50 лет назад закончилась война в Корее. О той войне ныне почти не вспоминают.
До недавнего времени было издано всего две-три книги, одну из которых,
выпущенную Генштабом и содержащую описание тактическо-оперативной стороны
боевых действий на Корейском полуострове, «закрыли». Однако
в последние годы интерес к самому кровавому локальному конфликту XX
века начал возрастать. Появились работы американских и российских исследователей.
Книга У. Стьюка «Корейская война» является едва ли не первой
в историографии попыткой дать полную политическую и дипломатическую
историю конфликта. В России стоит выделить работы Е. П. Набока «Натовские
ястребы в прицеле сталинских соколов» (Краснодар, 1999) и А. В.
Торкунова «Загадочная война: корейский конфликт 1950−1953 годов»
(М., 2000).
Старшее поколение смутно помнит следующее (поколение сегодняшнее лишено
даже такого представления): американский империализм пытался поработить
Северную Корею, но при помощи СССР и Китая народ КНДР отстоял свою свободу.
Во всех советских источниках говорится: 25 июня 1950 года южнокорейцы
внезапно напали на северокорейцев и повели масштабное наступление. Но как тогда объяснить, что использовавшая фактор внезапности сторона умудрилась
через три дня потерять Сеул — свою столицу?
На самом деле все обстояло иначе. Корея, в течение многих лет находившаяся
в руках японцев, после второй мировой войны разделилась на две части
— коммунистическую и некоммунистическую. «Кимирсеновская»
часть с этим разделом не желала примириться и начала военные действия.
Вторжение войск КНДР на Юг поначалу складывалось удачно: они сразу прорвали
фронт и стремительно развивали наступление. США обратились в Совет Безопасности
ООН с протестом и требованием принять соответствующую резолюцию. Советский
Союз Совбез бойкотировал, потому принятию резолюции наложением «вето»
помешать не мог, так что военная операция США ее союзников в Корее под
сенью голубого флага ООН состоялась. Свои воинские части (от двух бригад
до батальона) туда послали Великобритания, Франция, Канада, Австралия,
Нидерланды Новая Зеландия, Филиппины, Турция.
Между тем потерявшая больше половины личного состава южнокорейская армия
в беспорядке отступала. За первый месяц войны «кимирсеновцы»
продвинулись на 400 километров, а в сентябре прижали южнокорейские и американские войска к юго-восточной оконечности полу острова. Образовался
так называемый «Пусанский треугольник». Английский генерал
Кэуд командир бригады, срочно передислоцированной из Гонконга, вспоминал:
«Моя бригада была первой из контингента ООН, прибывшей в Корею
Нас сразу же бросили на помощь американцам, которые отчаянно пытались
удержать плацдарм для высадки международных сил в районе порта Пусан.
Нам тоже пришлось туго. Сил было мало, а северокорейцы атаковали беспрерывно.
В нашей обороне зияли огромные бреши, и нам крупно повезло, что нас
не окружили».
Однако северокорейцам, вынужденным еще и защищать свой тыл, не хватило
сил и средств, чтобы сбросить противника в море. 15 сентября американцы
высадили 50-тысячный десант морской пехоты в порту Инчхон (Чемульпо)
в 30 километрах к западу от Сеула. Тем временем на юге Восьмая американская
армия прорвала северокорейский фронт в районе «Пусанского трегольника»,
а 26 сентября ее передовые части соединились с частями американской
морской пехоты у деревни Осан в 30 километрах южнее Сеула. В итоге большая
часть северокорейской армии попала в «котел». Управление войсками
оказалось полностью парализованным. В районе Сеула было окружено 4 северокорейские
дивизии, прочие лишились связи со своими вторыми эшелонами. Американская
авиация безраздельно господствовала в воздухе.
Положение создалось критическое. Началось отступление. Сеул был оставлен.
Противник пересек 38-ю параллель и в свою очередь прижал отступавшие
части к пограничной с Китаем реке Ялуцзян.
