Александр Михайлович Давыдов

Знаменитый тенор, «король цыганского романса» А.М.Давыдов был любимцем музыкального Петербурга. Умер он в 1944 году в доме для престарелых.

1 июня 1910 года популярная петербургская газета «Обозрение театров» напечатала следующее объявление: «Большой (Каменный) театр „Аквариум“. Пятница 4 июня. Только один вечер русских, цыганских и неаполитанских песен оригинальной русской народной певицы Надежды Васильевны Плевицкой и тенора Императорской русской оперы Александра Михайловича Давыдова, в первый раз под аккомпанемент известного солиста-виртуоза на балалайке Бориса Сергеевича Трояновского… А.М.Давыдов исполнит в первый раз целый ряд новых любимых цыганских песен и романсов: „Всему конец“, „Жду тебя, приди скорее“, „Дай, милый друг, на счастье руку“ (из репертуара А.Д.Вяльцевой), „Я так хочу тебя любить“, „Ночь“ (цыганский вальс), „О, если б вернуть былое мне“, „Я влюблен в одни глаза“, „Еще одна мечта“, „Нежная роза“, „Он изменил тебе с другой“, „И буду тебя я ласкать“, „Пожалей“, „Серенаду“ и пр. А.М.Давыдов исполнит неаполитанские песни и русскую песнь „Сизый голубочек“ под аккомпанемент Б.С.Трояновского. Начало в 9 часов вечера. Билеты в цветочном магазине „Ирис“, Невский, 15, у Полицейского моста».
Можно смело утверждать: 4 июня театр «Аквариум» ломился от зрителей: «блистательная» Н.В.Плевицкая и «король цыганского романса» А.М.Давыдов были в то время любимцами музыкального Петербурга.
…Дворник мел улицу, с большим воодушевлением распевая старую солдатскую песню «Последний нонешний денечек». За ним по пятам, засунув руки в карманы, следовал мальчишка лет тринадцати, внимательно слушая и стараясь запомнить мелодию и слова. Дойдя до конца улицы, труженик метлы спустился к себе в дворницкую и вернулся с кружкой молока и бубликом. «А можешь «Дышала ночь восторгом сладострастья?» — приставал мальчишка. «Угу», — кивнул тот с полным ртом. Посидели.
«Не опоздаешь?» — прожевав, спросил дворник и надел рукавицы. Мальчишка побежал прочь по булыжной мостовой, выводя на ходу: «Я Вас ждала и млела-а-а у окна-а-а…»
Дворника звали Лукой, а его юного поклонника — Сашей Давыдовым. Впоследствии солист Императорских театров, выдающийся оперный певец, блестящий исполнитель русской камерной вокальной лирики, не имевший себе равных в жанре «жестокого» романса, Александр Михайлович Давыдов полушутя-полусерьезно назовет симферопольского «дворника Лукашку» своим первым учителем…
Биография артиста была богата событиями, приключениями, ему везло на встречи с интересными людьми, да и сам он был человеком незаурядным. Родился в Мелитополе в 1872 году в небогатой учительской семье. Мальчиком пел в церковном хоре. Отданный в реальное училище, он учился из рук вон плохо, желая только одного — петь, петь, петь; пение было его страстью. В конце концов Саша сбежал из дома и кое-как добрался до Киева, где начал подрабатывать в хорах ресторанов и летних садов. Вдруг совершенно пропал голос: возрастная ломка. В поисках куска хлеба Саша оказался в Симферополе — приказчиком бакалейной лавки. Здесь и свела его судьба с дворником Лукашкой — большим любителем модных романсов и песен. Юный и до времени безголосый приказчик пока только слушал и запоминал… Однако постепенно голос снова начал слушаться хозяина. «На 17 году я уже пел тенором, и голос мой вначале от природы был поставлен. У меня был лирический тенор с природной колоратурой», — вспоминал позже А.М.Давыдов. Он возвращается в Киев на ресторанные подмостки. Скоро солиста одной из цыганских капелл услышал знаменитый антрепренер И.П.Прянишников и пригласил в хор Киевской оперы.
«В то время в Киеве был знаменитый преподаватель пения Эверарди, вот я пошел к нему. Знаменитый учитель наговорил много хорошего о моем голосе, и я уже мечтал, что он станет учить меня даром, но, увы, при всех достоинствах, Эверарди был большой сребролюбец, и пришлось из последних платить ему три рубля за урок. Я предпочел обедать два раза в неделю, лишь бы учиться у Эверарди. Учился я у него два сезона и систему его усвоил себе навсегда».
Эпизодические выступления на вторых ролях скоро приелись. Выучив самостоятельно несколько главных оперных партий, Александр Давыдов в 1889 году решается принять приглашение Екатеринославской городской оперы. Но здесь его ждала неудача: успеха он не имел. Пришлось перейти в оперетту.
«Оперетка была тогда настоящая, певучая, «без фокстротов». Александр Давыдов постепенно набирался опыта, пополнял свой репертуар, не переставая мечтать об оперной сцене, попасть на которую удалось в Тифлисе, куда забросила его судьба и где в 1892 году произошла знаменательная встреча. «На одной из первых репетиций я познакомился с Шаляпиным. С первого взгляда этот худой, длинный, как палка, юноша лет двадцати, со светлыми глазами, выглядел довольно непрезентабельно. Пиджак на нем сидел, словно с чужого плеча. Общее впечатление было неважное. Но, когда он запел, тембр его голоса сразу захватил меня». Так началась дружба двух певцов, которую они пронесли через всю свою жизнь.
