 |
| Московский журнал | А. Грамматин | 01.04.2002 |
Николай Федорович Грамматин происходил из дворянского рода Грамотиных (правописание фамилии изменилось в 20-х годах XIX века. Первые свои произведения Николай Федорович подписывал Грамотин и Граматин). Этот род упоминается среди древнейших в Высочайшей грамоте Дворянских прав, дарованных Екатериной II в 1785 году. В? Общем гербовике дворянских родов Всероссийской империи? в части XII под № 52 значится:
?С 1616 г. Грамотины.
Предки фамилии Грамотиных с 7124/1616 года1 владели поместьями в Костромской губернии и многие из них по Боярской книге2 7200/1692 написаны были в стольниках и дворянах.
Потомки сего рода, владея наследственным имением, служили Российскому престолу в военной и гражданской службе?.
Прапрадед Николая Федоровича — Савин Грамотин — числился в Боярских книгах как дворянин московский по? жилецкому? списку3. Выйдя в отставку, он получил от царя Алексея Михайловича ряд деревень. Село Светочева Гора, которое впоследствии стало родовым имением Грамматиных, досталось ему от жены. Это живописное место в 40 верстах от Костромы на правом волжском берегу, по преданию, получило свое название по имени атамана Светоча, разбойничавшего на Волге и хранившего награбленное на горе, окруженной дремучими лесами. Рядом в скиту при маленькой церквушке подвизался старец Лукиан. Отсюда второе название села — Лукояново.
За два года до смерти Савин купил в Москве двор? за Тверскими воротами в старых палатах в Земляном городе за 67 рублей?. Умер он в 1681 году.
Сыновья Савина жили дружно. В 1689 году по благословению Патриарха Иоакима построили деревянную церковь Николая Чудотворца в Светочевой Горе (в 1817 году она была заменена каменной — опять же при содействии Грамматиных).
Прадед поэта Антон Савинов (1664−1738) в родословной тоже значился по? жилецкому? списку. Выйдя в отставку, поселился в своем имении. В приданое за женой Авдотьей Гурьевой получил село Матвеевское Кинешемского уезда Костромской губернии, где впоследствии и родился Николай Федорович.
Дед Н.Ф.Грамматина — Никифор Антонович — служил в армии, вышел в отставку в чине капитана. Имел двух сыновей — Ивана и Федора.
+ + +
Алексей Федорович Грамматин в вышеупомянутой рукописи рассказывает о ссоре между Иваном и Федором Никифоровичами, имевшей трагические последствия не только для непосредственных участников, но и для их потомков. Глава об этом начинается так:
?Любезные дети, читайте историю ваших дедов, пожалейте об их несчастьях и научитесь из сего, что несогласие есть первая гибель наша. Несогласие роняет царства, возбуждает брата на брата, сына на отца и оканчивается гибелью их. Живите согласно, любите друг друга! Согласие и любовь — первое благополучие наше. Согласие и любовь — душа вселенной!?4
Когда умер Никифор Антонович, Ивану было 15, а Федору — 13 лет. Матери они лишились еще раньше. Оба поступили на военную службу, но служили недолго. Выйдя в отставку, начали делить доставшееся в наследство имение. ?Делили каждую полосу, каждую луговину резали надвое, и в самом отцовском доме рассчитали горницы пополам. Это и дало начальный повод к вражде и ссорам между братьями?.
Иван Никифорович женился 19-ти лет, взяв богатую невесту и получив в приданое несколько деревень и большое село Сидоровское Шуйского уезда Владимирской губернии с барским домом и конским заводом. Федор Никифорович женился спустя три года на Марии Федоровне Тухачевской5, которая росла и воспитывалась у своей тетки Н. И. Неклюдовой в селе Котцино того же уезда.
Вскоре братья получили наследство и после смерти родного дяди Якова Антоновича — село Светочеву Гору и три деревни, которые? разделили по своему манеру — по полосе и в каждом селении — по двору?.
Иван Никифорович после женитьбы сначала жил в Сидоровском, а Федор Никифорович оставался в Матвеевском.
