Обсуждение доклада

Казин А.Л.: Есть такая поговорка: «один русский гениален, два русских — это две партии, а три — это уже анархия». Пока я слушал Андрея Николаевича, я думал: «какой умный человек, как он все правильно говорит», но при этом у меня все время было ощущение, что все произойдет совсем не так, как он предсказывает. Все будет как-то иначе и собственно как оно будет — не знает никто. Не знает, потому что Россия — страна, живущая выбором духовных ценностей (идеократия), а не однозначных социальных механизмов, которые можно раз и навсегда описать и сформулировать. Их просто нет. Поэтому каждый русский человек, тем более патриот, любящий свою родину, предлагает собственный вариант этих механизмов. В результате их становится десять, двадцать, тридцать и так далее. Сегодня мы вели разговор в двух совершенно противоположных парадигмах, как принято теперь говорить в ученых кругах. Одна парадигма — катастрофа, экономический и демографический коллапс, конец нации через двадцать лет и т. п. Вторая парадигма — созидательная, сравнивающая различные избирательные технологии (кто на каком месте идет в московскую думу), и так далее. Это, вообще говоря, два противоположных полюса рассмотрения проблемы. И, тем не менее, оба они существуют. В этом отличие России от религиозно- и культурно холодного Запада, от формально отработанного социального механизма горизонтального типа. Английской королеве, к примеру, не надо каждый день думать, что случится завтра, какое судьбоносное решение ей придется принимать. Политические партии Англии разрабатывают каждая свою нишу в общей структуре признаваемых всеми национальных интересов. Спор может идти лишь о путях их достижения. Это объединяет английский политический класс. Политический класс состоит из правящей элиты, оппозиции, и обслуживающих их научных экспертов, поддерживающих между ними общий баланс интересов и средств.

Россия, как известно, не Англия, никогда ею не была и не будет. У нас другая религия, другой мсенталитет, совсем иные пространственно-временные интервалы (один Красноярский край — четыре Англии, на севере — белые медведи, на востоке — тигры и т. п.). Тем не менее, и России нужен патриотический политический класс, обладающий общим базисным интересом, и поддерживающий минимальный баланс интересов более частных. Только при этих двух условиях в России может сложиться такая политическая партия (например, «Родина»), которая может сформулировать для страны определенную позитивную программу. А не программу разрушения, программу очередного взрыва на фоне существующих, действительно во многом катастрофических процессов. Именно к такому взрыву нас сейчас толкают либералы, умеющие ловить рыбу в мутной воде управляемого кризиса.

К сожалению, обоих указанных условий сегодня на русском политическом поле не существует. И потому, я думаю, главной задачей уважаемой мною партии «Родина» (одним из самых положительных впечатлений позапрошлогоднего политического сезона был успех партии «Родина» на парламентских выборах в Думу) должна стать выработка условий общенационального консенсуса для патриотической части нашей общественности. Пора выйти за пределы дурной дилеммы «красные — белые» (уже сто лет в ней сидим). Вот если эти условия, этот баланс интересов внутри патриотического лагеря в самом широком смысле слова будут разработаны, ясно сформулированы, и даже доведены до уровня лозунгов, а тем более олицетворены в ярких фигурах политических лидеров (будь то Рогозин, Глазьев, Савельев, Нарочницкая, или кто-то другой), тогда мы сможем рассчитывать не на катастрофу, не на революцию (я противник таких радикальных вещей — сколько ещё России нужно революций?), а на более или менее законосообразный переход власти в патриотические руки. На это, я думаю, должна работать партия «Родина».

Более того, я считаю, что партия «Родина» должна привлекать как можно более широкий российский электорат, разные слои народа, включая сюда и монархистов, и коммунистов, и верующих, и неверующих — всех тех, кто разделяет представление о России как об одном из судьбоносных центров мира. Конечно, основной ценностью бытия для русского человека остается Православие (мы даже грешим по-православному), хотя я готов сформулировать общие патриотические цели и для неверующего, и для коммуниста и для монархиста, и даже для демократа-западника (Пушкин, например, был одновременно, и монархистом, и «славянофилом», и «французом»). Сегодня в кулуарах нашего форума я слышал речи представителей четырех названных точек зрения. Партия под названием «Родина» должна взять на себя разработку единой исходной позиции для всех основных «колонн» патриотического движения. И тогда она выполнит своё предназначение.

Антонов В.В.: «Вы знаете, я хотел обратиться к одному вопросу, который поднимался здесь очень часто. Это демографический вопрос, который вдруг почему-то, стал в центре внимания всей нашей общественности. Вопрос этот старый, поскольку процесс демографического спада начался еще при советской власти с шестидесятых годов ХХ века. Но тогда демографическая ситуация еще была более-менее благополучной только за счет высокой рождаемости у нацменьшинств: кавказцев, якутов, башкир и так далее. Только этот фактор и выравнивал ситуацию по стране в целом. А в русской деревне (которая раньше была наиболее демографически процветающей) уже надвигалась катастрофа. Затем она перекинулась в города, и теперь все забили тревогу. А тревогу надо было быть уже двадцать лет назад. Но тогда, поскольку в социалистическом обществе все должно быть прекрасно, этот вопрос не стоял.

конецформыначалоформы Начинать решать эту проблему на всех уровнях, надо было уже в начале девяностых годов. Но ее тогда не решали и сейчас тоже не решают. Но причина демографического кризиса, как мы знаем, не только в ухудшении экономического и социального положения (мы ведь знаем, что в Европе, где оно прекрасное, там та же самая проблема), а в другом. Главная причина — в утрате стимула жизни, в утрате идеалов которым русский человек привык служить, в утрате вдохновляющей идеи. Самое главное — это утрата православного сознания в наших русских семьях, потому что мы знаем, что и сейчас в православных семьях больше детей, чем в обычных семьях. И поэтому, именно эту ситуацию нужно исправлять.

