 |
| Московский журнал | Р. Позамантир | 01.07.2002 |
13 мая 1946 года вышло постановление Совета Министров СССР с грифом? совершенно секретно? за подписью И.В.Сталина об организации новой отрасли народного хозяйства — ракетной промышленности. В том же году близ станции Подлипки на территории завода № 88 появился НИИ-88. Ему отводилась роль основной базы научно-исследовательских, конструкторских и опытно-производственных работ по созданию баллистических ракет.
13 мая 1946 года по праву считается днем рождения ракетостроения в нашей стране. Место рождения — подмосковный город Калининград (с 1996 года — Королев).
…В 1970-х годах на экраны страны вышел художественный фильм? Укрощение огня?. Люди, причастные к космонавтике, узнали в образах главных героев черты характера и некоторые факты биографии Сергея Павловича Королева и конструктора жидкостных реактивных двигателей (ЖРД) Алексея Михайловича Исаева. Космонавт В.А.Шаталов, посмотрев фильм, сказал: ?Это сценарий о первых… Они были первыми?.
С.П.Королев и A.M.Исаев жили в Калининграде с момента создания НИИ-88 до середины 1950-х годов, возглавляя два крупнейших космических предприятия — ОКБ-1 (ныне ракетно-космическая корпорация? Энергия? имени С.П.Королева) и ОКБ-2 (ныне КБ химического машиностроения имени А.М.Исаева). Исаев со своим отделом — небольшим, всего 22 человека — был переведен из Химок в НИИ-88 в 1948 году. Появление? исаевцев? вызвало переполох среди сотрудников двигательного отдела института. Распространился слух о слиянии двух отделов под руководством нового начальника, который и на начальника-то не похож: ходит в засаленной кепке, постоянно возится с рабочими — помогает сгружать, нагружать, перетаскивать… Одни говорили о нем: самодур, другие — душа-человек. Многие подумывали о переходе в смежные подразделения. Словом, переживаний было предостаточно. Все ждали: что же будет?
?И вот в отдел, — вспоминала ветеран КБ Ирина Владимировна Шомовская, — пришел Алексей Михайлович, представился. Присел на край стола и сказал примерно следующее: вы, очевидно, знаете, что наши отделы сливаются. Раз уж так получилось, будем работать вместе. Мы привыкли работать много, не считаясь со временем. Если вас такие условия устраивают, хорошо. Если кто-то желает перейти на другое предприятие — постараюсь помочь.
В итоге после объединения почти никто не ушел. И никто никогда не жалел, что остался.
+ + +
Алексей Михайлович Исаев родился 24 октября 1908 года в Петербурге. Его отец, Михаил Михайлович, профессор юриспруденции, преподавал право в Петербургском, затем в Московском университете, а впоследствии состоял членом Верховного суда СССР. Мать, Маргарита Борисовна, окончив Бестужевские курсы, работала учительницей истории, но после замужества всецело посвятила себя семье, воспитанию детей.
В 1919 году Исаевы переехали в город Мстеру Владимирской области. Вскоре Михаила Михайловича вызвали в Москву — читать в университете лекции по уголовному праву. Вместе с отцом для продолжения учебы поехали дети — Вера и Алеша. Мать вместе с младшим сыном Борей некоторое время оставалась в Мстере. Алеша часто писал им, сопровождая письма забавными рисунками.
В 1925 году Алексей окончил школу и поступил в Московский горный институт, с последнего курса которого, захваченный всеобщим порывом, уехал на строительство Магнитки. О своем решении сообщил родным так:
?Посвящаю вас в круг своих теперешних интересов. Он не богат! И это не круг, а всего лишь узкий сектор, узкий до остроты, но очень сильный, глубокий, поглотивший меня с руками и ногами.
Я ни о чем больше не могу думать… кроме первой очереди Магнитостроя — 2 домны к 1 октября…?
