 |
| Фома | Владимир Ештокин, Андрей Васянин | 03.09.2019 |
В подвале темень, но фонарик игумена Арсения освещает дверь, за которой три клетушки, узкие и низкие. В них ни сесть, ни встать, упираешься то коленями, то локтями, находиться тут можно только полусогнувшись. Не комната, а пытка. В 1943-м в Борисоглебском монастыре был пересыльный пункт УНКВД, а в подвале его главного, Борисоглебского, собора — карцер.
Древнее древнего
Борисоглебский Новоторжский монастырь с другого берега Тверцы выглядит как старинный замок: из густой зелени поднимается колокольня с высоким шпилем, чуть позади неё — колокольня шатровая, между ними широкий купол собора… Это, конечно, верхняя точка Торжка, старинного провинциального городка под Тверью. Он донёс до нас образцы русской классической архитектуры XVIII—XIX вв.еков. В том числе и собор Борисоглебского монастыря, спроектированного Николаем Львовым.
Но сам монастырь начал свою историю гораздо раньше. Возможно, даже раньше всех монастырей на Руси.
Мы с отцом Арсением, настоятелем монастыря, стоим возле едва заметных в траве остатков каменных стен у подножия Борисоглебского собора. Это всё, что сохранилось от старого храма, на месте которого Львов построил новый с тем же именем.
— А прежний храм он просто взял и сбросил с берега! — возмущается решительностью зодчего археолог Пётр Малыгин, с 80-х годов прошлого века исследующий монастырь. — А ведь это был XI век!
Житийная литература называет датой основания монастыря преподобным Ефремом Новоторжским 1038 год (для сравнения: создание Киево-Печерской лавры датируется 1051 годом), в исторических же источниках первые сведения о Торжке появляются лишь в середине XII века. Но, по словам Петра Малыгина, в Древней Руси монастыри строили на свободной от городской застройки земле, избегая конфликтов между монастырем и городом. И здешние раскопки свидетельствуют: монастырь уже в начале XII века был окружен посадами. Значит, он возник раньше них.
Не попрошайничать
— И я понял: если мы сейчас пройдём крестным ходом, то вернёмся в храм по колено в грязи, и это будет тот ещё праздник. Ведь дождь, а под ногами тогда только доски лежали. Мы — обратно и сразу начали служить. А я дал слово — сделать к осени нормальные дорожки. Посмотрели в Интернете, как делается плитка, купили все необходимое — и вот здесь, на поляне, мешали раствор, заливали его, делали себе тротуар.
Настоятель, отец Арсений, работал вместе со всеми, так же, как по весне он выходит вместе со всей братией сажать картошку, а перед приездом высоких гостей — приводить территорию в порядок. По словам игумена, в монастыре нет жёстких обязаловок «копаешь отсюда и до обеда». Авралы случаются, при них все работают на равных, будь ты иеромонах, игумен или трудник. Особого хозяйства в монастыре нет: на братской территории — небольшая теплица, тут же несколько грядок. Сейчас в монастыре со всеми послушниками и трудниками живет не больше 10 человек — примерно столько жило и до революции.
За обеденным столом (какие же рыбные котлеты нажарил нам послушник Сергей!) из братии сейчас трое — отец Арсений, благочинный отец Гавриил и послушник Антоний: иеромонах Силуан на службе на подворье в посёлке Славный, отец Корнилий поехал с утра в городской психоневрологический диспансер, окормляемый монастырем. Отец настоятель спокоен: зачем условности, в семьях же нет строгого правила быть всем на трапезе к назначенному времени.
Сергей, убрав со стола, ушёл на огород, а настоятель вернулся к делам — разборке счетов, общению со строителями и другой бюрократии.
С отцом Гавриилом мы идём меж лесов по Борисоглебскому собору: на парусах остатки росписей, по углам и вдоль стен стоят непонятно как сохранившиеся с дореволюционных времен двери и рамы. В боковых приделах преподобного Ефрема и его сподвижника преподобного Аркадия когда-то стояли их мощи (частица мощей святого Аркадия совсем недавно была передана в монастырь). Пол под нашими ногами прогнил, тут и там проваливается: ещё совсем недавно на него текла вода из пробитой временем крыши…
После пребывания в этих стенах пересыльной тюрьмы (монастырь был закрыт в 1925-м), а затем профилактория для алкоголиков, стены настоятельского корпуса XVIII века практически легли одна на другую, уникальная стрельчатая колокольня работы Львова сыпала штукатуркой снаружи и изнутри.
Монастырь включился в федеральные программы, нашёл жертвователей, поднял из руин настоятельский дом, в братском корпусе, на окнах которого ещё с советских времен стояли решетки, устроил гостиницу, а на бывшем каретном дворе за стенами монастыря — трапезную для паломников. Здания восстанавливались 8 лет, но отец Арсений не уверен, что скорость тут главное.
— Отремонтированные корпуса надо на что-то содержать. В братском корпусе мы сегодня создали гостиницу для паломников, и она окупает здание, что-то идёт и монастырю, — говорит игумен. — То же и с трапезной. Мы сейчас не спеша строим базу, как говорится, наращиваем матчасть. Учимся жить, не попрошайничая.
Так же, не торопясь, отец Арсений занимается иконами в монастырском Введенском храме, реставрируя их по нескольку в год. Казанская икона Богородицы, сохранившаяся ещё с дореволюционных времен, уже выглядит совсем как тогда — и даже лучше. За десятилетия на ней скопились десятки подвесов, оставленных богомольцами в благодарность за помощь от Божией Матери. По благословению отца игумена кольца, цепочки, перстни переплавили и сделали Казанской серебряный с позолотой нимб и корону.
100 рублей на телефон
На Казанскую в Борисоглебском Новоторжском монастыре служил Патриарх.
Братия дружно готовилась к торжественному богослужению, но всё же последствия многих лет запустения были видны невооружённым взглядом. Фоном для патриаршей литургии послужил не сверкающий золотом иконостас, а серый массив разрушающихся стен и колонн. И похоже, произнесённое на этом фоне обращение Святейшего «ко всем, кто только может содействовать скорейшему восстановлению сей святой обители», помочь ей, подействовало с особой силой, и одной из первых на него откликнулась старушка из Твери. «Святейший сказал: помогать!» — сказала она в трубку отцу Арсению и положила на монастырский телефон свои 100 рублей.
Сегодня один из древнейших русских монастырей — это зелёная поляна с величественными зданиями храмов посредине, огороженная кое-где крепостными стенами. От ворот осталось два столба, у которых по нескольку раз в день тормозят автобусы с туристическими и паломническими группами и частные авто.
Но отец Арсений рассчитывает, что стены скоро охватят монастырь со всех сторон, как в былые времена (недаром на Казанскую Святейший передал монастырю частицу мощей преподобного Аркадия!): с этого года Борисоглебский Новоторжский монастырь отдельной строкой включен в программу «Культура России», и, по словам настоятеля, денег на реставрацию выделено как за несколько прошлых лет, и документация на реставрацию уже готова. В ближайшее время начнётся борьба за тендер на проектные работы по главному собору.
В его подвале отец Арсений планирует устроить интерактивный музей: посетители будут идти по коридорам и изучать виды и историю монастыря. Последним фрагментом экспозиции будет карцер, в котором ни сесть, ни встать.