Все, что вы сейчас говорили — правильно. Действительно существует китайское нашествие; азербайджанцы, живущие в Москве, имеют по пять-шесть детей и т. д. Поэтому именно эту проблему партия «Родина» должна поставить во главу угла. И на нее и бить, а не на экономические проблемы. Да, экономика у нас сейчас лежит на боку, но, как только появятся возможности, появится национальное правительство, мы сможем восстановить экономику, причем на более высоком технологическом уровне, потому что мы сразу сможем брать новые передовые технологии. А вот демографическую проблему будет решать гораздо сложнее, потому что она растянута по времени. И сейчас вашей партии нужно принимать, прежде всего, программу демографического восстановления страны.

Здесь возникает вопрос: а как это сделать? Ведь если мы примем эту программу, исходя из демократических правил, то есть будем вести, прежде всего, пропаганду рождаемости (хотя она тоже необходима), будем повышать пособия на детей, уменьшать детскую смертность (безусловно, что все это все нужные меры), то мы столкнемся с тем, что из-за нравственной и духовной подавленности русского народа рожать у нас будут не русские люди, а рожать у нас будут башкиры, азербайджанцы, те же китайцы, цыгане и прочие. И на них посыплются все эти блага, как это происходит, скажем, в Германии, в которой блага эти выпадают на долю турок. Имея по пять детей, их жены не работают, а сами они могут трудиться вполсилы, потому что на них сыплются блага нужные для улучшения демографического состояния страны. Значит, нам нужен дифференцированный, очень продуманный подход при решении этой проблемы. Может надо распространить эту политику поддержки, прежде всего, на деревню, где инородцев значительно меньше? Подойти к решению проблемы дифференцированно, по регионам. И если поставить решение этой проблемы во главу угла, сделать ее программной, а не ограничиваться одними разговорами, то тогда возможно все увидят, что вы конкретно боритесь за восстановление нации, за восстановление народонаселения как основы для подъема экономики и политических изменений.

Савельев А.Н.: Мы провели целую конференцию, на которой одна из секций, работавших целый день, была посвящена именно демографической проблеме и в принципе у нас программа мер по данному вопросу разработана. Необходимо, конечно, двигаться дальше, вникать в ситуацию более подробно, дорабатывать программу по регионам, по определенным социальным секторам, но в принципе разработка решения этой проблемы у нас есть.

Степанов А.Д.: То, о чем говорил Виктор Васильевич Антонов, на Русской линии тоже обсуждалось. Действительно, может быть единственно возможным механизмом решения этой проблемы является принятие мер, позволяющих избежать финансирования за государственный счет демографического роста чеченцев, башкир, татар и т. д. Ведь если механически подойти к решению демографической проблемы, то так оно и будет: если платить пособия всем многодетным семьям, то платить, по сути, будут пособие именно представителям этих народностей, и они будут еще дальше плодиться и размножаться. Может быть, следует для решения этого вопроса привлекать Церковь, например, поощряя многодетных через православные приходы, где действительно можно охватить наибольшее число русских православных семей?

Антонов В.В.: У нас всегда очень бояться всякого проявления национализма. Но если мы будем все время бояться этого термина, то мы должны отдавать себе отчет к каким катастрофическим последствиям это приведет. Поэтому, здесь надо четко, ясно и откровенно, но политкорректно, ставить вопрос.

Булычев Ю.Ю.: Мне хочется выразить сочувствие тревожному тону доклада. Ситуация, действительно, критическая, и время отпущенное нам незначительно. Но из этого не следует, что необходимо ожидать или делать революцию. Мы еще не исчерпали всех многообразных средств борьбы за Россию. Я думаю, что вопрос о революции должен вставать только тогда, когда нет политической свободы и никаких легальных методов разрешения данной ситуации. Пока же в нашем распоряжении довольно широкий набор политических мер, но все ли они используются патриотической оппозицией? К примеру, есть методы гражданского неповиновения, массовых демонстраций, стачек и разного рода давления на правительство со стороны влиятельных социальных слоев. И раз ничего из этого арсенала не используется, мне думается, что нет никаких оснований, чтобы считать революцию единственным способом решить существующие проблемы. Поскольку названные методы политической борьбы не задействованы, вероятно, нет достаточных социальных условий не только для осуществления революционного изменения существующего положений вещей, но и вообще для радикально оппозиционного массового движения. Не исключено, что апелляция к идее революции возникает в озабоченных положением России политических кругах именно как следствие их политической слабости, а не уверенности в своих силах. Но в таком случае это настроение гораздо ближе к политическому авантюризму, чем к серьезной политике, требующей серьезной работы с обществом.

Так что первое замечание по докладу приходится сделать относительно недостаточной осмысленности в нем вопроса о необходимых социальных условиях революции.

