 |
| Православие.Ru | Дмитрий Филин | 16.02.2018 |
Приближается самая благодатная пора года — Великий пост. Время, в которое мы, если немного постараемся, станем способны внимательнее себя разглядеть в подобии некоторой тишины и это заново в себе увиденное хотя бы и не в должной мере изменить и привести в более приглядный вид.
Предваряя многочисленные грядущие рассказы о постных яствах, о непоедании людей и временах особых, делающих излишним наше возможное поприще, постараюсь с помощью Божией донести до вас, братья и сёстры, некоторые свои рассуждения и малый опыт.
Необходимое средство
«В пост можно есть что угодно, главное — не есть людей!»; «Пост не цель, не стоит фарисействовать!»
Такие слова мы слышим по меньшей мере четыре раза в год — и от тех, кто никогда и в храм не наведывался, и от воцерковлённых знакомых, и даже, случается, от священства. Что на это ответить, и как к таким словам относиться?
Ну, во-первых, следует согласиться с тем, что пост — это, и правда, не цель, а средство для достижения цели. Эту вторую часть утверждения отчего-то многие забывают присовокупить. Пост сам по себе нас к Богу не приближает, а иногда может и отдалять. Потому очень важно понимать ту цель, ради которой ты начал поститься. Но, определившись с целью, надо наметить и дорогу к ней. А начало этой дорожке как раз и будет. пост. Не вступишь в поприще — считай, и не начал движение к цели.
Средство-то он средство, но и даже как в таковом в посте есть и духовное содержание.
В первую очередь это послушание Церкви. Без послушания вообще практически никакое старание не случается добрым, а уж как без оного в таком деле? Осознавая себя членами Христовой Церкви, мы как бы говорим:
— Не знаю, нужно это мне или так бы обошёлся, но раз Господь основал Церковь и если Церковь мне говорит о необходимости поста, то хотя бы и сам я не полагал пост за необходимость, но окажу послушание.
Соблюдая пост, мы оказываем послушание Церкви — и растождествляем себя с Адамом, ослушавшимся Бога
Во вторую очередь, оказывая послушание Церкви, мы растождествляем себя с Адамом, ослушавшимся Бога и пренебрегшим Его заповедью:
«И заповедал Господь Бог человеку, говоря: от всякого дерева в саду ты будешь есть, а от дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрёшь» (Быт. 2: 16−17).
Не вовсе с Адамом (да не будет!), а с тем Адамом, когда он оказал непослушание.
В богослужении всенощной в стихирах на стиховне слышим: «Изгнан бысть Адам из рая снедию». И хотя бы и не в пище содержалась причина изгнания, но через неё оно произошло, потому и запрещаем себе в пост некоторую пищу — как символ того, что снедь не властвует над нами.
Так что, братья и сёстры, пост, конечно, средство, однако не без духовного смысла это средство. И это важно.
Две опасные крайности
Лукавый не может спокойно смотреть на то, как рушится его дело, и человека, вступившего таки на подвиг, старается вывести из равновесия, чтобы подвиг обесценить, а если получится, то и во вред обратить. И смотря по тому, каково наше внутреннее состояние, он пытается нас склонить в одну или иную пагубную крайность.
Первая из них — это магическое отношение к посту. Пост становится некоторым «кодом», который, если его по какой-то случайности или недогляду нарушить, всё дело сотворит пропавшим и обратит в прах. Человек, который на подобную уловку поддался, будет в панике, если узнает, что случайно съел сухарик или печенье, в котором, согласно надписи на упаковке, могли присутствовать «следы молочных продуктов или яичного порошка». А отведать что-то не постное ради того, чтобы не обидеть невоцерковленного пожилого родственника, становится для него просто невозможным. И даже исповедовав этот свой тягчайший грех и получив разрешение от священника, он всё равно будет сокрушаться, что в этот раз пост прошёл без пользы, так как с ним произошла подобная оказия.
Разумеется, это называется просто: магия обыкновенная. Бороться с ней надо в себе с гневом и гнать как можно дальше.
Вторую крайность нам приготовляют всевозможные православные и околоправославные ресурсы, которые щедро публикуют изысканные рецепты постных блюд, от которых и в обычные дни слюни текут.
И начинает подобный «постник» запасаться постными майонезом, сыром, мясом и прочими формально постными продуктами, чтобы потешить беса гортанного и чревного.
Кстати, первый и второй случай могут сочетаться в одном человеке!
Смысла, разумеется, в подобном посте нет. Помните же, что пост — это средство, начало дороги, которое ведёт к цели. А куда ведёт дорога, начинающаяся с услаждения себя вкусом и красивыми для глаз блюдами? Явно, что не в нужном направлении.
Иногда, помню, едешь постом с работы домой и, минуя какой-нибудь магазин, вдруг ловишь себя на мысли: «Надо обязательно остановиться! Так хочется квашеной капустки с лучком! А дома-то нет, закончилась..» В подобных случаях надо чётко понимать, что сегодня для тебя квашеная капуста, да ещё с луком — блюдо уже не постное. Для всех, кто не испытывает сильного желания к нему, оно постное, а для тебя — нет.
Это очень важно осознавать: то, что я очень хочу в пост, хотя бы и постное, — сегодня для тебя скоромное. Ведь в пост нам надо, коли мы о пище говорим, насытиться, а не гурманствовать.
Присовокупить к правилу
Покуда мы говорили о снеди, но надо бы немного и о молитве сказать.
Мы нередко читаем и слышим в проповедях о том, что время Великого поста — это время усиленной молитвы. А что такое усиленная молитва? Тут не обойтись без рассуждения.
