«Дело Юрия Шутова»: станут ли судимые «крестовским судом» потерпевшими?
или какие обстоятельства в «деле Шутова» должны стать предметом доказывания

— Константин Сергеевич, в прошлом номере нашей газеты была опубликована Ваша статья «Кто ответствен за провал „дела Шутова“?», где Вы, в частности, говорите о том, что судебный процесс по делу уже провален. Однако суд в «Крестах» продолжается. То есть судебные власти «проваленным» это дело не считают?

— Да, конечно же, нет, суд продолжает двигаться к поставленной властью цели, причем вопреки всем основам не только судопроизводства, но и вообще здравомыслия. И именно поэтому иначе как «проваленным» это судебное дело и назвать нельзя: ведь возможность рассмотреть его по существу и в законном составе у судьи Иванова была с января 2001 по январь 2004 года, т. е. четыре полных календарных года. Но он почему-то в столь большой срок не уложился и вот уже два года дрейфует со своими заседателями вне рамок правового поля.

Если бы не безусловный политический резонанс данного дела, то тогда вопрос о незаконности состава суда даже бы и не возник — его легко и просто решили бы на уровне горсуда точно так же, как это было сделано повсюду, когда после 1 января 2004 года сами судьи, по своей инициативе и в строгом соответствии с Законом, принимали решения о повторном рассмотрении неоконченных дел, в связи с утратой полномочий их народных заседателей. Таких случаев в нашем городе было сравнительно немного, ибо законодатель, четко определив в мае 2002 года дату окончания полномочий народных заседателей — 1 января 2004 года, тем самым дал судам более чем достаточное время (1 год и 7 месяцев) для завершения всех судебных процессов, которые были уже начаты с участием народных заседателей.

Поэтому ответ на Ваш вопрос может быть только один: судья Иванов, безусловно с ведома своего руководства вот уже два года рассматривает данное дело в незаконном составе суда, а если говорить юридическим языком, то совершает действия, в которых явно усматриваются признаки преступления, предусмотренного статьей 305 УК РФ — вынесение заведомо неправосудного приговора, решения или иных судебных актов, что уже неоднократно имело место в ходе этого многолетнего судебного процесса.

— Но раз в Уголовном кодексе есть такая статья, должна же прокуратура как-то реагировать. Вообще, дела по этой статье в судебной практике встречаются?

— Преступления, предусмотренные статьей 305 УК РФ, в следственной и судебной практике, конечно же, весьма редки. Иначе и быть-то не может. Ведь субъектом данного преступления может являться только лицо, наделенное судейскими полномочиями — судья. Но дела такие все же изредка встречаются. В типовой криминалистической характеристике данного вида преступлений речь идет, как правило, о вынесении заведомо неправосудных приговоров за банальные взятки. Поэтому и обвинения по данной статье предъявляются коррумпированным судьям в совокупности с обвинениями в получении взяток и в совершении иных смежных с взяточничеством преступлений.

Криминалистическая характеристика данного вида преступлений классически включает в себя такие элементы, как способ совершения преступления, место и время преступления, а также характеристики личности преступника и потерпевшего.

Так вот, в отличие от типовых дел о взятках в судах, когда в числе иных обвинений предъявляется обвинение по статье 305 УК РФ, в случае данного судебного процесса способ, место и время совершения действий, в которых усматривается состав преступления, очевидны — адвокаты зафиксировали их в стенограмме судебного заседания, объем которой на сегодня уже составляет около 1000 печатных листов. То есть в дальнейшем тут и доказывать будет особо нечего — все записано, да и у суда тоже какие-то протоколы имеются.

А вот в части характеристики личностей — здесь, конечно же, немало особенностей. Личности-то ведь неординарные. С одной стороны, много подсудимых, которым по материалам 70 томов уголовного дела вменяются тяжкие преступления, а с другой, весьма уважаемый и пожилой федеральный судья и с ним две пожилые дамы — госпожи Морозова и Илинская, которых за многие годы работы в судебной системе никто ни разу даже не заподозрил в чем-либо противозаконном.