Второй момент, на который необходимо обратить внимание, касается рисков революции. В докладе не был затронут совершенно необходимый вопрос, о риске и возможных негативных последствиях революционного переворота. На опыте нашей истории в ХХ веке, где было совершено целых четыре российских революции (1905, февраля 1917, октября 1917, августа 1991), мы знаем, что каждый подобный переворот вызывает разрушительные последствия для всех сторон жизни общества. Преодоление же этих последствий требует напряжения всех сил народа. Между тем докладчик, ничего не сказав о риске революции, представил дело так, как будто революция — это единственный способ, который гарантирует решение проблемы. На мой взгляд, революция не только не гарантирует решения проблемы, но во многом гарантирует обратный результат. Поскольку никаких социальных условий нет для того, чтобы уповать на революцию (то есть, нет ни активности народа, ни ясности его национально-государственного самосознания, ни сплоченной патриотической коалиции с популярной программой развития страны, причем вообще оппозиционное движение неразвито и задачи его неясны), трудно ожидать успеха революционного движения. Скорее всего, в результате серьезной попытки революции, просто возникнут хаос и гражданская война, в процессе которой из подполья выйдут все радикальные, все экстремистские и вообще преступные элементы, и нас захлестнет не волна либерального демократизма, с которым пока как-то можно бороться чисто политическими методами (во всяком случае, пока не все ресурсы этой борьбы исчерпаны), а вал анархии, хаоса и бандитизма. В этих условиях не только нельзя будет конструктивно решать те проблемы, о которых Вы говорите, но нельзя будет решать ни одну социальную проблему вообще. Очевидно, следует ожидать ожесточения нравов, отмены гражданских прав, применения насилия, чтобы загнать разбушевавшуюся стихию в подполье. Страна будет залита кровью, деморализована, и русский народ будет окончательно сломлен, как народ, представляющий собой некоторую положительную самостоятельную величину. Поэтому практические риски революции, на мой взгляд, значительно превосходят те теоретически позитивные ее следствия, о которых Вы говорили в своем докладе, не принимая во внимание всех рискованных условий революционного мероприятия.

Мне кажется, что, с точки зрения и христианской, и общечеловеческой этики, желательно использовать в борьбе за Россию все гуманные и ненасильственные методы, которые далеко не в полной мере использованы к настоящему времени. И когда никаких иных возможностей развития российской жизни уже не останется, когда созреет ситуация, в которой, действительно, от русского человека потребуется или умереть, или восстать против разрушительных процессов, тогда, я думаю, можно будет говорить о революции как о неотвратимом процессе, без которого нам уже никак не обойтись.

Симаков Н.К.: Я хочу поддержать предыдущее выступление, потому что действительно революция в России и на мой взгляд сейчас невозможна по разным причинам. Например, если взять классическое определение революции одного из ее творцов — Ленина, то, как он говорил «революция наступает в тот момент, когда верхи не уже могут управлять по-старому, а низы не хотят жить по-старому». Но у нас, как мне кажется, и верхи еще в состоянии управлять по-старому (Путин, в этом смысле, как раз стабилизировал существующий режим и сделал его для многих более привлекательным), а низы готовы и дальше переносить с терпением все те кошмары и ужасы, которые выпадают на их долю. То есть ситуации, при которой нам ничего не оставалось бы делать, как только пойти в «последний и решительный бой», в общем, пока нет.

С другой стороны, совершенно очевидно, что легально, в тех демократических условиях, в которые она поставлена, партия «Родина» власти не завоюет. Ей этого просто не позволят. И если бы даже, предположим, «Родина» революционным путем пришла бы к власти, то тогда, очевидно, господствующий класс призвал бы на помощь западные страны, которые бы попросту оккупировали страну, оказывая свою поддержку нынешней олигархически-криминальной власти.

На мой взгляд, наш путь, если мы вспомним нашу традицию — начало XVII века, когда страна долго терпела самозванцев, пока не потеряла окончательно всякую власть, пока не стало очевидным, что власть может уже стать католической, иноземной, абсолютно антирусской. И тогда начинается процесс, когда русский народ, уставший от анархизма, вновь превращается в православно-монархический народ. Как говорил Лев Тихомиров: «Русский человек может быть либо анархистом, либо монархистом. Ему больше всего удаются два этих состояния души». Ведь только тогда и началась национально-освободительная война, причем началась она благодаря тому, что Патриарх Гермоген пролил свою кровь.

С моей точки зрения, у политического движения, стремящегося к преобразованию власти в России, должна быть очень большая харизма, абсолютное доверие народа. А для этого необходимо показать себя, встать на действительно исповеднический путь. Ведь пока не прольется кровь, пока наша элита сама не положит душу свою за веру и Родину, ей не будут верить. Она попросту не станет элитой, не станет настоящей властью. Власть — это прежде всего нравственный авторитет в глазах народа. Это не механизмы властвования, а это та харизма, благодаря которой народ готов власть поддержать, когда он действительно признает, что власть выражает интересы России. И без этого не обойтись. История, как в России, так и везде, совершается через кровь. Одна эпоха отделяется от другой тем, что появляется национальная элита, которая готова принести себя в жертву и готова пролить свою кровь и только после этого наступает какой-то передел.

Мы не уверены в том, что люди, как бы они себя не называли — монархистами, патриотами — которые, предположим, придут к власти в результате некоего политического переворота, полностью освободятся от власти денег, сребролюбия, коррупции. От всего того, из-за чего сегодняшний господствующий класс является антирусским, антинациональным. Смогут ли они сами от всего этого освободиться? Помните, как писал Иван Ильин: «Россия освободится, когда в душе русского человека освободится алтарь для Бога и Престол для Царя». А это возможно только через страдания, через испытания, а не так просто. Тогда и будет новый поворот истории, и одна эпоха сменит другую. Эпоха сегодняшнего криминального, олигархического управления страной сменится на совсем другую. Тогда действительно начнется перелом, но я не уверен, что это должно произойти именно сейчас и именно в виде предлагаемой нам политической революции. Это должен быть медленный, постепенный процесс, процесс создания христианских общин, христианских и патриотических обществ, в которых вызревает новый тип человека, готового к исповедничеству, к тому, чтобы сражаться за Родину не только на словах, но и на деле.