В 1900 году А.М.Давыдов наконец-то становится солистом Императорской Мариинской оперы в Петербурге, не оставляя, впрочем, и оперетты. На этот раз карьера складывалась блестяще. С 1900 по 1914 год в репертуаре певца «накопилось» 85(!) опер и 30 оперетт — при том, что он постоянно концертировал. В России на рубеже веков не было другого такого исполнителя, который, подобно Александру Михайловичу, пел бы абсолютно все — что называется «от Баха до Оффенбаха», и делал бы это одинаково блестяще. Вот мнение известного в прошлом певца, педагога, крупного знатока вокала М.Е.Медведева: «Только высокоодаренные люди могут себе позволить разнообразить жанры. Когда Давыдов поет романс Рауля из «Гугенотов», затем романс Чайковского «Отчего» и после них цыганскую песню, он приближает цыганскую песню к тому, что ей предшествовало».
А.М.Давыдов активно работал с граммофонными фирмами. С 1901 по 1914 год он записал около 400 произведений, в том числе множество песен и романсов. Александр Михайлович был одним из инициаторов беспрецедентного по тем временам начинания — граммофонной записи всей «Пиковой дамы», благодаря чему сегодня мы можем слышать, так сказать, «авторскую» версию оперы — ведь многие из исполнителей были лично знакомы с П.И.Чайковским.
И вот на гребне успеха жизнь преподносит трагический сюрприз: А.М.Давыдов заболевает воспалением легких и получает осложнение на слух. Наступает практически полная глухота — по крайней мере, оркестр певец перестает слышать. «По поводу этого несчастья я беру на себя смелость цитировать слова великого Бетховена: «В каталоге лишений, горя, печалей и страданий, через которые проходят люди долга и чуткой совести, заполнился мой отдел: музыка, пение, борьба за творчество, глухота…»
Однако Александр Михайлович не опускает рук. С близкого расстояния он еще различает звуки рояля и продолжает петь. Уйдя в 1914 году с оперной сцены, он целиком посвящает себя концертной деятельности: арии из опер, романсы Чайковского, коронные номера давыдовского «цыганского» репертуара: «Я Вам не говорю», «Пожалей же меня, дорогая», «Не уходи, побудь со мною», «Под чарующей лаской твоею"… Уже при Советской власти, как известно, не жаловавшей «пошлых мещанских песенок», в 1919 году газета «Жизнь искусства» писала: «Тот же успех А.М.Давыдов имел в ряде романсов, исполненных с той тонкой нюансировкой передачи, которая создала ему заслуженную славу одного из первых среди немногих художников этого жанра».
В 1924 году музыкальная общественность страны широко отмечала 35-летие сценической деятельности Александра Михайловича Давыдова. Ему присваивается звание заслуженного артиста Республики. Тогда же в одном из интервью он сказал: «Даваемый мною 22 числа концерт является, наверное, последним в моей жизни, ибо после этого я уезжаю за границу для восстановления, елико возможно будет, моего здоровья и по возвращении исключительно отдамся педагогической деятельности».
С 1924 по 1935 год А.М.Давыдов жил и лечился в Париже, поставив там по просьбе Ф.И.Шаляпина «Князя Игоря»; вернувшись в СССР, преподавал. 3 декабря 1935 года он писал Шаляпину: «Да, мой милый друг Феденька, нет тебе другого места на земле, как только в СССР, где все твое — земля, дома, роскошь, друзья и слава. Ты неоднократно говорил, что относишься ко мне с большим доверием; горжусь этим и хочу, чтобы это осталось до конца наших дней, а потому никаких колебаний…»
После смерти жены Александр Михайлович Давыдов остался совершенно один и умер в доме для престарелых в 1944 году. Авторы многих мемуаров отмечают его чрезвычайную отзывчивость, готовность в любой момент прийти на помощь. И, конечно, огромное дарование. Выдающаяся русская певица Д.Я.Пантофель-Нечецкая: «Голос Давыдова — это bel canto, это чудесное звуковедение, музыкальность, это необыкновенно приятный тембр… То есть все, что необходимо большому, великому певцу — все было в этом человеке, плюс внешность. Даже, будучи стариком, он был очень красив, я это еще раз повторяю.
В каждом жанре, где он творил, — в опере, в оперетте, когда пел русские песни, цыганские романсы, камерную музыку, неаполитанские песни — это был певец Давыдов, это в любом случае было классическое пение, ничего от эстрады в современном понимании в нем не было. Везде Давыдов оставался Давыдовым. Как-то одна дама сказала Чайковскому: «Петр Ильич! Что же это? Вот в этой арии этот кусок походит на вот этот отрывок, и еще там, и вот там…» Он ответил: «Так это же Чайковский! Я везде Чайковский!» Так и Давыдов — он везде Давыдов. У его тенора был замечательный тембр, и он никогда не изменял своей вокальной линии… Интерпретация — ничего не было вульгарного, все было очень тактично, я бы сказала, изысканно, аристократически. И музыкальность… И нежность…»
Иван Семенович Козловский как-то заметил, что перед именем Александра Давыдова каждый поющий должен снять шляпу. Сам же Александр Михайлович, слыша восторги в свой адрес, отшучивался: «Вы говорите, что я пою задушевно? Это меня так настроил Лукашка, симферопольский дворник…»

Фотографии из коллекции автора