 |
| Московский журнал | Священник Николай Киселев | 01.01.2004 |
В домонгольской Руси путями
сообщения служили в основном реки и переволоки
между ними. Вдоль рек шли и первые дороги. В период татаро-монгольского ига устройства дорог
требовали сами завоеватели, чтобы эффективнее
следить за порядком и контролировать получение
дани. Заинтересованность в развитии дорожной
сети вскоре начала проявлять и Москва — без этого
нечего было и думать о собирании русских земель и освобождении их от иноземного гнета.
Святой благоверный князь Даниил (1261−1303) разделил
Московское княжество на станы (в пригородах) и волости (в присоединенных землях) — со своими
центрами управления хозяйственной,
административной, податной и военно-оборонительной деятельностью. И уже в первой трети XIV века от Москвы пролегли дороги на новые города Серпухов, Калугу и Каширу, ставшие
вместе со старой Коломенской дорогой главными
артериями связи столицы с Золотой Ордой, а позже
с Крымом.
Ныне Щербинско-Лопенский регион, о котором у нас
пойдет речь, пронизывают с севера на юг две
автомагистрали — скоростная Симферопольская,
построенная в 60-е годы прошлого века, и старое
Варшавское шоссе 1845 года устроения. В древности
же главной дорогой здесь была так называемая
Ростовецкая, или, по-народному, — Ростовка. За несколько десятилетий до основания Серпухова,
еще при князе Данииле, она соединяла основные
селения края с его становым центром в селе
Чермнево и с Москвой. Москвичи называли ее Ордынкой — как ведущую через Тулу и Алексин в степи Золотой Орды, но в представлении местных
жителей она, вероятно, заканчивалась в волостном
центре Ростовцы — отсюда «Ростовка».
Ростовцы находились в 50 верстах от Москвы, в верховьях речки Ражаи (ныне — Рожай, Рожайка);
населяли их выходцы из Ростова Великого. Те, кто
ведал, что Ростовка проходит и через древний
Боровск, порой именовали ее Боровской дорогой. В XIX—XX вв.еках возникло еще одно ее название —
Старо-Калужская.
Ордынско-Боровский шлях, начинаясь от Боровицкого холма московского кремля, пролегал
по современным улицам Полянка, Большая Ордынка,
Большая Тульская и Варшавскому шоссе; там, где
сейчас Верхние Котлы, сворачивал на запад,
держась примерно нынешного Нахимовского
проспекта, пересекал глубокую долину реки
Котловка, поворачивал на юго-запад и, огибая
Битцевский лес в районе села Узкое, приводил в Ясенево. Отсюда путь лежал в Голубино и Качалово
(ныне Северное Бутово), а далее в Чермнево (Южное
Бутово).
Село Чермнево, то есть Красное или Красивое, с его
церковью Рождества Христова, как сказано выше,
являлось становым центром огромного региона,
распростершегося от Битцы на севере и до реки
Пахры на юге, в состав которого входила
прилопенская область площадью около 50
квадратных километров. На рубеже ХIII-ХIV столетий
она уже включала в себя села
Никольское-Неверовское и Васильевское, деревню
Ордынцы и — за Пахрой — села Розница-Покров и Добрятино. Все эти старинные населенные пункты и связывала между собой Ростовецкая дорога.
В полутора километрах к югу от Никольского-Неверовского, на холмах в неглубокой
речной долине, стоит деревня Молодцы. Название
Молодцы (Молоди, Молодечно, Молодцевские дворики)
определенно указывает на существование здесь в древности одного из тех военных поселений, что
обычно комплектовались молодыми дружинниками, а позже стрельцами. Расквартированные в этих
поселениях гарнизоны в числе прочего следили и за дорогой, записывая, опрашивая и, если надо,
обыскивая проезжающих. Возникновение села
Молодцы ничем иным не объяснишь, как
разветвлением здесь дороги на Боровскую и Ростовецкую. Первая, сливаясь с современным
Варшавским шоссе, уходила на Боровск и Калугу, и местные жители не без оснований называют ее остатки старой Калужской дорогой — в отличие от новой, идущей от Теплого стана через Троицк на Обнинск и Малоярославец.
Ростовка брала восточнее. Ныне она частично
прослеживается в поле ниже села Сырова, а затем
возобновляется по другую сторону
Московско-Курской железной дороги за платформой
Силикатная, где пересекается с Варшавским шоссе;
отсюда, часто петляя и скача по буграм, за что
получила название «пьяной», идет мимо
поселка Цемянка, дачных товариществ, Ордынцев,
ВНИИ рыбного хозяйства, бывшей ведомственной
дачи Минсельхоза; от плотины на реке Лопенке
взлетает на Быковские холмы и далее плавно
спускается к переправе через Пахру. И вот мы оказываемся в селе Васильевском, подаренном
Великим князем Даниилом Московским ближнему
боярину Федору Иакинфовичу Бяконту (ок. 1270−1330),
который с семьей и домочадцами прибыл в Москву из Чернигова и, благодаря своим незаурядным
качествам, занял одно из главных мест в боярской
думе. Он замещал князя, когда тот отсутствовал в Москве, а в обычное время исполнял должность
городского головы. Старшим его сыном был
святитель Алексий, митрополит Московский и Всея
Руси (1293−1378). К лику святых причислены русской
церковью и обе дочери Бяконта, преподобные
Иулиания и Евпраксия, по желанию которых их брат,
митрополит Алексий, устроил в Москве около 1360
года Алексеевский монастырь, располагавшийся
первоначально на Остоженке, на том месте, где
ныне Зачатьевская обитель. Сыновья Бяконта
Феофан, Даниил, Константин и Александр стали
основателями славных дворянских родов Фофановых
и Плещеевых.