Как хорошо пишет Михаил Назаров, что сегодня каждый русский человек должен думать и жить так, будто бы именно от него зависит спасение Родины. Вот это верно. Потому что Россия, она не только объективно существует, она еще и субъективно присутствует в нас. Какие мы такая и Россия. То чем обладаем, то мы и можем дать России, то и выйдет из нас. С моей точки зрения этот фактор представляется очень важным. А что касается созыва Всероссийского земского собора, то мне кажется, что когда мы созреем для этого, когда появится настоящая элита страны, тогда, наверное, Собор сам собой и соберется. И дело здесь не столько в некоем вождизме, сколько в том, чтобы в православно-патриотическом движении участвовали многие люди, которые представляли бы разные слои нашего общества и были бы спаяны готовностью пострадать за Россию.

Швечиков А.Н.: Я полностью разделяю опасения Андрея Николаевича Савельева по поводу малости сроков отпущенных нам временем. Я согласен полностью с ним в том, что времени ждать у нас нет. Лишь при условии того, что мы начнем активно и настойчиво работать, мы можем надеяться, что что-то мы сможем изменить нужном нам направлении. Я попытаюсь пойти дальше моих коллег, рассуждая о возможности или невозможности революции в современной России. Я вообще думаю, что эпоха классических революций уже закончилась. Сегодня влияние информационно-технических средств на все стороны жизни общества так велико, сила глобализма так внушительна, что развиваться революционным событиям в ритме, в котором происходили революции в восемнадцатом, девятнадцатом, отчасти двадцатом столетиях просто не дадут. Обязательно примут меры, чтобы превратить национальную революцию в пакость. И скорее всего, они в этом деле преуспеют, поскольку будут брошены все средства, чтобы все опошлить, оклеветать, принизить.

Да и вторая сторона дела должна быть нами учтена, потому что если раньше понятие «революция» связывалось с социальной справедливостью, с установлением правды, с концом эксплуатации, с повышением статуса человека и т. п., то сегодня, когда говорят о революции у людей, преимущественно, возникают ассоциации с большими разрушениями и кровопролитием. А поскольку крови у нас льется в последнее время столько, что как говорится, все ей и так сыты по горло. Что касается разрушений, то у нас и так уже все развалено. Вот в силу этих причин у нас едва ли может повториться революция в ее классическом варианте. Если что-то и будет, то это будет нечто такое, чего еще не было. Поэтому нам стоит серьезно продумать все возможные варианты, прежде чем заниматься практической работой в этом направлении. Продумать именно в отношении той ситуации, которая у нас сегодня сложилась. Она тревожна, она опасна, она может закончиться для нас трагически, если мы не будем принимать сегодня радикальных мер к изменению этой ситуации. Но пока нет сил, нет лидера, за которыми сегодня народ был бы готов пойти.

Поэтому надо создать такого лидера — и персонального и партийного. Понятно, что рейтинг КПРФ уже не поднимется, но, к великому сожалению, и с «Родиной» далеко не все в порядке. Тут надо думать, как мы все вместе должны поработать над рейтингом «Родины», чтобы поднять ее престиж. Всем вместе, а не только тем, кто сидит в Думе, всем нам. И здесь мы должны делать упор на духовную православную основу. Мы знаем, что в «Родине» есть православные люди, не только Андрей Николаевич, которые правильно понимают, что Россию возродить без Православия невозможно. И это обнадеживает, это дает нам возможность рассчитывать на то, что позиция этого крыла партии будет определяющей и мы здесь на местах должны в этом отношении «Родине» серьезно помочь.

Еще одна проблема. «Родине» и всем нам надо подумать над серьезной работой по сетевой системе. Можно арестовать верхушку партии, разогнать саму партию, запретить и т. д. А сеть уничтожить будет невозможно. Я имею в виду, когда мы создадим массу ячеек по всей стране. Ведь тогда, когда одна ячейка погибнет, вторая встает ей на замену. Я сам еще не очень четко представляю эту систему и как ее создавать, но над этим обязательно надо серьезно подумать.

Дверницкий Б.Г.: Возможность национальной революции в узком обществе обсуждали уже в 2002 году. Даже разработали десять тезисов русской национальной революции. Так что для нас, философов, этот вопрос как бы не новый. Так вот, должна ли произойти такая революции? Да, должна. Но с чего она должна начинаться? Начинаться все должно с революции в умах. Для начала надо уйти от пессимизма, от уныния. Ведь пессимизм — это, можно даже сказать страсть, которая захватила русское патриотическое движение. Значит надо становиться оптимистами. Ведь большевики победили благодаря историческому оптимизму. Они верили в свои идеи. Так и мы должны верить в свои идеи. И поэтому надо выдвигать в качестве лозунга не революцию, а русское возрождение. И за русское возрождение надо бороться и любыми методами.

