Священномученик Никодим (Кротков), архиепископ Костромской и Галичский

Святитель Никодим родился 29 ноября 1868 года в селе Погрешино Костромской губернии. Его прадед, дед и отец были священниками. Как он однажды сказал: «По своему происхождению я принадлежу к духовной семье». Отец святителя, Василий Кротков, служил диаконом вначале в Петропавловской церкви города Плеса, а в 1865 году он был переведён на служение в село Погрешино, где у супружеской четы Кротковых и появился на свет их первый сын, нареченный в крещении Николаем, — будущий святитель Никодим. Нетрудно предположить, что детские годы маленького Николая Кроткова были типичными для детей сельского духовенства. С одной стороны, они мало чем могли отличаться от детства его сверстников — крестьянских детей; с другой стороны, мальчик рос при храме, присутствуя на богослужениях и участвуя в них. В 1978 году диакон Василий отвёз своего старшего сына на учебу в Костромское Духовное училище.

Самостоятельная жизнь в губернском городе, начавшаяся для Николая в десятилетнем возрасте, состояла не только из радостных моментов. Семья была бедной, и бедность будущий святитель хорошо познал с самого детства. Прошли пять лет учебы, и в мае 1883 года, сдав выпускные экзамены, Николай Кротков вернулся к родителям. Радости и горести училищной жизни были позади, но перенесённые лишения будущий святитель запомнил на всю жизнь. Впоследствии, являясь смотрителем Духовного училища во Владикавказе, он отличался редкой добротой и заботливостью, а став архиереем, свои посещения Духовных училищ обычно начинал с того, что посылал купить конфет для всех воспитанников.

Но надо было продолжать учебу, и в этом же году Николай Кротков стал учащимся Костромской Духовной семинарии, в которой до этого учились его отец, дяди и дед. Почти все его одноклассники, как и сам Николай, происходили из семей сельского духовенства, и большинству из них, священно- и церковнослужителям, пришлось впоследствии испытать суровые гонения на Церковь Христову… Духовную семинарию Николай Кротков окончил в 1889 году в числе лучших.

Так как на то время свободных священнических мест на приходах епархии не было, Николай Кротков получил направление на место учителя в церковно-приходскую школу села Троицкое-Олешь Галичского уезда. Пребывание в Олешковской школе было недолгим — ведь он шёл работать учителем лишь до того времени, пока не откроется какая-либо вакансия на место священника. И такое оказалось в селе Тезино Кинешемского уезда. Священник Петропавловской церкви в Тезине семидесятилетний отец Иоанн был уволен за штат. Николай Кротков женился на его племяннице Аполлинарии Андреевне Успенской. После диаконской хиротонии, 25 февраля 1890 года, совершилось его рукоположение в сан иерея. Приход его составляли в основном фабричные рабочие. В марте 1890 года отец Николай стал законоучителем в Тезинском народном училище, именно здесь во всей полноте реализовались его способности педагога и воспитателя. Но вскоре жизнь молодого пастыря омрачилась двумя последовавшими одно за другим скорбными событиями. Первым из них стала кончина его родителя — отца Василия Кроткова. Второй тяжёлый удар последовал за первым. В 1892 году у отца Николая родилась дочь, которая вскоре умерла. Через некоторое время, так и не оправившись от тяжёлых родов и потери ребёнка, скончалась и его молодая супруга. После кончины жены отцу Николаю следовало определить свою будущую судьбу. Он написал письмо своему бывшему ректору архимандриту Сергию, который к тому времени был наместником Киево-Печерской Лавры, с просьбой о совете. Отец Сергий порекомендовал ему поступать учиться в Киевскую Духовную академию. Спустя 33 года, на склоне своих дней, он опять вернется в Тезино — тогда уже город Вичугу; но до этого времени пройдёт целая историческая эпоха…

Четыре года, проведенные будущим святителем в стенах Киевской Духовной академии (1896−1900), запомнились ему как один из лучших периодов его жизни. В Киеве совершилось и важнейшее событие в жизни будущего святителя — пострижение в монашество. Постриг священника Николая Короткова происходил в Киево-Печерской Лавре. При постриге ему было наречено новое имя в честь преподобного Никодима, просфорника Печерского, угодника Божия XII века, чьи святые мощи покоились здесь же, в Ближних пещерах.