Федор Грамотин усердно занимался хозяйством, улучшал поля, завел холмогорский рогатый скот, был большой любитель лошадей. Иван жил беззаботно, весело, мало думая о будущем, и скоро запутался в долгах. В то время наряду с государственной монополией существовали винные откупа — практика предоставления государством за плату права изготовлять и продавать вино частным лицам. Иван, чтобы поправить дела, решил заняться этим делом и построил винокуренный завод на своей половине усадьбы в Матвеевском. Место оказалось очень удобным: чистая ключевая вода, рядом речка Нодога, по которой с верховьев сплавляли лес на дрова, требующиеся при винокурении в больших количествах. В половодье в речку заходили небольшие суда с Волги, доставляя хлеб прямо к заводским амбарам.
Иван под именем купца Шемякина заключил с казной договор о поставке вина и быстрыми шагами пошел к обогащению. Через шесть лет он не только расплатился с долгами, но и построил в Костроме большой двухэтажный каменный дом с подвалами, приобрел еще несколько деревень, скопил значительный капитал.
По сравнению с Иваном Федор жил теперь небогато, хотя все необходимое в его хозяйстве имелось. Увы: ?когда бы люди могли довольствоваться нужным, они были бы счастливы, но, видя подле себя богатство, льющееся рекой быстрой, они стали завидовать, а зависть — злое исчадие ада?.
Возникшая недоброжелательность усугублялась тем, что многочисленные винные караваны мяли луга и топтали поля, принадлежащие Федору. Правда, страдали и угодья Ивана, но для него это было мелочьюѕ
Братья сделались врагами.
Иван, не довольствуясь законной прибылью, начал продавать корчемное6 вино, которое его люди развозили по селам в бочках под видом можжевелового кваса.
Федор грозился поймать корчемников и отдать под суд, но Иван только смеялся, уверенный в расположении к себе губернского начальства. И действительно, когда староста Федора Никифоровича конфисковал и представил в суд три бочки незаконного вина, Иван подкупил судей и вышел сухим из воды. Возмущенный Федор решил самолично бороться с нарушителями закона. Его мужики перехватывали подводы Ивана, рубили бочки и вино выливали на землю. Когда настало время оформлять новые откупа (а это нужно было делать через каждые три года), Иван поехал в Санкт-Петербург, наказав своим людям проучить брата.
13 марта 1791 года поверенный Ивана Семен Москвин отправил очередной большой обоз с корчемным вином, о чем стороной дал знать Федору. Охрана обоза была нарочито мала. Федор Никифорович, как обычно, отрядил своего старосту с мужиками. Они остановили обоз и начали рубить бочки. Между тем люди Ивана, изрядно напоенные, вооруженные топорами, дубинами и рогатинами, выскочили из заранее устроенной засады и учинили настоящую бойню. Полилось уже не вино, а кровь. Федор с дворовыми бросился на помощь своим. Пьяная толпа, собранная из принадлежащих Ивану деревень, устремилась ему навстречу с криками: ?Бей барина до смерти?! Тот лишь чудом избежал гибели. На месте побоища осталось несколько трупов. Федор, взяв свидетелей, отправился в судѕ
?Рука судьбы покаралаѕ Ивана. Возвращаясь из С.-Петербурга, где он удачно взял на откуп еще три округи, он в самый день драки скоропостижно скончался, как полагают, от перепоя, не доехав одной станции до Москвы.
Итак, один брат скончался, другой остался жить и страдать?.
Дело по жалобе Федора несколько раз рассматривалось в разных судах Костромской губернии, но все безрезультатно. Тогда он с женой и детьми поехал искать правды в Петербург. Однако его прошениям в Правительствующий Сенат и на Высочайшее имя не давали хода, возвращая на рассмотрение в губернию. Человек горячий и настойчивый, Грамотин в конце концов решил вручить просьбу лично императрице, находившейся в Царском Селе, где не должностным лицам пребывать дольше 24 часов запрещалось. Федор Никифорович дважды нарушил этот запрет и по приказу генерал-прокурора Самойлова был препровожден с семейством на почтовых в Кострому. Не желая возвращаться в Матвеевское, Грамотины уехали к Неклюдовой в Котцино. Оттуда Федор Никифорович продолжал слать ходатайства генерал-прокурору, — напрасно. Напряжение четырехлетней тяжбы вызвало душевное расстройство: и раньше не отличавшийся мягкостью в обращении с крепостными, Грамотин стал еще суровее и строже. В конце ноября 1795 года за растерянное по дороге сено он велел жестоко наказать нескольких крестьян, в результате чего один из них умер. Началось следствие. Федора Никифоровича взяли под стражу и отправили во Владимир. Семья его сопровождала. Следствие продолжалось пять лет, и все пять лет он твердил одно и то же: что подвергается гонениям за свое стремление соблюсти царские интересы. Его душевная болезнь между тем прогрессировала, на что судьи, очевидно, не обращали внимания, так как в 1800 году постановили сослать Федора Грамотина на поселение в Сибирь.
