На одной из оживленных улиц Рабата — столицы Королевства Марокко — стоит православный белокаменный храм в честь Воскресения Христова. Как появился он в этой сугубо мусульманской стране? После 1917 года по воле Божией эмигранты из России оказались в разных странах, в том числе и в Магрибе (название Марокко на арабском языке, а также общее название северо-западных государств Африки — Туниса, Алжира, Марокко и других). В 1930 году Илья Фондаминский в одной из своих статей писал: ?Неужели миллион русских людей, не добровольно, во имя личных интересов, покинувших свою родину, а насильственно брошенных в изгнание, не найдут в себе моральной крепости и стойкости — не потерять своего лица, не рассыпаться на миллион пылинок, не слиться с народами, которые их в изгнании приютили? Воистину, если бы это было так, это свидетельствовало бы о культурной дряблости русского народа и его исторической обреченности. Разумеется, так не должно быть и так не будет?.Он оказался прав: так не было. Русские, заброшенные судьбой в Марокко, принадлежали к самым разным сословиям: от представителей? простого народа? до потомков самых знатных семей России: Шереметевых, Толстых, Игнатьевых, Долгоруких, Урусовых, Оболенских… Офицеры русского Императорского флота, разоруженного в тунисском порту Бизерте, разъехались оттуда по всей Северной Африке. Именно ими были построены все порты в Марокко в первые годы французского протектората. В 1926 году небольшая группа русских православных города Рабата по почину А.Ф.Стефановского — бывшего капитана артиллерии, с отличием окончившего Михайловское артиллерийское училище, — основала общество под названием? Православная Церковь и Русский Очаг в Марокко?. В 1927 году сюда приезжает иеромонах Варсонофий (Толстухин), валаамец, назначенный на должность настоятеля здешнего прихода митрополитом Евлогием (Георгиевским). Русская колония в Марокко хранит предание: вскоре после прибытия православного священника к нему явилась делегация от берберов (коренного населения страны), чтобы приветствовать служителя веры, исповедовавшейся их далекими предками. Под руководством отца Варсонофия в Рабате начинается становление церковной жизни. Богослужения совершались в центре города в деревянном бараке, принадлежащем муниципалитету. Собирались средства на постройку храма, однако приобрести землю никак не удавалось. И вдруг происходит чудо: в 1929 году араб мусульманин Шериф Хусейн Джебли, женатый на православной русской, в благодарность за молитвенную помощь, оказанную ему отцом Варсонофием во время его тяжелой болезни, фактически дарит общине земельный участок на окраине тогдашнего Рабата Баб-Тэмара, оформив фиктивную купчую на символическую сумму в один франк. При поддержке всего русского зарубежья здесь строится храм, увенчанный куполом в мавританском стиле с трехраменным крестом, а позднее — в 1931 году — колокольня, сооруженная на личные средства бессменного церковного старосты А.Ф.Стефановского. Осенью 1932 года митрополит Евлогий приезжает из Парижа и освящает храм, возведя иеромонаха Варсонофия в сан архимандрита. Этот пример воодушевил наших соотечественников и в других странах Магриба, где, по некоторым данным, их проживало тогда около 4000 человек. ?Да благословит Господь все Ваши добрые пастырские начинания, особенно же по устроению святых храмов Божиих. Очень радуется мое сердце, что в далекой Африке раздается глас Слова Божия на родном нашем славянском языке — впервые от начала мира?, — писал? отцу Настоятелю и богоспасаемой пастве его в Марокко? митрополит Евлогий. Православная община в Марокко, помимо официального статуса религиозной организации, имеет также статус культурно-просветительский, именуясь? Русский Очаг в Марокко?. Приходской хор устраивает также концерты в разных городах страны, в которых участвуют и французы, тянущиеся к русской духовной культуре. Долгие годы регентом хора был Петр Петрович Шереметев — потомок славнейшей аристократической фамилии, после окончания учебы в Париже приехавший в Марокко в качестве специалиста по сельскому хозяйству. Его супруга Марина Дмитриевна — наша старейшая и усерднейшая прихожанка. Восьмилетней девочкой вместе с родителями покинула она пределы далекой, но горячо любимой Родины. Ее отец, генерал Левшин, командовал придворными кавалергардами. После октябрьских событий 1917 года семья царского генерала оказалась на греческом острове Лемнос, где Левшины, по словам Марины Дмитриевны, ?