В 1960-х годах в СССР стало всплывать из забвения одно из наиболее
крупных имен отечественной космонавтики — Юрия Васильевича Кондратюка.
В 13-м томе Большой Советской энциклопедии (1973) Кондратюк уже присутствует,
однако там не указано его настоящее имя — Александр Игнатьевич Шаргей,
для широкой публики прозвучавшее только в 1987 году после выступления
секретаря Полтавского обкома КПСС Ф. Т. Моргуна на торжественном собрании,
посвященном 90-летию Ю. В. Кондратюка.
***
Вот как все было.
Александр Игнатьевич Шаргей родился 21 июня 1897 года в Полтаве. В 13
лет осиротел и воспитывался дедушкой и бабушкой. В 1916 году с серебряной
медалью окончил полтавскую мужскую гимназию. Позже, в 1930 году он писал
К. Э. Циолковскому: «С 16-летнего возраста — с тех пор, как я определил
осуществимость вылета с Земли, достижение этого стало целью моей жизни».
А пока Александр Шаргей поступает в Петроградский политехнический институт,
однако успел проучиться всего три месяца. 11 ноября его призывают в армию и направляют сначала на курсы прапорщиков, а затем — на Южный
фронт. В Гражданскую войну прапорщика А. И. Шаргея принудительно мобилизовали
в деникинскую армию. Перед самой отправкой на передовую, бросив все,
в том числе и документы, он бежал. Два года жил «беспаспортным», перебиваясь
случайными заработками. В 1921 году в его руки попали документы умершего
1 марта 1921 года Юрия Васильевича Кондратюка, студента Киевского университета.
С того времени и до конца своих дней Александр Игнатьевич жил под этим
именем, под ним вошел и в историю мировой космонавтики.
Далее он уезжает на Северный Кавказ, здесь заканчивает начатую в гимназические
годы монографию «Завоевание межпланетных пространств» — свой главный
научный труд. Попытка опубликовать рукопись не увенчалась успехом, хотя
видный ученый В. П. Ветчинкин дал на нее положительный отзыв. С 1927
по 1932 годы Юрий Васильевич (будем называть его так) живет в Новосибирске
и работает в конторе «Хлебопродукт». В январе 1929 года он все же издает
«Завоевание» — на собственные средства, тиражом 2000 экземпляров. В Сибири Ю. В. Кондратюк строит элеваторы, механизированные склады-зернохранилища
и тому подобное. В июле 1930 года по ложному доносу он в числе других
сотрудников был арестован, обвинен во вредительстве и осужден на три
года лагерей. Работая после отбытия срока на стройках, участвует и побеждает
в конкурсе на лучший проект ветроэлектростанции (ВЭС) мощностью 12 000
кВт, которую предполагалось возвести в Крыму на горе Ай-Петри. Проект
Кондратюка, поддержанный С. Орджоникидзе, приняли, однако в связи со смертью Орджоникидзе он не был реализован.
В 1932 году Юрий Васильевич для работы в области ветроэнергетики переводится
в Москву.
Наступил 1941 год. 5 июля Ю. В. Кондратюк добровольно записывается в дивизию народного ополчения Киевского района Москвы. В Большой Советской
энциклопедии сказано, что в феврале 1942 года он пропал без вести; Большой
энциклопедический словарь (М., 1998) сообщает: погиб на фронте в 1941
году. Так или иначе, место исчезновения (или гибели) Юрия Васильевича
Кондратюка, а также место его захоронения до сих пор неизвестно.
***
Примерно в начале 1930-х годов профессор В. П. Ветчинкин, узнав, что
Кондратюк приезжает в Москву, решил познакомить этого яркого теоретика
с не менее ярким практиком — С. П. Королевым. Сергей Павлович, наслышанный
о Кондратюке, спросил, интересуется ли тот сейчас космоплаванием, и,
услышав в ответ, что сибиряки называют Кондратюка «новосибирским Циолковским»,
дал согласие.
Встреча произошла в доме N 19 на Садово-Спасской, построенном в 1904
году для водочного заводчика Афремова, — в то время в здании размещался
знаменитый ГИРД (группа изучения реактивного движения).
