 |
| Православие.Ru | Митрополит Лимассольский Афанасий (Николау) | 12.04.2018 |
Брак — это, конечно же, великое путешествие. Человек ставит впереди себя Бога, берёт другого человека себе в спутники, любит его, соединяется с ним, и они живут вместе всю жизнь.
В этом путешествии им встречается много всего: большие радости, большие скорби, периоды мира, а также периоды смятения и запутанности. К сожалению, в нашей стране в последние годы наблюдается большая проблема — распад семьи, поскольку каждый третий брак у нас распадается, а это значит, что мы переживаем кризис. Нам, как духовникам, приходится рассматривать эти случаи, по меньшей мере большинство из них.
Заранее оговоримся, что, конечно, ни один брак не распадается по злому умыслу супругов: они неплохие люди, зла не хотят ни семье, ни ребёнку, не хотят проходить через эту боль расставания, но, к сожалению, часто оказываются перед дилеммой выбора одного из двух зол. И меньшим злом оказывается развод.
Глядя на истории этих людей с их семьями и анализируя их, прихожу к убеждению, что наибольшую опасность скрывает не открытое море, а пристань. Почему? Потому что когда ты в открытом море, ты бодрствуешь, всё время что-то делаешь, бдишь и прилагаешь усилия. Когда трудно, ты всегда бодрствуешь. А когда входишь в пристань и видишь, что всё в порядке, ты начинаешь принимать всё как должное, и тогда может начаться кораблекрушение, а ты этого и не почувствуешь.
Святые отцы Церкви боялись пристаней. Святой Иоанн Лествичник говорит: «Бойся утонуть в пристани». Потому что утопания в пристани неожиданны и резки, и спастись бывает трудно, поскольку все спят и никто не понимает, что в любой момент с ним может произойти кораблекрушение. Приведу простой пример.
Сколько семей начинали жить прекрасно, первые десять лет так старались, чтобы завести детей, вырастить их, поставить на ноги, построить хороший дом, купить хорошую машину. И вот построили они дом, завели детей, вошли в этот дом. И как только вошли и сказали: «Слава Богу, мы наконец в своём доме!» — тут же началось распадение брака. И спрашиваешь себя: так стараться, приложить столько труда — чтобы сейчас всё распалось? Почему так бывает?
Потому что в браке человеку угрожает колоссальный враг (как и в духовной жизни), который называется небрежением, нерадением, забвением. Человек забывает, что в браке у него всё равно что появился цветок в горшочке, и надо постоянно заботиться о нём, поливать. И если будешь поливать его очень сильно, он сгниёт, а если мало, засохнет, поэтому надо быть внимательным: давать ему всё необходимое, полезное, сбалансированное, здоровое, чтобы он мог оставаться свежим и цвести.
В нашей стране семьи и отношения между любящими реально бичует то, что они именно в пристани и забывают, что даже там во что бы то ни стало надо оставаться бдительными и приносить себя в жертву ради другого: муж должен постоянно жертвовать собой ради супруги, а она — ради него, и давать друг другу то, в чём кто реально нуждается. А если мы в пристани начнём заниматься чем-нибудь другим, даже детьми, они невольно будут содействовать распадению связи между родителями.
Это так, потому что когда супруг (это минус для мужчин, и да простят они меня) испытывает большую радость от появления детей, он начинает в какой-то момент отдавать им всю свою любовь, заботу и нежность, забывая, что эти дети произошли от матери, и прежде всего на неё ему надо обращать внимание, т. е. на свою супругу, а уже потом на детей.
Однако, разумеется, ни одна мать не признает этого. Если ей сказать, что проблема кроется в этом, она не согласится:
— Нет, что вы, я люблю детей, они для меня важнее всего!
Так чувствует её материнское сердце. Но наряду с материнским чувством не перестаёт существовать и женская природа, ищущая своего, ждущая от супруга заботы, нежности, понимания, привязанности, любви, которой она вдохновлялась бы, чтобы идти вперёд, в правильном направлении, неся великий подвиг ухода за детьми и прочие заботы по дому.
Часто, когда к нам приходят люди с трудностями, им кажется, что их трудность возникла вдруг, как гром среди ясного неба. И спрашиваешь его:
— Почему это произошло?
А он отвечает:
— Но как это возможно? Я же честный человек! Работаю целыми днями, все деньги несу домой. У них ведь есть всё, что нужно, я ничем их не обидел. Работаю на двух работах, даже на трёх, чтобы покрыть нужды семьи, у меня нет никаких связей на стороне!
И вдруг он видит, что семья распадается, а он и понятия не имеет почему. Мы действительно много раз видели, что это случается, как я сказал, как гром среди ясного неба, как если бы человек спал, и вдруг проснулся и видит, что огонь охватил уже весь дом. Но такое не происходит за ночь. А он этого не понял и не заметил, что зло началось намного раньше.
Распадение связи между людьми, болезнь и микроб вошли в неё намного раньше, они постепенно возрастали, а человек видит только результат. Он этого не почувствовал, потому что именно в пристани, там, где, как он думал, всё в порядке, к сожалению, и действовало много микробов. Но это не заставило его встрепенуться, подумать: «А может, что-нибудь не так в наших супружеских отношениях?» — потому что он думал, что того, что он делает, достаточно, чтобы сохранить эту связь живой.
Итак, пристань представляет опасность для отношений между супругами и для отношений между родителями и детьми. Мы часто видим родителей, которые внезапно обнаруживают, что у их детей имеются серьёзные проблемы (неважно какие: психические, психологические, социальные, личные) или что они совершили крупные ошибки, и они начинают сокрушаться:
— Ну как же так? Он же был таким хорошим! Почему мой ребенок принимает наркотики?
Почему он делает это, делает то? Да потому, что, сидя в пристани, родитель думал, что всё в порядке, всё замечательно, и ничего особого не происходит. У него не было благой тревоги о том, чем живёт его ребенок. А хуже всего, что он убеждал себя: «Я делаю всё лучшее для детей, я хороший родитель, хороший отец, не отказываю им ни в чем. Значит, у нас не начнется то, что творится в других семьях». И мы часто слышим:
— Я этого не ожидал! Чтобы мой ребенок сделал такое? Чтобы это произошло со мной? Да никогда в жизни!
А это наша ошибка, что мы этого не ждали никогда в жизни. Потому что, к сожалению, пристань убаюкала нас. Мы легли и уснули в своих заблуждениях, будто всё у нас хорошо: «Я всё делаю отлично и даю им всё, что нужно, значит, всё будет хорошо». И ни разу-то я не встревожился, не засомневался в себе и своих делах. Не спросил себя: «Ну хорошо, а другие дети, с которыми творится все это, разве они хуже моих?» Нет. Мы уверены, что с нами ничего не случится.
Надо иметь благое беспокойство, как говорил старец Паисий. Он всегда говорил об этом — не о стрессовом и нездоровом беспокойстве, а о благом, тихом, хладнокровном, полном упования на Бога, но и благого сомнения в своих возможностях тоже. Беспокойстве не как комплексе неполноценности, а таком, о котором говорили святые: мы люди. Наши дела запечатаны человеческим несовершенством. Мы не знаем. Думаем, что делаем добро, но добро ли это? И настолько ли оно добро, насколько нужно? Так ли всё на самом деле, как я думаю и как хочу? Этого мы не знаем.
Если у нас имеется благое беспокойство, мы всегда готовы выслушать другого, исследовать, посмотреть, действительно ли всё так, как мы думаем? Это факт, что человек не относится к тому, что делает, с благим беспокойством — если только у него нет психологических проблем или стресса. А это признак эгоизма, потому что он думает, что контролирует всё, что у него всё в порядке, что он делает всё в лучшем виде и поэтому не нуждается в том, чтобы у кого-нибудь спрашивать или самому исследовать то, что он делает, чтобы посмотреть, что тут на самом деле выходит.