7 июня 1900 года Совет академии присвоил студенту IV курса иеромонаху Никодиму (Кроткову) ученую степень кандидата богословия. Обучение будущего святителя в академии завершилось.

В конце лета 1900 года отец Никодим получил из Святейшего Синода назначение на должность смотрителя Духовного училища во Владикавказе. Начав исполнение этой должности с работ по устройству училищного храма, отец Никодим все последующие два года, которые он прослужил в училище, показал себя рачительным и мудрым хозяином. В мае 1902 года по случаю празднования тезоименитства императора Николая II иеромонах Никодим был удостоен сана игумена. Через два года решением Святейшего Синода он был назначен исполняющим обязанности инспектора Кутаисской Духовной семинарии. Пребывание будущего святителя здесь оказалось недолгим. Уже 8 января 1903 года игумен Никодим был назначен ректором Ардонской миссионерской семинарии с возведением его в сан архимандрита.

Между тем кавказский период жизни будущего святителя близился к завершению. Январь 1905 года стал важной вехой в судьбе архимандрита Никодима. Определением Святейшего Синода от 26 января 1905 года он был назначен ректором Псковской Духовной семинарии. Труды отца Никодима на Кавказе были отмечены государственной наградой — орденом Святой Анны 2-й степени.

Ко времени прибытия нового ректора обстановка в семинарии была тревожной. Вслед за Санкт-Петербургской трагедией «кровавого воскресенья» 9 января 1905 года в Пскове начались волнения; 7 февраля полиция разогнала проходившую в центре города манифестацию молодежи, среди участников которой находились и многие семинаристы. Правление семинарии «… ввиду общего тревожного настроения в городе… признало необходимым 23 октября отпустить всех учащихся в дома родителей и родственников». Архимандрит Никодим нелегко пережил эти драматические события. С окончанием учебного 1905/1906 года завершился и самый трудный этап пребывания будущего святителя во Пскове. Испытания, посланные отцу Никодиму в этот период, укрепили его дух и волю, обогатили опытом, который оказался столь необходимым в дальнейшем.

Осенью 1907 года совершилась важная перемена в жизни будущего святителя: определением Святейшего Синода он назначался на архиерейское служение — епископом Аккерманским, викарием Кишинёвской епархии. В это время Кишиневской епархией управлял епископ Владимир (Сеньковский), с которым архимандрит Никодим был знаком со времен службы на Кавказе. Во время хиротонии Никодима во епископа преосвященный Владимир произнёс поистине пророческие слова: «Во все времена был высок и труден подвиг епископского служения уже потому, что епископство есть служение высшим духовным целям человеческой жизни. Но в настоящее неспокойное время — время шатания и колебания в мысли и в жизни, отрицания всего, что выше простой вещественной потребности, — епископское служение можно назвать по справедливости подвигом мученическим. Настоящая современность с каким-то особенным усердием, достойным лучшего дела, готова вести — и ведёт — епископа на Голгофу, дабы распять там и сделать его мишенью для всяческих злословий, укоров, издевательств…» Вскоре епископ Никодим столкнулся с печально знакомым ему по прежнему месту служения явлением — беспорядками в Кишинёвской Духовной семинарии, и ему пришлось во всей полноте возложить на себя бремя церковного правления — он был назначен временно управляющим епархией. А в сентябре 1908 года на Кишинёвскую кафедру был назначен будущий священномученик, а тогда епископ Серафим (Чичагов). В конце 1909 года епископ Аккерманский Никодим был назначен первым викарием Кишинёвской епархии. На земле Молдавии нашёл свое окончательное выражение проповеднический дар святителя. Владыка не ограничивался проповедью в церковных стенах; выступал он и на традиционных Духовных чтениях, проходивших во время Великого поста в Городской думе Кишинёва.

