ПЕРВЫЙ ДИРЕКТОР СЕРГИЕВО-ПОСАДСКОГО ИСТОРИКО-ХУДОЖЕСТВЕННОГО МУЗЕЯ-ЗАПОВЕДНИКА

«Заросший пруд. Домотканово», «Октябрь. Домотканово» — названия известных пейзажей В. А. Серова, созданных им в усадьбе Владимира Дмитриевича Дервиза (1853−1937), его однокурсника по Академии художеств. В одном из писем М. А. Врубель, друживший с Серовым и Дервизом, заметил: «Мы трое единственные понимающие серьезную акварель в Академии"1. В ту пору они преподавали рисование в школе Аделаиды Семеновны Симонович, у которой было несколько дочерей, и Дервиз женился на одной из них, Надежде Яковлевне, а Серов — на приемной дочери Симонович Ольге Федоровне Трубниковой.
После женитьбы В. Д. Дервиз купил запущенное имение Домотканово в Тверской губернии. Мария Львовна, сестра его жены — «девушка, освещенная солнцем» на картине Серова — писала: «Тут сказался в нем художник, увлекшийся чудным местоположением и какою-то поэтической прелестью этих полей, лесов и тех одиннадцати прудов, идущих один за другим, выкопанных… крепостными людьми в отдаленные времена"2.
Двери просторного домоткановского дома были всегда широко открыты для многочисленных родственников, друзей и знакомых. А. И. Ефимов, сын известного скульптора И. С. Ефимова и художницы Н. Я. Симонович, вспоминал: «В Домотканове, с его небольшим, но романтическим парком, с живописной цепочкой прудов, с окрестными полями и лесами неброской, но милой красоты, в дружественном окружении добрых, высококультурных людей, которых умел объединять гостеприимный хозяин, — как-то естественно возникала потребность рисовать родные пейзажи и интерьеры, писать и лепить портреты родных и портреты знакомых крестьян, следовать Серову». В имении Дервиза возникло сообщество, скрепленное «не только родственными теплыми узами и профессиональными творческими интересами», но и «единым стилем жизни, единым психологическим настроем, единомышленников в отношении к людям, к природе, искусству, к понятиям Долг, Совесть, Честь"3.
Хозяин усадьбы много занимался сельским хозяйством. Однажды В. А. Серов привез ему из Абрамцева от Мамонтовых породистого теленка. Дервиз был смущен таким подарком и сначала отказывался взять. А взяв, не пожалел: выросший теленок улучшил породу коров в округе. Молока стало так много, что его возили продавать в Москву. Организовал Дервиз и сыродельный завод, вел селекционную работу, внедрил посевы кормовых трав, агитировал крестьян объединяться в артели, выстроил школу для крестьянских детей4.
Со временем Дервиз стал активно участвовать в работе Тверского земства. В 1890-х годах он занимал в нем ряд выборных должностей, а потом в течение нескольких лет его выбирали председателем губернской Тверской управы. По-видимому, в этой деятельности Дервизу помогало то, что по первому своему образованию он был юрист — окончил Училище правоведения.
В начале 1910-х годов Дервиз построил маленький дом в кооперативе художников и писателей между Симеизом и Балаклавой. Он влюбился в природу Крыма, неоднократно приезжал сюда. Однако с началом первой мировой войны его, потомка бургомистра города Гамбурга, приглашенного в Петербург при Петре III, из Крыма выслали. Все военные годы Дервиз работал в Земском союзе по снабжению армии. В конце 1917 года в Домотканово явился какой-то матрос и объявил, что в 24 часа владельцы должны покинуть усадьбу, а их имущество конфискуется.
Некоторое время В. Д. Дервиз жил в Москве у своей дочери Елены. Но квартира была маленькая, тесная, и он переехал в Сергиев Посад, где в 1919 году поселилась семья другой его дочери — Марии Владимировны Фаворской. Здесь он сначала преподавал рисование в педагогическом техникуме, затем его привлек к работе в Комиссии по охране памятников искусства и старины Троице-Сергиевой лавры Андрей Евграфович Фаворский, занимавший в этой Комиссии должность бухгалтера. Уже в марте 1921 года Дервиза назначили заведующим Выставочным отделом и музейным запасом (фондом), который ему предстояло разобрать и составить опись. В то же время Дервиз осуществлял меры по охране ризницы и Лавры в целом, сверял инвентарные книги, заботился в голодные годы об огородах, пчельнике и тому подобном5 (надпись на рисунке Дервиза: «Звонковая и Каличья башни. Дежурство на огороде 29 мая 1921 г. 11 ч. вечера»). Весной 1922 года Владимир Дмитриевич стал председателем Комиссии по охране памятников старины и искусства Троице-Сергиевой лавры, и на его плечи легла огромная административно-хозяйственная нагрузка.
