Это старейшее поселение русских в Заполярье, на берегу Северного Ледовитого океана, до начала XX века оставалось самым северным городом Европейской России. Побывавший на Мурмане в 1873 году Василий Иванович Немирович-Данченко писал: «Кола производит сильное впечатление. Губа (Кольский залив. — Н. В.) расширяется. Вода спокойно отражает высокие горы, со всех сторон стеснившие полярный городок. Сначала его не замечаешь. Глаз видит только красивые вершины да голубое море. Потом уже выступает небольшой островок с церковкою и подножие горы Соловараки. Оно образуется порожистой рекой Колою, гремуче приветствующей вас из своего далека, и Туломским рукавом губы, широко синеющим в зеленых рамках пирамидальных гор. В этом небольшом пространстве рассыпаны по берегу гнилые рыбацкие сараи, скудные избы и среди пустошей убогие хижины, ютящиеся где-то далеко, сливающиеся с сумерками мглистого вечера. (…) Крутая масса Соловараки, которой коляне хвастаются, как неополитанцы своим Везувием, грузно висит над городком; с ее вершины под вами весь Кольский залив, словно серебряная щель, соединяется с безграничным простором океана. Позади горы за горами да светлые черточки запропавших на горизонте озер"1. В отечественных источниках Кола (от лопарского quola — рыба), впервые упоминается в 1263 году, норвежские начинают говорить о ней уже в 1210 году2. Тогда это было временное пристанище русских, забредавших в те места «сухопутьем» по южным и западным берегам Белого моря, через Лапландию. Привлеченные богатством тамошних морских и звериных промыслов, они в конце концов осели на небольшом мысу, в куту Кольского залива. Так на Мурмане возникло становище. Постоянное население утвердилось здесь между 1530 и 1550 годами. Первыми жителями Колы были кандалакшане Семен и Михаил Ус, владевшие на Западном Мурмане, в становище Зубово, промысловой избой, скеей (погребом для хранения рыбы) и клетью (бревенчатой постройкой). В 1565 году экипаж зимовавшего в Кольском заливе голландского судна обнаружил в Коле всего трех обитателей — Семена Вянзина, Филиппа Уса (родственника Семена и Михаила Усов) и старосту Макроуса. Долгое время (около трех веков) Кола номинально подчинялась Новгороду и лишь в 1570-х годах вошла в состав Московского государства. Перепись 1574 года показала наличие в городке 44 дворов. К 80-м годам XVI века количество податных домов уже достигло 71, а население превысило 400 человек: торговцы (агенты купцов, лавочники, скупщики продукции местных промыслов), ремесленники (плотники, кузнецы, судовые мастера, портные, хлебники), работные люди, чиновники (целовальники, таможенные и десятные сборщики), иностранные купцы, монахи и монастырские послушники (один из первых здешних жителей Семен Вянзин, в монашестве Сергий, около 1582 года основал близ Колы Петропавловский монастырь). Главными занятиями колян стали морская рыбодобыча, пресноводный лов, акулий промысел и зверобойное дело (киты, тюлени, моржи, белухи). Зарождение постоянных мурманских промыслов относится к первой половине XVI века. Их создавали русские, карелы и лопари — обитатели Кандалакши и Колы. Они ловили треску, вялили ее и сбывали норвежцам и голландцам. Согласно переписи 1608 года, на побережье Лапландского полуострова основные промысловые угодья колян лежали к западу от Кольского залива. Эта часть побережья именовалась «Мурманский конец», и здесь коляне располагали 20 становищами и 121 избой. В Кольском же заливе они занимались в основном семужьим промыслом. Кроме того, жители Колы обслуживали нужды иногородних купцов и промышленников: строили и ремонтировали по заказам сезонных рыбаков из беломорских посадов карбасы, выполняли различные работы по подрядам, продавали приезжающим хлеб и квас, сдавали внаем помещения (амбары, лари, склады), брали людей на постой. Сельского хозяйства они практически не вели. В конце XVI века Кола вместе с другими начинающими зарождаться населенными пунктами Кольского полуострова составляла единый территориально-хозяйственный массив. Явившийся сюда в 1552 году первый боярин Аверкий Иванович Палин, по прозвищу Саланчена, стал и первым воеводой края. С учредением воеводства Кола