преступлениях криминальных элементов, действующих организованной группой в органах МВД Московской области, направленное Л. Н. Панасик прокурору Московской области. В нем говорилось о фабрикации уголовного дела в отношении гражданина России Г. П. Шайряна.
Судебный процесс в отношении Шайряна до сих пор не закончен. Ответа из прокуратуры Московской области ни заявителю, ни редакции не последовало.
Публикуемые ниже документы свидетельствуют, что беззакония в органах МВД Сергиева Посада продолжают иметь место.
Редакция «Русского Вестника» напоминает о положениях Указа Президента РФ N 810 от 6 июня 1996 г. «О мерах по укреплению дисциплины в системе государственной службы (редакция на 27.06.2000)». В нем говорится, что «руководители федеральных органов исполнительной власти и главы исполнительной власти субъектов Российской Федерации обязаны:…не позднее двух недель с момента опубликования направлять в соответствующие средства массовой информации итоги рассмотрения сообщений о нарушениях подчиненными должностными лицами и работниками… органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации федеральных законов и указов Президента Российской Федерации, неисполнении или ненадлежащем исполнении указанными государственными служащими федеральных законов, указов Президента Российской Федерации».
Редакция «Русского Вестника» ждет соответствующих ответов от упомянутых в публикуемых документах должностных лиц.

ОБРАЩЕНИЕ
Станичного казачьего общества Сергиево-Посадского района
(Московская область, г. Сергиев Посад, Овражный переулок д. 17/1)

Прокурору Московской области
г. Москва, Малый Кисельный пер., 5

КОПИИ:

1. Прокурору Московской области
2. Генеральному прокурору Российской Федерации
3. Уполномоченному Москвы и Московской области по защите прав человека
4. Комитет Государственной Думы по защите прав человека
5. Начальнику ГУВД Московской области
6. Начальнику УФСБ Сергиево-Посадского района
7. Председателю районного Совета депутатов Сергиево-Посадского района

Уважаемый господин прокурор!

Вынуждены обратиться к Вам с просьбой провести прокурорскую проверку и принять меры к нарушителям Закона по факту совершения незаконных действий, совершенных сотрудниками Сергиево-Посадского УВД и Сергиево-Посадской прокуратуры.

31 января 2006 года оперативная группа в составе следователя Сергиево-Посадской прокуратуры Б.Ц.Крутикова, оперуполномоченных уголовного розыска Сергиево-Посадского УВД П.В.Устинова, С.Н.Николаева, В.В.Мишина, в сопровождении отряда ОМОН в количестве 12 лиц, провели обыск в штабе Станичного казачьего общества Сергиево-Посадского района Московской области, расположенного по адресу: Московская область, г. Сергиев Посад, Овражный пер., д. 17/1.

Во время проведения обыска, а также во время других, незаконно проведенных, следственных действий сотрудники уголовного розыска Сергиево-Посадского УВД угрожали расправой, выражались нецензурной бранью, применяли насилие, изъяли личные документы казаков и других граждан, находившихся в штабе, без предупреждения об этом владельцев тайно обыскивали карманы верхней одежды, находившейся в помещении.

Несмотря на то, что личности всех присутствовавших в штабе были установлены, но изъятым у нас документам, нас задержали при отсутствии какого-либо основания.

Около двух часов нас удерживали в помещении штаба, а затем с применением насилия и угроз отконвоировали в Сергиево-Посадский УВД, где насильно удерживали 7 часов. Помещение, в котором содержались задержанные, было маленьким. Постоянно в течение всего времени задержания нас охраняли сотрудники милиции.

В Сергиево-Посадском УВД к нам применялись такие следственные действия, которые применяются только к лицам, задержанным по подозрению в совершении преступления, а именно:

1. производились личные обыски без вынесения соответствующего постановления и составления протокола обыска, чем были нарушены ст.ст. 93 и 184 УПК РФ;
2. при отсутствии оснований задержания подозреваемого, указанных в ст. 91 УПК РФ, мы были задержаны в качестве подозреваемых;
3. протоколы задержания не составлялись, несмотря на то, что после доставления подозреваемых в орган дознания мы содержались в качестве подозреваемых в течение 7 часов, чем была нарушена ст. 92 УПК РФ. Права, предусмотренные ст. 46 УПК РФ, нам не разъяснялись;
4. в нарушение ст. 202 УПК РФ все задержанные были дактилоскопированы, а также сфотографированы. При этом постановление о получении образцов для сравнительного исследования не выносилось и нам не объявлялось, протоколы получения образцов не составлялись;
5. все задержанные были допрошены в качестве свидетелей, при этом порядок вызова на допрос, установленный ст. 188 УПК РФ, был нарушен, так как «свидетель, потерпевший вызывается на допрос повесткой»; нам же повестки о вызове на допрос под расписку не вручались и с помощью средств связи не передавались;
6. указанные следственные действия были произведены с применением насилия и угроз применения насилия и иных незаконных мер, а равно с созданием опасности для жизни и здоровья участвующих в них лиц; тем самым была нарушена также ст. 164 УПК РФ.

