ГОРОХОВЕЦ

16 августа 1781 года был высочайше утвержден герб уездного города Гороховца: «В верхней части герб Владимирский. В нижней — в золотом поле выращенный на черных пиках горох, означающий имя сего города». Уловить черты истории или экономики Гороховца из подобного описания трудно, хотя во время правления Екатерины II он являлся уже и исторически и экономически сложившимся городом. Правда, его «золотой век» подходил к концу: то ли запал у здешних купцов весь вышел, то ли Макарьевская ярмарка не та стала. С тех пор Гороховец как будто застыл, отпечатался во времени и, проигрывая, возможно, таким владимирским жемчужинам, как Суздаль, Александров, Муром, в «качестве» архитектурных сооружений, по степени сохранности своего древнего облика вполне может служить образцом.
Расположенный на небольшой территории, Гороховец с северной стороны ограничен рекой Клязьмой, с западной — Никольской (бывшая крепость) и Пужаловой горами, с восточной — болотистой речкой Могиленкой. С противоположного берега Клязьмы и с окружающих старый город высот он виден как на ладони и воспринимается единым, цельным ансамблем. Невольно возникает чувство нари-сованности, как будто видишь старинную лубочную картинку: ее якобы небрежные, выпуклые изображения производят впечатление удивительной гармонии. Начинаешь понимать, почему именно про этот город И. Э. Грабарь записал в дневнике: «Когда на дальнем вые ком берегу Клязьмы показались огоньки, зажегшиеся от заходящего солнца в стеклах, а видимых еще зданий, то уже это одно был изумительно хорошо. Вскоре стали вырисовываться какие-то монастырьки, тонущие вьют вверху в зелени. Казалось, что это не город, а просто два-три десятка церквей, разбросанных по горам в каком-то игрушечном стиле… Другого такого „Китежа“ я не знаю».
Игрушечный стиль… Именно игрушечностъ, лубочность рождает ощущение чистой детской радости. Детская радость и сопричастность божественному порядку давали главное средневековому горожанину — спокойствие, смирение и уверенность в своих силах. Все это начинаешь переживать, пройдясь по улочкам древнего города.
Панорама Гороховца уникальна. Ни одна параллельно-перпендикулярная перепланировка конца XVIII — начала XIX века не смогла преодолеть его рельеф. В рациональную схему развития города никак не вписывались ни огромные холмы, ни изгибы Клязьмы и Могиленки. Однако правительственный указ 1763 года «О сделании всем городам, их строению и улицам специальных планов по каждой губернии особо» требовал исполнения, и в 1787 году для Гороховца, ставшего тогда уездным f центром, был утвержден регулярный план. Удалось лишь выровнять уже существовавшие главные улицы — Большую, Сретенскую, Королевку и набережную.
В нагрузку к подобным планам рекомендовались и образцовые проекты застройки. В Гороховце разбивку на новые кварталы собирались произвести уже в 1789 году, но, затянувшись до 1793 года, она была «приостановлена» да так и не завершилась. К плану возвращались, он корректировался в 1809, 1822, 1836 годах — бесполезно. Вся тщета этих затей выразилась в рапорте гороховецкого городничего во Владимирскую губернскую комиссию от 1851 года: «Всего в городе зданий 335, из них каменных 12, а деревянных 323, по фасадам из них последних построено 34, а прочие как каменные, так и деревянные выстроены с давнего времени, и на них домохозяева фасадов не имеют».
Из старинных каменных строений в Гороховце до сегодняшнего дня сохранилось 7 жилых домов, датируемых 2-й половиной XVII — 1-й половиной XVIII века. Не всякий город может похвастаться подобным. Восемь храмов украшают Гороховец, и среди них только Всехсвятская кладбищенская церковь построена в начале XX века, да и та стоит за Никольской горой и в городской панораме фактически не участвует.
К сведениям немногочисленных путеводителей и описаний Гороховца (см., напр.: Андреев Н. И., Скворцов А. И. Гороховец. Ярославль, 1988) хочется добавить несколько личных наблюдений. Во-первых, несмотря на кажущееся случайным расположение храмов, оно, как и в большинстве древних городов, очень четко и логично. Каждый храмовый комплекс посада находится в перспективе одной из магистральных улиц: Благовещенский собор — улицы Большой; бывший Сретенский монастырь -Сретенской; Воскресенская церковь (до революции рядом с ней стояли маленькая зимняя Введенская церковь и колокольня) отлично просматривается с московской дороги. Тот факт, что главная улица города — Большая — «смотрит» на Нижний Новгород, а не на Москву, подтверждает тесную связь гороховецких купцов с Макарьевской ярмаркой.
