В 2000 году преподаватели Российской академии живописи, ваяния и зодчества
(РАЖВиЗ) приняли участие в научно-практической конференции, посвященной
780-летию со дня рождения Александра Невского и проходившей в Городце
на Волге, в местном краеведческом музее. С этого события началось тесное
сотрудничество музея и Академии. Первым итогом стала галерея портретов
выдающихся мастеров народных промыслов, созданная студентами во время
летней практики и подаренная Городцу. Свою помощь музею предложил и факультет реставрации, взяв в 2001 году для восстановления десять полотен,
пребывавших в «аварийном» состоянии.
Прежде всего следует сказать несколько слов о самом Городце. Его основал
Юрий Долгорукий в 1152 году для укрепления восточных границ Владимиро-Суздальской
земли. Во времена великого князя Владимирского Георгия Всеволодовича
Городец-Радилов, или Малый Китеж, являлся столицей небольшого удельного
княжества. Из Городца был родом знаменитый иконописец Прохор, работавший
вместе с Андреем Рублевым. Огромную роль в жизни города играл известный
на всю Россию Феодоровский монастырь. В нем в 1263 году на пути из Золотой
Орды, приняв схиму под именем Алексия, скончался святой благоверный
Александр Невский.
В XVII веке Городец становится крупным торговым и ремесленным центром.
К числу наиболее древних ремесел, освоенных его жителями, относится
деревянное судостроение; в XIX веке там уже строили пароходы и баржи.
Развивались также саночный и игрушечный промыслы, искусство вышивки.
Широкую известность принесли Городцу местные пряники.
В современном Городце, отпраздновавшем 850-летие в 2002 году, тесно
переплелись история и современность, придавая ему особый колорит и неповторимую
красоту. Культурным центром Городца вот уже несколько десятилетий является
краеведческий музей. Основанный в феврале 1920 года, он разместился
в особняке купца И. П. Облаева.
Первым директором музея был Константин Павлович Смирнов, высокообразованный
человек, окончивший Петербургскую духовную академию и исторический факультет
Петербургского университета. Под его руководством активно работала Городецкая
ученая архивная комиссия, занимавшаяся вопросами краеведения и сохранением
памятников старины. И в настоящее время в музее не прекращается краеведческая
работа, постоянно проводятся «Городецкие чтения», посвященные
проблемам археологии, истории и культуры древнерусских городов. Здесь
хранятся поистине уникальные экспонаты. Достаточно назвать великокняжеский
шлем XIII века или хоругвь Нижегородского ополчения 1612 года. В залах
-немало живописных полотен русских и зарубежных художников, большинство
из которых остаются пока не атрибутированными.
Взятые Академией на реставрацию картины были случайно обнаружены в музее
за старым шкафом, сваленные туда в незапамятные времена. Крайне неудовлетворительное
состояние холстов позволило музейщикам при оформлении сопроводительного
документа определить их содержание лишь самым приблизительным образом:
«Религиозный сюжет», «Портрет мужчины в овале»,
«Портрет мужчины в латах», «Женский портрет в овале»
и так далее. Пораженные плесенью и покрытые слоем копоти, холсты имели
многочисленные утраты грунта и красочного слоя; лаковое покрытие, неравномерное
и потемневшее, искажало колорит; подрамники отсутствовали. В такой ситуации
у многих опустились бы руки. Но тем и отличается декан факультета Нина
Александровна Сарынина, что уже не в первый раз берется за, казалось
бы, безнадежное дело. К слову сказать, ее, реставратора 1-й категории,
за возрождение полотен В. П. Верещагина для алтаря храма Христа Спасителя
наградили орденом святой равноапостольной княгини Ольги.
В настоящее время идентифицированы все десять найденных в городецком
музее произведений:
— «Корабль веры» (конец XVIII века),
— «Явление Христа апостолам на Тивериадском море» (1919 год),
— «Портрет Ермака Тимофеевича» (начало XIX века),
— «Портрет императора Александра I» (начало XIX века),
— «Портрет императрицы Елизаветы Алексеевны» (начало XIX века),
— «Давид и Голиаф» (рубеж XVIII—XIX вв.еков),
— «Портрет Петра I» (начало XIX века),
— «История Городецкой старообрядческой часовни» (1918 год),
— «Жертва Авраама» (конец XVIII-начало XIX века),
— «Карпатский пейзаж» (1827 год).
Летом 2003 года четыре из этих полотен вернулись в музей и заняли достойное
место в его экспозиции. О них мы и расскажем подробнее.