8 марта 1931 года, уже с Магнитки, Алексей Исаев писал своему другу детства Юрию Беклемишеву (впоследствии известному прозаику Юрию Крымову, автору повестей? Танкер ?Дербент? и? Инженер?):
?Ну вот, сейчас у нас нет водопровода, нет умывальника, уборной, но какая беда! В одной грязной до последней степени ковбойке я выпрыгиваю на улицу, яркое солнце слепит мне глаза, морозный воздух колок и звонок. Я перепрыгиваю с победным кличем через кучу досок, щебня, бетона, бегу по чистому снегу… смело хватаю снег, натираю им рожу. В несколько прыжков я достигаю двери, вешаю бирку, прыгаю наверх в свой проектный отдел и принимаюсь за работу. Начинается трудовой день. День с 9 утра и до сна, заполненный Магнитостроем…
Какую гигантскую работу предстоит нам проделать в такие короткие, жесткие, неумолимые сроки!.. Но мы сделаем это дело! Мы расшибемся в лепешку, а сделаем!..
Я не могу отсюда уехать… Это дело чести. Когда запылают восемь гигантских домен, когда с визгом из блюмингов будут вылетать красные балки, когда мартены будут выливать реки стали… - тогда я скажу: мавр сделал свое дело, мавр может уйти. Даешь 5 в 4! Есть! Догнать и перегнать! Есть! Даешь другую новостройку — Байкал! Тагил! Якутию! Фу-фу… какие перспективы…?
Послания эти в комментариях не нуждаются. В них — весь Алексей Исаев, с его энтузиазмом, жаждой больших свершений и верой в свои силы и талант.
Вернувшись в Москву, он защитил наконец диплом. Работал на строительстве и участвовал в проектировании крупнейших объектов черной металлургии, но, чувствуя, что еще не обрел своего истинного призвания, продолжал искать, пробовать себя в разных направлениях, пока наконец не связал свою судьбу с… авиацией! В 1934 году на стол директора авиационного завода легло уникальное в своем роде заявление:
?…Авиацией я увлекаюсь давно и могу сказать, что я в ней не совсем профан. Я не могу доказать Вам это иначе, чем работой в конструкторском бюро. Во всяком случае, рискуете Вы меньшим, чем можете приобрести, ибо Вы знаете, что всякое дело движется людьми, горящими желанием. Одного года мне будет достаточно, чтобы стать авиаинженером… Я не претендую на большой оклад и, наконец, на квартиру. Могу приступить к работе немедленно.
Если мое заявление покажется Вам убедительным, попросите секретаря известить меня об этом по адресу…?
Так Алексей Исаев начал работать в авиационном конструкторском бюро. На заводе он встретился с первым своим учителем и наставником — главным конструктором КБ Виктором Федоровичем Болховитиновым, а также с Анатолием Алексеевичем Толстовым, ставшим впоследствии верным соратником Исаева. Толстову было интересно наблюдать, как горный инженер перековывался в самолетостроителя. Исаев схватывал все на лету. Через четыре года он уже начальник конструкторской группы при разработке скоростного бомбардировщика? С? (?Спартак?), а в 1940 году вместе с А.Я. Березняком приступает к созданию самолета с жидкостным реактивным двигателем — ?БИ? (?Березняк-Исаев?).
Двигатель Исаева РД-1 оказался более совершенным по сравнению с разработанными ранее в КБ известного двигателиста Л.С.Душкина. Повысилась надежность зажигания, что практически исключило опасность взрыва при запуске, возросла долговечность сопла. 15 мая 1942 года БИ-1 поднялся в небо. То был первый в мире полет с применением реактивного двигателя, ознаменовавший рождение советской реактивной авиации. Управлял самолетом летчик-испытатель Г. Я.Бахчиванджи. Спустя 20 лет Юрий Гагарин скажет: ?Если бы не было 15 мая 1942 года, не было бы и 12 апреля 1961 года?. Ныне легендарный? БИ? установлен на привокзальной площади екатеринбургского аэропорта в поселке Кольцове, откуда он отправился в свой исторический полет.
