Подмосковную усадьбу Иевлево-Знаменское, находившуюся на высоком берегу
реки Клязьмы в 9 километрах от станции Сходня Октябрьской железной дороги,
чаще называли просто Знаменское, по храму иконы Божией Матери «Знамение»,
а местное население — Мартыново, по фамилии последних владельцев, один
из которых, Н.С.Мартынов, был «офицером, имевшим несчастье убить
на дуэли Лермонтова».
Усадьба начинает упоминаться в документах с 1646 года как вотчина С.Н.Боборыкина.
В 1767 году Знаменское и относящиеся к ней деревни Владышино (Владычино)
и Ануково (не сохранилась) состояли в собственности лейб-гвардии поручика
Николая Алексеевича Щепотова. Село украшала каменная церковь, возведенная
в 1773 году, деревянный господский дом с двумя садами — «один регулярный,
а другой с плодовитыми деревьями», на Клязьме работала мучная мельница
о трех поставах.
Мартыновы владели Знаменским с конца XVIII века. При них в первой половине
XIX столетия появился каменный двухэтажный дом с колоннами и деревянным
мезонином, оранжерея. К дому вела въездная липовая аллея. В пейзажном
парке росли вязы, сосны, лиственницы, был небольшой пруд. Церковь перестроили
в 1830 году в стиле ампир: небольшой бесстолпный четверик, перекрытый
сомкнутым сводом, завершался сильно вынесенным белым карнизом с аттиком
и полусферическим куполом; одновременно возвели трапезную и двухъярусную
колокольню.
В 1852 году село Иевлево-Знаменское насчитывало 18 дворов, а деревня
Владычино — 32 двора. Между ними находилась деревня Новая, где жили
крепостные, выигранные Н.С.Мартыновым в карты и привезенные из Владимирской
губернии в 1850-х годах.
Н.С.Мартынов имел три завода — свечной, кирпичный, а также завод по изготовлению политурной бумаги для упаковки чая, на котором работали
крестьяне деревни Новой. После отмены крепостного права они вернулись
на родину (остался только Степан Ложкин — он женился на местной девушке
и переехал во Владычино), а заводы закрылись.
Дворянский род Мартыновых, как считается, происходил от поляка Саввы
Мартынова, переселившегося в Московское государство в 1460 году. В конце
XVIII века статский советник Соломон Михайлович Мартынов, сын Михаила
Ильича Мартынова, довольно богатого помещика Пензенской губернии, стал
владельцем Знаменского. Его имя хорошо знали в московском обществе —
через винные откупа он сделал значительное состояние. Женат С.М.Мартынов
был на Елизавете Михайловне Тарновской (1783−1851) и имел от нее трех
сыновей и пять дочерей. После смерти Соломона Михайловича (1839) и его
жены (1851), Знаменское отошло их среднему сыну Николаю Соломоновичу.
Ему же в наследство достался московский дом в Леонтьевском переулке
(N 13), сохранившийся до наших дней, и винный склад с винокуренным заводом.
В Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона о Н.С.Мартынове говорится:
родился в Нижнем Новгороде, «получил прекрасное образование, был
человек весьма начитанный и с ранней молодости писал стихи. Он почти
одновременно с Лермонтовым поступил в юнкерскую школу, где был обычным
партнером поэта по фехтованию. <…> Прослужив некоторое время
в Кавалергардском полку, Мартынов в 1837 году отправился волонтером
на Кавказ. <…> В том же году сестры Мартыновы жили в Пятигорске,
и одна из них была увлечена Лермонтовым». К этому можно добавить,
что в Кавалергардском полку Н.С.Мартынов служил с Дантесом. Дружба Мартынова
с Лермонтовым продолжалась вплоть до их роковой дуэли. На Кавказе они
вместе участвовали в ряде экспедиций.
В 1839 году Н.С.Мартынов «был очень красивый молодой гвардейский
офицер, блондин, со вздернутым немного носом и высокого роста. Он был
всегда очень любезен, весел, порядочно пел под фортепиано романсы и полон надежд на свою будущность». Одна из его сестер, 18-летняя
красавица Наталья Соломоновна, нравилась Лермонтову и отвечала ему взаимностью;
ей посвящено лермонтовское стихотворение «Молитва» (1837).