Теперь, когда картине неизвестного художника «Корабль веры»
(по стилистическим признакам и по результатам технико-технологических
исследований она датируется концом XVIII века) возвращен экспозиционный
вид и все детали четко прослеживаются, мы видим на ней корабль с мачтой
в виде православного креста, ведомый самим Иисусом Христом, окруженным
апостолами, вероучителями и мучениками. Плавание совершается в бурном
житейском море, где верных последователей Христа подстерегают бесчисленные
опасности: тут и известные своей растленностью вавилоняне, и римские
императоры-язычники, и древние ересиархи, и более близкие по времени
деятели «поповщины» и «нетовщины». Этот сюжет в русском искусстве известен в стенописях, на иконах, в лубочных картинках.
Впервые он появился в XVII веке, когда в 1666 году в Киево-Печерской
лавре вышел сборник проповедей епископа Черниговского и Новгородского
Лазаря «Меч духовный». «Корабль веры» помещался
на титульном листе книги, представляя собой не отдельную гравюру, а часть более обширной композиции.
Картина «Явление Иисуса Христа апостолам на Тивериадском море»
поступила на реставрацию в столь же плачевном состоянии, как и «Корабль
веры», имея, впрочем, на лицевой стороне дату создания — 1919 год
и указание авторства — И. Г. Блинов. Иван Гаврилович Блинов (1872−1944)
— самоучка из крестьян, известный городецкий изограф и книгописец. Миниатюры,
заставки, инициалы, вязь, полууставное письмо — все, чем богаты творения
этого умельца, свидетельствуют о том, что идеалом книжного мастерства
являлись для него работы, вышедшие в XVI веке из мастерских Московского
Кремля. Тематика блиновских творений — а их известно более сотни — очень
разнообразна. Это жития, повести, сказания, поучения, синодики, отдельные
службы. Были переписаны им и такие книги, как «Кормчая», «История
Иудейской войны», «Изборник Святослава 1073 года». Ему
принадлежат восемь списков «Повести о Петре и Февронии Муромских»,
столько же — «Слова о полку Игореве»; неоднократно обращался
он к «Сказанию об убиении царевича Димитрия», «Повести
о разорении Рязани Батыем», «Повести о новгородском посаднике
Щиле». Рукописные книги Блинова имелись в собраниях известнейших
коллекционеров — А. П. Бахрушина, Е. В. Барсова, Н. П. Никифорова, П.
А. Овчинникова, Г. М. Прянишникова, Е. Е. Егорова, Н. П. Лихачева. Выполнял
он и заказы Исторического и Румянцевского музеев. После революции Блинов
создал еще ряд замечательных произведений книжно-оформительского искусства:
«Акафист Серафиму Саровскому» (1917), «Мудрость Менандра
Мудрого» (1918), «Краткое нравоучение» (1918), «Слово
на Рождество Богородицы» (1918), «Житие Анастасии Узорешительницы»
(1918).
Одна из самых известных живописных работ И. Г. Блинова — лубок «Сказание
о Мамаевом побоище», хранящийся в Государственном Историческом
музее. В 1919 году появилась картина на тему евангельской притчи «Явление
Христа апостолам на Тивериадском море» («Симоне Ионин, любиши
ли мя»). В отрывочных дневниковых записях автора читаем: «Картина
„Симоне Ионин, любиши ли мя“ написана мною в 1919 г. в самое
трудное время, и в материальном отношении ужасно нуждался. Помощи никакой
не было, выйти из этого положения не представлялось возможным. Вот я и решился написать эту картину, имея сильную любовь к Иисусу Христу
и Петру Апостолу. Самый сюжет взял с тевангельского текста, который
внезапно нарисовался в моей голове во время пребывания в храме за службой.
Пришедши домой, взял холст, купленный мною и заготовленный лет 10 назад,
и начал рисовать, и в течение трех месяцев окончил совсем».
К данному сюжету художники обращались и до Блинова, однако городецкий
изограф в известном смысле отклонился от канона: так, фигура Христа
расположена у него не в центре, апостолы не подписаны и у них отсутствуют
нимбы. Это произведение представляет интерес для исследования как образец
религиозной живописи уже советского периода нашей истории.