получила статус административного центра Русской Лапланции. Саланчена построил в городе гостиный двор, поставил весы и начал собирать «со всего десятину». Он же издал распоряжение об установлении между Колой и карельским Поморьем ямской гоньбы и регулярной почтовой связи. Грамота Ивана Грозного от 17 декабря 1583 года, выданная преемнику Палина, воеводе Максаку Федоровичу Судимантову, наказывала ему построить в Малмусе (так еще называли Колу и иностранцы, и русские) «первый острог или бруствер». Укрепление Колы стало к тому времени делом первостепенной важности. В 1576 году через нее проехал немецкий шпион Генрих Штаден, позже представивший императору Вильгельму II «план обращения Московии в имперскую провинцию», которым предполагалось осуществлять вторжение в русские пределы именно через тогда еще слабые приморские границы3. Поэтому на строительство острога, кроме колян, мобилизовали стрельцов и посошных людей из вотчин Соловецкого монастыря — поморских угодий в Керети, Порьей Губе, Умбе, Кандалакше. Центральную часть городка обнесли бревенчатой оградой и окружили рвом; по углам соорудили башни; отдельно укрепили гостиный двор и возвели еще две дозорные башни; из города к реке Коле прорыли подземный ход — там, на другом берегу, высились стены и купола Петропавловского монастыря, готового в случае нападения врага укрыть жителей Колы и ее окрестностей. Судимантов пробыл на овеводстве два года, после чего его сменил Андреян Григорьевич Ярцев. Между тем слава о богатстве кольских промыслов докатилась до Европы. В Колу потянулись корабли из Дании, Голландии, Франции, Англии. В 40-е годы XVI века на Мотке, в становище Кегор (Вайда-Губа) уже существовал меновый торг с широким участием иностранцев. К 70-м годам XVI века Кола стала основным торговым пунктом на северо-западе Московского государства. В XVII веке коляне получили привилегию взимать по 40 копеек с каждого торгово-промышленного судна, прибывавшего в «Мурманский конец»; к началу XVIII века они владели примерно ¼ промысловых угодий Лапландского полуострова. Население города быстро растет: в 1625 году в нем проживало свыше двух с половиной тысяч человек, среди которых было много людей зажиточных. Первый тревожный «звонок» для Колы как торгового центра прозвучал после 1584 года — с возникновением Архангельска, куда царским указом перевели торг с иностранцами. В Архангельск же переместился из «Мурманского конца» и центр морских промыслов на Мурмане. Однако взамен судьба готовила Коле не менее важную и почетную роль — главного северного оборонительного форпоста Московского государства. В значительной степени это было обусловлено тем, что Кольский край не переставал притягивать алчные взгляды дальних и ближних соседей — шведов, англичан, норвежцев, датчан, стремившихся не мытьем так катаньем прибрать к рукам русские владения по берегам Варангер-фьорда, где находились самые обильные в Европе рыбные промыслы. В один прекрасный день датский король Фредерик II, властитель Норвегии и Исландии, объявил Норвежское море своим и приказал всем иностранным купцам, торгующим с Колой и Мурманом, платить пошлину. Англичане и голландцы ответили отказом. Тогда посланная в 1582 году Фредериком II к берегам Мурмана военная эскадра начала их просто грабить. На суше с русскими повели борьбу шведы. Ночью 30 ноября 1589 года шведские войска подошли к монастырю на реке Печенге. Пользуясь тем, что все насельники в тот момент стояли на молитве, отряды неприятеля напали на них, убили 211 человек, и еще 37 человек вырезали в селении лопарей у монастыря. Разграбив обитель и предав ее огню, шведы двинулись на Колу. 23 декабря они подступили к стенам кольского острога. Острог был безоружен: стрельцов незадолго до того перевели отсюда в Архангельск. На защиту города поднялось все население; ополчение возглавил староста Вешняк Кузьмин. Горожане взяли под залог в 65 рублей со стоявших у пристаней голландских судов восемь пушек, порох и ядра, сожгли свои дома на Посаде, казенные здания и укрылись за стенами острога. Шведы несколько раз бросались на штурм — безуспешно. В итоге они ретировались. Коляне предприняли дерзкую контратаку: убили