Представители авторского коллектива о «Русской доктрине»

А.Б.КОБЯКОВ: Сначала скажу несколько слов о предыстории, связанной с написанием «Русской доктрины». Замысел создать такую работу, которая бы охватывала все разнообразие направлений и представляла бы собой единый в методологическом ключе и смысловом поле выдержанный продукт, появился у нас примерно год назад. Как часто бывает со многими русскими начинаниями, это была некая каша из топора. Сначала у нас возникла достаточно камерная идея. Дело в том, что я уже четыре года работаю в журнале «Русский предприниматель», последние полтора года являясь главным редактором этого журнала. Это издание ставит перед собой задачу отыскивать и сплачивать отечественных православных предпринимателей, которым дорога наша Родина, которые обеспокоены ее нынешним состоянием и которые могли бы деятельно способствовать ее возрождению. Поэтому одной из целей было создание некоего клуба или организации вокруг журнала.

Но когда мы эту работу начали, то наши многократные попытки стали наталкиваться на некоторое непонимание. Люди говорили примерно следующее: «Почему мы должны объединяться вокруг какого-то журнала?» «Почему выбраны именно эти, а не другие приоритеты?» Вроде бы всем все было понятно, но в то же время не было четко сформулированной идеи. И сначала у нас возникло некое камерное начинание: попытаться набросать этот набор идей уже на базе нашего опыта и связей с большим числом авторов, экспертов, ученых. Вот это малое начинание и переросло в дело достаточно большое.

С марта 2005 года мы вплотную приступили к работе над этим документом. Сначала мы провели серию установочных научных семинаров, на которых уточняли и структуру будущего документа, и пожелания экспертов принимать участие в его создании в том или ином качестве, на тех или иных участках будущей работы. На следующей серии установочных семинаров, которые уже были посвящены определенным проблемам, мы явили ключевые проблемы для отдельных направлений. Постепенно стал складываться авторский коллектив. Мы хотя и ожидали большой позитивный отклик на наше начинание, тем не менее, не ожидали такой готовности экспертов к той работе, которая им предлагалась. Было ощущение, что многие на предыдущем этапе своей жизни сами подходили к идеям создания такого труда. Поэтому мы столкнулись с удивительным энтузиазмом, более, чем в 90% случаев люди не просто участвовали, не только предлагали какие-то свои прежние наработки, но и работали с полной отдачей специально, создавая тексты специально для этого документа. Почти сто экспертов трудились над этой идеей. Часть из них выступили в дальнейшем авторами и соредакторами этого труда. Кто-то участвовал в каких-то частях выдержками из своих работ, кто-то выступал в качестве консультанта. Поэтому в выходных данных перечислено более шестидесяти человек, и это говорит само за себя.

Что касается коллектива авторов. Помните, на Корфу Виталий Третьяков высказал опасение, как бы не постигло этот документ забвение по причине некой маргинализации в политической и научной среде. Честно говоря, мне было странно слышать о маргинализации «Русской доктрины», например, с научной точки зрения. Ведь среди авторов этой работы около тридцати кандидатов наук и около десяти докторов, что говорит само за себя. Очевидно, что «Русская доктрина» — это продукт отнюдь не маргинальный. Работа длилась с марта по сентябрь включительно, труд делался буквально «с колес», к мероприятию на Корфу. Многие вещи до конца не удалось даже вычитать. Поэтому мы считаем, что пока у нас проходит некий допремьерный показ. К сожалению, пока наши спонсоры не смогли организовать основное издание, пока этот труд выпущен лишь в количестве 500 экземпляров, которые уже все разошлись. Поэтому мы очень боимся, что издание станет библиографической редкостью. Но надеюсь, в век интернета, даже если нам и не удастся пока типографским способом отпечатать нужное количество экземпляров, мы имеем возможность разместить текст «Русской доктрины» на специально созданном для этих целей сайте.