В конце 1911 года владыка Никодим был переведён в Киев и назначен епископом Чигиринским, вторым викарием Киевской епархии. Резиденцией Чигиринских епископов был Михайловский Златоверхий монастырь в Киеве. Туда и прибыл епископ Никодим в декабре 1911 года. Киев того времени хранил память о недавних трагических событиях сентября этого года — убийстве П.А. Столыпина и кончине епископа Чигиринского Павла. Год спустя в Киеве состоялась закладка памятника Столыпину, владыка Никодим первым уложил кирпич в фундамент будущего монумента. 1912 и 1913 годы были наполнены знаменательными историческими юбилеями. Особенно торжественно отмечалось в Киеве и по всей России 300-летие Царствующего дома Романовых. В конце 1913 года святителю Никодиму пришлось руководить очень важным делом — реорганизацией православного Владимирского братства. Это братство, председателем которого стал сам владыка Никодим, располагало разветвленной структурой отделений во всех уездных городах Киевской губернии.

19 июля 1914 года Российская империя оказалась вовлечённой в мировую войну. С самого начала боевых действий с фронта стал прибывать нескончаемый поток раненых воинов. В это время епископ Никодим возглавил работу духовенства епархии и Владимирского братства по организации лазаретов и госпиталей. Однако трудности военного времени не могли остановить течения литургической церковной жизни; именно тогда люди более всего нуждались в духовном утешении.

В конце 1915 года в Киев на вдовствующую после кончины митрополита Флавиана кафедру был назначен митрополит Петроградский и Ладожский Владимир (Богоявленский).

Между тем в 1916 году военная ситуация для России существенно усложнилась. Епископ Никодим с тревогой наблюдал, как падает авторитет монархии и ширится антиправительственная пропаганда. После долгих раздумий святитель решился на один из наиболее значимых поступков в своей жизни: в декабре 1916 года он направил на имя Царя Николая II записку, в которой предлагал ряд мер для спасения страны от надвигающейся революции. Документ, составленный епископом Никодимом, сам по себе выделяет святителя из ряда современных ему церковных иерархов. Стране угрожала смертельная опасность — бездействие органов власти на фоне откровенно антиправительственной деятельности большинства членов Государственной Думы могло привести Российскую империю только к глобальной катастрофе, и святитель, мысливший в государственном масштабе, не мог в такой обстановке молчать.

В конце февраля 1917 года трагедия, приближение которой со скорбью предвидел святитель Никодим, стала реальностью — и Россия встала на путь, ведущий к пропасти безверия и беззакония… Весть об отречении во Пскове Царя Николая II от трона пришла в Киев 3 марта и, как и везде, произвела ошеломляющее впечатление.

Киев — как и всю страну — охватила революционная эйфория: восторженные толпы на улицах, непрерывные шествия, пение «Марсельезы», красные флаги в руках демонстрантов и банты на одежде… Многим тогда казалось, что все тяжёлое и скорбное осталось позади и не вернётся уже никогда; революция — сразу же названная «великой» и «бескровной» — переживала свое лучшее время. Но уже в эти дни ярко проявился её разрушительный характер.

Революционно-националистические тенденции не могли не проявиться и в жизни Церкви. В середине марта в Киеве самочинно возник так называемый «Исполнительный комитет духовенства и мирян». Комитет требовал от священноначалия созыва экстренного епархиального съезда. Митрополит Владимир с самого начала отнёсся к новой организации и её деятельности «совершенно отрицательно». Однако, надеясь всё же направить возникшее движение под контроль священноначалия, святитель Владимир дал своё благословение на созыв съезда.