Наряду с подсудимыми, которых фиктивный состав суда под председательством Иванова на протяжении ряда лет незаконно лишает свободы и при этом закрывает доступ к правосудию, т. е. возможности судиться судом, созданным на основе Закона, потерпевшими также являются и все те лица, которых сами прокуроры обозначили в качестве именно потерпевших по «делу Шутова» — это и вдова Филиппова Д.Н., и родственники Дубовика, Здобина, Алексеева и др. Им-то судья Иванов точно так же закрывает доступ к правосудию уже в течение нескольких лет! Ведь они являются в суд давать показания, им даже в прениях предложили участвовать. Но где участвовать-то?! На исходе уже второй год, как состав суда незаконный!

Ежели в действиях судьи Иванова и Илинской с Морозовой когда-нибудь все же будет усмотрен состав преступления, предусмотренного статьей 305 УК РФ, то неизбежно возникнут и соучастники, среди коих обязательно окажутся гособвинители Пяшин и Бундин, на которых роль соучастников будет распространяться автоматически: эти прокуроры уже в силу своих служебных обязанностей должны были официально обратиться в Генеральную прокуратуру Российской Федерации и устранить нарушение Закона, а не сотрудничать с заведомо незаконным составом суда!

Нелепо и положение адвокатов. Правда, приговор-то они не выносят и обвинения никакие не предъявляют, а лишь пытаются все эти годы защитить правосудие и своих подзащитных, но при этом все же вынуждены постоянно участвовать в заведомо незаконных действиях — заседаниях незаконного состава суда, поэтому, не желая прослыть соучастниками, они официально направили судье Иванову свое коллективное заявление о том, что считают незаконным все, что вот уже более года еженедельно, с понедельника по четверг, творится в тюремном клубе «Крестов» с понедельника по четверг с 10 до 15 часов — незаконным, где присутствовать они просто-таки вынуждены, поскольку не могут бросить своих подзащитных на произвол судьбы.

Уверен, что в дальнейшем не составит большого труда объективно разобраться с творящимся судебно-прокурорским произволом по «делу Шутова», ибо у адвокатов имеются стенограммы и аудиозаписи судебных заседаний. Но вот как смыть позор российской судебной системы, длящийся уже почти пять лет во второй столице России — Санкт-Петербурге, под активно-заунывное сопровождение средств массовой информации и на диво юридической общественности страны.

Инициатива рассматривать дело и выносить приговор заведомо незаконным составом суда принадлежит явно не судье Иванову с его заседателями — Морозовой и Илинской. Думается, что они — лишь исполнители чужой воли. Чья же это воля, и кто использует судебную власть для достижения своих целей — в этом стоит разобраться комиссии Государственной Думы России. Собственно, только сами законодатели и смогли бы дать ответ на основной вопрос: кем и с какой целью нарушаются принятые ими законы уголовного судопроизводства?

— Вы участвуете в защите по уголовному делу с сентября 2004 года и наверное, изучили все материалы этого уголовного дела. Что Вы могли бы сказать о предъявленном по делу обвинении?

— Сразу бросается в глаза сугубо заказной характер уголовного преследования главного обвиняемого — депутата Юрия Шутова, явно ради политического уничтожения которого свалили в одну кучу много абсолютно разноплановых, невесть кем совершенных преступлений, скрепив все это общим грифом: «Деяния банды Шутова».

Нарочитую искусственность подобных фабрикаций обычно выдает полное отсутствие вообще каких-либо свидетельств вины главного героя. Так было и тут: вместо доказательств, в материалах дела, как и в выступлении прокурора в прениях, фигурировали совершенно голословные выпады, придуманные самими гособвинителями, типа: «…Шутов дал указание…», «…вступил в сговор с неустановленными лицами…», «…организовал банду…» и т. п. А где конкретика: сделал то-то, сказал тому-то и т. д.?! Как раз этой конкретики в деле как не было, так и нет.