Еще десять дней назад Ким Ир Сен докладывал в Москву о «близкой
победе». Но уже 29 сентября ему пришлось признать, что его армия
«на грани поражения» и сама не сможет остановить американцев
и южнокорейцев. В конце своего тревожного послания Сталину он просил
прямой военной поддержки: «Помогите собственными силами, в крайнем
случае, организуйте выступление на нашей стороне добровольческих частей
и соединений стран народной демократии». Сталину доложили о послании
ночью, когда он был на даче. Он тут же продиктовал шифровку председателю
ЦК КПК Мао Цзедуну. Китайцы, застигнутые врасплох, не отвечали несколько
дней. Они понимали, что под «китайскими добровольцами» Сталин
подразумевает регулярные части китайской армии. Однако Мао все же решился.
Вступая в войну, он надеялся убить сразу «двух лисиц»: стать
фактическим хозяином Кореи, а также проверить силу своей армии перед
возможным вторжением американцев на Тайвань. Пхеньян уже пал. Китайская
сторона выставила 9 пехотных дивизий. В середине октября китайцы и северокорейцы
перешли в контрнаступление. Массированные бомбежки американской авиации
не смогли остановить их. Американцам пришлось в спешном порядке отходить.
Пхеньян был освобожден, а Сеул вновь захвачен.
До конца октября ВВС США полностью господствовали в воздухе. Наконец
Сталин санкционировал непосредственное участие в боевых действиях авиации
и сил ПВО СССР. В ноябре в Москве приняли решение о формировании особого
64-го истребительного авиакорпуса под командованием генерал-майора А.
Белова. Корпус состоял из четырех дивизий (двух истребительно-авиациониых
и двух зенитных) и вспомогательных подразделений. В дело он вступил
в феврале 1951 года. Ко всему прочему, советское руководство преследовало
и учебно-тренировочную цель — приобретение боевого опыта современной
войны. Абсолютное большинство летчиков 64-го авиакорпуса до этого воевало
на фронтах Великой Отечественной. Сражался в Корее и прославленный советский
ас И. Н. Кожедуб, под условной фамилией «Крылов» командовавший
одной из дивизий. Корпус был укомплектован новейшими реактивными истребителями
МИГ-15.
Скоро командующий ВВС США генерал Вандерберг вынужден был констатировать:
«Бомбардировщики стали сталкиваться с более сильным и метким огнем
зенитной артиллерии и усиливающимся противодействием истребительной
авиации. Летать стало опасно».
Многие советские летчики отличились в той войне. Так, полковник Евгений
Пепеляев, командир одного из авиаполков, сбил 19 самолетов противника.
Самые большие потери авиация янки понесла в «черный вторник»
23 октября 1951 года, когда группа из 10 «сверхкрепостей»
В-29 под прикрытием 90 реактивных истребителей отправилась на бомбардировку
северокорейского аэродрома, а отбомбившись, была встречена 84-мя «китайскими»
МИГами и в ходе ожесточенного воздушного сражения полностью уничтожена.
С того дня американские тяжелые бомбардировщики вылетали только ночью.
Всего за время войны США потеряли 1309 самолетов, мы — 351.
Прямых доказательств того, что в воздушных боях над Кореей участвуют
русские, американцы в ООН так и не смогли представить: ни один из советских
пилотов не попал в плен.
Весной 1951 года, подтянув резервы, американцы нанесли контрудар в районе
38-й параллели. К лету фронт стабилизировался. Война затягивалась. Ким
Ир Сен телеграфировал Сталину: «Мы ежедневно теряем 400−500 человек.
Число жертв исчисляется сотнями тысяч, многими сотнями тысяч».
Наша разведка считала, что при новом наступлении северокорейцев США
могут применить атомное оружие. Предлагал же генерал Макартур пустить
его в ход против Китая! Сталин размышлял. В случае прямого военного
столкновения с США СССР оказался бы в заведомо невыгодном положении.
У Советского Союза тогда было только несколько ядерных бомб, у США —
в 10−15 раз больше. К тому же мы еще не имели носителей, способных достигнуть
Нового Света… И Сталин в разговоре с членами Политбюро сказал: «Пожалуй,
в этой войне пат — ничья».
Со своей стороны, американцы уже неоднократно зондировали почву в ООН
для мирных переговоров. Эти инициативы в конце концов решено было поддержать.
И вот 27 июля 1953 года состоялось подписание перемирия. Корейский полуостров
так и остался поделенным надвое: Север и Юг вновь оказались на тех рубежах,
с которых в 1950 году начали боевые действия. Внешне результат «нулевой».
Однако именно эта война определила в дальнейшем проведение политики
«долговременного мира» между СССР и США