Несмотря на скромные наши возможности по популяризации этого труда, отклик, тем не менее, на него уже есть, причем отклик весьма интересный. Хотя нас пока игнорируют центральные издания, но в ближайшее время должна выйти передача Третьякова «Что делать?», полностью посвященная одному из разделов «Русской доктрины», в которой принимали участие Виталий Аверьянов, я и один из наших основных авторов Егор Холмогоров, а также наши оппоненты, как часто это практикуется у Третьякова. Уже есть определенные отклики в прессе. В основном это дружественные отклики, но мы уже, правда, получили и ругательный, довольно резкий отзыв со стороны Хакамады. А это значит, что документ начинает потихоньку работать, что само по себе уже отрадно. Но мы прекрасно понимаем, что нужно еще немало потрудиться и затратить сил к его популяризации.

Как мы предполагаем, «Русская доктрина» имеет самую широкую адресацию, что, кстати, вызвало немало упреков и нареканий. Критики говорили нам примерно следующее: «Если вы считаете, что если этот документ направлен для прямого политического воздействия, то эти 364 страницы мелким шрифтом формата А-4 вряд ли кто-нибудь из политиков или должностных лиц в правительстве способен прочесть. Если же ориентироваться на простого обывателя, то, не исключено, что многие вещи для него окажутся не вполне доступными». Мы же хотели сделать этот первичный документ наиболее полным, а на его базе предполагаем уже создать ряд производных документов, которые будут направлены разным целевым адресным аудиториям. Будут и какие-то сокращенные варианты, реферативные выжимки — «тезисы из тезисов». Т. е. предполагаются разные формы популяризации этих идей.

В.В.АВЕРЬЯНОВ: Мы привезли несколько экземпляров такой реферативной выжимки, тезисов нашего труда. Эти тезисы должны быть напечатаны в журнале Михаила Леонтьева «Главная тема», в очередном номере, который, наверное, выйдет до нового года. Не знаю, распространяется ли этот журнал в Питере или нет, так как его и в Москве не просто достать. Но у журнала есть сайт, где можно будет посмотреть эти тезисы. К тому же мы планируем запустить в течение полутора-двух месяцев запустить и свой сайт, где будут постепенно выставляться материалы по «Русской доктрине». Ну и естественно, со временем мы опубликуем и полный текст.
конецформыначалоформы
Хотя над текстом «Доктрины» мы продолжаем работать и сейчас, после предпремьерного, как выразился Андрей Борисович, показа или предварительного тиража. Мы уже собрали и по существу, и по форме, и по техническим моментам целый ряд замечаний и все это будет учтено и отразится при издании основного тиража. В Москве полноценная презентация «Русской доктрины» намечается на январь-февраль, а то, что имело место быть после Греции — например 7 ноября в Екатеринбурге, — это скорее не презентация, а лишь некоторое представление. В Москве было представление на Консервативно-генеральной ассамблее — это такой достаточно авангардный консервативно-патриотический проект, — затем в Союзе писателей, где лидеры Русского Народного Собора, например, митрополит Кирилл, писатель Валерий Николаевич Ганичев и многие другие активные деятели, высказали свое авторитетное мнение о документе. Нас порадовало то, что люди адекватно восприняли эту идею, подтвердили, что книга написана приемлемым языком, по крайней мере, для среды интеллектуальной элиты. Нас, конечно, порадовало и то, что большинство читающих «Доктрину» сошлись на том, что ее можно рассматривать как повод, как некое основание для нового этапа консолидации патриотических сил в России.

Теперь по существу, по идеологии «Доктрины». Я понимаю, что далеко не все присутствующие сегодня на заседании форума могли ознакомиться с документом либо познакомились с ним недостаточно подробно, даже если держали ее в руках. Поэтому я представляю участникам Форума изложение некоторых тезисов, хотя исчерпать основной пласт главных идей, изложенных в «Русской доктрине» в данном докладе я не берусь. Это действительно труд, в котором свои идеи изложили многие десятки авторов. Причем я бы хотел подчеркнуть, что самого меня удивило в нашей работе, которая была проведена в достаточно сжатые сроки (фактически вся работа была проделана за полгода). Меня удивило, что люди честолюбивые, люди амбициозные, какими являются большинство людей творческих, людей науки, аналитиков, подойдя к нашему проекту, отказались от своих амбиций и с большим пониманием подошли к тому, что по своему устройству предполагает соборное сотворчество. И это проявилось в самом характере создания документа, потому что там действительно соединены материалы, идеи очень многих авторов, и мы пока не услышали ни от одного их них никакого упрека в том, что чья-то идея находится в явном конфликте с другими, ее исказили или что-то в этом духе. Для меня это удивительно и невольно приходит на ум мысль, что, действительно, это «Сергиевский проект» и преподобный Сергий нам здесь покровительствовал.