Лермонтов часто бывал у Мартыновых в их московском доме. Однако мать
Н.С.Мартынова относилась к поэту весьма недоброжелательно. В 1840 году
она писала сыну на Кавказ:
«Лермонтов у нас чуть ли не каждый день. По правде сказать, я его
не особенно люблю, у него слишком злой язык, и хотя он выказывает полную
дружбу к твоим сестрам, я уверена, что при первом случае он не пощадит
и их; эти дамы находят большое удовольствие в его обществе. Слава Богу,
он скоро уезжает, для меня его посещения не приятны».
В 1841 году судьба свела их в Пятигорске. К тому времени Мартынов в чине майора уже вышел в отставку «по домашним обстоятельствам»,
но продолжал жить на Кавказе. Вскоре случилась ссора, последовал вызов.
15(27) июля 1841 года у подножия горы Машук Николай Соломонович Мартынов
убил на дуэли Михаила Юрьевича Лермонтова.
Военный суд требовал лишить уцелевшего дуэлянта чинов и прав состояния,
но император Николай I в 1842 году повелел: «Майора Мартынова посадить
в крепость на гауптвахту на три месяца и предать церковному покаянию».
Как сообщает в «Записках декабриста» Н.И.Лорер, оказавшийся
в Киеве Н.С.Мартынов «женился на прехорошенькой польке и поселился
в своем собственном доме в Москве» (следовательно, и в Знаменском,
в архиве которого спустя много лет обнаружились материалы следственного
дела по злостчастной дуэли). Один из современников отмечал, что «гнев
общественный всею силой своей обрушился на Мартынова и перенес ненависть
к Дантесу на него; никакие оправдания, ни время не могли ее смягчить.
<…> В глазах большинства Мартынов был каким-то прокаженным».
В старости он крупно играл, увлекался спиритизмом и, по словам князя
В.Голицына, «как нельзя лучше оправдывал кличку „Статуя Командора“.
Каким-то холодом веяло от всей его фигуры, беловолосой, с неподвижным
лицом, суровым взглядом».
15 июля 1871 года в Знаменском Н.С.Мартынов начал писать воспоминания
под названием «Моя исповедь»: «Сегодня минуло ровно тридцать
лет, когда я стрелялся с Лермонтовым. Трудно поверить! Тридцать лет
— это почти целая жизнь человеческая, а мне памятны малейшие подробности
этого дня, как будто происшествие случилось только вчера. Углубляясь
в себя, переносясь мысленно за тридцать лет назад и помня, что я стою
теперь на краю могилы, что жизнь моя окончена и остаток дней моих сочтен,
я чувствую желание высказаться, потребность облегчить свою совесть откровенным
признанием самых заветных помыслов и движений сердца по поводу этого
несчастного события. <…> Беспристрастно говоря, я полагаю, что
он был добрый человек от природы, но свет его окончательно испортил.
Быв с ним в весьма близких отношениях, я имел случай неоднократно замечать,
что все хорошие движения сердца, всякий порыв нежного чувства он старался
так же тщательно в себе заглушать и скрывать от других, как другие стараются
скрывать свои гнусные пороки».
В «Исповеди», оставшейся незавершенной, не говорится о самой
дуэли, сопровождавшейся «известной неопределенностью и туманностью
обстоятельств», — о ней в конце Х1Х века со слов покойного отца
поведал в «Русском обозрении» старший сын Н.С.Мартынова Сергей
Николаевич: «Мартынов при жизни всегда находился под гнетом угрызений
совести своей, терзавшей его воспоминаниями об его несчастной дуэли,
о которой он вообще говорить не любил, и лишь в Страстную неделю, когда
он обыкновенно говел, а также 15 июля, в годовщину своего поединка,
он иногда рассказывал более или менее подробно историю его». Ежегодно
в день дуэли с Лермонтовым Н.С.Мартынов уезжал молиться в один из монастырей
и заказывал там панихиду «по убиенному рабу Божьему Михаилу».
Жена Н.С.Мартынова Софья Иосифовна слыла красавицей. В «Истории
имения «Знаменское» (1925), написанной учениками располагавшейся
здесь в 1920-х годах Алексеевской школьной колонии МОНО, говорится:
«На колокольне здешней церкви есть Мадонна, нарисованная масляными
красками. Об этой Мадонне ходят такие сказания, что будто бы ее рисовали
с Софьи Иосифовны, а так как крестьяне знали, что она была полька, то они не пожелали, чтобы в православной церкви находился ее портрет, отчего
его и отнесли на колокольню». Дальнейшая судьба портрета неизвестна.