Нужно поддерживать русское начало и тогда база поддержки наших идей расшириться, выработает свои формы, в том числе и правления, и «Родина» расширит свою опору. Поэтому, прежде всего, мы должны изменить свой менталитет. Мы должны верить, что не случайности определяют историю, а закономерности. И в истории России четко прослеживается эта закономерность. Мы поверили в Православие, построили великорусское государство, построили великую Империю и что все на этом? Как Византия мы кончим? Значит должен быть следующий идеал. Не великая Россия (которая, конечно же, должна остаться, но эта идея сейчас не сплотит людей), не Москва — третий Рим, не Святая Русь, а нация и Родина. Мы должны возрождать нацию и Россию. Вот на этом фундаменте можно всех русских людей объединить. Да, невозможно быть русским, не будучи православным, не будучи имперским человеком, но главное сейчас — перестать бояться слова «национализм». Первоочередная наша задача — возродить русскую нацию. И если лозунг «Россия для русских» уже немного пугает людей, то лозунг «Русское возрождение» никого пугать не будет. Вот с этим лозунгом надо и пытаться работать, на этом лозунге и строить.

Шахворостов Н.М.: Я полностью согласен с предыдущим оратором. Вот сегодня звучат слова, что нужно иметь в душе Престол, нужно иметь в душе Родину, нужно, чтобы произошла революция в умах, нужно бороться за русское возрождение. А, собственно говоря, откуда, подрастающее поколение узнает свою Родину? Если посмотреть курс истории, начиная со школьных учебников и кончая вузовскими, то вы увидите, что это сплошной фальсификат. Возьмем, к примеру, такую светлую личность как Павел I, который восстановил единство русского народа в религиозном плане, разрешил молиться старообрядцам вместе с православными верующими. Ту же самую политику, по сути, проводил и Александр III. А в вузовском курсе идет просвещенная Императрица Екатерина II, затем культура восемнадцатого века, а Павла вообще нет. Если где он где и есть, то это один, два абзаца, которые повествуют о том, что он был сумасшедшим. Александр III также подается в совершенно искаженном виде.

В школьном и вузовском курсе истории наш народ, выражаясь словами И.Л.Солоневича, сказанными им в отношении труда Д.И.Менделеева «К познанию России», представлен, что называется «без лица». В школьном и вузовском курсе также говорится о железных дорогах, о фабриках и т. д., а наш народ представлен «без лица». И получается, что и призывать-то по сути дела нам как бы и не к чему. Родина у всех сейчас малая: своя квартира, свой город, максимум — свой регион. Что представляла собой Россия хотя бы до 1917 года в подлинности, народ просто не знает. Поэтому прежде чем говорить о русском возрождении мы должны срочно создать пока хотя бы альтернативный курс русской истории. В первую очередь мы должны заняться молодежью. Сейчас из года в год чувствуется катастрофическое падение интеллектуального уровня молодежи вообще и исторических знаний в частности. Поэтому если мы будем заниматься проектами, которые рассчитаны более чем на три года, то мы уже молодежь потеряем.

Казин А.Л.: Я сегодня слушал петербургскую радио-газету «Слово», там читали статью некоего Никитина, в которой говорилось, что нам необходимо создать союз защитников русской цивилизации. В некотором роде я с ним согласен. То есть эта проблема сейчас для нас столь остра, что всем патриотически мыслящим людям необходимо точно осознать то, на каком уровне мы разговариваем. Если мы разговариваем на уровне конкретных политических программ (например, по отношению к собственности, к экономическим платформам), то нам, конечно, трудно будет найти общий язык с кем-либо, кроме близкой нам партии. Но если мы действительно ставим перед собой вопрос о самом существовании России, то тогда круг наших сторонников значительно возрастает. Поэтому, может быть, нам действительно надо ставить вопрос идеально?

Я понимаю, что эта мысль наивна с точки зрения практической политики, чужда нравам думских коридоров. Но нам все равно необходимо думать о создании такого союза защитников русской цивилизации на самых высоких религиозно-философских уровнях обсуждения этой проблемы. Тогда все остальные политические, экономические и прочие различия уйдут в тень хотя бы на время, на определенный промежуток времени, на время той катастрофы, которая всем нам грозит. Потом разберемся, а сейчас вопрос действительно в объединении и монархистов, и коммунистов, и «Родины», и ЛДПР, всех сторонников этих парадигм. Не доводя объединяющие нас идеи до конкретного уровня политических разборок, а вместе с тем донеся их до сознания каждого человека; поняв, что если мы не объединимся хотя бы на этом основании и не создадим определенные политические союзы в рамках хотя бы приближающейся избирательной кампании, то мы просто будем обречены на поражение и тогда уже бороться будет поздно. Мне кажется, что идея создания союза защитников русской цивилизации сейчас достаточно плодотворна и прагматически, и политически. Это работающая идея.

Булычев Ю.Ю.: Александр Леонидович Казин правильно сказал, сегодня остро стоит проблема сохранения русской цивилизации, вообще традиционных основ бытия человеческого общества, которые разрушаются. Поэтому для успеха политической борьбы необходимо глобализировать проблему России, потому что Россия является одной из крупнейших традиционных цивилизаций, носителем восточно-христианской традиции. И цивилизационный слом России приведет к мировому потрясению всех цивилизационных структур в мировом масштабе. Глобализируя эту проблему мы создаем определенный положительный образ России и для мирового сообщества и заручаемся всеми энергиями, которые можно привлечь к этой задаче. Это метаполитическая задача, но она имеет очень высокий политический коэффициент.

Дверницкий Б.Г.: Я думаю, что к решению этой проблемы надо попытаться привлечь и здравомыслящие силы в рамках действующей администрации. Ведь наверняка такие силы есть.