?Судьба однако сжалилась над несчастным, и по дороге в Сибирь он скончался в Казанской губернии, где и был похоронен — в 7 верстах от Чебоксар?ѕ
+ + +
Раннее детство Николая Федоровича (до трагической вражды между отцом и дядей) было счастливым — он рос жизнерадостным, веселым, несколько мечтательным мальчиком среди пленительных среднерусских приволий. Первоначальное образование получил в родительском доме, сразу проявив недюжинные способности.
После принудительной высылки из Петербурга семья около года провела в Котцино, а затем переехала во Владимир, где шло следствие по делу отца. Когда тот умер, вдова с детьми Николаем и Алексеем переселилась в Москву к своему родному брату Кириллу Федоровичу Тухачевскому. Не вынеся выпавших на ее долю переживаний, она лишилась рассудка (и через 6 лет умерла). Опекуном детей стал дядя. В 1802 году он поместил братьев в Московский университетский Благородный пансион, где молодые дворяне, кроме? Закона Божия, нравственности, истории, географии, языков русского, латинского, немецкого, французского, английского, арифметики и геометрии, изучали еще поэзию, красноречие, физику, архитектуру, законоискусство, римское право, статистику и пр. Словесность и красноречие преподавал известный критик и поэт Алексей Федорович Мерзляков, первым обративший внимание на талант Николая Грамматина и одобривший его юношеские стихи, напечатанные в журналах? Утренняя заря? и? Отдых в пользу?, которые издавались пансионерами.
Впоследствии большинство литературных произведений Н.Ф.Грамматина отличались несколько грустным тоном и романтико-меланхолическим настроем — видимо, давали себя знать трагические впечатления детстваѕ
Учился Николай Федорович блестяще, на пятом курсе был удостоен звания кандидата, а в 1807 году окончил пансион с золотой медалью и остался в университете. Вместе с А.Ф.Мерзляковым, профессором университета М. Т. Каченовским, В. А. Жуковским (который несколько раньше окончил тот же пансион) и другими видными литераторами принимал участие в создании и работе? Дружеского литературного общества?. Кроме того, еще в пансионе он познакомился с Н. М. Карамзиным и поэтом И. И. Дмитриевым, уделявшими воспитанникам много внимания.
В 1809 году Н.Ф.Грамматин защитил магистерскую диссертацию? О древней русской словесности?. Именно с защиты его диссертации, тогда же опубликованной, древнерусская литература становится признанным предметом научных исследований.
В августе 1809 года Николай Федорович перебрался в Петербург и поступил на службу в экспедицию государственных доходов. В столице он сразу стал членом? Общества любителей наук, словесности и художеств?, близко сошелся с Н.И. Гнедичем, К.Н.Батюшковым, В.Л.Пушкиным. Однако канцелярская служба с самого начала пришлась Николаю Федоровичу не по душе. В апреле 1810 года он увольняется по собственному прошению и уезжает в принадлежащую ему деревню Гуленево Нерехтского уезда Костромской губернии, где продолжает активную литературную деятельность, часто публикуется в альманахе? Цветник?, издававшийся А.Е.Измайловым. В своем творчестве Н.Ф.Грамматин опирался на фольклор, находя, что народная поэзия благотворно влияет на? книжную? (недаром некоторые его стихи были в XIX веке популярными песнями)7.