Практически непрерывное пребывание Бяконта в Васильевском с 1290 по 1300 год наводит на мысль, что
именно здесь родился в 1293 году его первенец
Елевферий, будущий митрополит Алексий. Уже
будучи главой Русской Церкви, он, конечно,
неоднократно проезжал по Ростовецкой дороге,
следуя с ответственной миссией в Золотую Орду.
На подходе к селу Васильевскому в полуверсте
слева от дороги расположены Ордынцы — древнее
ямское поселение, первый дневной перегон от Москвы. Князь населил его русскими служилыми
людьми, называвшимися «ордынцами»,
«числяками», «делюями»,
«разниками», то есть ремесленниками самых
разных специальностей, в обязанности которых
входило обслуживать проезжающих на Москву и обратно ордынских послов.
После переправы на Мысу дорога Ростовецкая вела
прямо на Розницы-Покров — село, известное с XIII
века по переписи населения, произведенной здесь
при князе Александре Невском татарскими
баскаками, затем поворачивала на запад, к древнейшему граду Добрятину: еще в X веке его
основал на южном берегу Пахры как восточный
пограничный форпост Киевского государства
главный полководец крестителя Руси Великого
князя Владимира Добрыня Никитич. Из Добрятина
Ростовка выходила на ведущую к Туле и Алексину
дорогу, после основания Серпухова называвшуюся
чаще всего Серпуховской, а в более поздние
времена — Крымской. Следуя строго в южном
направлении, она приводила в местечко Молоди с Воскресенским погостом при нем. В этом месте у переправы через речку Ражайю («ражая» —
«красивая») со времен князя Даниила также
стоял караульный гарнизон воинов-молодцов. На пересечении Ордынки с рекой Лопасней при селе
Зачатьевском (где ныне город Чехов) был еще один
укрепленный пункт, о чем свидетельствует новое
раздвоение дороги: одна ветвь — на Алексин и прочие верхне-окские города, другая — на селение
Хатунь и город Лопасню, а оттуда к Туле, служившей
северным щитом Москвы в ХIII-ХVII столетиях.
В июле 1572 года, когда 60-тысячная рать крымских
татар и ногайцев во главе с ханом Девлет-Гиреем
надвинулась на Москву, русские встречали ее возле бродов на Оке у Нары и Лопасни, однако
татары переправились в другом месте и по Ордынке
устремились к столице. Их основные силы дошли до Пахры, где и стали лагерем под Бяконтовым бродом
между Добрятиным и Покровом-Розницей, ожидая
отставшие отряды. Нашей коннице тем временем
удалось догнать татарский арьергард и возле
Молодей наголову разбить его. Узнавший о том хан
повернул от Пахры к Молодям, думая легко
разгромить втрое меньшее по численности русское
войско. Однако устройство последним подвижной
крепости, называвшейся «гуляй-городом», с мощной артиллерией внутри, и умелое
маневрирование князей М. И. Воротынского и Д. И.
Хворостинина конницей и стрельцами сорвали эти
намерения степного хищника. Татары бежали с поля
боя, потеряв до 40 тысяч человек, весь полон и трофеи. Молодинское сражение надолго отбило у них охоту ходить на Русь.
Древняя Ростовецкая дорога послужила России и в Отечественную войну 1812 года, явившись частью
маршрута знаменитого «тарутинского
маневра», предпринятого М. И. Кутузовым после
оставления Москвы. Внушив Наполеону мысль, будто
ведет армию в сторону Рязани, Кутузов основные
свои силы в 30 верстах от Москвы развернул на запад, где занял оборону в ключевых пунктах по Каширской, Серпуховской и Калужской дорогам.
Таким образом путь французам на плодородный юг России был наглухо перекрыт.
В сентябре 1812 года армия Кутузова прошла по Ростовке от Бяконтовой переправы на Мысу через
Васильевское, Ордынцы, Сырово, Никольское,
Молодцы до Рязанова и далее на запад. Погибших в боях под Быковкой русских воинов с почестями
похоронили в братских могилах на Васильевском
погосте, на котором в 1815 году вместо старой
разобранной церкви была построена каменная
Никольская часовня в память о погребенных здесь
героях Отечественной войны…
На протяжении ХIII-ХVII веков дорога Ростовецкая не теряла своего стратегического значения. Это
случилось только с наступлением мира на южных
границах России, к началу XIX столетия, когда села
Васильевское и Ростовцы исчезают с карты
Подмосковья, а само название «Ростовка»
переходит в область народных преданий и краеведческих описаний.
Литература:
