Первым в историю РГБ золотыми буквами по праву вписано имя изначального
собирателя сокровищ Румянцевского музея и его библиотеки графа Николая
Петровича Румянцева, о котором столь впечатляюще рассказано в предваряющей
наш очерк статье А. В. Старчевского. Нам остается лишь напомнить, что,
согласно последней воле графа, его рукописное, этнографическое, нумизматическое
и книжное собрания были переданы казне и преобразованы в Румянцевский
музей, открывшийся в Санкт-Петербурге в 1831 году. «Санкт-Петербургские
Ведомости» опубликовали по сему случаю следующее объявление:
«С 23-го ноября сего года Румянцевский Музеум открыт для публики на основании Высочайше утвержденного в 28 день мая 1831 года Учреждения
сего Музеума, <> в коем § 2-м постановлено: каждый понедельник
с 10-ти часов утра до 3-х пополудни Музеум открыт для всех, желающих
осматривать оный. В прочие дни, кроме воскресных и праздничных, допускаются
те посетители, кои намерены заниматься чтением и выписками в Музеуме,
где могут они для сего оставаться — зимою с 10-ти часов утра до захождения
солнечного, а летом с 10-ти часов утра до 8-ми часов вечера».
На фронтоне здания сделали надпись: «От государственного канцлера графа
Румянцева на благое просвещение».
Через 30 лет была высказана идея о переводе Румянцевского музея в Москву.
Ее горячо поддержал попечитель Московского учебного округа генерал-майор
Николай Васильевич Исаков, своими энергичными действиями добившийся
соответствующего указа. Перевод осуществляляся под руководством Н. В.
Исакова без привлечения государственных средств за счет купца Харичкова.
В Москве Румянцевский музей разместился в великолепном Доме Пашкова.
«Еще с лета 1861 года здание начали приспосабливать под музей; после
нескольких ремонтов в нем постепенно были произведены большие переделки.
Отдельные помещения превращены в залы, <> устроены каменные
своды, деревянные перекрытия заменены железными, голландское отопление
духовым (позже пароводяным)». Руководил работами все тот же неутомимый
Н. В. Исаков, а финансировались они купцами Солдатенковым и Поповым.
Открытие музея на новом месте состоялось 9 мая 1862 года (здесь и далее
даты приводятся по старому стилю). При этом на фронтоне Дома Пашкова
воспроизвели надпись: «От государственного канцлера графа Румянцева
на благое просвещение», привезя составлявшие ее металлические литеры
из Санкт-Петербурга.
Входившая в состав музея Румянцевская библиотека была провозглашена
публичной 3 января 1863 года.
***
Факт переезда Румянцевского музея в Москву вызвал всплеск патриотической
благотворительности. Пример подал император.
«Государь (Александр II. — О. П.) соизволил и на перенос Румянцевского
музея в Москву, и на учреждение при нем Московского Публичного музея
выдать из казны и сам стал вторым его крупнейшим жертвователем, купив
для него на собственные средства картину А. А. Иванова „Явление Христа
миру“ и знаменитое Прянишниковское собрание картин и повелел отобрать
для Императорского музея из Эрмитажа копии и картины, а также повелел
впредь даром доставлять Румянцевскому музею для его Библиотеки по одному
экземпляру каждого выходящего в России издания» («Князь В. Д. Голицын.
«Записка о Румянцевском музее». М., 1911).
Последнее обстоятельство сыграло решающую роль в становлении библиотеки
как фундаментальной.
«С легкой руки Высочайшего почина пожертвования, можно сказать, посыпались
на новоселье Румянцевскому Музею, — продолжает Голицын. — Одними из первых отозвались Августейшие братья Государя Великие князья Михаил
и Николай Николаевичи, передавшие Музею богатейшую библиотеку своей
матери императрицы Александры Федоровны, единственную по обилию художественных
альбомов и ценности и красоте переплетов. За ними последовал целый ряд
образованных вельмож и меценатов того времени, обогативших Музей своими
дарами».
В 1864 году по распоряжению Александра II Государственное казначейство
приобрело для музея богатейшую библиотеку А. С. Норова (14 000 томов).
Вспомним и то, что в июле 1862 года император утвердил «Положение о Московском Публичном музеуме и Румянцевском музеуме», определив основной
обязанностью сотрудников «направлять устройство и действие их к главной
их цели — общей пользе».
Все вышесказанное утверждает за императором Александром II роль зиждителя
Румянцевской библиотеки.
***
Итак, Музей перевезен в Москву, размещен в Доме Пашкова, открыты для
публики его фонды и библиотека. Новое учреждение культуры весьма скоро
стяжало «любовь первопрестольной столицы». В этом огромная заслуга первого
штатного директора музея Василия Андреевича Дашкова (1819−1896).
Он был сыном сенатора Андрея Васильевича Дашкова и племянником министра
юстиции Дмитрия Васильевича Дашкова, от которых унаследовал выдающиеся
способности организатора. Немалую роль сыграло и его большое личное
состояние.