В 1922 году по всей стране началось изъятие церковных ценностей. Дервиза назначили секретарем соответствующей комиссии по Лавре. Члены комиссии вынуждены были сами упаковывать ценности для сдачи в Гохран. При этом они старались сохранить наиболее древние и значительные в художественном отношении вещи.
В 1924 году Дервиз становится заведующим Сергиевским историко-художественным музеем6. К делам по охране в это время добавились срочные ремонтные работы — пострадала от пожара Пятницкая башня, разрушилась Певческая башня, сорвало ураганом крышу трапезной. Постоянной проблемой были дрова. Зимой 1922/23 года музей не отапливался вовсе. Тогда в нем трудилось всего пять человек с высшим образованием, а между тем открытыми считались уже 8 отделов7.
Осенью 1924 года новый сотрудник М. Захаров взялся за устройство Музея революции и предложил обратиться в вышестоящие инстанции с просьбой продать колокол и на вырученные деньги приобрести гипсовый бюст Ленина. С Дервизом этот человек не сработался, и Ревизионная комиссия решила отстранить от исполнения обязанностей обоих. Захаров уволился, а Дервиза перевели заместителем заведующего и главным хранителем. Заведующим же назначили Алексея Николаевича Свирина.
«Глубокая культура, широкое образование, природная художественная одаренность и большой такт, которыми обладал В. Д., — писал о Дервизе А. Н. Свирин в своих воспоминаниях, до сих пор не изданных, — были чрезвычайно ценными качествами для деятельности в таком музее, если учесть общую обстановку, в которой протекала работа. Задача превратить огромный монастырь в музей была чрезвычайно сложной и трудной, одним из основных вопросов был вопрос об охране. Вначале охрана была организована из монахов, и надо отдать им должное… они работали безукоризненно. Административный опыт и такт Вл. Дм. помогали ему в этой деятельности. Чрезвычайная скромность, лишенная самомнения, и деликатность способствовали успеху его деятельности. Как заведующий музея он сам занимался инвентаризацией сокровищ, хранившихся в музее. Насколько была трудна эта работа, легко можно представить, если учесть, что помещение ризницы, где хранились драгоценности, не отапливалось, а предметы из золота и серебра надо было держать в руках и тщательно рассматривать. Владимир Дмитриевич в своем старом полушубке и в какой-то маленькой шапке, не закрывающей ушей, ежедневно проводил работу, не обращая внимания на холод.
Чрезвычайно приятен был Владимир Дмитриевич в совместной работе по организации музея. У нас установились подлинно товарищеские отношения в лучшем смысле этого слова. Его природный ум, вкус и общая культура очень облегчали совместную трудную работу. Мы понимали друг друга с полуслова"9.
Дервиз и Свирин сами проводили экскурсии, и не только на русском, но и на иностранных языках. Английский профессор Мартин Конвей оставил такую запись в книге отзывов: «Этот день будет мне всегда памятен как один из больших дней в моей жизни. Я видел удивительнейшие и превосходные вещи в приятной компании и в очаровательной исторической глубоко интересной обстановке. Все, что сделано, сделано удивительно. От души желаю, чтобы дело было доведено до совершенного конца"10.
К 1928 году Сергиевский историко-художественный музей имел отделы: историко-художественный (иконопись, шитье, книги, ткани, изделия из золота и серебра, резьба по дереву и кости XIV—XX вв.еков), бытовой (жилые покои высшего духовенства XVIII века, экипажи XVIII века, келья рядового монаха), культурно-исторический (архитектурные памятники XV—XIX вв.еков, материалы, относящиеся к памятникам зодчества, кабинет гравюр), Чертоги (царский быт), Келарня (предметы хозяйственного обихода), Гефсиманский скит (бытовая обстановка XIX века). Здесь велась активная научно-исследовательская, реставрационная, культурно-просветительская и издательская работа.
Но уже летом 1927 года в рамках развернувшейся в СССР антирелигиозной кампании начались нападки на музей в местной печати, а через год и в центральной прессе. 11 мая 1928 года в «Рабочей газете», органе ЦК ВКП (б), появилась заметка без подписи, в которой подчеркивалось, что в Лавре работают «титулованные особы»: княгиня Шаховская в краеведческом отделе, граф Олсуфьев и барон фон-Дервиз — в историко-художественном. 16 мая «Рабочая газета» писала вновь о том же: «Главнаука много раз ставилась в известность о личном составе работников бывш. Троице-Сергиевой Лавры… В Сергиев приезжал заведующий музейным отделом, который заявил, что их «заменить некем». Заявление, скромно говоря, странное».