Следует особо подчеркнуть: такие прокурорские утверждения должны обязательно базироваться хотя бы на неопровержимых свидетельских показаниях, которые ни в деле, ни в ходе судебного разбирательства обнаружить так и не удалось, а больше никто и не в чем Шутова не обвиняет — и таким образом, все обвинение Шутова выглядит абсолютно голословным. Это обвинение является объективно ничем не подтвержденным плодом фантазии обвинителей. Стало быть, грядущий обвинительный приговор будет не судебным, а политическим решением, продиктованным, как теперь уже повсюду говорят, самим Путиным в отместку Шутову за его публицистическую деятельность и написанные им книги сериала «Ворье», а также «Как закалялась шваль» — о тех, кто грабил и разрушал нашу страну. Именно в непримеримой гражданской позиции депутата Шутова и заключается вся его вина, которую было приказано закамуфлировать под какое-нибудь, но обязательно тяжкое уголовное преступление, чтобы под видом обычного уголовника навсегда убрать с политической арены строптивого радетеля за народные интересы.

Материалы этого воистину беспрецедентного уголовного дела, как и результаты судебного разбирательства, прежде всего свидетельствуют о том, что вовсе не Шутов организовал ту банду, а сами обвинители как бы подобрали для него некую банду, сформировав ее из специально отобранных разрозненных уголовных дел, которые объединили меж собой лишь фактами личного, зачастую тюремного, знакомства обвиняемых фигурантов. Ну, а сам способ фабрикации материалов оказался донельзя прост: к примеру, жили- были в одном дворе либо доме два наркомана, знавших друг друга с детства. Один из них, в поисках денег для покупки «кайфа», вырвал сумочку у барышни в парадной, а другой — отлупил свою сожительницу и отнял у нее кое-что из бижутерии. В общем, по заявлениям потерпевших возникло два уголовных дела, при расследовании которых, ежели из череды собутыльников обвиняемых выявили кого-нибудь, кто хотя бы слышал о депутате Шутове, — так сразу же оформляли это, как звено созданной Шутовым банды, и никакими доказательствами сей вывод не обременяли, пренебрегая даже тем, что согласно модной ныне статье 209 (бандитизм) Уголовного кодекса России, бандой именуется устойчивая вооруженная группа, созданная исключительно с целью нападения на граждан или организации. А раз в «деле Шутова» отсутствует даже намек о каких-либо контактах Шутова с кем-нибудь ради вовлечения в преступную деятельность и склонения к нападению на граждан или организации, то обвинение его в создании такой организованной группы выглядит сущей нелепицей. Впрочем, так же нелепа и его ответственность, как якобы создателя и руководителя группы за все преступления, будто бы совершенные ее членами. Ведь статья 35 Уголовного кодекса России трактует уголовную ответственность для создателя и руководителя группы только в случае, если совершенные ею преступления охватывались его личным умыслом. А в «деле Шутова» вообще нет никаких объективных данных, свидетельствующих о каких-либо действиях Шутова, связанных с созданием либо руководством преступной группой, не говоря уже о его умысле при совершении кем-то преступлений. Ни в одном из вмененных Шутову чужих преступлений даже следов его умысла не обнаружено. Попросту говоря, в инкриминируемых ему преступлениях он нигде не участвовал и никакой выгоды от их результатов не имел и иметь не мог.

Изучая материалы «дела Шутова», невольно ловишь себя на мысли, что так безоглядно дерзко следователи могли фабриковать данное обвинение только будучи уверенными в своей полной безнаказанности за откровенную фальсификацию доказательств. В ходе судебного следствия мы то и дело наталкивались на свидетельства давления, принуждения к даче показаний на стадии предварительного следствия. Но все оказалось куда интереснее: и в стадии судебного следствия, теперь уже со стороны гособвинителей, это давление сохранилось. Отсюда и противоречивость и неестественность «признательных» показаний подсудимых. Это подтвержденный специалистами — лингвистами факт.