Вызывает удивление, почему указанный выше обыск был проведен не оперативно, не по горячим следам, а по истечении 26 /двадцати шести/ дней после совершения преступления и обнаружения трупа в доме N 17/1 по Овражному переулку (г. Сергиев Посад), поскольку место происшествия и место обыска находятся в одном и том же доме, имеющем два этажа (место происшествия — на втором этаже, место обыска — на первом этаже); они могли быть осмотрены в одно и то же время, непосредственно после совершения преступления и обнаружения трупа, то есть при осмотре места происшествия.

Казаки никогда не препятствовали проведению подобного рода следственных действий, хотя таковые проводились регулярно, часто, с бессовестной и немилосердной беспощадностью по отношению к казакам.

Заверяем, что среди казаков нет лиц, причастных к совершенному преступлению.

Сообщая Вам об изложенном, просим провести прокурорскую проверку силами работников прокуратуры Московской области и привлечь к ответственности должностных лиц, совершивших указанные правонарушения.

Подписи: войсковой старшина Павел Киприянович Турухин, есаул Виктор Анатольевич Долгонолов, есаул Алексей Александрович Мухамедгариев, есаул Андрей Валентинович Киселёв, сотник Юрий Борисович Гриненко, сотник Дмитрий Александрович Сусеров, о. Александр (Александр Николаевич Моисеев), Александр Николаевич Павлюк, Александр Валентинович Андреев.

Заявление
Прокурору Сергиево-Посадского района мл. советнику юстиции Селифанову В. В.
от Андреева Александра Валентиновича, проживающего по адресу (имеется в редакции)

КОПИИ:

Я, Андреев Александр Валентинович, приехал в г. Сергиев Посад, совершая паломническую поездку в Троице-Сергиеву лавру. В Сергиев Посад я прибыл 31.01.2006 года на попутной машине, в 6 утра сходил на исповедь, а после этого находился на монастырской службе в Троицком соборе. После службы перед своим отъездом я решил зайти к атаману П. К. Турухину по нашим делам. Во время нашего разговора пришли сотрудники милиции В. С. Кругликов, В. В. Мишин, П. В. Устинов, Г. А. Ягненков и другие сотрудники милиции и ОМОНа и заявили, что будут производить обыск, запретив всем выходить из здания, определив для всех комнату, в которой обязали находиться. Первое время в течение, примерно, минут сорока, я не был в комнате, в которую определили ненужных свидетелей, и находился в помещении, где происходил обыск. Свидетельствую крайне оскорбительное отношение сотрудников милиции к нашим религиозным чувствам: многие находились в шапках в помещениях с иконами, хотя их просили снять шапки перед святынями, сквернословили, курили; в коридоре, обыскивая чью-то сумку, выбросили на пол иконы преподобного Сергия Радонежского, иконы Божией Матери Семистрельной, ходили по ним, бросили на пол бутылку со святой водой и масло от иконы Почаевской Божией Матери. Это является крайним оскорблением чувств верующих, что могло привести к непредсказуемым последствиям. Я уверен, что сотрудники милиции сознательно разжигали религиозную рознь, потому что им неоднократно и многими из нас делались замечания на этот счёт.

Когда, наконец, меня увидели, то отобрали паспорт, а в моё отсутствие без моего ведома достали из карманов моей верхней одежды военный билет и личные бумаги. Продержав взаперти 1,5−2 часа, меня со всеми присутствующими заставили проследовать в машину. При этом В. В. Мишин на вопрос, куда всех определить в здании УВД, ответил, что на третьем этаже есть маленький холодный закуток, куда всех и отвести, причём он несколько раз со смехом повторял: «Пусть они там помёрзнут». После этого нас отвезли в здание УВД, где нас насильно удерживали под охраной более 6 часов. Мне не разрешали никуда выходить, заставляя вместе со всеми находиться в коридорном промежутке (возле входа на этаж), который для пятнадцати человек был явно мал, воздуха не хватало, и мы задыхались. Однако сотрудники прокуратуры запрещали нам выходить в коридор, обзывая баранами и нецензурной бранью. Все время пребывания в УВД мы находились под постоянной охраной сотрудников милиции.