Григорьев С.М.: При моем искреннем и глубоком уважении к деятельности Андрея Николаевича, к деятельности других знакомых мне людей из фракции «Родина», я должен сказать, что заявленная в докладе позиция мне представляется ошибочной. Почему? Православному человеку вообще не присуща оппозиционность. Если он и становится оппозиционным к власти, то с большим трудом. Для этого нужно серьезное потрясение. Как-то, о котором сказал в своем выступлении Николай Кузьмич Симаков. Мне было тяжело в ельцинское время, мне не хотелось любить ту власть, но в то же время я был во внутреннем противоречии — я не могу быть против власти. Такова сущность православного человека. Возьмите мучеников — в страшные периоды гонений на христианство римских властей, мы не знаем ни одного национального восстания православных христиан. Как «тупые овцы» (как возможно кто-то скажет) шли они на заклание, но не выступали против императора-кровопийцы.

То есть, только тогда православный человек станет революционером, оппозиционером и поддержит национальное восстание, когда почувствует в этом нравственную основу, что это есть следование за Христом, как в случае с Патриархом Гермогеном. И никакого восстания против польского владычества в 1612 году не произошло бы, безусловно, если бы не мученическая кончина святителя Гермогена. То есть именно нравственная сторона, она заставила стать православных оппозиционерами. Страшное потрясение, Патриарха замучили! Что может быть ужаснее? Представьте себе сегодня такую же ситуацию — если бы замучили сейчас нашего Патриарха. Это, конечно бы, всколыхнуло наш народ, как и тогда, когда появилось настоящее ополчение в отличие от всех предыдущих. В этом надо отдавать себе отчет.

Теперь можно задать такой вопрос, а кто такие православные, что от них зависит? Полтора, два, три, четыре процента электората, которые спорят меж собой. Но, на мой взгляд — это сто процентов, потому что православные это соль земли. Каждая молитва православных достигает ушей Божиих, и Бог выполняет по просьбе своих верных. И действительно, взглянем на недавно прошедшее: просили верующие, чтобы этот лживый режим, который был коммунистическим, за который православные люди искренне шли воевать во время Великой Отечественной войны со звездой во лбу (насколько это было им тяжело, но они шли и кровь проливали, за чужое бы казалось совершенно, понимаете, это тоже как бы мученики) рухнул, но без страшных потрясений — так оно и произошло, на удивление всем нам. Устали от ельцинского ужаса, когда нам стыдно было перед всем миром за него, за то какой у нас президент, молились чтобы был порядочный человек, большего уже и не надо вроде было, только об этом — пожалуйста, получили порядочного человека.

А вот в вашем докладе я заметил, что вы как бы этого не учли. А ведь Крутов оказался в депутатах, потому что за него молятся множество людей. Я знаю, что люди его в синодики записывают, читая «Русский дом», любя его, и так очень часто происходит. Но как перенести эту индивидуальную сторону, личную молитву, на общее. Во-первых, Бог не замедлит нам послать лидера, если мы будем об этом Его усердно просить. Безусловно, он появится, как появился в свое время Путин, как, безусловно, лучшая замена Ельцину. Я не говорю, что он идеальный. Конечно, мы все видим целый ряд его ошибок (например, непонимание сути демографической проблемы, о чем сегодня уже говорили).

А я вот послушал недавно профессора Каратаева — он тоже ведь не дурак. Вы знаете, как он решил демографическую проблему? Да очень просто, оказывается надо давать пенсию женщинам, которые родят больше пяти детей. То есть опять купить у наших баб, купить у них детей. Это чисто советский подход. А он, как бы сказать, враг Путина, а говорит один к одному, точно также, только может быть немножко другими словами.

Я совершенно согласен с мнением, что ваша партия, ваша деятельность, чтобы не казаться пустой, должна быть направлена в положительное русло. А вот здесь у нас есть громадный слой, то за что никто почему-то не берется, а это является самым главным в политической жизни и в будущем России. А заключается он в том, какие отношения сложатся между Церковью и государством. Вы прекрасную метафору привели «что завтра мы проснемся, и вдруг окажется, что все вокруг патриоты, используется патриотическая риторика, а на самом деле все останется также, как и есть и будет ужас.» А я про себя подумал, а почему так не может оказаться, если «Родина» прейдет к власти в результате революции? Чем это может быт гарантировано? Тем, что в партии есть лично вы и еще целый ряд достойных людей? Так они могут и так и без революции прийти к власти.

Для меня политической программой являются слова, услышанные мною от митрополита Иоанна (Снычева). Он четко определил, когда изменится в России ситуация — когда к власти придут добрые люди . Не члены партии «Родина», или не «Родина», а добрые люди, то есть нравственно положительные люди. Именно доброта является главным критерием. Как же сейчас действовать? Почему не используется громадный церковный потенциал? А очень просто, потому что никто не хочет этим заниматься. Это вопрос сложный, трудный. И это труднее чем организовать революцию. Но он приведет и к решению демографической проблемы. У нас Церковь до сегодняшнего дня отделена от государства. Вывод краткий: Церковь должна быть не отделена от государства, Церковь должна войти в государственный механизм и стать его нравственной составляющей, и это вполне реально, вполне возможно без всяких революционных потрясений. И вот тогда, кстати, разрешится и частный вопрос, о котором здесь говорили — о материальных пособиях многодетным семьям. Если Церковь будет государственной, то через неё, через приходы, и можно поощрять те семьи, которые будут рожать детей. А иначе мы будем поощрять в основном приезжих таджиков и азербайджанцев. Вот именно на это нужно обратить внимание. Тогда встанет вопрос не помощи матери, а помощи семье . Это принципиально разные вещи. А сейчас у нас с семьей ужас что происходит. И не власти в этом виноваты, а мы, грешники, давшие дурной пример своим детям.