КОБЯКОВ А.Б.: Скорее следовало бы ожидать, что так или иначе работа будет содержать некий элемент сборника статей, и нам, естественно, хотелось этого избежать, но мы думали, что избежать этого до конца все-таки не удастся. А в результате получился единый, абсолютно целостный спаянный документ и это, пожалуй, удивительное свершение, выполнение той сверхзадачи, о которой мы могли только мечтать, но конечно, до конца не были уверены, что это реально удастся сделать. Может, это одно из главных отличий нашего труда от того, что делалось до нас ранее. В этом смысле, я думаю, это объясняется не только лишь человеческой волей.

АВЕРЬЯНОВ В.В.: Еще одно отличие нашего проекта разработки национальной идеи от многих других — это новая степень системности разработки. Мы полагаем, что нам удалось, хотя, конечно же, не вполне, не избежав всех лакун, которые обычно присутствуют в таком повествовательном изложении проблематики, добиться системности изложения. Мы собирались сказать обо всех узловых, болезненных вопросах, которые стоят на современном этапе перед нашей нацией, начиная от духовных и заканчивая социальными, демографическими, бытовыми, моральными и так далее. Именно эта системность, масштабность труда нас вдохновляли изначально.

При этом мы не можем сказать, что полностью удовлетворены, что труд удался, что это некий патриотический «Капитал», который можно однозначно брать за основу. Мы скорее считаем, что это первая редакция первой версии «Русской доктрины», к работе над которой мы приглашаем всех неравнодушных и заинтересованных коллег. И в этом смысле «Доктрина» должна, на наш взгляд, развиваться, а не быть неким катехизическим, неприкосновенным материалом, неким догматическим в философском, а не богословском, смысле трудом. Поэтому мы открыты для того, чтобы выслушать и критику, и предложения. Но самое главное для нас даже не критика, а неравнодушный и серьезный разговор по существу тех задач, которые встают перед нацией в свете собранных идей, в свете аккумулированного опыта, который представлен в работе. Иными словами, мы надеемся, что будет «Русская доктрина-2», «Русская доктрина-3», что документ будет развиваться и переиздаваться как саморазвивающийся, самообновляющийся организм.

С другой стороны, как уже Андрей Борисович сказал, мы полагаем, что язык доктрины в том виде как он выработан на данный момент, не универсален, что читатель у документа может быть разный, что мало сформулировать идею, нужно ее еще донести до нации, разъяснить ее. Поэтому также нужна серия адаптированных материалов гораздо меньшего объема — объема брошюры, для разных аудиторий: для молодежи, для военных, для предпринимателей и так далее. И эту задачу мы тоже имеем в виду, потому что нас многие упрекают в том, что на данный момент такой труд не функционален — нужно быть очень заинтересованным человеком, чтобы прочесть, осилить этот материал в полном виде, не говоря уже о том, что многие адресаты, действительно обладающие какими-то рычагами решения национальных задач такого масштаба (которым, в первую очередь, и предназначен этот труд), не имеют времени читать. Они будут ориентироваться лишь на те записки, которые напишут им их помощники. То есть они будут в каком-то смысле заложниками точек зрения своих помощников.