более 60 нападавших и взяли в плен 30, в том числе командира отряда. За этот подвиг царь Федор Иванович позволил колянам три года беспошлинно вести промысел и торговать, а их залог повелел вернуть из государевой казны. Через полтора года к Коле двинулись шведско-финский отряд, возглавляемый Гансом Ларссоном. На сей раз в городе оказалось многолюдно из-за наплыва сезонных промысловиков, так что противостояло неприятельскому отряду численностью 1200 человек около 1700 горожан под руководством воеводы Владимира Федоровича Загрязского. Ларссон подошел к Коле 13 августа 1591 года и для начала поджег две бревенчатые башни. Завязалось сражение, длившееся до утра 14 августа. Коляне отбили несколько атак, нанеся врагу урон в 215 человек убитыми и ранеными. В конце концов нападавшие отступили на один из островов реки Туломы, простояли здесь трое суток, а 17 августа уплыли в лодках. С тех пор остров стал называться Немецким. В 1595 году на берега Кольского залива явились уже датчане. Посланники короля Христиана IV привезли с собой «акт и торжественный протест против владычества русских в Лапландии», который зачитали в «поле» (историческое место на окраине Колы, см. ниже) собравшимся горожанам. Кольский воевода отказался слушать «сии ультимативные бумаги» и вступать с датчанами в какие-либо официальные переговоры. В 1599 году с целью «обуздать» русских на Севере сюда прибыл сам датский король с флотилией из 8 кораблей. И вновь его требование к колянам присягнуть ему на верность разбилось об их стойкость и дипломатическое искусство воеводы. Видя, что конца притязаниям соседей не будет, царь Федор Иванович повелел перестроить кольский острог. Согласно Писцовой книге 1608−1611 годов, новый острог в плане представлял собой четырехугольник размером 70 на 50 сажен. Лобовая его стена смотрела в сторону Кольского залива. По углам стояли башни. Две из них — Егорьевская и Никольская — сделали проезжими, а две другие — глухими. В центре одной из стен высилась дополнительная глухая башня. Кроме пяти основных, имелись еще две небольшие башни на береговой стене: «отводная» и «на тайнике», у Водяных ворот. Гарнизон вооружили пушками, общее количество которых довели до 17, а также снабдили соответствующим запасом пороха, свинца и ядер разного калибра4. В целом новый кольский острог представлял собой уникальное по тем временам архитектурное и фортификационное сооружение. За пределами острога существовали два посада — Верхний и Нижний. Посадские дворы стояли также и за рекой Колой, на правом ее берегу. «И всего в Коле в остроге и на обоих посадах и за рекою посацких и стрелецких тяглых и с монастырскими» было в то время 94 двора, а «людей в них посацких» 150 человек, «да 13 человек стрельцов, да бобылей и с тем, что в стрелецкой слободе, 43 человека. Да 6 мест дворов старых и новых"5. Архитектурной доминантой Колы являлся деревянный Воскресенский собор, возведенный в 1681—1684 годах, — высотой 37 метров, с 19 главами. Каменная Благовещенская церковь была заложена в 1781 году в память о присвоении императрицей Екатериной II Коле статуса города. Деревянная Троицкая церковь, построенная вместо сгоревшей в 1795 году своей предшественницы, находилась при кладбище, на острове между двумя устьями реки Колы — старым и новым. В городе имелись еще две часовни. В начале XIX века М. Ф. Рейнеке, член-корреспондент Петербугской академии наук, мореплаватель и гидрограф, описывал город так: «От оконечности мыса на SO по берегу старого русла реки Колы, на расстоянии 400 саж. и от того же мыса по правому берегу реки Туломы на S 125 саж.; в ширину у восточного края города, от берега Колы 20, а у южного, на берегу Туломы, 50 саж.» Единственная улица делила Колу на три части — Посад, Слободу («Туломский край» — от мыса на 200 сажен вдоль берега Колы) и Верховье (ближайшие к куту Кольского залива «кварталы» по берегу старого русла). Насчитывалось 135 обывательских домов и несколько домов казенных: городничего, уездных присутственных мест, казначейства, почтовой экспедиции, соляного магазина. У подножия нависшей над городом горы Соловараки была обширная ровная площадка — вышеупомянутое «поле». Когда-то