Либеральный взгляд на перспективы Союза Русского Народа

Добрый вечер, дорогие коллеги. Прежде всего, хочу поблагодарить Анатолия Дмитриевича Степанова за возможность съездить в Москву и своими глазами увидеть мероприятия, связанные со столетием Союза Русского Народа и поприсутстсвовать на учредительном съезде Союза. Тему своего сообщения я формулирую так: «Либеральный взгляд на перспективы Союза Русского Народа». Это не просто провоцирующий доклад. Мне кажется, находясь у истоков любого важного начинания, полезно знать, как видится это начинание со стороны. В том числе, очень полезно знать и позиции противника. Ведь эти позиции в любом государстве выясняют специальные службы. Поэтому, я думаю, к моему докладу надо отнестись конструктивно.

Начну с того, что мне очень повезло в том отношении, что 19 ноября 2005 года я имел возможность присутствовать на встрече в редакции «Советской России» с читателями и буквально через день после этого оказался в Москве на восстановительном съезде Союза Русского Народа. Что сразу мне бросилось в глаза? Казалось бы, «Советская Россия» — эта газета, которая формально и юридически даже наследует революционную идеологию начала XX века. Но я увидел очень усталых, очень пожилых людей, которые никакого революционного заряда в себе не несут. Но, оказавшись на съезде Союза Русского Народа, я вдруг увидел людей, заряженных энергетикой, и в какие-то моменты мне даже казалось, что тут присутствуют люди революционного психотипа. Некоторые женские выступления напомнили мне выступления деятелей революционного движения в России. Хотя формально новообразующийся Союз Русского Народа выступал как наследник консервативной, охранительной идеологии. Вот такая интересная диалектическая ситуация.

Конечно то, что на учредительном съезде собрались люди пассионарные, с мощной энергетикой, дает огромные перспективы Союза Русского Народа. Но есть и одна страшная опасность, которая может подстерегать эту организацию с названием чрезвычайно привлекательным в нынешних исторических условиях.

Сначала скажу о привлекательности названия. Мы уже перешагнули миллионный рубеж выморочного цикла России. Теперь каждый год наша страна сокращает свое население на полтора миллиона человек. Это значит, что у нас каждые два года армянский геноцид, а каждые четыре года, прошу прощения, у нас будет трагедия, аналогичная холокосту, если взять на веру цифру в шесть миллионов человек. Ясно, что за пятнадцать лет перестройки, за время радикальных экономических реформ русский народ понес потери, превышающие жертвы еврейского народа во время Второй мировой войны. Значит, речь идет о национальной трагедии, о национальной катастрофе. Я считаю, что в этих условиях надо открыто ставить вопрос о геноциде русского народа, и можно даже пользоваться таким популярным словечком как «холокост». Речь идет о холокосте русского народа.

В таких исторических условиях очень нужна организация, которая бы защищала русский народ. Организация, в которую бы русский человек знал, что можно обратиться для защиты своих прав. Организация, которая бы не гнушалась правоохранительной деятельностью, защитой прав русского человека. Но при том памятовала бы, что все русские люди, в том числе и оказавшиеся на территории ныне смежных государств, как-то Украина, Молдавия, Казахстан, Туркменистан, т. е. в любой точке бывшего СССР, могли бы обращаться в Союз Русского Народа и получать оттуда помощь. При этом было бы весьма заманчиво, чтобы Союз Русского Народа приходил бы на помощь, не вдаваясь в выяснение партийно-политических пристрастий людей. То есть, чтобы он выступил как организация надпартийная, для которой важнее всего решение экологической проблемы, потому что над русским народом нависла угроза физического уничтожения. Подобно тому, как есть биологические виды, которые занесены в Красную книгу, и которые нужно охранять, чтобы они не исчезли с лица Земли.

В сегодняшних условиях, с моей либеральной, экологической точки зрения, надо защищать русский народ, защищать его от уничтожения. И мне кажется, что до осознания инородческого мира надо доводить идею, что если погибнет русский народ, погибнут и малые народы и этнические группы, проживающие на территории исторической России, и всех тогда ожидает сплошная трагедия. И в этом плане нужно искать союзников и среди малых народов. И чукчи в каких-то ситуациях могут быть верными союзниками русского народа, ведь их положение на территории Российской Федерации тоже ужасно.

Теперь хочу поделиться вот каким соображением. С 1987 года, посещая различные собрания патриотической общественности, я испытывал непреодолимое желание, которое я никогда не оглашал, и сейчас оглашаю впервые: в конце заседаний организаторам мероприятий дарить портрет Нины Андреевой, потому что обычно участники всех патриотических тусовок, как и Нина Александровна Андреева, «не могут поступиться своими принципами». А между тем драматическая ситуация в нашей стране такова, что надо учиться компромиссам, учиться идти навстречу друг другу, и как мне кажется, для православного человека это возможно, потому что с любовью о ближнем и о Господе можно иногда идти на уступки.

