Судьба сулила Сахалин России

Вплоть до начала XVII столетия остров Сахалин мало интересовал остальной мир. Лишь в Новое время его начали «открывать». Прежде всего, разумеется, японцы

Вплоть до начала XVII столетия остров Сахалин мало интересовал остальной мир. Лишь в Новое время его начали «открывать». Прежде всего, разумеется,

японцы

Несмотря на близость Сахалина и Курильских островов к Японии, обитатели Страны восходящего солнца достигли их сравнительно поздно, хотя чисто технически могли сделать это еще в середине первого тысячелетия. Однако борьба японского народа даже и за те острова, которые в настоящее время носят название Японских, заняла почти полторы тысячи лет. Очень долгое время речь шла не о завоевании «северных территорий», а о защите от «северных врагов, первобытных айну» (айнов). Войны с племенами эбису, или эмиси (так в средневековых японских хрониках назывались айны) были кровопролитны и изнурительны. Хроники полны сообщений об айнских восстаниях и набегах. Когда власть центрального правительства усиливалась, айнские племена на севере Хонсю присягали ему; в периоды же смут и гражданских войн, без конца потрясавших японское общество, немедленно поднимали мятежи, устраивали опустошительные набеги на заселенные японцами провинции, сжигали селения, замки и города. При этом и отдельные айнские племена, и целые племенные союзы нередко принимали самое активное участие во внутрияпонских конфликтах на стороне той или иной феодальной группировки.
Японское проникновение на Хоккайдо началось в XII веке. Первые переселенцы — в основном сторонники потерпевших поражение в междоусобной борьбе феодалов, разорившиеся крестьяне и ремесленники, беглые преступники — оседали на крайнем юге острова. По мере роста их численности коренные жители вытеснялись на север.
«Основное содержание всей политической жизни страны в эпоху, охватывающую почти целиком два столетия — XV и XVI, составляли беспрерывные междоусобные войны, которые вели феодалы против центральной власти и друг с другом ради расширения своего влияния, укрепления военно-экономического могущества и утверждения своего независимого положения», — отмечал видный советский японист А.А.Искендеров. Так что ни о какой северной экспансии тогда не могло быть и речи.
Ситуация начинает меняться только в конце XVI века. К 1590 году выдающийся японский полководец Тоётоми Хидэёси объединил страну. Вскоре после прихода к власти сёгуна Токугава Иэясу (династия сёгунов Токугава правила в Японии в 1603 — 1867 годах) феодальная раздробленность была преодолена. Создание единого централизованного государства позволило японцам раз и навсегда решить проблему айнов как на Хонсю, так и на Хоккайдо — путем безжалостного их истребления. Путь на север был открыт.
Первая документально подтвержденная японская экспедиция посетила Сахалин в 1635 году. Японцы добрались, правда, только до мыса Ноторо (Крильон) и вскоре вернулись обратно. Через год на Сахалин был направлен Комити Сёдзаэмен, в 1637 году достигший залива Терпения. В 1644-м по итогам этих экспедиций была составлена первая японская карта Сахалина и Курильских островов, сохранившаяся до наших дней в копии. Судя по ней, японцы уже тогда относительно неплохо представляли географическое положение Сахалина. Они знали, что это остров; на карте довольно точно изображены Анивский залив, залив Терпения; указан островок Монерон.
В 30-е годы XVII века режим Токугава начинает проводить политику самоизоляции. Издается серия указов, сначала ограничивших, а затем и категорически запретивших японским подданным выезд за пределы страны. Тех, кто, покинув Японию, осмеливался вернуться обратно, ждала смертная казнь. Все японские порты оказались наглухо закрыты для иностранцев. Однако эти запреты не касались Сахалина и Курил. Дело в том, что центральная власть традиционно рассматривала все айнские земли как свои собственные. Экспедиции на Сахалин направляются в 1650-м, 1689-м и 1700-м годах. С 1679 года на юге острова появляются сезонные поселения японских рыбаков.
Следующими в списке «открывателей» Сахалина идут