Так вот такая всеобъемлющая безнаказанность за преступления против правосудия могла быть гарантирована следствию только самым главным лицом в стране, а это значит, что суду тоже был дан строгий наказ беспрекословно признать виновным невиновного. Только этим можно объяснить все то беззаконие, что творилось под видом и вместо судебного разбирательства.

Можно много говорить о несоответствии показаний подсудимых объективной доказательственной базе по делу и о том, что все обвинение как держалось, так и держится исключительно на будто бы «признательных» показаниях нескольких подсудимых, которые сами просто-таки пестрят неразрешенными противоречиями, а посему их ложность совершенно очевидна.

Да и вообще все обвинение шито одной и той же белой ниткой, потому недавно прозвучавший в суде отказ прокуроров от ряда заглавных эпизодов ничего не исправил, а лишь только обнажил саму эту белую нитку.

Любая организованная преступная деятельность — это деятельность, обязательно связанная с получением какой-то выгоды для организатора, и в этом основной ее смысл. А в «деле Шутова» сквозит абсолютная безмотивность и бескорыстность инкриминируемых ему деяний.

Но еще более странным в деле видится тот факт, что в выигрыше от устранения потерпевших во всех случаях оказывался не Шутов, а совершенно иные люди, которые по делу проходят только в качестве свидетелей обвинения!

Например, после убийства Д.Н. Филиппова имущественные права на ЗАО «РоссКо», а следовательно, и контрольный пакет акций Тобольского нефтехимического комбината перешли генералу ФСБ Ермолаеву, его связям — Исаеву и другим. Кто сейчас владеет этим крупнейшим нефтехимическим комбинатом страны? Ни прокуратура, ни суд этот вопрос даже не попытались исследовать.

Как известно, от обвинения в убийстве руководителя НИАИ «Источник» Н.И. Болотовского гособвинение отказалось, хотя до этого много лет всех уверяло, что Шутов якобы «дал указание» его убить для того, чтобы захватить данное предприятие. Но тем не менее, из дела любому видно, что после его устранения, предприятие посредством генерального директора Яковлева (впоследствии отравленного) и бывшего сотрудника ФСБ Клюкина фактически перешло в руки некоего В. Шевченко, который в своих показаниях свалил на Шутова всю вину за гибель незнакомого Шутову Болотовского.

То же самое произошло и в результате убийства внешнего управляющего ДСК-2 И.В. Дубовика. По версии обвинения, Ю.Т. Шутов осенью 1997 года в Санкт-Петербурге якобы с целью приобретения доли ДСК-2 в гостинице «Невский Палас» организовал убийство этого Дубовика. Данная выдумка государственного обвинения основана на показаниях того же В.А. Шевченко, который, в отличие от Шутова, стремился завладеть гостиничным комплексом, в чем Дубовик ему явно не помогал, а возможно, и мешал.

Только вот незадача вышла, ибо защитники Шутова, пытаясь опровергнуть этот очередной злой навет Шевченко, выяснили, что И.В. Дубовик имел реальное влияние на решение вопроса по перераспределению акций ТОО «Гермес» (владельца гостиницы «Невский Палас») только до июля 1996 года, когда в качестве арбитражного управляющегося АООТ «Домостроительный комбинат — 2» продал 39% акций ТОО «Гермес» фирме «Эрмитаж», а убит был спустя два года, в феврале 1998 г.