Съезд духовенства и мирян Киевской епархии открылся 12 апреля. Митрополит Владимир на съезд не приехал; из викариев присутствовали епископы Никодим и Димитрий. Члены «Исполнительного комитета духовенства и мирян», хорошо понимая, сколь опасна деятельность епископа Чигиринского для успеха их планов, решили убрать святителя из Киева. Вскоре после окончания епархиального съезда комитет отправил в Святейший Синод ходатайство о смещении епископа Никодима с должности второго викария, в котором святитель именовался убежденным «реакционером» и «черносотенцем».

Получив телеграмму о переводе в Саратов, святитель Никодим не мог не видеть истинной причины перемещения — происков «Исполнительного комитета». Однако, несмотря на активность «революционных» представителей духовенства, среди членов Синода всё же наконец возобладала разумная точка зрения. Святейший Синод 22 июня принял определение вернуть владыку Никодима в Киев на прежнее место.

К моменту возвращения святителя Никодима в Киев политическая ситуация на Украине существенно изменилась. Образованная ещё в начале марта явочным порядком Центральная Рада приняла так называемый первый Универсал (манифест), провозгласивший автономию Украины.

В августе 1917 года в Успенском соборе Московского Кремля начал свою работу Поместный Собор Российской церкви. В присутствии делегатов и членов Временного правительства во главе с А.Ф. Керенским митрополит Владимир (Богоявленский), как первый по чести иерарх, огласил с амвона грамоту Святейшего Синода об открытии Всероссийского Церковного Собора. Обстановка требовала скорейшего решения главного вопроса церковной жизни — восстановления Патриаршего управления Церковью. 28 октября большинством голосов Поместный Собор принял историческое решение о возрождении Патриаршества. Как известно, Патриархом Московским и всея Руси был избран митрополит Тихон (Белавин). Через несколько дней святитель Владимир отъехал в Киев; вновь вернуться на Собор ему уже не пришлось…

Кроме владыки Владимира, особую ненависть у активистов революционной церковной реформации в Киеве не мог не вызывать и твёрдый сторонник канонического единства Церкви — святитель Никодим. В это время была предпринята вторая попытка его удаления из Киева.

В конце декабря в Киеве начало действовать Предсоборное собрание, на котором должны были обсуждаться вопросы подготовки к Украинскому Собору; в его работе участвовал вновь приехавший представитель Патриарха — митрополит Платон (Рождественский).

Надежды некоторых украинских политиков на то, что им удастся избежать большевизма и грядущей гражданской войны, не оправдались. На Украине образовались два центра власти — Центральная Рада в Киеве и советский Народный секретариат в Харькове, столкновение между которыми было неизбежно. В это время в Киеве 7 января 1918 года в торжественной обстановке начал свою работу Украинский Церковный Собор.

Как и при проведении Поместного Собора в Москве, работа Киевского Собора совпала с резким обострением политической борьбы. Бои, начавшиеся в Киеве, крайне осложнили работу Церковного Собора. 19 января при вступлении в Киев петлюровцев заседания были прерваны; большинство членов Собора разъехались по местам своего жительства.

После вступления Красной армии в Киев 26 января основная часть населения, измученного разгулом «самостийников», на первых порах встретила приход большевиков с радостью. Однако уже первые сутки большевистской власти в городе были омрачены страшным преступлением — убийством митрополита Киевского и Галицкого священномученика Владимира.

Мученическая кончина митрополита Владимира стала предзнаменованием грядущих судеб Русской Православной Церкви и её служителей в ближайшие годы и десятилетия. Постановлением Святейшего Патриарха Тихона и Священного Синода епископу Никодиму было предложено принять на себя временное управление Киевской епархией. Через некоторое время после похорон священномученика Владимира владыка Никодим совершил поездку в Москву к святителю Тихону с докладом о положении дел в епархии и отметил необходимость скорейшего избрания нового киевского митрополита.