голландцы

Первым европейцем, побывавшим у берегов Сахалина и оставившим на сей счет письменное свидетельство, был голландский мореплаватель Маартен Герритсен Фриз (в подавляющем большинстве русскоязычных публикаций его фамилия пишется «Де Фриз»).
Голландия в XVII веке представляла собой огромную колониальную империю. Основу ее могущества составляла международная торговля. В 1602 году голландцы создали Ост-Индскую компанию, деятельность которой простиралась от мыса Доброй Надежды до Магелланова пролива. С 1619 года администрация компании находилась на острове Ява. Отсюда на поиски новых богатых земель в Индийском и Тихом океанах посылались многочисленные экспедиции.
В начале 1643 года одна из таких экспедиций (флейт «Кастрикум» водоизмещением около 400 тонн и яхта «Брескенс» водоизмещением около 300 тонн) направилась «для исследования неизвестного восточного побережья Татарии, королевства Китая и западного побережья Америки, а также островов восточнее Японии, богатых золотом и серебром». Руководителем был назначен опытный моряк Маартен Герритсен Фриз. 3 февраля 1643 года «Кастрикум» (им командовал сам М.Г.Фриз) и «Брескенс» покинули Яву. 20 мая они оказались у южных берегов Японии. На следующий день сильная буря разлучила суда.
М.Г.Фриз повел «Кастрикум» вдоль восточного берега острова Хонсю и 13 июня прибыл к островам Малой Курильской гряды. 14 июля, войдя в залив Анива, голландцы увидели на северо-западе берег Сахалина. 16 июля «Кастрикум» бросил якорь у айнского селения в северной части залива. Потом обогнули юго-восточную оконечность Сахалина и, повернув на север, достигли мыса Терпения. 28 июля миновали «большую скалу или маленький островок», населенный тысячами морских котиков и названный, соответственно, островом Тюленей. Далее взяли курс на юго-восток и 5 августа вышли проливом Фриза в Тихий океан.
Экспедиция 1643 года не имела продолжения. Ост-Индской компании, захватившей огромные территории по всему миру, стало не до освоения новых земель — впору бы удержать захваченное…
Настала очередь тех, кому Сахалин был предназначен судьбой.
Бросить первый взгляд на сахалинский берег уже шли через Сибирь