Однако Шевченко в своих показаниях уверял, что Шутов якобы интересовался у Дубовика приобретением этих акций в конце 1997 года, т. е. спустя более года (!) после их продажи, и Дубовик будто бы не отдавал ему их, за что-де и был убит. В общем, такие показания, причем добровольные, Шевченко были заведомо ложны, но прокуратура смело взяла их за основу обвинения Шутова и в этом преступлении, коего он, безусловно, не совершал, ибо выдумка государственного обвинения о причине убийства И.В. Дубовика 27 февраля 1998 года якобы в связи с продажей им уже давным-давно им же проданных акций ТОО «Гермес» выглядит, мягко говоря, бредовой.

При этом Шутов Ю.Т., как руководитель региональной Комиссии Госдумы по анализу итогов приватизации, конечно же, мог интересоваться ситуацией с банкротством владельца 39% акций ТОО «Гермес» АООТ «Домостроительный комбинат-2», где Дубовик был арбитражным управляющим. О банкротстве ДСК-2 говорилось в подготовленном Шутовым Ю.Т. для Государственной Думы докладе. Этот доклад еще в мае 1997 года зачитан им в Госдуме и опубликован в газете «Новый Петербургъ», о чем и свидетельствовали обнаруженные в его офисе документы, связанные с банкротством ДСК-2 и гостиницей «Невский Палас», использованные им при подготовке доклада Комиссии.

Такие конфузы возникают буквально по всем эпизодам обвинения, поэтому защита просто просила судью Иванова хотя бы внимательно ознакомиться с представленными заключениями специалистов, которые и позволяют пролить свет на «белые пятна» уголовного дела, для чего дали судье последнюю возможность снять шоры, поставленные ему прокуратурой, и взглянуть на дело объективно, своим профессиональным взглядом — судьей-то по уголовным делам Иванов не первый год работает.

И вот же простой пример. В октябре 1998 г. взрывом в парадной дома на Тверской ул. был убит Филиппов Д.Н. На первоначальном этапе расследования, т. е. когда никаких подозреваемых еще не было, комиссия экспертов-взрывотехников провела экспертизу и неопровержимо установила, что для этого взрыва был использован только ГЕКСОГЕН.

Но наступает 1999 год, когда арестовывают теперешних подсудимых по делу. Один из них, весной-летом 1999 года дает показания, что он якобы закладывал в той парадной взрывное устройство из 2 кг не гексогена, а ТРОТИЛА.

То, что гексоген и тротил — совершенно разные вещества, и сам факт отсутствия на месте взрыва следов тротила полностью исключает версию, изложенную в «признательных показаниях» обвиняемого. Но следователи прокуратуры этому не вняли, и пошло — поехало: на суде, пытаясь локализовать оплошность своих следователей, прокуроры изобрели новое взрывчатое вещество, якобы на основе гексогена — тротил. То есть полный бред! Зато под «признательные» (и в данном случае очевидно ложные) показания обвиняемого свою версию подогнали.

Могу сказать, что, читая материалы дела, этого явного противоречия не увидеть нельзя. Весной этого года мы с академиком, имеющим 50-летний стаж работы во взрывотехнике, даже ездили в эту парадную на Тверской, где взрыв произошел. Все осмотрели. Акамедик все экспертизы и данные протокола осмотра по данному взрыву изучил, и дал аргументированное, с расчетами, заключение: Филиппов Д.Н. был взорван находящимся в плафоне в парадной самодельным взрывным устройством из 800 граммов гексогена. Тогда и стали понятны две вещи: почему указанное в версии прокуратуры взрывное устройство из 2 кг «тротила на основе гексогена» в плафон не уместить нормально, и что подробные «признательные показания» обвиняемого — вранье чистой воды.

Объяснили это все судье, заявили ходатайство о назначении повторной экспертизы. И что судья Иванов? А ничего!