Среди главных конструкторов ракетных двигателей А.М.Исаев по праву стоит сразу после академика В.П.Глушко, основоположника отечественной школы ЖРД. Академик Б.Е.Черток в своей книге? Ракеты и люди? писал, что Алексей Исаев в высшей степени обладал качествами, обязательными для двигателиста: интуицией и инженерным здравым смыслом, мужеством в признании собственных ошибок, неутомимостью в проведении сотен и сотен испытаний. ?Он перепробовал много профессий и специальностей, пока не влюбился в ЖРД, и это осталось его увлечением до конца дней?.
В 1952 году фронт работ по ЖРД был расширен. В НИИ-88 появилось два конструкторских бюро: ОКБ-2 (главный конструктор A.M.Исаев) и ОКБ-3 (главный конструктор Д.Д.Севрук).
?Докосмический? период работы своего ОКБ Исаев в шутку называл? каменным веком ракетной техники?. Тем не менее именно тогда им были выдвинуты фундаментальные идеи, позволившие совершить переворот в сфере реактивного двигателестроения как у нас в стране, так и за рубежом. Одна из них — знаменитый? исаевский крест?. При разработке в 1946 году 8-тонного двигателя для зенитной управляемой ракеты? исаевцы? впервые столкнулись с явлением высокочастотных колебаний давления в камере сгорания, в считанные секунды после запуска разрушавших изделие. Исаев предложил, по общему признанию, гениальное решение — крестообразно установить антипульсационные перегородки на форсуночную головку, после чего на высокочастотных колебаниях, как шутили сотрудники, ?навсегда был поставлен крест — в прямом и переносном смысле?.
Как видим, рассказывая об Исаеве, нередко приходится употреблять слово? шутка?. Да, Алексей Михайлович любил и умел шутить. К примеру, созданное им целое семейство упрощенных ракетных одноразовых двигателей, широко применявшихся в 1940 — 1950-х годах, он так и назвал: УРОД. Или? канальская схема?. Идея этой схемы, которая никак не вырисовывалась, родилась на канале имени Москвы, куда Исаев, еще работая в Химках, отправился со всем отделом (опять же, по его выражению) ?топиться с горя?.
Исаевский юмор действовал на сотрудников намного эффективнее разносов, в которых те, впрочем, и не нуждались.
Сам Генеральный обладал феноменальной работоспособностью. Целыми днями находился в КБ. Всех конструкторов знал по именам. Если появлялась свежая идея — толпой шли в кабинет начальника и начинали обсуждать. Шумели и спорили допоздна. Исаев — не за своим рабочим столом, а в гуще спорящей братии верхом на стуле (любимая поза). Но вот пора расходиться. И Алексей Михайлович выдает решение — как делать, кому и в какие сроки. На следующий день в отделах закипает работа. Исаев — тут же. Когда нужно — сам садится за кульман.
Расслабиться не давал ни себе, ни другим. На обеденный перерыв затрачивал не более получаса. Смахнет крошки со стола и, улыбаясь, скажет: ?Ну, давай посмотрим твои чертежи, что получилось?.
Табличка с расписанием приема по личным вопросам на двери кабинета Алексея Михайловича отсутствовала. К нему можно было прийти в любой день и час. Однажды его личный секретарь попыталась было пресечь эту? анархию? — и получила выговор.
Когда один из руководителей отдела пожаловался Исаеву, что присланный к нему недавно молодой специалист как конструктор пока ничем себя не проявил, Генеральный пригласил парня к себе и в присутствии начальника, а также заместителя по кадрам спокойно, дружелюбно стал расспрашивать, нравится ли ему работа, а если нет — чем бы он хотел заняться. В заключение сказал: ?Будут какие-либо пожелания — обращайтесь ко мне?. Вскоре этот инженер попросился в испытательный отдел, где впоследствии успешно трудился.
Такое отношение к молодежи не прошло незамеченным. В ректоратах вузов ракетно-космического профиля пачками лежали заявления выпускников с просьбой направить их в КБ A.M.Исаева.