В духовной жизни это, однако, губительно, и отцы называют это началом прелести, когда ты считаешь, что всё хорошо и не надо перепроверять того, что ты делаешь. А как смотрел на это святой апостол Павел? Он был величайшим апостолом, призванным к христианству не через проповедь другого апостола, а Самим Христом, ведь Сам Христос являлся ему и поучал. Несмотря на это, он говорил так:
Возвещаю вам, братия, что Евангелие, которое я благовествовал, не есть человеческое, ибо и я принял его и научился не от человека, но через откровение Иисуса Христа. Вы слышали о моем прежнем образе жизни в Иудействе, что я жестоко гнал Церковь Божию, и опустошал ее, и преуспевал в Иудействе более многих сверстников в роде моем, будучи неумеренным ревнителем отеческих моих преданий. Когда же Бог, избравший меня от утробы матери моей и призвавший благодатью Своею, благоволил открыть во мне Сына Своего, чтобы я благовествовал Его язычникам, — я не стал тогда же советоваться с плотью и кровью, и не пошел в Иерусалим к предшествовавшим мне Апостолам, а пошел в Аравию, и опять возвратился в Дамаск. Потом, спустя три года, ходил я в Иерусалим видеться с Петром и пробыл у него дней пятнадцать (Гал. 1, 11−18). — Чтобы рассказать ему всё, что я видел, дабы не совершить какую-нибудь ошибку. Чтобы мой путь и борьба не оказались напрасными.
Богоносный апостол, имевший уверение от Самого Христа в его миссии, проповеди и пути, не удовольствовался этим, а пошёл искать святого апостола Петра, чтобы спросить: «А хорошо ли я поступаю? Это ли я должен делать?»
Думаю, это сказано для всех нас, чтобы мы заимели благое беспокойство о своих семьях, своих домах и не пребывали самодостаточными в таких серьёзных вопросах. Так кого же нам спросить? Не соседа, конечно же: не надо спрашивать у себя квартале, хорошие ли мы люди. Да и что могут сказать нам соседи?
— Да, вы хорошие люди!
А если не скажут нам этого, мы и здороваться с ними перестанем. Или, если кто-нибудь скажет о нас правду, скажем:
— Ну как же ему не стыдно говорить обо мне такое! Да он мне просто завидует!
Так кого же нам спросить? А спросим свою супругу, детей. Французская поговорка гласит: «Если хочешь узнать, святой ли ты, спроси у своего слуги». Он единственный, кто скажет тебе, святой ли ты. Или спросите свою помощницу по дому. Спросите у неё:
— Скажи мне, дорогая сестра, я святой человек?
Чтобы она высказала о тебе всё. Так кого же нам спросить в своей семье? Только не надо спрашивать так:
— А скажи мне, возлюбленная супруга, хорош ли я как супруг?
Хотя ладно, можно и так, почему бы нет? Но только думаю, что в браке надо научиться великому искусству слышать послание, которое шлёт нам другой. Ребёнок может не говорить нам в лоб о своих проблемах, но делать так, что будет слать нам тысячу посланий в час — не по СМС, а своим поведением, выходками, молчанием и бунтом против нас.
То же самое и с женой. У неё может не хватить дерзновения и смелости сказать нам в лицо, мол, «у меня против тебя такая-то жалоба». Но мы должны быть готовы выслушать её, чтобы она сказала нам всё, что хочет, своим поведением или выражением лица.
Нам надо научиться этому великому искусству — понимать другого, слышать его. А кто слышит другого? Тот, кто молчит. Кто перестаёт говорить, перестаёт выкладывать свои аргументы и т. д., то есть кто сам замолкает, чтобы говорил другой. К сожалению, у нас имеется эта огромная проблема. Мы не учимся слушать других людей, потому что не нуждаемся в том, чтобы их слышать.
Знаете, как часто ко мне приходят молодые люди с большими проблемами, связанными с наркотиками? Родители приводят их. И родитель знает, что у его ребёнка проблема, поскольку сам его привёл. Но начинает диктовать нам и утверждать, что никакой у него проблемы нет:
— Да ничего у него нет! Просто принял немного наркотиков! Да и принимал он их не потому, чтобы у него была проблема, а просто так, в шутку, для прикола.
Попробуй убеди теперь этого человека, что у его ребёнка есть проблема! Как же ребёнок скажет ему, что у него проблема, когда тот живёт в делирии своего эгоцентризма и никогда не готов выслушать другого? А как он выслушает своего ребёнка, жену, если постоянно пребывает в этом делирии и твердит себе противоположное, чтобы не прервать своего блаженного самоупоения в пристани, которую сам себе создал?
