Москва: зима 1928/29 года

«В первые две недели своего пребывания я исколесил Москву в погоне за живописными уголками. Запушенные инеем бульвары, скрытые под снегом скамейки, обледенелые усатые лица, узорчатые церковные макушки — чего только я не видал…
Одного я не мог понять: отчего Москва не была заснята зимой, когда она всего краше? Но мои недоумения продолжались только до получения разрешения на съемки.
Когда же, вооружившись разрешением, я вышел наконец на работу с аппаратом за спиной и голыми руками, все мои сомнения разрешились: я еще не научился манипулировать аппаратом в рукавицах и после 15-минутной работы бросился прятать и греть руки…»
Эти строки, взятые нами из журнала «Красная нива» за 1928 год и принадлежащие американскому фотожурналисту Аббе, вполне, видимо, объясняют, почему на открытках — и дореволюционных, и первых послереволюционных — представлены прежде всего виды Москвы летней: русский мороз никак не мог быть союзником в работе с тогдашней фотографической техникой. Тем не менее, год спустя после неудачного опыта американца издательство треста «Мосрекламсправиздат» выпустило интересную серию почтовых открыток «Москва зимой». Серия была отпечатана небольшим тиражом — 5 тысяч экземпляров — и состояла из снимков, сделанных фотографами С. И. Тулесом и Ю. П. Ереминым. Тут кстати заметить, что в самом начале ХХ века большинство видовых открыток выходило безымянными, в 1920-х годах имена авторов фотоснимков хотя и не всегда, но указывались, а в 1930-х это уже стало правилом.
Юрия Петровича Еремина (1881−1948), запечатлевшего в 1920-х годах множество видов Москвы и Подмосковья, можно назвать истинным фотолетописцем того периода. Его работы отличали оригинальный сюжет, неповторимый ракурс, прихотливые композиция и освещение, иногда — «затуманивание» изображения, придававшее фотографии характер живописи («пиктореализм»). Принадлежа к «старой школе» фотографов, о чем свидетельствует его членство с 1911 года в Русском Фотографическом Обществе (РФО), объединявшем таких корифеев, как Н. Свищев-Паола, А. Трапани, А. Гринберг и многих других, Еремин отнюдь не чурался поиска новых выразительных средств в своем искусстве. Позднее он — член правления РФО. В 1919 году Московская губернская комиссия по охране памятников старины выдала ему мандат на фотографирование и рисование художественно-исторических памятников Подмосковья.
Ереминские работы печатались как в виде отдельных открыток, так и в виде комплектов по 8−10 штук в каждом. Заслуженной известностью пользуются подборки «Окрестности Москвы» издания 1928−1929 годов, сохранившие для нас облик в основном утраченных ныне усадебных достопримечательностей, а также серии «Архангельское» и «Останкино».
Ю. П. Еремин участвовал во многих, в том числе и международных выставках и неизменно получал призы. В роскошном фотоальбоме «Moskau» (Берлин, 1928), призванном пропагандировать на Западе новую советскую столицу, под значительным числом снимков значилась его фамилия. Параллельно с профессиональными занятиями фотографией Ю. П. Еремин долгие годы отдавал много сил и времени преподавательской деятельности.
Однако скоро Еремина обвинили в «правом буржуазном уклоне». Критика его творчества приняла массированный и весьма жесткий характер. После роспуска в 1930 году РФО Еремин старался ограничиваться скромными фоторепортажами, избегая всего, что могло дать повод усмотреть в них «социально чуждые элементы», но публиковать его стали реже, а затем и вовсе прекратили.
Соломон Иосифович Тулесс (1896−1944), известный гораздо менее Ю. П. Еремина, с самого начала подвизался в прессе в качестве фоторепортера. Обращают на себя внимание его кадры, запечатлевшие выступления В. В. Маяковского. Славной страницей работы Тулесса в «Союзфото» следует признать участие в создании знаменитого фотоочерка «День московской рабочей семьи» («24 часа из жизни семьи Филипповых»). Вместе с ним над этой серией, состоявшей из 78 снимков, трудились также А. Шайхет, М. Альперт и Л. Межеричер (редактор-руководитель). Рассказ в картинках о рабочем с московской фабрики «Красный пролетарий» был первоначально опубликован в немецком коммунистическом еженедельнике «Arbeiter Illustrierte Zeitung», затем (с купюрами) — в журнале «Пролетарское фото». Во время Великой Отечественной Тулесс, будучи военным фотокорреспондентом, погиб на фронте.