С.И.Мартынова умерла в 1861 году в Риге и была перевезена в Знаменское,
где ее и похоронили в семейном склепе. Николай Соломонович прожил после
этого еще 14 лет и нашел наконец упокоение в том же семейном склепе,
причем завещал не ставить на его могиле никакого надгробия, чтобы память
о нем исчезла вместе с ним.
У Николая Соломоновича и Софьи Иосифовны Мартыновых было 11 детей. После
смерти отца Знаменское унаследовал младший сын Виктор Николаевич (1858
— 1915), женатый на Софье Михайловне Катениной, дочери бывшего наказного
атамана Оренбургского казачьего войска.
Софья Михайловна была не только внешне привлекательна, но и имела незаурядный
ум, вела обширную переписку со многими известными людьми, в первую очередь
с Л.Н.Толстым. В музее-заповеднике Тарханы хранятся адресованные к ней
письма В.Г.Черткова — друга Толстого и издателя его сочинений, дочери
писателя Татьяны Львовны, В.Л.Величко — автора первой биографии поэта
и философа В.С.Соловьева, а также два послания от самого Соловьева,
с которым Софью Михайловну связывали отношения мистико-романтической,
«софийной» (конечно же!) любви.
Муж Софьи Михайловны, губернский секретарь Виктор Николаевич Мартынов,
с Соловьевым, впрочем, был дружен. В 1800 году он познакомился и со Львом Толстым. В одном из писем супруга последнего Софья Андреевна сообщала:
«Левочка ездил на охоту за лосями под Серпухов, но не убил, а убил
наш новый знакомый — Мартынов». В.А.Гиляровский в книге «Москва
и москвичи», описывая Английский клуб, упоминает и о В.Н.Мартынове:
«Красивый высокий блондин с закрученными усами — видный чиновник
удельного ведомства».
При В.Н.Мартынове Знаменское значительно преобразилось: в усадьбе была
собрана большая библиотека, насчитывавшая до 700 томов одной только
беллетристики, разбит фруктовый сад, устроены оранжереи, зимний сад,
заведена пасека, в парке посажены ели.
Софья Михайловна умерла в 1908 году и была похоронена около церкви;
рядом с ней через семь лет похоронили Виктора Николаевича Мартынова.
В 1915 году Знаменское перешло к их старшему сыну Георгию (всего же
у С.М. и В.Н. Мартыновых было шестеро детей), вернувшемуся с фронта.
Он был женат на графине Клеопатре Константиновне Клейнмихель (интересное
совпадение: в 1841 году один из Клейнмихелей в главном штабе передал
М.Ю.Лермонтову предписание в 48 часов покинуть столицу и отправиться
в Тенгинский пехотный полк на Кавказ). Интересно, что Георгий Викторович
внешностью очень напоминал своего дела Николая Соломоновича Мартынова
и также любил, надев черкеску, прогуливаться в ней по Знаменскому…
В 1917 году Г. В.Мартынов вместе с женой и двумя маленькими детьми эмигрировал
в Лондон.
Его сестра Мария Викторовна вышла замуж за Александра Павловича Тучкова
(правнука героя войны 1812 года генерал-лейтенанта П.А.Тучкова 3-го).
После революции семья Тучковы эмигрировала во Францию. В конце 1960-х
годов у них хранился небольшой акварельный портрет, изображавший Н.С.Мартынова
в черкесской одежде и написанный, видимо, в 1841 году — как считали
в семье Мартыновых, М.Ю.Лермонтовым (некоторые искусствоведы полагают,
что это работа художника Г. Г.Гагарина).
Самый младший из детей В.Н. и С.М. Мартыновых, Борис Викторович, — пожалуй,
единственный, кто остался в России. В 1930-е годы житель деревни Владычино
Никита Яковлевич Богачев видел его в форме курсанта школы служебного
собаководства, находившейся в Лунево. После Великой Отечественной войны
Б.В.Мартынов якобы работал врачом в Химках.
В 1917 году, как уже сказано, последние владельцы покинули Знаменское.