Создавая парадный портрет Александра I, неизвестный художник первой
четверти XIX века изобразил императора в горностаевой мантии, перехваченной
застежкой-цепью с тремя крупными красными камнями. На государе обер-офицерский
мундир лейб-гвардии Преображенского гусарского полка. Через правое плечо
перекинута голубая муаровая лента ордена Андрея Первозванного, сам орден
— на левой стороне груди. В Царском Селе в Александровском дворце находится
гобелен, сделанный с портрета Веже Лебрен, на котором Александр I также
изображен в горностаевой мантии. Вполне вероятно, что-либо гобелен,
либо сама картина легли в основу рассматриваемого полотна. За это говорит
очевидное совпадение некоторых деталей. Например, на всех трех изображениях
совершенно одинаково расположены шнуры аксельбанта и ничем не отличаются
друг от друга складки горностаевой мантии. Однако на портрете Веже Лебрен
нет Андреевской звезды, так что создатель городецкого холста писал,
видимо, по своему представлению, что и привело к заметному искажению
формы ордена. Налицо также некоторые несообразности в изображении мундира:
на гусарских мундирах всегда присутствует два ряда пуговиц, в данном
же случае — только один. Зато портретное сходство несомненно. Не исключено,
что достичь его нашему художнику помогло изучение портрета Александра
I кисти Вуаля, датированного 1802 годом. А поскольку после 1807 года
император уже изображался с бакенбардами, которых мы не видим на городецком
полотне, остается высказать догадку, что оно написано скорее всего в первом десятилетии XIX века. Автором его мог быть провинциальный художник,
который в процессе работы обращался к различным портретам императора,
в виде копий широко ходившим по России. Надо полагать, он получил профессиональное
образование — сразу бросается в глаза изрядная живописная техника. Перед
нами замечательное произведение, и даже если это всего лишь копия, она
очень хороша и, безусловно, заслуживает самого пристального внимания
искусствоведов.
Последняя из четырех отреставрированных и возвращенных Городецкому музею
картин -портрет Ермака, созданный также неизвестным художником. Он имеет
очень много общего с парсуной, хотя датируется началом XIX века. Во-первых,
статичность композиции: полуфигура Ермака, расположенная в три четверти,
занимает максимальное пространство холста — то же мы встречаем на первых
парадных изображениях русских царей XVII века. Во-вторых, характер рисунка
и живописная трактовка формы наводят на мысль о близком знакомстве автора
с иконописной техникой. Кроме того, в правой части картины имеется надпись
«Ермакъ Тимофеичь», что также типично для начального этапа
развития искусства портрета в России. Можно предположить, что картина
либо написана в провинциальной мастерской, где сохранились еще традиции
древнерусской живописи, либо является копией более раннего произведения.
Хотя о прижизненных изображениях Ермака ничего не известно, в более
позднее время в Сибири не раз пытались воссоздать его облик. Сохранилось
несколько гравюр, подробно охарактеризованных в труде А. В. Морозова
«Каталог русских портретов» (1912). Об одной из них сказано,
что она сделана «с портрета, привезенного из Сибири», следовательно,
есть основания констатировать наличие традиции в изображении этого народного
героя. В Государственном иркутском музее хранится портрет Ермака работы
неизвестного художника XVIII века. Композиционное построение портрета
почти полностью совпадает с композицией Городецкого полотна: тот же поворот фигуры в три четверти, то же положение рук; в правой руке —
копье, в левой — меч. Но городецкий мастер более профессионален — в частности, знаком с законами композиции. В отличие от иркутского, у него руки персонажа не «отъезжают» к самому краю картины,
наконечник копья не выходит за ее пределы, а сама фигура Ермака не предстает
столь приземистой и как бы втиснутой в границы холста. Можно отметить
сходство черт лица персонажа на обеих картинах: почти черные широкие
брови, густая окладистая борода. Важная деталь, запечатленная обоими
художниками -серьга в ухе Ермака. Вообще многое здесь идентично, в том
числе головной убор с красным подшлемником, форма, цвет и украшения
шлема. Однако есть и отличия. Иркутский живописец изобразил Ермака в кольчуге или кольчужном панцире, городецкий — в кованых латах; вместо
круглого ворота, который видим в первом случае, во втором шею прикрывает
подлатник красного цвета. Иными словами, автор городецкого портрета
не предавался слепому копированию и привнес в уже сложившийся образ
свое о нем представление.
19 июня 2003 года состоялось представление отреставрированных и возвращенных
Городецкому краеведческому музею работ. Выставку открывал глава администрации
Городецкого района Нижегородской области Е. П. Мухин. Присутствовали
представители правительства Нижегородской области, нижегородского телевидения,
художники и иконописцы фабрики «Городецкая роспись». Отчет
о событии в «Городецком вестнике» назывался «Возрожденное
чудо».
Сотрудничество музея и Академии только начинается. В июле 2003 года
еще пять произведений живописи были взяты на реставрацию. Среди них
— упомянутая выше двухсторонняя хоругвь XVII века, написанная на холсте,
которая, как считают специалисты, принадлежала князю Д. И. Пожарскому
и сопровождала Второе ополчение, освободившее Москву от поляков в 1612
году