здесь росла сосновая роща, — именно эти сосны пошли в свое время на строительство собора и на устройство укреплений первого кольского острога6. С восшествием на престол Петра I начался новый период в истории Мурмана. Царь-реформатор понимал: без обустройства портов морского могущества на Севере не достичь. Первый наказ о «починке города и острога» кольские стрельцы получили в 1700 году. Под руководством воеводы Григория Никитича Козлова они соорудили под стеной острога бревенчатый отруб с перерубами, подходивший к воротам Егорьевской башни, выкопали колодец на случай длительной осады, починили часть стены, выходящую на берег Колы и ежегодно подмываемую рекой, построили лестничные переходы, привели в порядок артиллерию и поставили ее на колеса. Далее, чтобы не допустить проникновения «воинских воровских кораблей» в Колу с моря, решено было «на корабельном ходу, от Кольского острогу за 5 верст, среди Кольской губы, против Аврамовой пахты (покрытая лесом каменная гряда. — Н. В.) на корге (невысокий каменистый остров, небольшая скала. — Н. В.)» построить шанец, посадить против этого шанца «на горе и в иных крепостных местах, где пристойно» вооруженных служилых людей и создать дополнительную крепость в самой Коле7, откуда предполагалось вести пушечный огонь по прорвавшимся к городу судам, если такое все же произойдет. Сменивший Г. Н. Козлова в декабре 1702 года на посту кольского воеводы Дмитрий Иванович Унковский продолжил возведение новых стен от Егорьевской до Водяной башни, а в сентябре-ноябре 1704 года начал постройку стены между Ерзовской и Чепунинской башнями. Завершил же эту грандиозную работу воевода Михаил Григорьевич Срезнев. В результате Кольский острог пришел в соответствие с присвоенным ему еще в 1701 году статусом крепости. Новоустроенная крепость была прекрасно подготовлена к длительной осаде: в ее казне хранилось 750 пудов пороха, около 6 тысяч калиберных ядер, более 200 пудов свинца и пуль. Гарнизон и гражданское население имели трехлетний запас продовольствия. На каждой башне располагалось по 7−8 орудий, а всего в крепости насчитывалось 35 больших и 20 малых пушек. Заполярная цитадель выглядела столь внушительно, что за весь XVIII век никто так и не осмелился на нее напасть. К 1740-м годам она заметно обветшала. В конце XVIII века крепость разоружили, а Колу исключили из числа укрепленных пунктов Российской империи8. Наступил период длительного провинциального прозябания всего Кольского края. Так, только за период с 1785-го по 1792 год число жителей Колы сократилось в два раза — с 806 до 413 человек; из 11 купцов осталось 8. Тогдашнюю картину городского хозяйства помогают представить результаты переписи. Учтено обывательских домов — 136, бань — 98, хлевов — 100, конюшен — 5, амбаров — 40, казенных деревянных домов — 3, кузниц — 4, семейств мещанских — 93 (из них торговых — 3, рукодельных — 17, промышленных — 73). Флот Колы состоял из 65 судов9. Еще в 1775 году Екатерина II переименовала Кольский округ в уезд, в 1780 году при вологодском наместнике Мельгунове Кола стала уездным городом, а в 1784 году ее приписали к Архангельской губернии. Былая принадлежность Колы к Вологодскому наместничеству была отображена на ее гербе, учрежденном 2 октября 1781 года10. В начале XIX века Кола оставалась городом скорее номинально, более походя на крупное село. Но вот тут-то и начались для нее далеко не «сельские» испытания, каких она не видывала даже в героическом своем прошлом. В мае 1809 года английский военный фрегат пиратствовал на Мурмане — разорял становища и промысловые пункты колян и беломорских рыбаков, нападал на торговые и рыболовные суда. Утром 11 мая фрегат атаковал Колу. Жители укрылись в крепости, где, кроме инвалидной команды и вооруженных старыми ружьями промышленников других защитников не было. Тем не менее, коль я не сопротивлялись стойко, даже предприняли отчаянную вылазку и взяли в плен несколько десятков англичан и их командира. Агличане подожгли две башни, постройки вокруг и внутри редута, захватили всю имевшуюся в наличии продукцию промыслов, опустошили казенные магазины и склады. Утром 13 мая они удалились в море. Чтобы как-то