С моей точки зрения, в нынешних исторических условиях патриотом может считаться всякий человек, для которого исключено и неприемлемо уничтожение культурных ценностей, духовных основ народа. Это первое и главное для патриотического сознания. Я думаю, среди нас нет людей, которые стоят за уничтожение культурных ценностей, за уничтожение духовных основ народа. То есть, если человек выступает за снесение целых кварталов старого Петербурга ради каких угодно целей; одобряет две сцены Мариинского театра ради строительства стеклянной коробки за Казанским собором, он не патриот. Если человек, одержимый маниакальными языческими идеями, вдруг полагает посягнуть на православную веру, которая более тысячелетия является духовным стержнем нашего народа, он враг, но если Геннадий Андреевич Зюганов пусть даже в конъюнктурных, политических целях, считает для себя целесообразным сочинять книги «Святая Русь и кащеево царство», надо приветствовать такую его позицию. Если Юрий Павлович Белов, он сам мне об этом говорил, решил принять Святое Крещение, чтобы быть вместе со своим народом, надо одобрять Юрия Павловича, хотя его идеология по-прежнему чрезвычайно далека от идеологии тех, кто собирается на съезды Союза Русского Народа.

Вторая вещь, которую никогда нельзя допускать: нельзя разбрасываться нашими территориями. Ни мы, люди послевоенного времени, эти территории завоевывали. Эти территории оплачены кровью наших предков, и если человек готов в каких-то конъюнктурных целях еще кусочком российской территории пожертвовать, он не патриот. Более того, надо постепенно вести дело к тому, чтобы собирать утраченные русские земли, и самый кратчайший путь и прямой путь — это создание единого союзного государства с Белоруссией. А можно ведь действовать наоборот — подарить Курильские острова Японии, отрезать небольшой кусочек нашей земли Китаю и, конечно, милое дело, немцам отдать Калининградскую область. Но это не патриотизм. С человеком, придерживающимся таких взглядов нельзя вступать ни в какие союзнические отношения, это враг нашего Отечества.

Ну и, наконец, третье, чего нельзя допускать ни при каких условиях: нельзя продолжать выморочный цикл. Если люди под какими угодно соусами говорят, что нужно планировать семью, нужно ограждать рождаемость, потому что нельзя плодить голытьбу — это люди, стоящие не антипатриотических позициях, потому что демографическая ситуация сегодня настолько страшна, что очень скоро она станет необратимой. Наоборот, во что бы то ни стало надо объединяться с теми, кто выступает за стимулирование, за поддержку рождаемости.

Как мне кажется, вот эти три «нет» и, одновременно, три «да», которые допускают возможность союзнических отношений с любыми партиями, с любыми организациями, с любыми движениями. Может стать еще такой вопрос, который естественно будет задаваться: а кого нам считать русскими? Я думаю, здесь в первую очередь было бы целесообразно исходить из самоидентификации. Приведу такой интересный пример. Отец Павел Флоренский, наполовину грузин, наполовину казахский бек, был ведь не только священнослужителем, религиозным философом, он еще был и крупнейшим специалистом в области диэлектриков. От его внучки, Татьяны Васильевны Флоренской, знаю, что именно по этой причине ему предлагали уехать на Запад, а он отвечал: «Я русский и должен разделить судьбу своего народа». Хотя как специалист по диэлектрикам великолепно мог бы в Америке процветать не хуже, чем Сикорский. Это очень интересная деталь, которая свидетельствует о том, что и инородцы иногда могут себя самоидентифицироваться с русским народом. А иногда даже не самоидентифицируются, потому что Андрею Леонидовичу, вашему покорному слуге, всегда приятнее говорить, что он обрусевший инородец, поскольку полной самоидентификации нет.

И, наконец, еще одна вещь. Прошу мне эту слабость простить как обрусевшему инородцу. Я, например, не принадлежу к сторонникам монархической идеи, а более мне нравится правление теократическое. Нравится потому, что коль скоро предки Андрея Леонидовича были из Черногории, а в Черногории в XIX веке была еще теократия — духовный лидер Черногории был одновременно самодержавным правителем, а в случае Петра Негоша была вообще уникальная ситуация: в одном лице мы как бы имеем человека, который был бы и Пушкиным, и Николаем I и Серафимом Саровским.

Почему мне кажется, что обсуждение теократической модели очень важно? Мы все подсознательно надеемся на счастливый сценарий развития событий в нашей стране. А ведь может произойти трагедия — трагедия тотального обрушения нашей государственности. И тогда надо понимать, что существует лишь единственная структура, которая может спасти народ — это Русская Православная Церковь с ее приходами. И как мне кажется, мы должны духовенство Православной Церкви немножко подвигать к тому, что, если не приведи Господь, произойдут страшные события, чтобы Церковь точно знала, что именно она должна будет взять на себя функции управления всей страной. Именно она должна будет стать тем «райкомом партии», в который сможет прибежать каждый, если все в нашей стране начнет рушиться — это будут храмы, это будут приходы Русской Православной Церкви. Вот мои соображения человека, который чистосердечно сознался в том, что он склонен к либерализму, то есть к свободному взгляду на мир. Благодарю за внимание.