Переходя к идеологии, хочу сказать, что в «Доктрине» изложено представление о неких политических сверхценностях, которые не оставляют камня на камне от тех мифов, которые до сих пор доминируют в общественном сознании, в средствах массовой информации. В частности, миф о демократии, как о некоторой квазирелигиозной ценности. При этом «Доктрина» не является антидемократической, напротив, она полагает, что инструментом демократии любое здоровое государство должно уметь пользоваться. А сверхценностями названы такие идеалы как: идеал духовной суверенности и идеал социальной правды, идеал социальной справедливости. Эти два идеала вдохновляли нашу нацию многие века и если провести их последовательно, вернуть их адекватно этому историческому опыту, то из них далее выстраивается вся последующая иерархия политических ценностей.

При этом ключевым вопросом является не то, какой политический символ, политический идеал, политический режим мы поднимем на своих знаменах, а ключевым является вопрос о слое, который будет носителем этих идей. Поскольку даже очень правильный политический идеал, действительно достойный и достаточно богатый и смыслами, и способный как идея воодушевить нацию, без такого несущего слоя провалится, не сможет помочь нации достичь тех целей, которые он декларирует. В этом смысле одна из ключевых идей данной «Доктрины» — это не просто сочетание автократических, демократических и аристократических начал, которые неизбежны в любом нормально развивающемся стабильном государстве, а формирование «смыслократии». То есть такого слоя, который работает со смыслами, работает на поле формирования в чем-то новых для общественного сознания смыслов, умеет эти смыслы отстаивать, умеет опережать своих цивилизационных конкурентов, которые навязывают чуждые идеи и смыслы. И вот этот «смыслократический» слой фактически и определяет пропорцию, меру и правильное сочетание этих политических начал: демократии, автократии, аристократии и так далее.

Но в доктрине существуют помимо раздела «Русское государство» разделы «Русское хозяйство», «Русский социум», раздел по путям преобразования, в котором изложены даже некоторые механизмы консервативных преобразований России, названы даже государственные органы, которые должны быть созданы для того, чтобы эти преобразования осуществить. Но самой существенной для аудитории, перед которой мы сегодня выступаем, наверное, является глава, которая называется «Духовно-политическая нация», в которой сформулированы некоторые аксиомы учения о нации, без которых все остальные главы «Доктрины» распадаются. Одна из этих аксиом заключается в том, что русская нация является сверхнациональной (такое вот парадоксальное объединение), она является неким свернациональным союзом этнических групп.

И вот эта сверхзадача, это сверхнаполнение понятия «русский», которого мы сейчас в нашей реальной и политической жизни не видим, действительно способно вдохнуть новую жизнь в развитие нашего государства. Оно способно снять те многие болезненные вопросы, которыми нас сегодня пытаются сбить с толку, описывая с помощью этих проблем некую тупиковость национальной идеи, некоторую ее невписываемость в сложный, исполненный всяких болезненных проблем современный мир. В этой части «Доктрины» мы излагаем взгляд на то, как национальная идея может быть органично вписана в современный сложный мир.

Но мы на этом не останавливаемся, поскольку во многих частях «Доктрины» от главы к главе так или иначе мы подходим к тому, что Россия была призвана (и это призвание существует до сих пор) выработать свой собственный самобытный, нравственный мир, который еще не был явлен в истории до России. Этот нравственный мир можно только пытаться нащупывать, но ему нельзя дать точное определение, поскольку пока Россия живет, эта сверхзадача остается для нас самих загадкой. И вот в последних главах мы попытались нащупать какое-то определение, какую-то формулировку нравственного мира. Россия, на наш взгляд, это воинствующая цивилизация справедливости и милосердия. Именно с этой идеей воинствующей справедливости и милосердия Россия и идет в мир, она эти идеи предлагает другим культурам, цивилизациям, другим народам.

Этот русский идеал во многом противоположен тем нравственным установкам, которые проистекают от западной цивилизации, а также диаметрально противоположен той морали, которая сейчас доминирует в среде транснациональных корпораций, сообществ выходящих за пределы какой-то конкретной цивилизационной привязки. Понятно, что в основном они тоже базируются на Западе, по крайней мере, инфраструктурно, но фактически они идут в мир с моралью мародеров. То есть таких сообществ, которые извлекают свою политическую и экономическую прибыль из хаоса, создаваемого и управляемого в разных регионах мира. В этом смысле мораль России как нравственного мира, как культурного типа противоположна этому мародерству. И с этой идеей Россия может и должна в XXI веке развернуть свои знамена и показать, что она действительно выступает за справедливый и нравственный мир в глобальном масштабе.