русские

В царствование Ивана Грозного после успешных войн с Казанским и Астраханским ханствами Россия присоединила Среднее и Нижнее Поволжье, открыв себе путь на Урал и в Сибирь. В 80 — 90-е годы XVI века было покорено Сибирское ханство. С этого момента началось стремительное продвижение на Восток. За какие-то полвека русские вышли к побережью Тихого океана.
В феврале 1636 года из Томска в Якутию отправился отряд казаков во главе с атаманом Дмитрием Епифановичем Копыловым. Летом 1638 года на реке Алдан (в восточной части Якутского уезда) им был заложен Бутальский острожек. Здесь пленный тунгусский шаман Томкони рассказал Д.Е.Копылову, что «есть де блиско моря река Чиркол, а на той реке Чирколе гора, а в ней серебреная руда, а окол тое руды живут в орде сиделые многие люди, а живут домами своими, устроены дворы, а городов у них никаких нет и иных никаких крепостей нет же, а ис той руды плавят серебро. А у тех сиделых людей во всех деревнях устроены пашни и лошадей и всякой животины много».
Сообщение о находящейся вблизи моря горе с серебряной рудой чрезвычайно заинтересовало атамана. Д.Е.Копылов принимает решение послать «проведовать про серебреную руду и про земли, которые сидят около серебреные руды и которые земли блиско моря, которых мочно привесть под ево государеву высокою рукою», отряд под предводительством Ивана Юрьевича Москвитина — двадцать томских и одиннадцать иркутских казаков. По рекам они добрались до хребта Джугджур, перевалили через него и в августе 1639 года вышли к Охотскому морю. Здесь, вблизи устья реки Ульи, построили зимовье с острожком и приступили к приведению в российское подданство и к сбору ясака с местных тунгусов. Планируя летом 1640 года отправиться в плавание по Охотскому морю, казаки начали строительство двух морских судов-кочей длиной «по осьми сажень» (около 17 метров). От пленного тунгусского князца И.Ю.Москвитин получил сведения о народах, живших далеко к югу: «От них направо в летнюю сторону на море по островам живут тунгусы гиляки сидячие, а у них медведи кормленные». Вероятнее всего, речь идет о Сахалине. Ведь вплоть до середины XIX века гиляки составляли главное население северной части острова. В обычае у них было выращивать медведей, ритуально убиваемых во время охотничьих праздников.
Завершив строительство судов, казаки отправились в плавание к островам гиляков. У нас нет источников, которые позволили бы точно установить, насколько далеко продвинулись в южном направлении кочи И.Ю.Москвитина. Вот что рассказывал он сам: «А морем шли с вожами подле берег к гилятцкой орде к островам. И как немного островов гилятцкия орды не дошли за днище на берег и грешною мерою у них ушел вож. И оне, Ивашко с товарыщи, после вожа до островов дошли. И гилятцкая земля объявилась и дымы оказались, и оне без вожей в нее итти не смели потому, что люди многия, и их голод изнял, и почали есть траву, и оне от голоду воротились назад. И пришли к берегу в речку и изымали мужика тунгуса и тому тунгусу стали сказывать про островы, где оне, Ивашко с товарыщи, были. И тот тунгус им говорил, что были де оне тут, где гилятцкая орда, от коих островов воротились. И тот де тунгус сказывал им, за тем де островом пала в море река Омур». Сообщение И.Ю.Москвитина дополняется расспросной речью другого участника экспедиции — Н.И.Колобова: «А гиляков, которые живут по островам, тех проходили. <> А то де амурское устье они видели через кошку (речную косу. — М.В.)».
По мнению советского исследователя Б.П.Полевого, данные сообщения свидетельствуют, что летом 1640 года И.Ю.Москвитину «с товарыщи» удалось дойти до устья Амура, где их взорам открылся берег Сахалина. Однако другие утверждают, что под «островами гилятцкой орды» подразумевались Шантарские острова. Все дело в том, что из-за неясности текстов расспросных речей в настоящее время практически невозможно установить, видели ли участники первой русской техоокеанской экспедиции устье Амура «через кошку» собственными глазами или только пересказывали разговоры тунгусов. Поэтому вывод Б.П.Полевого о том, что «впервые русские увидели сахалинское побережье во второй половине лета 1640 г., т. е. на три года раньше участников голландской экспедиции Де Фриза», можно принять только как гипотезу.
Первыми же русскими людьми, бесспорно «положившими глаз» на сахалинский берег, были участники амурского похода под началом письменного головы Василия Даниловича Пояркова, направленного «на Зею и на Шилку реку для государева ясачного сбору и для прииску вновь неясашных людей, и для серебреной, и медной, и свинцовой руды, и хлеба» якутским воеводой П.П.Головиным. Летом 1643 года экспедиция численностью в сто тридцать три человека двинулась в путь из Якутского острога по неведомым землям. В конце лета уменьшившийся более чем в два раза отряд добрался до Нижнего Амура — земли гиляков. «А гиляки сидячие, живут по обе стороны Амура и до моря улусами, да и на море по островам и губам живут многие же гиляцкие люди сидячие улусами, а кормятся рыбою, ясаку они, гиляки, хану не дают». В сентябре достигли Амурского устья и провели здесь зиму 1644 — 1645 годов. Вероятнее всего, именно этим временем и следует датировать «русское открытие Сахалина». Приоритет, как видим, принадлежит не нам, но это тот случай, когда последним суждено было стать первыми.