Потому что наши пристани зачастую оказываются воображаемыми. Мы сами создали их и думаем, будто это пристань. То есть вокруг нас ревёт буря, а нам и дела нет: мы пребываем в глубоком сне и понятия не имеем, что происходит на самом деле, потому что считаем как хотим. И наша воображаемая пристань превращается в самую грозную опасность, где всё может пойти ко дну, а нам до этого и дела нет. А когда проснёмся, оказывается уже поздно, и мы тут впадем или в отчаяние, или в жестокосердие — в две крайности, что хуже всего: или в жестокость и бесчеловечность, или в отчаяние и безнадёжность.
Спокойствие, хладнокровие и уравновешенность среднего пути, характерного для смиренного человека, ичезают, потому что, как говорил старец Паисий, начинаются бесконечные вопросы «почему»:
— Почему это произошло? Почему он сделал это? Почему предал меня? Почему меня? Почему меня не понимают?
И так человек вступает в порочный круг бесчисленных вопросов, не имеющих ни ответа, ни конца и существующих только для того, чтобы мучить его.
Помня об этой огромной ответственности, которую мы все несём как родители, как семья, мы всегда должны быть начеку и никогда не успокаиваться тем, что якобы всё в порядке. Да, мы будем радоваться, наслаждаться минутами мира, счастья, вкушать все блага, которые предлагают нам наша семья, дети и брак, не будем позволять тревожности функционировать нездоровым образом и доводить нас до болезни. Но в то же время мы всегда должны смотреть, хорошо ли поступаем, всё ли идёт как надо, такой ли я, каким должен быть, даю ли другим то, чего они хотят? Слышу ли, какие послания шлют мне семья, жена (муж), дети? Слышу ли себя самого? Поступая так, мы будем духовно бодрствовать и сможем в любой момент встретить любое затруднение.
Знаете, одна из самых больших проблем в семье — то, что мы боимся открыть другому, что нас волнует. Приходит женщина и говорит:
— Знаете, один человек на работе (в автобусе, подъезде) делает мне нескромные предложения (или ещё что-то) и не даёт проходу. Я в трудном положении, я в искушении, вижу, что сил не хватает, и уже начинаю колебаться, поэтому боюсь.
Очень вероятно — и самое вероятное — что вы скажете ей:
— Скажи об этом своему мужу!
— Да как я ему об этом скажу? Он же убьёт или меня, или его!
А почему? Потому что не может об этом слышать.
Другой пример. Приходит к нам ребёнок и признаётся, что принимает наркотики, и мы ему говорим:
— Скажи об этом родителям!
— Да как я им об этом скажу? Мама же этого не выдержит! Наложит на себя руки! Или меня убьёт.
С нами часто происходила эта ситуация. Я несколько раз поддавался соблазну рассказать об этом родителям. Был ещё неопытным и совершил много ошибок подобного рода. Сказал парню:
— Ну ладно, если ты не осмеливаешься, хочешь, я им скажу?
— Да, отче! Скажи им ты!
Сказал. Но, Господи, помилуй, что тут началось!
— Да полно тебе, дочь, остановись! Успокойся! Будь хладнокровней!
Куда там. она ему даже надгробное слово уже произнесла:
— Он всё, умер, умер!
— Да не умер он, дочь! Запасись терпением, хладнокровием.
И смотришь на них: один совсем впал в бессилие и рвёт на себе волосы, а другой готов убить его!
Как можно, создав семью, сохранить её таким образом? А как не реагировать, если ты все годы витал в сладостном упоении тем, что ты хороший отец, хороший супруг, что всё в порядке и твой кораблик покоится в пристани?
К сожалению, пристань зачастую бывает очень опасной, и именно в ней происходят самые лютые кораблекрушения. Давайте же всегда иметь благое беспокойство — не о других, чтобы шпионить за ними, а о себе самих, чтобы испытывать себя, сомневаться в себе и таким образом быть готовыми спокойно, уравновешенно и хладнокровно, полагаясь на Божию любовь, встретить всё в семейной жизни. Молю Бога, да благословит Он вас, да благословит ваши семьи, детей, всех людей и да покроет вас от всякого зла!
|
|