О нашумевшей истории с премией вспоминает ветеран ОКБ-2 Алексей Ананьевич Леонов:
?Исаев получил большую премию. Конструкторам, принимавшим участие в работе, министерство распорядилось выделить небольшую часть, можно сказать, крохи. Никому и в голову не приходило возражать: идеи были исаевские, руководство — тоже. Но Алексей Михайлович думал иначе. Он пригласил к себе замов, парторга и заявил, что половину своей премии решил отдать тем, кто трудился с полной отдачей. Обратившись к заместителям, добавил: ?Прошу вас сделать то же самое?. Те сразу же согласились. Возражал парторг:
— Вы, Алексей Михайлович, эту премию заслужили, она ваша. Думаю, в министерстве правильно решили.
Исаев стоял на своем:
— Премию должны получить все, а не я один.
В разгар спора на пороге кабинета появился директор института А.С.Спиридонов. Он был категоричен:
— Премия Исаеву определена не нами, а Правительством. Никто не имеет права здесь что-то перераспределять.
Исаев спокойно и твердо отвечал:
— Если премию получу я один, мне стыдно будет показаться коллективу на глаза. Допустить подобное я не могу.
Так продолжалось, пока директор окончательно не выдохся. Наконец спросил:
— Сколько тебе надо денег для сотрудников?
— Сто тысяч.
Пауза была долгой.
— Хорошо, деньги будут.
О том, как Алексей Михайлович боролся с бюрократизмом и бумаготворчеством, ходили легенды.
В один прекрасный день в ОКБ прислали из министерства бумагу с требованием составить на каждую инженерно-техническую должность подробную инструкцию — кто чем должен заниматься в течение дня. Времени и сил это отняло бы немало. Алексей Михайлович на полученном документе написал: ?Начальнику отдела кадров тов. Леонову А.А. По этому приказу ничего не делать?. (Впрочем, вопреки указанию Генерального, задание министерства все же было выполнено — сработали бюрократические инстинкты. В итоге получилась толстенная и, как оказалось, никому не нужная книга.)
В другой раз А.В.Флеров, начальник отдела, получил письмо со следующей исаевской резолюцией: ?Тов. Флерову. Развести руками и пожать плечами?. Флеров письмо прочитал и убедился, что никакой важности оно не представляет. Больше того, совершенно невозможно было понять, чего хотел автор. Подумал-подумал и написал: ?Руками развел, плечами пожал. В дело?.
Так письмо и осталось пылиться в архиве.
А.М.Исаев в своей работе исходил из высших государственных интересов. На этом, в частности, строились его отношения с заказчиками. Он всегда интересовался, не собираются ли они вносить по ходу дела изменения в свои изделия. Если предполагал, что изменения будут, не дожидался официальных извещений и останавливал работы. В результате экономились огромные средства. Другие главные конструкторы в подобных случаях чаще всего поступали наоборот: никаких изменений, пока заказ не будет выполнен. Получите то, что требовали. Если вас не устраивает — делайте новый заказ!
Последние годы Алексей Михайлович, как и многие сотрудники КБ Химмаша и королёвского ОКБ, жил в Москве. Ему нравилось ездить на работу на мотоцикле, против чего категорически протестовала жена. В конце концов партком вынужден был принять по данному поводу специальное решение и Исаеву пришлось пересесть на закрепленную за ним легковую машину, в которую по пути набивалось народу, что называется, ?под завязку?: ?исаевцы? и здесь не упускали случая обсудить с начальником свои проблемы.