думали уже сложить свои косточки?. Но помогла бабушка — Голенищева-Кутузова, лично знавшая английскую королеву, благодаря которой семья смогла перебраться в Париж. Здесь Марина встретила Петра Петровича Шереметева. На следующий день после свадьбы молодые уехали в Марокко. Милостью Божией и по сей день Марина Дмитриевна живет в своей скромной, почти аскетической квартирке в Рабате. В углу висят иконы, украшенные полотенцами, на тумбочке лежит молитвенник на славянском языке. Большим другом семьи Шереметевых был граф Михаил Львович Толстой. Когда-то отец этого скитальца — писатель Лев Николаевич Толстой, учась в Казанском университете, увлекался экзотическими африканскими странами. А вот сыну довелось обрести вечный покой в одной из них — в Марокко. Он умер в 1944 году и похоронен на христианском кладбище в Рабате, где много русских могил: князья Долгорукие, Трубецкие, граф Владимир Алексеевич Игнатьев, ближайшие родственники освободителя Болгарии генерала Гурко. Выходцы из России повсюду, в том числе и в Марокко, проявили себя как высококлассные специалисты: геологи, строители, агрономы, врачи, военные. Однажды вновь приехавший сюда русский встретил на улице марширующих солдат, которые пели русскую песню! Оказалось, командовал подразделением бывший царский кадровый офицер — он-то и научил марокканцев нашей строевой песне. После кончины отца Варсонофия в 1952 году в храме служили разные настоятели. Архимандрит Владимир (Багин? К сожалению, фамилия в письме написана неразборчиво. — Ред.), по воспоминаниям прихожан, был? общительный, жизнерадостный и деятельный человек, долгое время работавший в доме известного французского летчика и писателя Антуана де Сент-Экзюпери?. Кстати, сам Экзюпери неоднократно посещал Воскресенский храм, о чем свидетельствуют архивные записи, — ему очень нравилось русское церковное пение. Сменил отца Владимира протоиерей Александр Беликов, до этого — профессор философии в Белграде. Ныне православный приход в Рабате продолжает жить своей размеренной жизнью. Правда, русских прихожан осталось совсем немного. Но на богослужения приходят и сербы, и болгары, и румыны. Есть даже двое православных ливанцев. Все они обретают утешение и отраду под сенью святого храма, воздвигнутого нашими благочестивыми соотечественниками. Протоиерей Геннадий Героев, настоятель Воскресенского храмав Рабате (Марокко)Глубокоуважаемый главный редактор! Наша семья является постоянным подписчиком? Московского журнала? с 1992 года. Большое спасибо Вам и всему коллективу за это прекрасное издание! Обилие интереснейшей информации и отличное оформление сделало его для нас самым любимым. Начну немного издалека. Года два назад по телевидению показывали интервью с Н.А.Шепелевой — правнучкой Александра Сергеевича Пушкина. На тот момент ее не было в живых: запись делали годом раньше, когда Н.А.Шепелевой перевалило уже за 90 лет. Тем не менее перед телезрителями предстала очень живая, с блестящими глазами женщина, которой никак нельзя было дать ее возраста. Прекрасная память, оживленная речь… Она сообщила, что написала книгу своих воспоминаний. Я решила раздобыть эту книгу. Но ни в дорогих книжных магазинах Москвы и Санкт-Петербурга, ни в киосках, ни в библиотеках мне о ней ничего не смогли ничего сообщить. Полагаю, что рукопись Н.А.Шепелевой так и не попала в печать. А жаль! Вот я и обращаюсь к Вам. Быть может, Ваши сотрудники отыщут рукопись и на страницах Вашего журнала появятся хоть отдельные отрывки из нее. Я была бы Вам чрезвычайно благодарна. Как, думаю, и многие другие Ваши читатели. С глубоким уважениемН.П.КиселеваМоскваОт редакции Публикуя это письмо, мы тем самым адресуем обращение автора к широкой общественности и рассчитываем на отклик тех, кому что-либо известно о судьбе рукописи Н.А.Шепелевой.