Мы все люди разные, силы у нас разные, устроение тоже не одинаковое. И опыт разнится. Что для одного смерть, для другого — как семечки погрызть. Потому нет большего худа, чем друг другу без рассуждения советовать свои собственные подвиги повторять. Хорошо, если это просто окажется бесполезным и не причинит обоим большого вреда.
Если человек вовсе никогда или почти никогда не утруждал себя чтением утреннего и вечернего правил, то стоит ли ему сразу рекомендовать в качестве молитвенного правила на пост читать в день треть Псалтыри? Полагаю, что нет. Для такого человека, мне думается, разумным и полезным было бы понудить себя ежедневно утром и вечером читать хотя бы краткое правило преподобного Серафима Саровского. И каждый человек — это почти уникальный случай, потому не о самом правиле (которое для каждого разное полезно) хотелось бы сказать, а о том, что значит усиленная молитва.
Первые дни в храмах читают Великий покаянный канон преподобного Андрея Критского. Лучшего начала посту и придумать невозможно — как же всё в Церкви премудро устроено! И эти четыре драгоценные службы постараться посетить надо всем. Они и тон задают всему посту. Вот ведь как получается: редко когда мы в году в будние дни посещаем богослужение. Ну, если только праздник какой выпадает да ещё Великой седмицей. А тут мы идём почти все. Вот и первое мы вынесли из этого: постом надо выкроить дополнительно к обычному время для молитвы.
Теперь важно, как и чем это дополнительное время заполнить, на какой труд себя подвигнуть. Это может быть многое что: и поклоны, и дополнительные молитвы к правилу или дополнительные главы Евангелия, лишняя кафизма, канон. Но это должно быть что-то не то, что для нас является повседневным правилом, а нечто сверх правила. Важно что-то присовокупить — вот это и будет усиленная молитва, подвиг на время поста.
Конечно же, стоит взять на это благословение у духовника. Но если такового нет, то можно ведь и у любого священника спросить, верно? Но и прежде, чем спрашивать, или (если особые какие обстоятельства) если спросить не у кого, надо помнить, что те гантельки, что мы собираемся потягать, должны нас укреплять, а не травмировать. Да, читая в патериках, в житиях о подвигах святых, мы восхищаемся их аскезе и молитвенному деланию, но сомневаюсь, чтобы кто, приходя в спортивный зал, мчался к помосту тягать 200-килограммовую штангу. Вес надо выбирать по силам, чтобы и усталость была, но и дабы не случилось растяжений и разрывов. И оптимально — с тренером.
Мы говорили о молитве в основном, но это не обязательно только молитва. И милостыня в большем объёме (если не все сэкономленные на питании средства откладывать на летний отдых, а только часть), и какая-то деятельная помощь родственникам, соседям, нуждающимся.
Главное — чтобы это было что-то сверх обычного.
Пост — это война
Надо понять, что поприще поста — это как военные действия, где с одной стороны — мы, стремящиеся духу подчинить плоть, а с другой — гнездящиеся в нас страсти. А на войне в зависимости от обстоятельств иногда требуется решительный штурм, иной раз — осада, а бывает, что для достижения общей победы где-то разумнее и отступить на время. И для благополучного ведения сражений нам потребуется вооружиться рассуждением.
Святитель Иоанн Златоуст предлагал на время поста вооружиться против какой-нибудь одной своей страсти, какого-то одного греха особо тщательно.
У каждого из нас есть на что вооружиться. И есть одна страсть, которая одолевает сегодня практически каждого, — страсть осуждения.
Отчего бы нам не постараться ополчиться против этой страсти? Не клевать друг друга. Хотя бы не клевать сильно. Напротив, увидев что-то (реальное или мнимое), что нам представилось чем-то не тем, чем надо, не вонзать свои когти в жертву и не требовать тотчас же к ней самого страшного суда и анафемы, а постараться найти слова оправдания и несколько причин для смягчения приговора, как бы оказывая некоторую милость, памятуя, что и сами судимы будем равно нашему собственному суду.
Сейчас несложно осуждать — всегда найдутся подсказчики, подглядыватели, науськиватели, провокаторы. Да и вполне ныне безопасное это дело: намеченная жертва не в той же комнате и не даст сдачи за наше свинство. Не вызовет на поединок. Да часто и не будет оправдываться, потому что, в отличие от нас, обладает смирением.
Постараться полюбить врага своего
Кстати, пару слов о врагах. Мы все знаем, что Господь призывал нас любить врагов. Но что сие означает, мы часто не задумываемся. Не понимаем: как это так — любить врага? Что же, я должен лобызаться с ним, когда я и видеть его не могу, и слышать не желаю?
Но любить врага вовсе не означает, что ты должен быть к нему привязан, как к другу. Тут о разной любви говорится. Вот охраняешь ты пленного врага своего, а подвода с провизией медлит и не приезжает. А кушать хочется. И ему тоже. Ну и отрежь ему от своей буханки. Сколько? Да сколько по силам. Святой, наверное, всё отдал бы. А ты — по силам, кусок. Вот и будет любовь ко врагу.
Да и с домашними нашими то же самое выходит: любить — это не только цветы с объятиями дарить. Это понуждение на что-то высшее, понукание себя к жертве. Хотя бы и так: любишь жену? — помой посуду!
Но мы отвлеклись.
Гораздо сложнее ныне оправдывать. Потому что это не быть в тренде, как ныне водится говорить. Тут недолго и тех, кто ранее тебя поддерживал и разделял твои взгляды, настроить против себя. Но если подобное и произойдёт, уже польза. Не быть с осуждающими других и не участвовать в вынесении скорого и жестокого приговора — значит, не быть соучастником совета беззаконного. По нашим временам уже почти подвиг. И, быть может, Господь призрит на наши попытки и вознаградит нас в славный и светлый праздник Воскресения.