Амурские гиляки много порассказали казакам об острове и его обитателях. «Есть де на усть Амуре реки в губе остров, а на том де острову двадцать четыре улуса, а живут де гиляки ж, а в улусе де юрт есть по сту и по пятидесяти… от усть Амура реки до острова до гилятцково мерзнет, лед ставает вовсе. А на острову де рыбы много ж всякой и соболи де на острову у гиляков есть ж. А промышляют де они гиляки соболей на острову мало потому, что де они гиляки ни с кем не торгуют». Об айнах: «Да гиляки де сказывали им служилым людям: есть де подле моря черные люди. А называют де их куями. А живут де они подле моря по правую сторону. А какой де у них товар есть и того де они не ведают».
В.Д.Поярков покинул Нижний Амур в 1645 году. Через семь лет начинается эпопея присоединения «гилятской земли» к России. Летом 1652 года сюда пришел отряд казаков во главе с Иваном Антоновичем Нагибой. Гиляки встретили пришельцев крайне враждебно (их и было-то всего двадцать семь человек): «на многих стругах» поплыли навстречу, «на берег не допустят и ни вниз, ни вверх не пропустят. И мы в осаде на якоре простояли две недели, и пить и есть стало нечего… горько было! А запасу было взято мало, и тот запас весь приели, и есть стало нечего — помирали напрасною голодною смертью. И мы, холопи государевы, увидели на юртах рыбу провесную и напустились на те юрты великою нужею, голодные, и вышли за щитами и на улус напустились». С большим трудом казаки пробились в Амурский лиман. Здесь на них снова «гиляцкие мужики напустились боем на многих стругах». Они смогли «один струг пробить и в стругу мужиков побить человек с сорок» и уйти-таки в Охотское море.
С казацкой ватагой Степана Полякова, насчитывавшей сто тридцать два человека и оказавшейся на Нижнем Амуре осенью 1652 года, гилякам тягаться было уже не по силам. Казаки построили «в середе Гилятцкой земли» острог, захватили заложников и начали сбор ясака.
Через три года в «гилятцкую землю» пожаловало целое войско — более шестисот казаков, предводительствуемых Онуфрием Степановым Кузнецом. Они возобновили сбор ясака с амурских гиляков. Вероятно, уже тогда казаки захватили пленных из числа сахалинских гиляков (те довольно часто приезжали по торговым делам на Амур), чем принудили к выплате ясака и их роды. Сохранилась «Ясачная книга даурские и дучерские и гилятцкие земли» за 1655 — 1656 годы, содержащая записи о привозе гиляками Таунского, Дутмытского, Чагаданского и Маганзянского улусов дани О.Степанову. Сопоставив эти названия с названиями середины XIX века, Б.О.Долгих пришел к выводу, что перечисленные улусы соответствуют расположенным на западном побережье Северного Сахалина селениям Танги, Дуи, Чангни и Мангаль.
Сбор ясака в земле гиляков продолжался до 1658 года, когда едва начавшийся процесс освоения Россией Приамурья и Сахалина был прерван маньчжурами.
В начале XVII века в результате объединения чжурчжэньских племен вокруг вождя племени маньчжоу Нурхаци на северо-восточных границах Китайской империи возникло Маньчжурское государство. В 1616 году Нурхаци провозгласил себя императором — наследником великой империи чжурчжэней Цзинь. К 1644 году маньчжуры завоевали Китай. На российскую колонизацию Приамурья они реагировали враждебно, однако, занятые покорением Китая, заметного сопротивления не оказывали. Лишь в 50-е годы XVII века здесь начинаются боевые столкновения между русскими и маньчжуро-китайскими войсками. Обстановка складывалась явно не в пользу России. Сил отряда О. Степанова хватило на покорение туземных приамурских племен и Сахалина, для борьбы же с многочисленным, хорошо вооруженным и организованным противником их было явно недостаточно. В июне 1658 года в жестоком бою отряд был разгромлен. Погибли предводитель и 220 служилых людей.
После этого Средний и Нижний Амур оказались под контролем маньчжуров. Уже в 1659 году в маньчжурских источниках появляются упоминания о местных племенах фияка (фэйяка), покоренных и принужденных платить дань. Российский исследователь Л.И.Шренк считал, что словом «фияка» маньчжуры собирательно называли народы Приамурья, в том числе гиляков-нивхов.
По Нерчинскому договору, заключенному между Россией и цинским Китаем в 1689 году, России пришлось почти на полтора века уйти из Приамурья. Сахалин надолго оказался вне сферы российского влияния. Только в середине XIX столетия благодаря усилиям Геннадия Ивановича Невельского и его сподвижников Сахалин вновь стал русским островом.