Однако политически Гороховец всегда был связан сначала (XII-XV века) с Владимиром, а потом с Москвой. Непосредственно посад стал развиваться только с середины XVII века. До этого времени основной магистралью, ведущей к городу, была московская, или владимирская, дорога, и ее перспективу завершала не скромная посадская Воскресенская церковь, как ныне, а доминировавшая над всем окружающим пространством деревянная крепость на Крепостной горе (в настоящее время гора называется Никольской и на ней возрожден основанный в XVII веке Свято-Троице-Никольский мужской монастырь). Посад прижимался к ней, защищенный к тому же Клязьмой и Могиленкой. Он был обречен, как это водилось в средние века, играть второстепенную роль, ибо собственно городом тогда считалась крепость и все заключенные внутри нее сооружения. Такое расположение посада определило в будущем градостроительное развитие Гороховца и его пейзаж. Лишь в XVII веке городской центр переместился из крепости в посад. И оказалось, что весь город лежит под горой, умещаясь на небольшой площади. Таким образом, для градостроителей открывались интересные возможности для формирования городского ландшафта, и они этими возможностями воспользовались.
Каменное строительство здесь отвечало правилам логики ничуть не меньше, нежели расположение улиц. Декоративность, гротеск, игривость присущи архитектуре XVII века, когда началось «массовое» (в русском понимании) каменное строительство на Руси. Панорамы городов начинают измельчаться, превращаться из моноцентричных в полицентричные благодаря появлению значительного количества небольших посадских храмов в стиле русского «узорочья».
Первый каменный храм города — Знамения Богородицы с приделом святого апостола Иоанна Богослова и колокольней в Красногривском монастыре, что за Клязьмой (1679 год), -сооружен на средства богатейшего гороховецкого купца Семена Ершова. Место для осуществления столь значимого замысла выбрано, на первый взгляд, весьма странно — за рекой, куда в те времена можно было беспрепятственно добраться только зимой по льду. Однако поступок купца, хотя и состоятельного, но большого влияния в городе еще не имевшего, можно аргументировать: в городе храмов достаточно, а старейший по времени основания (1598 год) здешний монастырь беден и его можно использовать не только для собственных паломничеств и богомольств, но и как последнее жизненное пристанище. Знаменский храм стал первым ярким пятнышком, засиявшим на фоне деревянного посада.
Второй каменный храм, Троице-Никольский, возвели в 1686—1689 годы на Крепостной горе, где уже не было ни стен, ни крепостных башен — лишь оплывшие валы, защищавшие разве что от ветра. Возникший там деревянный монастырь очень скоро после своего основания, в том же XVII веке, выгорел дотла и заново отстраивался, как сообщают старинные путеводители, «усердием местных обывателей». Усердие проявили опять же в основном Семен Ершов и другие купцы, что не удивительно, поскольку то была пора расцвета гороховецкого купечества. Тогда же появилась в Никольском монастыре и колокольня. Никольской стала и Крепостная гора.
На средства Семена Ершова в 1687−168 годы сооружается и первый посадский каменный храм — Воскресенская церковь, до сих пор стоящая на московской дороге рядом с каменными палатами заказчика.
Многие исследователи отмечают «cкромный вид», сдержанность, аскетичность и монументальность гороховецких храмов, столь нехарактерные для «узорочья» XVII века. Наиболее яркий пример — Благовещенский собор, возведенный в 1700 году. Его постройка поставила точку в формировании городской панорамы. Собор стал доминантой гороховецкого пейзажа, его смысловым центром. Интересно, что Благовещенский собор совершенно не характерен для своего времени. В его архитектуре почти не заметно влияния архитектурных идей XVII века, причем он не просто повторяет более древние, XVII столетия, пятиглавые храмы, а как будто непосредственно материализовался из прошлого. Кстати, это была последняя постройка на средства Семена Ершова. После смерти купца в первые годы XVIII века его сын не только разбазарил отцовское имущество, но и, наделав долгов, бежал из города.
Наиболее богато декорированный из горо-ховецких храмов и, соответственно, наиболее выдержанный в духе своего времени церковь Сретения Владимирской иконы Божией матери Сретенского женского монастыря, построенная в 1689 году попечением другого купца — Ивана Ширяева.
Можно подвести некоторые итоги. Градостроители Гороховца использовали схему, применявшуюся в других русских городах, с точностью до наоборот. Сначала строились храмы на окраинах, потом посадские церкви, а уж под конец появился монументальный собор XVI века: круг замкнулся, только не по часовой стрелке, а против.
Город, может быть, к счастью — не разросся в разные стороны от Никольской горы, а по-прежнему жмется к ней, словно до сих пор ищет защиты у давно уже не существующей крепости. В Гороховце не сформировалась по-настоящему набережная. Старинные дома над Клязьмой повернуты фасадами отнюдь не к реке, и когда смотришь на город с противоположного берега, от Красногривского монастыря, он предстает своей тыльной, дворовой стороной. Создается впечатление, что Гороховец все внимание сосредоточил на Никольской горе: не смог посад преодолеть зависимость от государевой власти, олицетворявшейся крепостью.