Вообще мне кажется, что вместо того, чтобы заниматься такими вот сказочными, ничего не дающими революционными проектами, надо заниматься конкретными проблемами. Конкретными проблемами, которые не решались у нас с семнадцатого года, но которые нужно решить. Нужно настроить механизмы взаимодействия Церкви и государства, для начала, к примеру, передать церковным структурам похоронное дело, затем брачное и так далее. Я думаю здесь куда больше перспектив есть у партии «Родина», чем в создании каких-то дружин.

Астахов С.И.: В самом начале вашего выступления, Андрей Николаевич, прозвучали такие слова: «Революция не только желательна, но и необходима», а также: «эволюционный путь возможен, но у России нет на него времени». И вот здесь сразу намечаются два момента, которые, на мой взгляд, очень важны. Во-первых, что касается желательности и необходимости революции: возникает вопрос для кого она, в первую очередь, желанна? Для кого она необходима? Неужели для православных монархистов (я, кстати, тоже по своим убеждениям монархист), к каким вы и себя относите? Возможно, что в данном случае благие намерения прийти через революцию к духовному возрождению России и воссозданию монархии желаемых результатов как раз и не дадут. Путь к возрождению России через революцию представляется для меня весьма сомнительным. И вряд ли революция для православного человека может быть верным путем решения этой проблемы.

Во-вторых, что касается эволюционного пути. Не знаю, может быть времени действительно осталось мало, но опять же, мы не должны забывать, что все происходящее полностью находится в руках Божиих. Безусловно, мы должны работать в этом направлении каждый на своем месте, выполнять ту задачу, которую мы способны выполнять, и которую на нас возлагает Сам Господь, но при этом мы не должны забывать, что мы являемся только орудием в Его руках. Если мы считаем себя православными людьми, то мы должны отсекать свою волю и предоставлять свою деятельность и свою свободную волю в руки Божии. И в этом смысле я не думаю, что революционный путь для России принесет то благо, о котором вы говорили. На мой взгляд, революционный путь изменения сложившейся ситуации, он прежде всего желателен и необходим как раз таки врагам России, тем силам которые захотят использовать этот революционный пожар в своих целях. И Россия может не выдержать этого пожара.

Чечаничев С.В.: Я хотел бы отметить такой момент. Говоря о революции, мы подразумеваем такую революцию, которая будет выражать интересы русских людей. Но дело в том, что русский человек — это православный человек, а потому получается, что подлинно русских-то людей у нас сегодня не так уж и много, в основном у нас советские люди. Значит, мы сделаем революцию для советских людей, а завтра эти советские люди сделают свою революцию, но уже против нас. Потому что, будучи православными людьми, мы, придя к власти, должны будем опустить железный занавес, запретить аборты, ввести православное образование. А готов ли к этому сегодня наш советский народ? Нет, однозначно не готов. Поэтому на сегодня одной из наших главных задач я считаю просвещение народа. Я предлагаю и в будущем не прекращать такого общения, таких встреч, чтобы каждый русский человек чувствовал себя лично ответственным за установление таких вот взаимосвязей между православными русскими людьми.

Чечаничев Ю.В.: Я бы сформулировал для всех патриотических сил лозунг, который в достаточной мере, является как бы плагиативным: «Родина или смерть». Ведь определяя для себя Россию и ставя вопрос о возможной краткости сроков отпущенных нашему государству, короче и точнее не скажешь. А уж насколько этот лозунг оптимистичен или пессимистичен, и как надо действовать, каждый из нас должен определить для себя сам. На мой взгляд, исходя из прогнозов Андрея Николаевича Савельева, нам по-другому работать нельзя. Надо консолидироваться и как можно меньше увлекаться теоретическими направлениями.

Степанов А.Д.: На мой взгляд, доклад Андрея Николаевича был очень ценен своей пропагандисткой стороной. Его размышления и выводы должны подвигнуть нас более внимательно относиться к сегодняшней ситуации.
Действительно, часто высказывается псевдоправославный взгляд, что все как-то само собой решится, что, мол, Бог управит, а нам — людям — не надо сильно активничать. Причем, чаще всего так говорят люди, которые отнюдь не являются молитвенниками. Тут я разделяю пафос докладчика.
Но в аргументах Андрея Николаевича есть одна очень важная брешь, на что обратил внимание С.И.Астахов. Речь о сроках. Нередко за последние десять лет приходилось слышать от различных патриотических авторитетов, что Россия развалится через год или пять лет (те, кто поумнее не делают таких краткосрочных прогнозов). Эти прогнозисты забывают, что знание сроков не в нашей власти. Даже самые умные и дальновидные демографы ничего не могут высчитать, потому что Бог правит миром. И даже если мы будем вымирать катастрофически, то в силах Божиих напустить какой-нибудь мор на Америку, как сейчас ураган за ураганом, которые создадут благоприятную ситуацию для нас. Поэтому этим аргументом, как мне кажется, не следует злоупотреблять, потому что в принципе он может действовать и деструктивно, может действовать парализующее на активность народа.
Я согласен с тем, о чем говорил Юрий Юрьевич, на что он обратил внимание — на риски революции. Действительно нельзя недооценивать этого факта. Я понимаю, что этот риск как бы не вписывался в вашу концепцию доклада, но все-таки революция имеет свою логику и эта логика разрушительная.
И вообще-то православных подвигнуть на революцию, тут я согласен с Сергеем Михайловичем, это чуждо православному мировоззрению. Кроме того, нельзя не учитывать того факта, что в революции сейчас больше всего заинтересованы либералы. То есть злейшие враги России. Более злейшие чем Путин и нынешняя власть. Они по крайней мере стремятся к стабилизации, стремятся к стабильности, стремятся к сохранению условий жизни для человека, а либералы стремятся к разрушению. И если задуматься, почему они так приветствуют революцию (Березовский давным давно пытается выстроить мосты с коммунистами), потому что мирное течение жизни приводит к тому, что либералы вымываются из политического процесса. Где сейчас Немцов, где сейчас другие кумиры либерального движения?
И вот с этой точки зрения, в этом смысле мне показался важным вот тот стиль, та стилистика передачи, которая была вот с Вашим участием у Максима Шевченко. Интерес их понятен, в чем интерес патриотов в революции не понятно.
Когда-то я беседовал на Рождественских чтениях с одним интересным батюшкой из вятской он губернии, очень грамотным, но немножко юродствующим. Так вот он рассказывал: «У нас вот все хорошо, у нас губернатор православный и мэр православный, но они вот между собой ругаются. И вот сядет владыка — по правую руку губернатор, по левую — мэр. И вот он их мирит. У нас и начальник милиции православный, вор в законе есть, он тоже посты соблюдает и у нас наркомании нет.»
За всем этим, как мне кажется, прослеживается такая ситуация, действительно такое уплотнение православной социальности. То есть Православие становится тканью всего общества. И вот этот путь преобразования общества, этот путь наиболее прочный, наиболее правильный и наиболее естественный и органичный. Поскольку власти некуда будет двинуться — и справа православный, и слева православный, и прямо православный, и сзади православный. И даже бандитов православных можно найти. Мне кажется, что альтернативой национальной и православной революции (потому что у нас есть православные революционеры, те кто идет рука об руку с либеральными радикалами), может быть только такой сценарий. Нужна активность, но активность именно легальная без всяких призывов к созданию народных ополчений и тому подобной чепухи, которая только приведет к провокации на каком-то этапе и полному уничтожению и разрушении православной оппозиции.