17 мая 1928 года газета «Рабочая Москва» поместила большую статью «Сергиевский музей — рассадник поповщины»: «На западной стороне феодальной стены появилась только вывеска «Сергиевский государственный музей». Прикрывшись таким спасительным паспортом, наиболее упрямые «мужи» устроились здесь, взяв на себя роль двуногих крыс, растаскивающих древние ценности, скрывающих грязь и распространяющих зловоние. Богатейший источник антирелигиозной пропаганды превратился в рассадник поповщины». А местная газета «Плуг и молот» в тот же день разразилась таким обвинением: «Научный работник Дервиз, руководя экскурсиями, благоговейно снимал головной убор перед мощами Сергия».
Во время массовых арестов в Сергиеве в мае 1928 года Дервиза не тронули, хотя арестовали всех монахов-сторожей. Заместитель заведующего музеем по хозяйственной части П. И. Готт, член партии, особенно старался устранить Дервиза и Олсуфьева. «Рабочая газета» 24 мая 1928 года возмущалась: «Коммунисту Готту в Главнауке заявили: хорошо, мы заберем у вас и фон-Дервиза, и Олсуфьева, но других людей не дадим, можете закрывать свой музей».
В конце концов музей и в самом деле закрыли для посетителей. Открылся он вновь 2 мая 1929 года. В. Д. Дервиз уволился летом 1928 года. По итогам работы в архивах он написал брошюру «К вопросу об экономическом положении бывшей Троице-Сергиевой лавры» (Сергиев Посад, 1926). Но главным делом Владимира Дмитриевича было сохранение Лавры — задача по тем временам очень непростая. За весь период работы там Дервиза не случилось ни одного ограбления или кражи. Он сумел удержать за Ю. А. Олсуфьевым должность эксперта по древнерусскому прикладному искусству в 1922 году, когда составлялась опись ценных вещей для передачи их Помголу, — в противном случае ценнейшие в художественном отношении золотые и серебряные произведения искусства, хранившиеся в ризнице, бесследно исчезли бы.
После увольнения Дервиз остался без крыши над головой, так как все годы в Сергиеве жил в музее. Его приютил старый товарищ, с которым он учился еще в Училище правоведения. Порой он гостил в Загорске у дочери — М. Б. Фаворской. В конце жизни потерял ногу, попав под трамвай. Скончался Владимир Дмитриевич в 1937 году.
После него остались замечательные акварели. К 1928 году относится пейзаж «Лавра зимой» с Успенским собором и надкладезной часовней — тогда нежно-розового цвета. До революции Дервиз писал пейзажи Ниццы и Швейцарии, Финляндии и средней полосы России. Много акварелей создано им в Крыму, а также в Байдарской долине. У Дервиза нет блеклых, усталых тонов. Краски его насыщенны и чисты, акварели воздушны и наполнены светом. Значительная их часть была в трудные годы продана родственниками Владимира Дмитриевича через комиссионные магазины. Работы, подаренные художником А. Н. Свирину и искусствоведу А. А. Сидорову, впоследствии те передали в Третьяковскую галерею, остальные оказались в частных собраниях.
В 2000 году в Сергиево-Посадском Государственном историко-художественном музее-заповеднике состоялась выставка акварелей В. Д. Дервиза.

1 Серова В. С. Как рос мой сын. Л., 1968.
С. 227−228.
2 Симонович-Львова М. Я. Владимир Дмитриевич Дервиз и Надежда Яковлевна Симонович-Дервиз. 1949. Машинопись (архив Г. Г. Дервиза).
3 Ефимов А. И. Клан художников // Фаворский В. А. Воспоминания о художнике. М., 1990. с. 17−22.
4 Симонович-Ефимова Н. Я. Записки художника. М., 1092. С. 16−17.
5 Архив СПМЗ. Инв. 1/26, л. 9−25 об., 26−26 об.; инв. 1/36, л. 2 об.
6 Там же. Инв. 1/36, л. 15, 17; инв. 1/79, л. 5.
7 Там же. Инв. 1/36, л. 25, 29, 29 об.; инв. 1/44, л. 1, 3 об., 4; инв. 1/46, л.12 об., 15, 32 об.
8 Там же. Инв. 1/46, л. 34 об., 35 об.; инв. 1/79, л. 5, 14 об.
9 Свирин А. Н. Воспоминания о деятельности В. Д. Дервиза в Загорском историко-художественном музее. Машинописная копия (архив Г. Г. Дервиза).
10 Архив СПМЗ. Инв. НА-1/30, л. 7, 7 об.