До сих пор помнят калининградцы байдарочные походы Исаева. О том, как все начиналось, любят рассказывать их участники — уже известный нам А.В.Флеров и сотрудник КБ П.П.Андреев. В один из летних дней они попробовали пройти на донной байдарке по Химкинскому водохранилищу и получили такое удовольствие, что не смогли удержаться от обсуждения своих дальнейших? байдарочных? планов прямо на техническом совете у Исаева. Алексей Михайлович сначала сделал им замечание, а затем вдруг поинтересовался, что же столь сильно их занимает, не давая покоя даже на совете. ?К этому времени совещание закончилось, и я стал рассказывать о нашем плавании на Химкинском водохранилище, — вспоминает П.П.Андреев. — Кончилось тем, что решили разработать байдарку собственной конструкции. ?Главным конструктором? утвердили Флерова. Материалы на собранные деньги взялся приобрести Исаев. Проектировать договорились в неурочное время в кабинете Алексея Михайловича. К весне 1954 года десять байдарок было изготовлено. В мае их опробовали на Клязьме. И в последующие годы байдарочные походы под руководством А.В.Флерова и с участием A.M.Исаева стали традицией КБ Химмаша?. В походах Алексей Михайлович готовил еду на костре, драил посуду, таскал свою часть общей ноши — короче говоря, не пользовался никакими? привилегиями?.
Еще в 1950-х годах А.М.Исаеву без защиты была присвоена ученая степень доктора технических наук. Исаев возражал: ?Мне это звание не по плечу. Я мыслю металлом?. С большим трудом удалось преодолеть его упрямство.
Сообщение об избрании его академиком Алексей Михайлович получил по телеграфу, находясь в отпуске, и тотчас отправил ответную телеграмму: ?Оскорблен незаслуженным доверием?. Главный аргумент: ?Я конструктор и хочу им оставаться?.
В январе 1959 года ОКБ-2 выделилось из НИИ-88 и стало самостоятельной организацией. Первый? космический? заказ поступил от С.П.Королева. Заказ чрезвычайно ответственный — тормозные двигательные установки (ТДУ) для спуска космического корабля с орбиты. Как вспоминают разработчики ТДУ Ф.В.Цейтлин и B.C.Варенников, Королев на собранном по этому поводу совещании сказал: ?Так вот, Алексей Михайлович, мы собираемся запустить в космос корабль с человеком на борту. Но не вечно же ему находиться на орбите. Он должен быть возвращен на землю! Надежно и безопасно! Нам необходим тормозной двигатель, причем срочно?. В ОКБ-2 немедленно приступили к делу. Путь от разработки технической документации до готового изделия был пройден всего за год. Такой высокой производительности не достигало ни одно двигательное КБ в стране.
Старт Юрия Гагарина 12 апреля 1961 года, как известно, прошел успешно. Но те два часа, в течение которых корабль находился в космосе, были, по словам Исаева, до предела насыщены? прелестью инфарктной обстановки?. Создатели ТДУ не имели права на ошибку. В случае отказа тормозной установки космонавт становился пленником орбиты.
На праздничном вечере в честь гагаринского полета С.П.Королев так представил собравшимся Алексея Михайловича: ?Это тот человек, который надежно тормозит все мое дело?. Юрий Гагарин при встрече выразил создателю ТДУ благодарность и подписал ему свою фотографию. В музее КБ Химмаша имени A.M.Исаева хранятся фотографии и многих других космонавтов с их автографами: ?Спасибо за ТДУ — отлично работает! В. Терешкова?, ?С благодарностью за? импульс? и с пожеланием новых импульсов в жизни и работе! В. Быковский?, ?Большое спасибо коллективу ОКБ за посадку! К. Феоктистов, В. Комаров, Б. Егоров?.
Исаевская установка работала в космосе 75 раз — на кораблях? Восток? и? Восход?, орбитальных станциях? Салют?, космических аппаратах? Зонд?, ?Молния?, ?Полет?, ?Космос?, автоматических межпланетных станциях? Луна?, ?Венера?, ?Марс?. Этими двигателями были оснащены базовый блок станции? Мир? и все ее модули.
12 июня 1971 года в конференц-зале КБ состоялся митинг по случаю награждения группы сотрудников орденами и медалями. Исаеву вручили орден Октябрьской Революции. А 25 июня в? Правде? был помещен его некролог, подписанный высшими руководителями государства.
Проститься с Алексеем Михайловичем Исаевым пришел весь город. Очередь бесконечной лентой тянулась по улицам. Гроб из Дворца культуры пришлось вынести на центральную площадь — огромный Дворец не мог вместить моря людской скорби.