В течение всего времени пребывания в отделе я слышал угрозы, что с нами что захотят, то и сделают. Поэтому, когда меня вызвали на допрос, я отказался идти в кабинет, сказав, что пусть следователь опрашивает меня при всех. Однако впоследствии, чтобы не напрягать обстановку, по совету атамана П. К. Турухина проследовал в кабинет следователя. Я назвал свои ФИО, сказав, что остальные мои данные есть в паспорте, который они изъяли. Следователь В. С. Кругликов заявил, что он обязан сверить то, что я сказал, с данными паспорта, на что я потребовал, чтобы был принесён мой паспорт и тогда я буду называть свои паспортные данные. После того, как записали мои паспортные данные, я отказался давать дальнейшие показания, потому что совершенно не знал, за что и почему меня задержали. Я попросил дать объяснение и причину допроса. Вместо ответов в кабинет пришли В.В.Мишин и П.В.Устинов, начали на меня кричать, оскорблять грубой нецензурной бранью (матерщинно) и всячески мне угрожать. В частности, В.В.Мишин, когда я сказал, что не дам отпечатков пальцев, стал сквернословить и пообещал, дав слово, что присутствующие при допросе притащат меня в комнату, переломают все пальцы, разобьют всё лицо (назвали матерно) об пол и зальют пол кровью, но насильно возьмут у меня отпечатки пальцев. При этом В.В. Мишин сказал, что у него лежат отрезанные пальцы. Когда я продолжал отказываться от изъятия отпечатков, В.В.Мишин начал угрожать, что сейчас же привлечёт меня за нарушение паспортного режима. Когда я спросил какого, он заявил, что у меня должна быть временная прописка. Я сообщил ему, что нахожусь здесь проездом, на что он закричал на меня со сквернословиями (матерно), что ему всё равно, и я должен доказать ещё, что нахожусь здесь проездом. Я ему ответил, что вину, если она есть, доказывать должны они, а не я. Тогда В.В.Мишин начал угрожать, что если ещё раз увидит меня в казачьем штабе, то вывезет на электричке пару раз, а в третий раз вывезет и убьёт, дав слово офицера, что так и сделает. Затем, в процессе криков и оскорблений, пообещал засадить к уголовникам для физического воздействия на меня, сказал, что засадит на 15 суток, заставит мыть сортиры и коридоры. Во время разговора со мной В.В.Мишин постоянно делал угрожающие движения, как бы намереваясь ударить меня в лицо, провоцируя меня на ответные действия, что впоследствии подтвердил словами: «Только дёрнись, мы тебя быстро под статью подведём». Также были провокации и религиозного характера. Когда В.В.Мишин потребовал, чтобы я обращался к нему на Вы (хотя сам он постоянно говорил мне «ты»), я ответил, что я Бога называю на Ты и, в связи с обстоятельствами, тем более не вижу причину называть его на Вы. На что В.В.Мишин начал кощунствовать, явно провоцируя меня на ответные действия. В виду угрозы избиения я вынужден был сидеть со стиснутыми зубами и отвечать коротко и односложно. Когда В.В.Мишин отстранялся от меня, я требовал, чтобы со мной поступали по Закону, на что тот отвечал, что ему Закон по х… (следовало матерное слово).

В конце концов, мне всё-таки сказали, что в доме, где я находился на момент задержания, в начале января нашли убитого человека. На это я ответил, что не знал про убийство, никто мне про это не говорил, что следователь и записал. На вопрос, почему я отказываюсь давать показания, я сказал, что не отказываюсь, если всё происходит по Закону, что они мне и должны подтвердить, а то, что происходит в кабинете, я встречал только в книгах и фильмах про большевистский и ментовский беспредел.

К концу допроса я опять попросил подтвердить правомочность изъятия отпечатков пальцев, на что в очередной раз услышал матерные оскорбления, после чего П.В.Устинов начал избивать меня ногами. Сначала он бил меня по ногам, потом я заметил, что он намеревается ударить меня по голове, тогда я инстинктивно нагнулся. После этого я почувствовал удар по спине между лопаток кулаком и острую боль, которая распространилась с левой стороны под рёбрами на уровне сердца, а сердце начало как бы ворочаться внутри, так что я это даже ощутил физически. Из-за боли я не мог вздохнуть, и мне пришлось сильно вытянуться, после чего боль отпустила. Попутно замечу, что всю ночь я не мог спать из-за боли в ноге и спине — я даже чувствовал свой позвонок. Утром 01.02.2006 года из-за боли в ноге я с трудом встал. Дышать было тяжело, и чувствовалась тупая боль в районе позвонка и сердца. Тогда я обратился в травматологический пункт за помощью, на что есть справка травматологического пункта Сергиево-Посадской ЦРБ, врач которого установил диагноз: «ушиб грудного отдела позвоночника» и назначил лечение (справка к заявлению прилагается).