(Позднее выяснилось, что наиболее ценные вещи — серебряную посуду и иконы — управляющий замуровал в стене барского дома, а медные вещи —
под полом в одной из комнат.) Живя за границей, сестра последнего владельца
усадьбы Г. В.Мартынова — Надежда Викторовна — очень тосковала по России;
и вот однажды по поддельным документам под видом прислуги она отправилась
на родину. Вскоре обман раскрылся, Надежду Викторовну арестовали, однако
в тюрьме продержали лишь несколько месяцев. Возможно, ее так быстро
освободили благодаря знакомству Мартыновых с семьей Л.Н.Толстого. В сентябре 1922 года она вместе с дочерью Толстого Александрой Львовной
посетила Знаменское, но долго там не задержалась — это уже была не та усадьба, какую она помнила.
После революции в Знаменском организовали племенное хозяйство, которым
до 1919 года заведовал бывший управляющий имением Иван Мартынович, еще
поддерживавший здесь относительный порядок. Новый заведующий А.С.Федосеев
вывез на склады Московского Облземотдела мебель, одежду, несколько подвод
ковров, найденные в тайнике серебряную посуду и позолоченные оклады
икон. В 1939 году старинный секретер из Знаменского, датируемый 1840-ми
годами, оказался в лермонтовском музее-заповеднике Тарханы, где долгое
время ошибочно именовался «секретером бабушки поэта» (в 1973
году реставраторы обнаружили в нем сверток с бумагами и реликвиями семьи
В.Н.Мартынова).
Усадьба постепенно ветшала. В 1921 году барский особняк отдали под дом
отдыха. Однажды воры обокрали и подожгли храм. Пожар удалось быстро
потушить, после чего храм вновь побелили на средства прихожан. В конце
концов пришло в упадок и племхозяйство. Породистый скот вывели. В 1924
году в Знаменское переехала Алексеевская школьная колония бывших беспризорников
МОНО. Узнав, что в склепе похоронен тот самый Мартынов, который убил
на дуэли поэта Лермонтова, колонисты выкинули оттуда останки Мартыновых.
Позднее склеп вообще засыпали землей.
В декабре 1941 года в ходе боев с немецко-фашистскими войсками имение
было окончательно разрушено. Значительно пострадал и храм; от колокольни
остался лишь первый ярус. После изгнания немцев до 1970-х годов храм
использовался как жилое помещение, а позднее — как склад. На территории
усадьбы возникла птицефабрика «Цесарка», от которой пошло
новое название места — Лесная Цесарка (теперь просто Цесарка). Позднее
здесь разместилась одна из частей внутренних войск МВД. В конце 1970-х
годов птицефабрику ликвидировали, а жителей Цесарки переселили в поселок
Лунево.
В настоящее время в Цесарке базируется ОМОН. На занимаемой им территории
оказались церковь иконы Божией Матери «Знамение» (в июле 2002
года началась ее реставрация) и остатки пейзажного парка с прудом. Напротив
церкви, через дорогу — старинное, заросшее барвинком кладбище, где погребены
несколько поколений крестьян из деревни Владычино — Наумовы, Барабашкины,
Жогины, Ложкины… Долгие годы во Владычине висел колокол, снятый с колокольни Знаменской церкви — в него били при пожарах. В конце ХХ века
колокол исчез, что как бы символизировало исчезновение и самой усадьбы
Иевлево-Знаменское, от которой не осталось даже названия: словно злой
рок довлел над бывшим владением Мартыновых…
Использованная литература:
1. Географический словарь «Все Подмосковье». М., 1967.
2. Прошлое земли Зеленоградской. Очерки истории края. М.- Зеленоград,
1997.
3. Лермонтовская энциклопедия. М., 1981.
4. М.Н. Загоскин. М., 1988.
5. Зильберштейн И.С. Лермонтов и кавалергарды // «Огонек».
N 12. !967.
6. Дуэль Лермонтова (по новым данным). // «Нива». N 18. 1898.
7. Дуэль Лермонтова с Мартыновым (по материалам следствия и военно-судного
дела 1841 г.). М., 1992.
8. Гиляровский В.А. Москва и москвичи. Ташкент, 1988.
9. Русская усадьба. М., 1998.
10. Чижков А.Б. Подмосковные усадьбы сегодня. М., 2000.
11. Пугачев О. О Лермонтове, Мартынове и письмах из старинного секретера
// «Сенеж». 5 марта 1992 г.
12. Солнечногорье — страницы истории. Солнечногорск, 1998.