Я начертил лишь очень не многие из идей, потому что это просто не возможно сделать в коротком докладе, но я надеюсь, что мы сегодня продуктивно обсудим многие вопросы, которые попали в круг освящения нашего документа.

И.Л.БРАЖНИКОВ: Не буду отнимать много времени, поскольку самым интересным и продуктивным моментом сегодня будут задаваемые вами вопросы и ответы на них. Я лишь позволю себе остановиться на нескольких моментах, на нескольких штрихах, которые не упомянули Андрей Борисович и Виталий Владимирович. Эти штрихи отчасти связаны с тем, что уже говорилось концептуально, но не говорилось в деталях. То есть с тем, что собой представляет «Русская доктрина» по замыслу, и с тем какова была первая реакция на этот документ.

Действительно, мы сейчас живем в ситуации, когда наше Отечество не имеет образа будущего, не имеет вообще внятного образа в каких-то внешних проявлениях, в своем взаимодействии с окружающим миром и даже внутри себя. Наши дети сегодня не знают, как представлять и что любить им в качестве своего Отечества. И вот эта вот безобразность, граничащая с безобразностью внешних проявлений современного государства, и взывает ко всем нам, мыслящим патриотам, чтобы мы определились с этими образами, чтобы мы дали внятный и понятный образ внешней России. Она взывает к тому, чтобы мы прояснили то, какой должна видеться Россия изнутри, и какой она должна быть внутри для русского народа, который является ее стержнем и в чем смысл существования России. И вот в связи с острой необходимостью в неком доктринальном документе и появилась на свет «Русская доктрина».

Понятно, что любой мыслящий патриот, любой человек, любящий Россию, многократно, в течение долгого периода времени думает над всеми этими вопросами, темами, имеет свои ответы, какие-то свои идеи, свои решения. Иногда эти идеи оформляются в более или менее развернутые статьи, книги, которые иногда даже так и называются — «Национальная идея». Но, действительно, то, чего не было, — так это соборного труда и попытки договориться о некоторых базовых ценностях. Мы очень часто начинаем спорить друг с другом даже по базовым ценностям, несмотря на то, что все мы являемся консерваторами, патриотами, православными людьми. Попытка договориться о базовых ценностях она очень важна. И с этим связана «Доктрина». Возможны большие расхождения в деталях, но мы, действительно, должны договориться в самом главном. И это мне представляется задачей номер один нашей «Доктрины».

Что же теперь является фундаментом, стержнем, целью нашего образования в этой ситуации? Что является тем стержнем, который пронижет все сферы общественного бытия сегодняшней России? У нас сейчас все по отдельности, все сферы разделились: вот Православная Церковь — она существует в какой-то своей нише; вот экономика, она совсем в другой нише существует; вот какие-то социальные программы, они существуют в третьей нише и так далее. Мы должны создать единую, не противоречивую систему, в которой поступок каждого конкретного человека был действительно мотивирован сверху донизу. То есть был бы правилен и с богословской точки зрения, и с экономической, чтобы экономика и богословие, богословие и социология не противоречили друг другу. Поэтому должна существовать единая «Русская доктрина».

И на такого рода фундаментальный документ, который бы являлся не мнением отдельного лица или пусть даже группы лиц, не мнением какой-то патриотической корпорации, а чтобы это был документ, действительно представляющий соборное мнение. И в этом смысле мне представляется очень важным предложение митрополита Кирилла о том, что чтобы на Русском Народном Соборе вынести «Русскую доктрину» на обсуждение в качестве программного документа. Для того, чтобы начать дискуссию об этих самых базовых принципах. Если мы договоримся о базовых принципах, дальше будет действовать гораздо легче. Мы не будем уже спорить и ставить под вопрос какие-то фундаментальные вещи, мы договоримся о том, в чем мы действуем согласно. Это возможно и необходимо сделать.