компенсировать городу понесенный ущерб, правительство указом от 6 мая 1810 года предоставило колянам право торговли хлебом с Норвегией. Жителям Колы дозволялось отправить туда 260 тонн ржаной муки. Эта правительственная мера возымела довольно неожиданные последствия: коляне забросили свои летние промыслы и стали ловить рыбу только весной. С началом навигации на Белом море они со всем весенним уловом отправлялись в Архангельск, где продавали рыбу, а на вырученные деньги закупали ржаную муку и везли ее в Норвегию. До конца навигации наиболее оборотистые успевали совершать по два таких рейса и в итоге нажили себе значительные состояния. В августе 1854 года, во время Крымской войны, англичане вновь напали на Колу. На сей раз коляне во главе с городничим Шишеловым подготовились к обороне более тщательно: создали гражданское ополчение, своими силами укрепили наиболее важные объекты. Военный губернатор прислал в Колу 100 ружей, 2 пуда пороха, 6 пудов свинца, 22 дести бумаги (изготовлять пыжи), а также — для руководства ополчением — коменданта11. Подошедший 9 августа к Коле английский трехмачтовый винтовой корвет «Миранда» с двумя орудиями-бомбометами и 14-ю пушками 36-фунтового калибра 11 августа с рассветом начал осаду. Первыми же выстрелами были выведены из строя русские пушки. Высадившийся десант из 60 человек поджег мучной магазин и караульный дом. Англичане обстреливали Колу до самого вечера, утром 12 числа повторили бомбардировку зажигательными снарядами, а вечером ушли в море. Хотя город они не взяли, но сожгли 92 дома, Благовещенскую церковь и ее колокольню, одну из часовен, винный, соляной и хлебный казенные магазины. В числе сгоревших строений оказался и Воскресенский собор — шедевр северного деревянного зодчества12. Такого удара Кола уже не перенесла. Хотя губернская администрация со временем и восстановила казенные здания, а в городе продолжали функционировать полицейское управление, казначейство, почтовое отделение, благочиние уездных церквей, больница на 6 коек, двухклассное приходское училище, большинство жителей влачило убогое существование13. В Государственном Совете подняли вопрос о переносе уездного центра из Колы в Екатерининскую гавань, где планировалось соорудить крупный порт. В начале 1890-х годов при активной поддержке С. Ю. Витте приступили к реализации этого проекта. В 1896 году нанятая архангельской администрацией норвежская изыскательская экспедиция провела все необходимые подготовительные работы. Строительство длилось три года. В 1899 году в присутствии монарших особ на берегу Мурмана был торжественно открыт новый город — Александровск-на-Мурмане14. Так закончилась волостная и уездная история первого заполярного русского города. Но Кола не умерла. Сначала она тихо существовала в тени Александровска-на-Мурмане, а когда появился Мурманск, оказалась в каких-нибудь 10 километрах от его окраин. Ныне Кола — небольшой уютный городок, центр одноименного района Мурманской области, — является своеобразными «воротами» в Кольский залив.1. Немирович-Данченко Вас. И. Лапландия и лапландцы. Публичные лекции, читанные автором в 1875 г. в Санкт-Петербургском педагогическом музее. СПб, 1876. С. 6−7. 2. Бубновский М. И. Контур Архангельской Карелии // Известия Архангельского общества изучения Русского Севера. N 1. Архангельск, 1915. С. 3. 3. Штаден Г. 1925. О Москве Ивана Грозного (записки немца-опричника). Л., 1925. С. 68. 4. Харузин Н. 1890. Русские лопари. Очерки прошлого и современного быта. М., 1890. С. 409- 410. 5. Там же. С. 411- 416. 6. Рейнеке М. Ф. Описание города Колы в Российской Лапландии (из записок флота лейтенанта Рейнеке). СПб., 1830. С. 6−8. 7. Озерецковский Н. Описание Колы и Астрахани. СПб., 1804. С. 50. 8. Голубцов Н. К истории города Колы Архангельской губернии. Ч. 1. Архангельск, 1911. С. 8. 9. Там же. С. 7. 10. Сиденснер А. Сведения о Мурманском береге, собранные летом 1896 г. контр-адмиралом Сиденснером. СПб., 1897. С. 33. 11. Голубцов Н. Указ. соч. С. 9. 12. Голубцов Н. 1911. К истории города Колы Архангельской губернии. Часть 2. Архангельск., 1911. С. 3. 13. Сиденснер А. Указ. соч. С. 14. 14. Там же. С. 35, 42, 48, 53−55.
