Во второй половине XIX века труды монахов, руководимых игуменом Дамаскиным, благодатно преобразили расположенный на островах в Ладожском озере Валаамский монастырь. Именно тогда он украсился новыми храмами и часовнями, каменными поклонными крестами. Огромный вклад в проектирование и строительство многих объектов на Валааме внес петербургский архитектор А. М. Горностаев. Многочисленные паломники привозили сюда мешки с черноземом, что позволило насельникам на голых скалах создать парки и огороды. До сегодняшнего дня уцелели пихтовая и лиственничная аллеи, ведущие от монастыря к Игуменскому кладбищу. Как драгоценные жемчужины светятся среди валаамских лесов белокаменные сооружения обители… Великолепная природа Валаама издавна привлекала к себе русских художников. Их поездки сюда начались в середине XIX века; для воспитанников Петербургской Академии художеств они вскоре стали традицией. Хорошо известны валаамские пейзажи, написанные И. И. Шишкиным («Вид Валаама», 1860), А. И. Куинджи («На острове Валаам», 1873) и Н. К. Рерихом («Святой остров», 1917). Живописцы стремились, каждый по-своему, передать дух Валаама. Так, Шишкин весьма красочно, с множеством любовно прорисованных деталей, изобразил освещенный солнцем уголок леса с камнями и скалами, покрытыми лишайником. Картина пронизана одновременно и трепетным чувством жизни, и холодным духом вечности. Куинджи в характерной для него эффектной манере передал переходное состояние природы — первый осенний мороз, окутывающий все промозглый туман, еще тонкий и хрупкий, местами потрескавшийся лед, сквозь который просвечивает замерзшая зеленая трава. В отличие от этих мастеров, подошедших к теме Валаама с мирских позиций, Рерих старался через пейзаж выразить свои духовно-религиозные искания. Его Валаам предстает в романтическом образе могучего одинокого стража Земли Русской. Подобный символический подход актуален и для ряда современных художников, в частности для известного петрозаводского графика А. И. Авдышева, немало своих работ посвятившего Валааму. В 1970-х годах он создал серию черно-белых линогравюр, в которых свой экспрессивный взгляд на природу знаменитого острова выразил посредством живого и виртуозного штриха. Я побывал на Валааме дважды. Первый раз в 1988 году, когда в составе стройотряда Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры участвовал в восстановительно-реставрационных работах в Спасо-Преображенском соборе и в ските Всех Святых. Эта работа совпала с приездом делегации, ведущей переговоры о возвращении Валаама Церкви. Делегацию возглавлял митрополит Ленинградский Алексий, впоследствии избранный Патриархом. Несколько лет спустя я еще раз посетил Валаам, что способствовало более глубокому погружению в его особый мир. Результатом стала серия полотен — некоторые из них читатели могут видеть на обложке и цветной вкладке этого номера «Московского журнала». Самым ярким впечатлением остается первая встреча с Валаамом, особенно если подплываешь к нему на рассвете. Сначала где-то далеко на горизонте появляется таинственная зеленая полоска земли в розовом тумане. По мере приближения она разрастается вширь, неожиданно превращаясь в большую и живописную группу островов, да еще со множеством необыкновенно красивых внутренних озер и проливов. Над всем этим чудом под лучами восходящего солнца блестят золотые купола церквей и кружится хоровод белоголовых чаек. Потом, плывя на лодке по зеркальной водной глади, что отражает отвесно поднимающиеся над ней скалы и каменистые, поросшие вечнозелеными соснами и елями берега, ощущаешь себя зависшим между небом и землей в каком то волшебном пространстве. Здесь на множестве больших и малых островков, пространственно отделенных друг от друга, но духовно объединенных в одно целое, среди разнообразия архитектурных сооружений, удачно вписавшихся в ландшафт, рождается ощущение союза и особой гармонии между природой и человеком — именно оно легло в основу философской концепции серии моих картин о Валааме, о которой позволю себе сказать буквально несколько слов. Она отличается реалистической трактовкой действительности, но выполнена в декоративной манере, позволяющей придать элементам изображения символическое значение. Например, в картине «Валаам. Монастырская бухта» чайки играют двоякую роль: вносят в изображенный пейзаж элемент живого движения и как бы символизируют незримое присутствие человека. Такое сочетание символических многозначных деталей делает картину более интересной и более глубокой по содержанию, чем просто пейзаж, пусть даже очень красивый. Цветовое решение большинства работ построено на активном использовании различных оттенков зеленого цвета, усугубляющем, на мой взгляд, колористическую цельность всей серии. Валаам с его соснами и елями — всегда в зелени…