Положительный отзыв на «Доктрину» был получен от владыки Викентия, архиепископа Екатеринбургского и Верхотурского, который говорил те же самые слова о необходимости документа такого рода, который мог бы стать общей платформой. Это не значит, что каждое написанное слово, тем более не в окончательной редакции, «Русской доктрины» должно вызывать однозначное согласие. Отнюдь нет. Но каждый человек, каждый патриот, познакомившийся с этой «Доктриной», вполне может ответить на вопрос: «Да или нет». То есть, принимает ли он в целом этот документ или не принимает. А потом уже можно будет спорить о тысячах каких-то частностях.

Цель «Русской доктрины» состоит именно в том, чтобы указать общий вектор для множества самых разных, занятых в разных сферах русских православных людей. Очень интересной была реакция Александра Исаевича Солженицына. Несмотря на преклонный возраст и болезнь, он прочитал за четыре дня эту «Доктрину», позвонил и сказал, что обязательно напишет на нее рецензию, которую мы можем использовать как нам угодно. Его отзыв был очень высоким, что было совершенно для нас неожиданно. Все это вместе говорит о том, что действительно начата очень важная и нужная работа, что, может, если бы не мы, то какие-то другие люди начали бы объединять усилия для того, чтобы создать некий доктринальный документ. Необходимость в доктринальном документе назрела, и именно это должно на первом этапе стать главным предметом нашего согласия, нашего консенсуса. Мы должны сейчас принять за основу некую доктрину, не обязательно конкретно эту книжку, а просто некую доктрину, содержащую базовые ценности. Мы должны продемонстрировать, что мы уже созрели для того, чтобы совершать некие совместные действия. Иначе мы по-прежнему будем бороться по одиночке, каждый из своего угла, каждый со своего места.

К.А.ЧЕРЕМНЫХ: Мне кажется очень важным тот факт, что этот совместный труд вообще получился, несмотря на то, что очень разные люди, причем не всегда даже знакомые друг с другом, занимались созданием этого документа. У авторов, казалось бы, очень много различий, начиная от привычек, манер, первоначального образования, до карьеры, самореализации, рода занятий. Но труд получился, документ оказался цельным, во что поначалу я не особо верил. Созданию этого документа предшествовала большая работа, и если бы не было издаваемого Андреем Борисовичем Кобяковым журнала «Русский предприниматель», наверное, не было бы и «Русской доктрины». Благодаря этому изданию, люди, которые друг друга никогда не видели, друг друга читали и понимали. Подспудно созревало такое ощущение, что складывается какой-то общий вектор из отдельных составных частей. Кто-то понимает больше в одном, кто-то понимает больше в другом. Это был очень важный момент.
конецформыначалоформы
Второе — это то, что вместе собрались люди, у которых при всех тех разностях, о которых я говорил, были некие изначально сложившееся общее видение ситуации. И кроме этого общего видения, было еще и желание изменить эту ситуацию. Так получилось, что мне достались в этом документе две совершенно разных области: сфера внешней политики России и сфера социальная. Казалось бы, области ничего общего не имеющие. А между тем, в условиях осуществляемой в отношении России колониальной политики области эти тесно связаны. И особенно ценным в этой «Доктрине» мне представляется то, что одним из основных терминов, которые в ней содержаться, является термин «деколонизация». Этим, конечно, нельзя исчерпать содержание этого документа, но это отражение его сути. Для проведения тех преобразований, которые, как нам кажется, должны в нашей стране произойти, чтобы она сохранилась и продолжала развиваться, это очень важный момент.

Остро стоит вопрос и об адресности нашей «Доктрины», насколько ее содержание адекватно возможностям тех лиц, которые в настоящий момент принимают самые важные для нашей страны решения. Это особенно важно в той связи, что те возможности, которые есть сейчас у России, в связи со слабыми местами политики США и целой коалиции стран, враждебных нам, не используются. Это преимущество, которое сейчас возникает, нужно использовать сейчас, поскольку, может быть, через каких-нибудь три-пять лет — это уже будет невозможно. И я предлагаю всем присутствующим обдумать, каким образом нам выходить из сложившейся ситуации.