Представляем читателям часть зимней серии Еремина и Тулесса — 7 открыток (всего их 19). Она интересна прежде всего тем, что на открытках мы видим памятники архитектуры, многие из которых были утрачены в последующие десятилетия, а также (в отличие от многих «парадных» видов) приметы реального московского быта тех времен. Но главное, конечно, — это «Москва зимой, когда она всего краше"…
Ю. П. Еремин. Сухарева башня
Вид из-за ограды Института скорой помощи имени Н. В. Склифосовского, организованного в 1923 году. На месте ограды до 1925 года стояли два каменных одноэтажных торговых помещения.
Это одна из последних открыток с видом башни, отреставрированной в 1923—1925 годах и разместившей с 1926 года в своих стенах Московский Коммунальный музей, а впоследствии снесенной.
С. И. Тулесс. Большой Каменный мост и Кремль
Заснеженные ступени, ведшие от набережной у храма Христа Спасителя к каменной иордани, устроенной на Москве-реке, служили местом катания на санках и лыжах. То был ответ на призыв, брошенный наркомом здравоохранения Н. А. Семашко зимой 1925−1926 года: «Все на лыжи!».
С. И. Тулесс. Часть площади Дзержинского (Б. Лубянка) и Владимирские ворота
Видные на снимке многогранная башня Китай-города и Владимирские ворота реставрировались в 1927 году. При этом навершие башни избавили от кремлевских «ласточкиных хвостов».
В кадр попали сразу несколько средств московского транспорта того времени. Интересно соседство одноместных саночек, называвшихся «ваньками», с относительно новыми тогда для Москвы автобусами. В данном случае это один из поставлявшихся в Россию с 1924 по1928 год английских «Лейландов», но с более изящным кузовом, изготовленным на московском автозаводе «АМО».
У Владимирских ворот — автомобиль, за которым просматривается характерный для Москвы 1920-х годов киоск-башенка Справочного Бюро МКХ. Одновременно в таких киосках продавали билеты в театры, кино, сады, музеи, здесь же располагался телефон-автомат, а наверху иногда — будка милиционера-регулировщика.
На переднем плане — уличная торговка с корзиной.
Ю. П. Еремин. Моховая улица
Моховая улица в районе будущей Манежной площади на открытке — пока еще действительно улица. Справа — здания 1-го Московского государственного университета. Слева виден рабочий, убирающий в сани снег, чтобы вывезти его на специально отведенный для этого пустырь — «снеговую свалку». Вместе с тем в городе на тот момент уже работало несколько снегоуборочных машин.
С. И. Тулесс. Москва-река, Китай-город и Кремль
Вид от Устьинского моста.
Вдоль Москворецкой набережной высятся опоры линий Шатурской электростанции, пущенной в 1925 году. Вдали белеет стена Китай-города, освобожденная от заслонявших ее со стороны набережной лабазов и отреставрированная в 1927—1928 годах.
На переднем плане — московские рыболовы у огромной полыньи вблизи электростанции МОГЭС, достроенной в 1926—1927 годах; в этот кадр она не попала.
С. И. Тулесс. Москворецкая набережная и Дворец труда
В 1927 году бывший Воспитательный дом, предназначенный стать Дворцом труда, подвергся серьезной реконструкции: изменили внутреннюю планировку, сняли с крыши боковые купола, увенчанные крестами, а церковное помещение переоборудовали. Тянувшиеся вдоль набережной одноэтажные строения лабазов (так называемые «тужиловки») снесли, а на их месте возвели ограду с решеткой и сквер.
Во Дворце разместились Профинтерн, ВЦСПС и ЦК всех профсоюзов, а также редакции газет и журналов «Гудок», «Металлист», «На вахте», «Швейник», «Пролетарий связи» и многих других.
По набережной движутся несколько саней, вывозящих снег с городских улиц. С 1 октября 1928 года управлявшие ими ломовые извозчики стали сдавать «экзамен» и получать удостоверения в особой комиссии МКХ.
С. И. Тулесс. Москворецкий мост и Москворецкая улица.
Уголок Москвы, полностью исчезнувший в 1930—1950 годы.
Мост в 1924 году реконструировался. Запечатленный на нем фотографами автомобильчик «Рено» — один из 120 такси, появившихся на московских улицах в 1925 году.
С. И. Тулесс. Конец Тверского бульвара и Страстная площадь
В главном соборе Страстного монастыря в январе 1929 года разместился Центральный антирелигиозный музей. Рядом с монастырем высится здание новой «конструктивистской» архитектуры — Дом «Известий ВЦИК», построенный в 1927 году архитектором Г. Б. Бархиным.
В старинном особняке слева от «Известий» — Университет трудящихся Востока имени Сталина.
В ограде Тверского бульвара виден турникет-«вертушка», регулировавший переход через трамвайные пути.