На утро, в следующее судебное заседание, изумленным адвокатам судьей был представлен специалист — сотрудник ГУВД, который пояснил: обсуждаемые экспертизы он никогда не делал; тротил и гексоген — вещества действительно разные, а вторая экспертиза, где про тротил говорится, сделана необоснованно и ее выводы не следует понимать так, как они написаны экспертом. Тогда судья Иванов спрашивает у специалиста ГУВД: обосновано ходатайство защиты о назначении повторной экспертизы или нет? От специалиста ГУВД ответ был очевиден: нет. Ну, на нет и суда нет. Ходатайство судья Иванов отклонил. Ну, а заключение академика-взрывотехника даже рассматривать не стал, только услышав, что оно дополнительно опровергает «признательные» обвиняемого.

Ну, а прокуратура? А прокуроры от радости такому решению судьи даже вникать ни во что не стали: в своем выступлении в прениях они так и оставили этот бред — «взрывчатое вещество на основе гексогена — тротил». И что тут делать будешь? А ведь это по существеннейшим обстоятельствам очень нашумевшего и в городе, и в стране убийства руководителя ЗАО «РоссКо», бывшего начальника налоговой службы Санкт-Петербурга Д.Н. Филиппова.

Если по такому преступлению материалы дела на поверку оказались шиты белыми нитками, а суд на это просто глаза закрыл, что уж говорить, например, об убийстве коммерсанта Тимохина, чей труп на предварительном следствии даже опознан не был! А когда защита фактически доказала суду, что и время смерти совсем не то, что в «признательных показаниях» написано и в обвинении указано, — то судья… Ну, какое было решение судьи Иванова, сами понимаете…

— То есть у защиты имеются свои версии совершения инкриминируемых по делу преступлений?

— Конечно, имеются. Но какой смысл их обсуждать перед заведомо незаконным составом суда? Свое отношение к доказательствам и мнению стороны защиты суд продемонстрировал в полном объеме и вполне однозначно — эти доказательства его не интересуют, т.к. идут в разрез с уже почти достигнутой целью: вынести приговор в соответствии с заказным обвинительным заключением, составленным городской прокуратурой.

Еще раз повторю: все обвинение как держалось, так и держится на «признательных» показаниях нескольких подсудимых. По крайней мере, по двум эпизодам предъявленного обвинения защита еще успела представить суду убедительные доказательства того, что все «признательные показания» сугубо ложны, и в последний раз попыталась подвигнуть судью Иванова к тому, чтобы он критически отнесся к выдумкам гособвинителей. Но не тут-то было. Судья Иванов тут же принял решение — «закончить судебное следствие», чтобы в конец не расшатать основы заведомой лжи. От незаконного состава суда другого и ожидать не приходилось.

Ну, а о том, что вынесение этим составом суда приговора образует уже законченный состав преступления, предусмотренного статьей 305 УК РФ, об этом мы, как адвокаты, можем судью Иванова только предупредить: Ваша честь, не идите на поводу заинтересованных в исходе деле лиц! Ведь они ни за что не отвечают — за все, что происходит и еще произойдет в процессе, ответственны лично Вы, и именно Вас и только Вас вынуждают в конечном итоге поставить подпись под заведомо неправосудным приговором!

— Во вторник, 22 ноября, государственные обвинители закончили свое выступление в судебных прениях и запросили высшую меру наказания для почти всех подсудимых. Как Вы можете прокомментировать это?

— Тут по сути комментировать нечего. Ведь и защита, и подсудимые в ходе процесса не раз говорили о том, что имеет место сделка прокуратуры с рядом подсудимых, на чьих якобы «признательных» показаниях держалось и держится все обвинение. Я и сам видел, как в перерывах судебных заседаний, когда большинство адвокатов покидало зал суда, прокурор Пяшин шушукался с подсудимыми Рогожниковым и Минаковым. О том, что подсудимый Рогожников по поручению прокуроров активно воздействовал на других подсудимых, добиваясь от них дачи таких же будто бы «признательных» показаний, всем известно, как от самих подсудимых, так и из ряда оглашенных в суде документов, которые судья Иванов, конечно же, отказался приобщать к материалам дела. А у защиты и сейчас на руках имеется несколько заявлений даже того же лжесвидетеля Минакова о том, что он все свои, так сказать, «правдивые признательные показания» изготовил под диктовку прокуроров и РУБОПвцев. Ну, а о том, что письменные «правдивые» показания Рогожникова написаны при участии «лица, хорошо владеющего протокольно-канцелярским стилем» (надо понимать, таким лицом является прокурор) — об этом защита представляла суду официальные заключения лингвистов. Суд эти заключения, конечно же, приобщать к делу тоже отказался и при этом вполне удовлетворился отказом Рогожникова от ответов на какие-либо вопросы в связи с зачитанными им письменными показаниями.