Прохаживаясь по улицам Гороховца, все время чувствуешь присутствие холмов, неотступно довлеющих над его постройками. Довольно широкую в этих местах Клязьму просто не ощущаешь. А ведь русские градостроители именно на реки в первую очередь ориентировались. Гороховец в этом смысле исключение. Его своеобразие — в холмах, благодаря которым, возможно, мы во многом обязаны отменной сохранностью городской среды XVII века.
Когда «золотой век» Гороховца миновал, крупное строительство в его пределах практически прекратилось. Время барокко и классицизма заметных следов здесь почти не оставило. Гороховцу грозила участь других небольших русских городов, где случавшиеся (иначе не скажешь) иногда отдельные постройки и перестройки несли на себе печать провинциальной заурядности. Однако в конце XIX — начале XX века Гороховец неожиданно обогащается весьма яркими архитектурными памятниками, как раз и превратившими его в «тихий райский уголок». Высокий художественный уровень упомянутых памятников, несомненно, следствие местоположения города на пути из Москвы в Нижний Новгород.
Эклектика, сохранявшая свои позиции в глубинке вплоть до революции, проявилась в Гороховце в трех вариантах. Первый -«стандартный»: добротные, но лишенные «изюминки» краснокирпичные здания (дом Семенычева и женская гимназия). К тому же типу сооружений принадлежит и Всехсвятская кладбищенская церковь (освящена в 1912 году), что за Никольской горой. Архитектура ее для начала XX века архаична, но в целом довольно профессиональна и приятна для глаза.
Второй вариант — небольшие деревянные дома в «народном духе» с резными наличниками и мезонинами. Их сохранилось немало.
К интересным образцам гороховецкой эклектики следует отнести богатые деревянные особняки, отличающиеся сложным декором в «дачном» стиле. Здесь не обошлось без примеси купеческой основательности: нижний этаж особняков каменный, верхний — деревянный. Пример — дом Кучина в бывшем селе Красном. Дом Морозовых на Благовещенской улице (ныне улица Ленина) легче представить себе в столичном пригороде, чем в провинциальном городке.
Но самых замечательных успехов гороховецкое деревянное зодчество достигло в эпоху модерна. Особняк Шорина, расположенный в бывшем селе Красном на дороге из Москвы в Нижний Новгород, имеет асимметричную живописную композицию, его декоративное оформление выдержано в стилистике раннего модерна. Нижняя часть досками не обшита, что делает наглядным оригинальный конструктивный прием: круглая угловая башенка сложена из согнутых в кольцо (!) бревен. На прихотливые наличники и карнизы «посажены» крупные «таблетки» с цветами. Слегка стрельчатые фронтоны и узкие оконные переплеты башенки над входом порождают ассоциации с готикой -впрочем, это лишь игривый намек. Вообще, облику дома присуща театральность, свойственная многим произведениям этого стиля. Автор проекта, безусловно, обладал богатой фантазией, а между тем его имя остается неизвестным. Подобных домов с «кричащими» фасадами было немало в Нижнем. Бросается в глаза сходство особняка Шорина с постройками и проектами нижегородского архитектора С. А. Левкова: домом П. И. Платоновой на Большой Покровской улице, домом священника А. В. Кенарского и доходным домом В. С. Прядилова на Алексеевской улице. Левков обладал своеобразным авторским почерком, резко выделяясь даже среди своих нижегородских коллег, и если особняк в Гороховце построен им, следует признать, что это одна из самых сильных его работ.
Особняк Пришлецова на бывшей Благовещенской улице (1915) выглядит не просто театрально, а поистине сказочно. Стилистически он принадлежит к неорусскому направлению модерна и продолжает тему, заявленную Ф. О. Шехтелем в выставочных павильонах в Глазго, фольклорная поэтичность роднит его с вашковской дачей Александренко в подмосковной Клязьме, треугольные же лестничные окошки, прорезающие крышу, и четыре вытянутых окна на боковом фасаде напоминают об экспериментах А. У. Зеленко (дача Пфеффер в Сокольниках).
А за этим сказочным теремом — крутой склон Пужаловой горы. Таким и запоминается Гороховец: вездесущие склоны, луковичные купола храмов и башенки деревянных особняков.

Литература
1. Андреев Н. И., Скворцов А. И. Гороховец // Историко-краеведческий очерк. Ярославль, 1988.
2. Тиц А. А. По окраинным землям владимирским. М., 1969.
3. Памятники истории и культуры Владимир- f ской области. Каталог. Владимир, 1996.
4. Орельская О. В. Архитектура эпохи модерна в Нижнем Новгороде. Нижний Новгород, 2000