В Румянцевский музей Василий Андреевич вошел как рачительный хозяин.
Благодаря его содействию и пожертвованиям в 1867 году Общество любителей
естествознания открыло в Москве Русскую этнографическую выставку. После
завершения работы выставки все экспонаты общей стоимостью свыше 75 тысяч
рублей были выкуплены В. А. Дашковым и переданы заведению, в котором
он директорствовал, под названием «Дашковский этнографический музей».
Постоянно расширяемый, последний просуществовал до 1924 года.
На средства В. А. Дашкова хранитель музея В. Ф. Миллер составил и опубликовал
«Систематическое описание коллекции Дашковского этнографического музея»
(М., 1887−1895).
В год 50-летия (1882) Румянцевского музея Дашков пожертвовал ему капитальную
галерею изображений выдающихся русских деятелей, создававшуюся тщанием
Василия Андреевича в течение шестнадцати лет. В то время оно состояло
из 243 портретов в натуральную величину и в два тона, скопированных
с подлинников лучшими художниками — Крамским, Репиным, Васнецовым и другими. Впоследствии галерея не переставала пополняться, и в итоге
число портретов в ней перевалило за 300.
Попечением В. А. Дашкова были изданы также «Материалы для исторического
описания Румянцевского музея» (М., 1882) и «Сборник материалов по этнографии»
(М., 1886−1888).
На его личные средства производились ремонт коллекций, устройство выставок
и юбилейных торжеств Румянцевского музея.
Высокий меценатский пример Дашкова побуждал и других к благотворительности.
Именно частные пожертвования позволили со временем присоединить к основным
фондам ценнейшие собрания Ундольского (рукописи и старопечатные книги),
Солдатенкова (картинная галерея), Пискарева (хронографы, летописцы),
Большакова (старообрядческие рукописи), академика Тихонравова (оригинальная
древнерусская литература), Норова (греческие рукописи), Ланского (рукописи
по истории масонства), Скачкова (китайские рукописи), Прянишникова,
Львова, Свешникова (коллекции картин), библиотеки и архивы Неустроева,
Погодина, Чаадаева, Одоевского, Нарышева и других, рукописи Пушкина,
Гоголя, Островского, Писемского, Тургенева, Льва ТолстогоЕ
Василий Андреевич Дашков в истории музея и библиотеки навсегда останется
выдающимся организатором.
***
Организаторский талант В. А. Дашкова проявился также в создании им сплоченного
и в высшей степени компетентного коллектива сотрудников, которые работали
«не щадя живота своего». По примеру директора они «несли все в дом»
— добывали, дарили сами, привлекали дарителей. Прилагаю к тексту их коллективную фотографию, сделанную 16 января 1896 года — в день панихиды
по Василию Андреевичу Дашкову. Эта фотография известна давно, однако
полный состав запечатленных на ней лиц определен мной только сейчас
— их уместно перечислить именно здесь, в тексте.
Сидят слева направо: Николай Ильич Стороженко — литературовед, исследователь
западноевропейской литературы, профессор Московского университета, член-корреспондент
Императорской Академии наук, библиотекарь Румянцевского музея в 1893—1902
годах; Григорий Петрович Георгиевский — хранитель отдела рукописей библиотеки,
профессор книговедения; Александр Иванович Кирпичников — историк всеобщей
и русской литературы, профессор Московского университета, член-корреспондент
Императорской Академии наук, автор многих статей энциклопедического
словаря Брокгауза и Ефрона; Всеволод Федорович Миллер — языковед, востоковед,
фольклорист, этнограф, член-корреспондент, а затем академик Императорской
Академии наук, директор Института восточных языков; Георгий Дмитриевич
Филимонов — хранитель, исследователь древностей, кавалер высших наград
России и других государств; Николай Иванович Боборыкин — помощник библиотекаря;
Иван Владимирович Цветаев — филолог-искусствовед, член-корреспондент
Императорской Академии наук, профессор Московского университета (впоследствии
директор Румянцевского музея), основатель и первый директор московского
Музея изящных искусств (ныне Музей изобразительных искусств имени А.
С. Пушкина); Алексей Давыдович Михельсон — помощник библиотекаря; Иосиф
Петрович Бушера — секретарь.
Стоят слева направо: Николай Андреевич Янчук — этнолог, фольклорист,
драматург, литературовед, музыковед, профессор МГУ и Белорусского государственного
университета; Семен Осипович Долгов — автор 47 научных трудов, шесть
раз исполнявший обязанности директора Румянцевского музея, Герой труда
(1921); Сергей Петрович Щуров — искусствовед; Алексей Самуилович Келлат
— писарь, бухгалтер; Антон Иеронимович Калишевский — помощник библиотекаря,
директор библиотеки Московского университета в 1908—1926 годах.
На снимке нет философа Николая Федоровича Федорова, который в тот момент
присутствовал, но сняться отказался, ибо никогда не фотографировался
и не позировал художникам.