Савельев А.Н.: Я, конечно, не смогу ответить на все прозвучавшие здесь критические замечания. Скажу лишь, что многие из них справедливы. Но на некоторые из них мне все-таки хочется ответить. Во-первых, об отношении православного человека к власти. Хорошо было в предшествующую эпоху, когда власть и общество были традиционны. А сегодняшние власть и общество, они ведь не традиционны, причем нетрадиционны ни для одной веры: ни для мусульман, ни для православных, ни для буддистов. Поэтому уповать на то, что эта власть как-то там сама собой трансформируется, я думаю невозможно. Конечно, путь православного человека лежит, прежде всего, через духовную революцию, через революцию в самом себе. Но, тем не менее, дальше же тоже должен быть какой-то шаг, какой-то дальнейший путь, какой-то соборный эффект. Допустим, что духовная революция произошла в православной среде — значит, дальше должны возникать новые социальные институты, новые социальные отношения. Но, я это утверждаю, времени, для того чтобы это происходило постепенно, у нас нет. Поэтому новые социальные институты и отношения должны возникнуть быстро.

Желать другой власти и желать ее немедленно — это и есть духовная революция. Революция в том, чтобы возжелать другой власти, возжелать других человеческих отношений, начать выстраивать их сначала вокруг себя, а потом распространять дальше, выстраивая православное общество. И чем быстрее это произойдет, тем лучше, та как времени остается очень мало. Может ли Господь действовать против формальной логики? Говорят, что богословы решили, что нет, Он не может действовать против формальной логики. Раз Господом Богом этот логический закон создан и действует, то зачем Ему его преступать? Есть, конечно, чудеса, но это уже совсем другое дело. Сотворяя чудо, Господь переступает через привычные для нас законы жизни, но не через законы формальной логики. Посему, православный человек не может отрицать науку, так как истинная наука и религия не противоположны, а взаимодополняемы.

Может ли Россию спасти чудо? Конечно, может. Но если мы его не готовим, к нему не стремимся, то для чего тогда осуществлять это чудо? Ведь чудо Господь осуществляет через человеческую душу. Поэтому духовная революция, как я думаю, это и есть перст Божий, указывающий нам, что нужно делать. Да ведь и божественная воля во многом неестественна. Разрушая привычные нормы, она, в каком-то смысле, тоже являет собой некую революцию. Прозрение, откровение, разве это не внутренняя революция? Я думаю, это очень важно понять.

И последнее. Почему мне кажется, что назревает революционная ситуация, хотя мы ее и не готовим? Потому, что верхи уже не способны управлять Россией в существующих границах, в существующих социально-экономических условиях. А низы уже просто не хотят жить, хотя бы потому, что они не размножаются. Они не по старому не хотят жить, а вообще жить не хотят. Это и есть революционная ситуация. Народ должен захотеть жить, но с этим правительством он жить уже не может.

Степанов А.Д.: Все мы здесь присутствующие — симпатизанты «Родины», мы все желаем, чтобы «Родина» укреплялась, чтобы стала действительно серьезной политической русской национальной православной оппозицией, которая выражала бы именно эти чаяния. Не всегда это у «Родины» это получается, не все в «Родине» нам нравятся, но есть люди, которые нам симпатичны, которые олицетворяют православное направление и вот в этом отношении и наш форум может стать таким мостом, механизмом взаимодействия, потому что действительно есть патриотическое сообщество и его взгляды, часто противоречат позиции «Родины». Вот если эти противоречия ликвидировать, ликвидировать это непонимание между православной общественностью и политической православной общественностью. Этим конечно надо заниматься, мосты строить, укреплять их и тогда мы действительно сможем реально помочь «Родине», будет связь формальная и неформальная.