Познакомились, прошли в кабинет. На столе — знак уважения — лежала книга
«Завоевание межпланетных пространств». Взяв ее в руку, Королев сказал:
«Это — доброе нам начало и подспорье, и не только нам, но и тем, кто
придет на смену». Затем Сергей Павлович поведал о планах ГИРДа, продемонстрировав
свою техническую базу — весьма, кстати, незатейливую — и под конец как
бы невзначай заметил, что ищет замену умершему Ф. А. Цандеру. Кондратюк
слушал внимательно, но довольно холодно: конкретные дела гирдовцев его
не взволновали. Он оживился лишь тогда, когда речь зашла о чисто теоретических
проблемах космонавтики, причем космонавтики будущего. Полукустарное
производство ГИРДа произвело на Кондраюка скорее невыгодное впечатление
— он, крупный инженер, автор и технический руководитель строительства
уникальных элеваторов и ветровых электростанций, имевший дело с самыми
современными технологиями, весьма удивился тому, что ракетное дело рождается
в столь примитивных условиях. Королев, будучи человеком умным и проницательным,
все понял и потому ограничился абстрактной просьбой о сотрудничестве.
Юрий Васильевич долго молчал, боясь огорчить своих единомышленников,
но в конце концов сказал: «Не могу, я дал обещание наркому Серго». Сергей
Павлович обиделся, но виду не показал. Это была единственная их встреча.
«Не поверил он в нас», — так позже подвел итог С. П. Королев.
Да, не поверил. А жаль. Ибо «когда знакомишься с работами Кондратюка,
— не только с его книгами по космонавтике, но и с его работами по элеваторам,
ветровым электростанциям, в общем, в широком смысле слова берешь деятельность
Кондратюка, то что поражает? Поражает чрезвычайная оригинальность мышленияЕ
Вот — строительство амбара какого-то невероятного — нестандартное решение.
Всегда решения нестандартные и очень продуманные в инженерном плане.
Я думаю, что если бы он был жив и мог работать в области ракетной техники
после войны, то был бы таким, как Королев» (академик Раушенбах).
***
В июле 1969 года в США была осуществлена первая лунная экспедиция с высадкой экипажа астронавтов на Луну — «Аполлон-11». Именно тогда-то
и возрастает интерес к трудам Ю. В. Кондратюка. Но сначала процитируем
«Завоевание межпланетных пространств»: «Даже такой вопрос, как устройство
промежуточной базы между землей и другими планетамиЕ мыслится им как
спутник не Земли (как у всех остальных авторов), а Луны, что в значительно
большей мере гарантирует базу от потери скорости вследствие длительного
торможения» (предисловие редактора). Так вот, в периодической печати
стали появляться сообщения о прямом использовании американцами именно
той схемы полета, которую предложил в 1919 году Юрий Васильевич Кондратюк.
При этом выходило, что специалисты из НАСА просто-напросто внимательно
прочитали его книгу, а остальное, как говорится, было делом техники.
После удачного полета корабля «Аполлон-11» к Луне американский ученый
доктор Лоу сказал: «Мы разыскали маленькую неприметную книжечку, изданную
в России сразу после революции. Автор ее, Ю. В. Кондратюк, обосновал
и рассчитал энергетическую выгодность посадки на Луну по схеме: полет
на орбиту Луны — старт на Луну с ее орбиты — возвращение на лунную орбиту
— стыковка с основным кораблем — полет на Землю».
Как известно, советскую лунную программу, начавшуюся не менее впечатляюще,
чем американская, после смерти С. П. Королева поспешно свернули. В результате
идеи Ю. В. Кондратюка оказались востребованы больше на Западе, чем на родине. Плюс еще клеймо неблагонадежности, оставшееся после ареста (Кондратюка
реабилитировали только 26 марта 1970 года). В результате Юрий Васильевич
на долгие годы не то чтобы был полностью забыт, но отодвинут в глубокую
тень, тогда как его имя достойно стоять в первом ряду космических первопроходцев.
Это подтвердил в 1967 году Международный астрономический союз, согласившись
с предложением комиссии АН СССР о присвоении одному из лунных кратеров
названия «Кратер Кондратюка». А первый человек, ступивший на луну, американец
Нейл Амстронг в 1970 году побывал в Новосибирске и увез горсть земли
от дома N 24 по улице Советской, где работал Юрий Васильевич.