30 мая 1918 года митрополитом Киевским и Галицким стал владыка Антоний (Храповицкий). Вскоре Киев торжественно встречал своего нового архипастыря. После всех пережитых потрясений приезд нового митрополита воспринимался многими как признак нормализации обстановки в городе. 20 июня 1918 года в Киеве Божественной литургией в храме Святой Софии открылась новая сессия Украинского Церковного Собора. После длительных дебатов большинством голосов Собор 22 июля принял проект Положения о высшем управлении Православной Церкви на Украине «на началах автономии… в канонической связи с Патриархом Всероссийским».

По докладу владыки Никодима Собор утвердил Положение о высшем церковном управлении на Украине, что стало одним из последних соборных деяний.

В середине ноября 1918 года оппозиция во главе с бывшим военным министром Центральной Рады С. Петлюрой подняла восстание против гетмана Скоропадского и объявила о формировании Директории Украинской народной республики. 14 декабря гетман, подписав акт об отречении от власти, вместе с немцами бежал из Киева. В тот же день, подавляя сопротивление дружин, преданных бегством Скоропадского, в столицу Украины вошли петлюровские войска.

Новые власти не забыли и о церковных иерархах — противниках украинской автокефалии. В Киево-Печерской Лавре был арестован проживавший там в описываемое время архиепископ Евлогий (Георгиевский). Утром 17 декабря арестовали и управляющего Киевской епархией — митрополита Антония. В тот же день вечером обоих архипастырей вывезли из города. Позднее выяснилось, что оставлять арестованных владык на православной Украине петлюровское правительство не решилось. Вначале митрополита Антония и архиепископа Евлогия содержали в Тернополе, а затем перевезли в город Бучач — в находившийся там униатский монастырь.

Владыка Никодим был арестован в стенах Михайловского монастыря вскоре после Рождества, в десятых числах января 1919 года. Примечательно, что вместе со святителем в заключение добровольно последовал один из насельников обители — иеродиакон Николай, по словам архиепископа Евлогия, «беззаветно преданный» своему архипастырю. Этот факт многое говорит о личности епископа Никодима: арестованных могли убить в любую минуту, как митрополита Владимира, поэтому побудить отца Николая разделить тяжесть заключения со своим владыкой могла лишь истинная сыновняя любовь к нему.

Вскоре арестованных также отправили в город Бучач в униатский монастырь, где и состоялась их встреча с митрополитом Антонием и архиепископом Евлогием…

О пребывании святителя Никодима, его собратьев-архипастырей и верного спутника, иеродиакона Николая в заточении пишет в своих воспоминаниях владыка Евлогий:

«Когда в Киеве меня арестовали, я думал, что мне конец… Весь дальнейший период плена прошел под знаком неволи, бесправия, подавленности — горьких, тягостных переживаний. Теперь, оглядываясь назад, вижу, что плен был благодеянием, великой Божией милостью… Плен сохранил мне жизнь. Правда, за эти 9 месяцев сколько было моментов, когда гибель казалась неминуемой, сколько безвыходных тупиков! Но всегда приходила помощь свыше, находился исход из безысходности».

В сентябре 1919 года заключённых архиереев отправили в Новороссийск. Их встретили, как воскресших, с восторгом. Владыка Евлогий вспоминал: «Не успели мы сойти с парохода, нас обнимают, целуют, приветствуют — встречают как воскресших из мёртвых. Оказалось, прошёл слух, что мы расстреляны; он добежал до Москвы, до Патриарха, о нас служили панихиды».

30 августа 1919 года деникинские войска овладели Киевом. Узнав об этом, митрополит Антоний и епископ Никодим поспешили в свой епархиальный город. Время возвращения архипастырей в Киев было, как тогда думали многие, последними месяцами и днями существования большевистского режима. Однако к середине декабря Красная армия оказалась уже на ближних подступах к Киеву и 16 декабря большевики ворвались в город и после кровопролитных боев в центре Киева вновь овладели столицей Украины. Незадолго перед приходом красных митрополит Антоний и епископ Никодим оставили город. Путь архипастырей лежал туда, куда в то время стекались и остатки Белой армии, и многочисленные беженцы — на Крымский полуостров.

В сентябре 1921 года архиепископ Крымский Димитрий ушёл на покой. По указу Патриарха Тихона Управляющим Таврической епархией с одновременным возведением в сан архиепископа стал владыка Никодим стал. Почти сразу новый управляющий был арестован большевиками и помещён под домашний арест в Инкерманском монастыре священномученика Климента, находившемся в нескольких километрах от Севастополя. Примерно в начале октября архиепископа Никодима из Инкерманского монастыря перевезли в симферопольскую тюрьму. В ходе следствия святителю предъявили следующие обвинения: во-первых, «непринятие мер к проведению в жизнь декретов, циркуляров и постановлений об изъятии церценностей с целью срыва изъятия», во-вторых, «соучастие с подведомственным духовенством в противодействии изъятию церценностей», в-третьих — организация «нелегальных собраний». На следствии, как свидетельствуют документы, владыка держался спокойно и аргументированно отвергал все обвинения.

Процесс продолжался четыре недели и завершился 1 декабря 1922 года оглашением приговора по делу «крымских церковников». Самый большой срок из всех 73 обвиняемых получил «гражданин Николай Васильевич Кротков (архиепископ Никодим)», приговорённый к 8 годам лишения свободы «со строгой изоляцией».

В декабре 1922 года святитель Никодим вместе с группой осуждённых священнослужителей Таврической епархии был отправлен в арестантском вагоне в тюрьму в Нижний Новгород.

После заключения в Симферополе нижегородский «исправдом» стал второй тюрьмой в жизни святителя; всего же после революции и до кончины тюремные двери закрывались за ним шесть раз. Известно, что режим заключения 1920-х годов позднее, после сурового ужесточения условий содержания заключённых в 1930-е годы, казался весьма легким; и тем не менее святителю Никодиму непросто было освоиться в новых условиях и свыкнуться с мыслью, что за тюремной стеной ему придётся провести долгих восемь лет. Кроме того, в марте 1923 года архипастырь заболел тифом; болезнь святитель переносил очень тяжело.

В это время, желая облегчить положение гонимой Церкви, находившийся Патриарх Тихон пошёл на компромисс с большевицкой властью. 16 июня 1923 года он обратился в Верховный суд РСФСР с заявлением, в котором говорилось: «…я заявляю Верховному Суду, что я отныне Советской власти не враг. Я окончательно и решительно отмежевываюсь как от зарубежной, так и от внутренней монархическо-белогвардейской контрреволюции». 27 июня Святейший Патриарх был освобождён и вернулся в Донской монастырь, но уже как признанный властью Предстоятель Русской Православной Церкви.

Признание Патриархом советской власти привело и к освобождению из заключения некоторых арестованных архиереев и священников и архиепископа Никодима в том числе. Выйдя на свободу, недавние узники направились в Москву для того, чтобы вернуться в Крым, но архиепископу Никодиму власти не позволили выехать из столицы в свою епархию. Крымские чекисты предприняли упреждающие действия. 17 ноября 1923 года Симферопольское ОГПУ отправило на Лубянку следующее сообщение: «По имеющимся у нас сведениям, в Москве в настоящее время находится освобожденный по амнистии из Нижегородского исправдома бывш. Таврический архиепископ Никодим Кротков, ярый тихоновец и черносотенец. В недалеком будущем Никодим предполагает приехать в Симферополь, а потому в интересах развития церковно-обновленческого движения в Крыму и ослабления черносотенной деятельности реакционных церковников просим принять меры к устранению возможности возвращения Никодима в Крым. О результатах просим сообщить».

В это время архиепископ Никодим, став членом Священного Синода, неоднократно сослужил Патриарху Тихону в Донском монастыре — древней московской обители, ставшей в описываемый период важнейшим духовным и административным центром церковной жизни. Служил святитель Никодим в и некоторых московских храмах, наиболее часто — в церкви Святой Троицы в Капельках на Первой Мещанской улице. Всё это время святитель Никодим вёл активную переписку со своей крымской паствой. Часть его писем сохранилась в чекистских архивах до нашего времени; они раскрывают перед нами образ святителя не только как несгибаемого, твёрдо стоящего на каноническом основании Православия архипастыря, но и как любящего духовного отца.

Между тем тучи над головой архипастыря сгущались. 14 января ордер на арест архиепископа Никодима подписал заместитель председателя ОГПУ Г. Ягода. В тот же день святитель, вызванный повесткой, переступил порог знаменитого здания бывшего страхового общества «Россия» на Лубянке, в котором с 1918 года размещался центральный аппарат ВЧК-ОГПУ. Внутри здания, в комендатуре, владыка был без лишнего шума арестован и отправлен в Бутырскую тюрьму.

Первый допрос владыки Никодима стал и единственным: антисоветская деятельность «под религиозным флагом», по мнению чекистов, была налицо.

18 февраля сотрудница ОГПУ Якимова вынесла заключение по делу, гласившее, что оно «возникло на основании перехваченных писем гр. Кроткова на имена реакционных элементов, как-то: игумении монастыря, священникам и т. д., в которых он, Кротков, распространял провокационные слухи о гонении духовенства и религии Советской властью, называя заключённых и высланных церковников… «страдальцами за веру и Церковь Христову"… Гр. Кротков распространял также слухи о связи Ж.Ц. (Живой Церкви) с ГПУ».

28 марта 1924 года комиссия НКВД по административным высылкам постановила выслать «гр. Кроткова Никодима Васильевича… в Туркестан сроком на два года».

Срок ссылки истекал весной 1926 года. В конце марта святитель Никодим направился в столицу Советской Туркмении Ашхабад, где 1 апреля получил в республиканском ГПУ удостоверение на проезд: «Предъявитель сего Кротков Никодим Васильевич, бывш. адмссыльный, следует к месту жительства в гор. Симферополь».

В столицу Крыма ему на этот раз — в отличие от 1923 года — добраться удалось. 22 мая 1926 года владыка прибыл в Симферополь; однако уже на следующий день его пригласили в симферопольское ГПУ и предписали немедленно покинуть территорию Крыма. Владыка выехал в Харьков, но уже через несколько дней местные чекисты вынудили его оставить пределы Украинской ССР. Из Харькова святитель заехал в Киев, последний раз в жизни посетив столь дорогой для него город, а оттуда направился в Москву, куда прибыл 19 июня 1926 года. С первых же дней он, долгое время лишённый возможности совершения богослужений, стал служить в московских храмах — в первую очередь в памятной для него церкви Святой Троицы в Капельках.

Радость возвращения к активной деятельности оказалась для святителя Никодима ещё короче, чем за 2 года до этого. После кончины Патриарха Тихона органы ОГПУ, используя любой предлог, вновь арестовывали и ссылали многих освобождающихся из ссылки архипастырей. Эта участь летом 1926 года постигла и владыку Никодима, причём всё совершилось по уже испытанной схеме: 14 июля заместитель председателя ОГПУ Г. Ягода подписал ордер на его арест, и в тот же день святитель, вызванный на Лубянку повесткой, был арестован в комендатуре ОГПУ, а оттуда направлен в Бутырскую тюрьму.

27 августа 1926 года постановлением Особого совещания при Коллегии ОГПУ святитель был приговорён к ссылке на три года, на этот раз — в Казахстан.