После избиения П.В.Устинов заявил, что он будет избивать всех, поставит оставшихся к стенке и будет калечить им ноги, а атамана П.К.Турухина изобьёт лично. Я сказал, что не буду подписывать бумагу, даже если он меня искалечит. На столе я заметил книгу со статьями и стал машинально читать, чтобы хоть как-то отвлечься от криков и угроз. В ней в какой-то статье в п. 2 или в п. 3 было написано, что никаких методов, опасных для жизни и здоровья человека или унижающих его честь и достоинство, они не имеют права применять. На это следователь В.С.Крутиков цинично с усмешкой сказал, что он полностью с этим согласен. Я спросил, почему же они меня постоянно матерно оскорбляют, угрожают и бьют, П.В.Устинов ответил, что я баран тупорылый, и добавил матерные ругательства и оскорбления, сказал, что дома его ждёт жена, а из-за меня он остаётся в отделе. Я ему посоветовал пойти домой, но услышал очередные оскорбления и угрозы. Впоследствии, когда я увидел неотступность и решимость оперуполномоченных действительно искалечить меня, чтобы не провоцировать дальнейших противоправных действий со стороны оперуполномоченных, я заявил, что подам жалобы в необходимые инстанции, подписал данные мне бумаги, дал снять отпечатки пальцев и сфотографировать меня. Когда я говорил, что буду жаловаться, на меня начинали орать, что, мол, жалуйся куда хочешь, хоть Кофе-Анану (я так понял, что они унизительно говорили про председателя ООН, чем показали своё хамское отношение к ответственному человеку). Хочу заявить, что в течение получаса или больше моё пребывание в кабинете у следователя сопровождалось непрерывными оскорблениями, угрозами, грубой нецензурной бранью (матерщиной) и один раз меня избили. Когда я попросил, чтобы мне выдали документ, подтверждающий моё пребывание в УВД или повестку, мне сказали в матерных выражениях, что выдадут звездюлей.

Хочу также заявить, что я был свидетелем допроса гр. Шитикова. Он был совершенно пьян и с трудом выговаривал слова. В процессе допроса он вышел из-за стола, навалился всем телом на плечо и стал требовать, чтобы я показал ему чётки, по которым я молился. Было ясно видно, что он не контролирует своего поведения. Я слышал, что П.В.Устинов обещал за показания против атамана П.К.Турухина дать ему водки, на что Шитиков согласился дать любые показания, приговаривая: «а вот я ещё это напишу». После написания Шитиковым заявления о возбуждении уголовного дела против П.К.Турухина, Шитикову выдали бутылку водки, тот ушёл и ходил по коридору, заглядывая в кабинеты, о чём со смехом говорили между собой П.В.Устинов и В.С.Кругликов. Чтобы возбудить во мне против П.К.Турухина негативные чувства, П.В.Устинов дал мне прочитать заявление Шитикова, сопровождая моё чтение оскорблениями П.К.Турухина, говоря, что он подонок и мерзавец, сопровождая свои слова матерной бранью. Свидетельствую крайне предвзятое отношение к П.К.Турухину, а также к адвокату и юристу, которые присутствовали во время задержания и которых следователи обзывали матерно безумными и придурками.

Таким образом, я был со всеми задержан без всяких обвинений с 14.30 до 21.30, находился в холодном помещении с сырыми ногами, не имея возможности сесть (стульев было всего 6, а задержанных 15 человек), не принимая пищи и воды, подвергаясь унижениям, оскорблениям и побоям, после чего меня со всеми выдворили на улицу, не обеспечив проезд до необходимого мне места. По ощущениям, которые описывают в книгах люди, сидевшие в сталинском ГУЛАГе, я могу утверждать, что побывал в нём, испытав на себе методы воздействия современных приемников большевиков.

Прошу вас по перечисленным фактам возбудить уголовное дело к сотрудникам прокуратуры и милиции, совершившим противоправные действия.

Послушник Александр (Андреев)

01.02.2006 г.