Вот и итог сделки прокуроров с Рогожниковым: при пяти, со слов прокурора, вполне доказанных убийствах, в коих этот Рогожников участвовал, тот же прокурор потребовал от суда назначить ему наказание в виде всего лишь 10 лет лишения свободы, из которых 7 лет он уже отсидел, а значит, он выторговал себе право уйти домой сразу после оглашения приговора. И это за пять-то убийств! Для сравнения, другому подсудимому Филимонову, которому и бандитизм-то не вменяется, а лишь только хищение старой шапки в пьяной драке, прокурор запросил дать 15 лет, причем особого режима!

Я, как адвокат, безусловно не против небольшого наказания для любого из подсудимых, поэтому ежели прокуроры считают, что за пять умышленных убийств следует наказать всего лишь 10 годами лишения свободы — то пусть так и будет, тем более, что доказательства и этих убийств тоже шиты белыми нитками. Но тогда почему же за случайное хищение задрипаной шапки карать 15 годами лагерей?! Где логика? — спросите Вы.

А логика вот где: ведь ничем, кроме ложно-признательных показаний Рогожникова, обвинение не располагает. Поэтому, откажись он от явного оговора других подсудимых — и тогда доказательственную базу по делу как ветром сдует. Вот и требуют прокуроры у суда дать Рогожникову не больше 10 лет, иначе дело-то развалится на его последнем слове. Ведь если Рогожников в последнем слове откажется от своих ложных показаний, то тогда судье Иванову краха не избежать. Еще раз повторю: вся «доказательственная база» «дела Шутова» состоит из письменной лжи, написанной под диктовку «лица, профессионально владеющего протокольно-канцелярским стилем».

Ну, а что касается запрошенного прокурором пожизненного наказания для Шутова, то тут все предельно ясно. Это высочайший приказ. А вот, к примеру, для коммерсанта Денисова С.А. — так здесь вообще молвить даже нечего, ибо от одного ложного обвинения в убийстве, в котором Денисова обвиняли, прокуроры сами отказались, а по другому — суду было представлено фактически алиби, да еще и всю «дутость» собранных следствием якобы «объективных доказательств» на пальцах профессор растолковал. А прокуроры все одно: пожизненный срок! За что? Да за то, что Денисов отказался выполнять требования прокуроров и не дал «протокольно-канцелярские письменные показания по оговору других подсудимых», да еще публично рассказал, как Рогожников добивался «признательных показаний» от других подсудимых. Кроме этого, Денисов даже жалобу в Страсбургский суд подал на то, что незаконным составом суда уже какой год его судят. За это он фактически и казним прокурорами. Я уже не говорю о том, что Денисов еще просил незаконный состав суда разъяснить ему, согласно Закону, кто же и в чем его обвиняет. Тут Денисов, конечно же, дал маху, ибо знал, что состав суда незаконный, а значит, бессысленно было с законными ходатайствами к нему обращаться?

Ну, а в целом, с учетом «дутости» и естественно, резонансной скандальности всего этого фальшивого дела, полагаю, что столь странные санкции гособвинители запросили, дабы до смерти перепугать невинных подсудимых, чтобы парализовать их сопротивление, когда грянет час настоящего суда, который объективно рассмотрит это сугубо ложное обвинение. В общем, надежда, как известно, покидает последней…

Беседу вел Денис Усов