Время пребывания архиепископа Никодима в Казахстане (как и туркменский период) фактически является для нас «белым пятном».

Незадолго до окончания срока ссылки архиепископ Никодим был лишён «права проживания в Москве, Ленинграде, Ростове-на-Дону, означенных губерниях и округах УССР с прикреплением к определенному местожительству сроком на три года». Таким образом, речь шла о продолжении ссылки, правда, в более мягкой форме: с учётом вышеуказанных ограничений место проживания владыка мог выбрать сам. После размышлений он попросил разрешить ему провести это время в селе Тезино, дорогом ему как место служения священником, где были похоронены его жена и дочь.

В первых числах октября 1929 года святитель Никодим вышел из железнодорожного вагона на станции Вичуга. Тридцать три года прошло с тех пор, как тезинцы провожали своего батюшку, отца Николая, на учебу в Киевскую Духовную академию. Минула целая историческая эпоха, и святитель вновь в Тезине, но всё вокруг сильно переменилось…

В июне 1932 года срок пребывания святителя Никодима в Вичуге истёк. Последний раз вознеся молитву у вичугских святынь, побывав на могиле жены и дочери, он выехал в Москву.

Впервые за последние десять лет прибытие святителя Никодима в Москву не стало началом очередного этапа репрессий — ареста и новой ссылки. 10 июля 1932 года митрополит Сергий (Страгородский) назначил архиепископа Никодима управляющим Костромской епархией. Однако возвращение к активной архипастырской деятельности, пусть даже и в пределах родной для владыки Костромской земли, могло принести ему лишь мученический венец…

Сколько пришлось архипастырю претерпеть на Костромской земле! Это было время, когда государство, насильно насаждавшее в народе атеизм, решило нанести по Церкви последний удар. На глазах святителя осквернялись и разрушались храмы и обители, пылали костры из священных книг. В 1934 году был взорван костромской Успенский кафедральный собор, где около восьми веков пребывала Феодоровская икона Божией Матери. Именно священномученику Никодиму удалось сохранить этот чудотворный образ.

В ночь на 4 декабря 1936 года, после служения всенощного бдения под праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы, святитель был вновь арестован. Два года семидесятилетний старец содержался в нечеловеческих условиях следственного изолятора ярославской тюрьмы. Здесь его подвергали изнурительным многочасовым допросам. 21 августа 1938 года, в день празднования Толгской иконе Божией Матери, древней ярославской святыни, истерзанное сердце российского новомученика не выдержало. Он предал свою чистую, праведную душу Богу, Которому верой и правдой служил всю свою жизнь.

В подвиге священномученика архиепископа Никодима особенно поражает то обстоятельство, что на свою Голгофу он взошёл добровольно, отказавшись в своё время от предложения митрополита Антония (Храповицкого) покинуть Родину накануне предначертанных ей жестоких испытаний.

Место погребения святителя неизвестно. Вероятнее всего, святые останки костромского архипастыря почивают в одной из братских могил у деревни Селифонтово под Ярославлем, где в то время по ночам тайно хоронили расстрелянных и умерших узников Ярославской тюрьмы «в Коровниках». 11 августа 1994 года на опушке леса вблизи деревни был торжественно открыт один из первых в России мемориалов памяти жертв политических репрессий.

Священномученик Никодим умножил славу Христовой Церкви, явил святость и высокое благочестие. И вспоминаются слова апостола Павла о том, что временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас, ибо «ни смерть, ни жизнь, ни ангелы, ни начала, ни силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни какая другая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем» (Рим. 8. 18, 38−39).

Священномученик Никодим прославлен в лике святых новомучеников и исповедников Российских Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 13−16 августа 2000 г.

Использован материал сайта «Основы православной культуры» издательского дома «Первое сентября»

http://www.newmartyros.ru/life/zhitie-sshchmch-nikodima-arhiep-kostromskogo-1938.html