В 1811 году поэт И. И. Дмитриев занял пост министра юстиции. Хорошо зная Николая Федоровича как даровитого и безусловно честного человека, он предложил тому место в одном из департаментов министерства и квартиру в своем доме. Предложение было принято. Свободное от работы время проходило в дружеских беседах с министром-поэтом. Скоро в Петербурге вышел сборник произведений Н.Ф.Грамматина ?Мои досуги? с посвящением И.И.Дмитриеву.
В 1812 году Н.Ф.Грамматин назначается директором гимназий и училищ Костромской губернии. Будучи холостым, не имея своей семьи, он много заботился о молодом поколении в подведомственных ему учебных заведениях, не оставляя при этом своих литературных и научных занятий. В этот период он достаточно регулярно печатает стихи в журналах? Вестник Европы? и? Сын Отечества?. В 1815 году увидела свет его патриотическая поэма? Освобожденная Европа?.
В 1818 году болезнь заставила Николая Федоровича уйти в отставку и поселиться (как оказалось, до конца своих дней) в деревне Гуленеве. Там он вновь всецело отдался литературе и изучению древнерусской письменности, в частности? Слова о полку Игореве?, работа над которым не прерывалась с 1809 года. В 1923 году появился в печати его основной труд — поэтический перевод? Слова?8 — первый относительно удачный стихотворный перевод этого памятника. ?Критическое рассуждение? представляло собой подробный квалифицированный разбор? Слова?, разъяснявший многие смысловые и лингвистические? темные места?.
Вскоре было издано древнее чешское сказание? Суд Любуши? с примечаниями и буквальным переводом Н. Ф. Грамматина, а также стихотворное описание войны 1812 года? Песнь воинству Александрову?.
Для переводов Николай Федорович, подобно Жуковскому, выбирал лишь то, что соответствовало его собственному вкусу и настроению, и переводил весьма близко к подлиннику — с английского, немецкого, французского и итальянского языков. Особенно много — из Оссиана. Этот легендарный шотландский бард III века был близок ему своим меланхолическим тоном, возвышенными описаниями природы, идеализмом благородного рыцарства. Недаром в литературных кругах Н.Ф. Грамматина называли? русским Оссианом?.
Последние годы Николая Федоровича прошли в тяжелых физических страданиях, которые он мужественно переносил. В этот период им были созданы глубоко прочувствованные религиозные стихотворения, выполнены поэтические пересказы псалмов, подготовлен к печати двухтомник избранных произведений, вышедший в свет уже после его кончины.
Умер Николай Федорович Грамматин 17 января 1827 года. На могильном памятнике (увы, не сохранился) была выбита составленная им самим эпитафия:
?Друзья и сродники! Не сетуйте о мне:
Мы здесь — изгнанники, а там — в родной странеѕ?
+ + +
Сегодня в литературном музее Костромы можно увидеть обширное собрание сочинений Николая Федоровича Грамматина, в том числе и первое издание его перевода? Слова о полку Игореве?. На титульном листе — посвящение? Ея Императорскому Величеству, Всемилостивейшей Государыне, Императрице Елизавете Алексеевне? и ответная надпись: ?Милостивый государь мой Николай Федорович! Государыня Императрица Елизавета Алексеевнаѕ в награду трудов ваших соизволила пожаловать вам бриллиантовый перстеньѕ? Уникальная библиотека Грамматиных, содержащая книги по философии, праву, языкознанию, литературоведению и другим отраслям знаний (треть их — на иностранных языках), насчитывает свыше 1500 томов и хранится в Фонде ценной редкой книги Костромского музея-заповедника.
1. В числителе указывается год от сотворения мира, в знаменателе — от Рождества Христова.
2. Боярские книги заведены в XVI веке. К 1853 году сохранилось 12 Боярских книг от 7135/1627 до 7200/1692 г.
3. ?Жилец? — дворянин, находившийся на военной службе, по окончании которой обычно получал поместье.
4. Здесь и далее курсивом выделены прямые цитаты из рукописи.
5. Из рода костромских дворян — предков маршала М.Н.Тухачевского.
6. Корчемный промысел — незаконное (минуя казну) производство и продажа вина.
7. Например, ?Ты не плачь, не плачь, красна девица?! (1811).
8. Грамматин Н. Слово о полку Игоревом, историческая поема, писанная в начале XIII века на славенском языке прозою, и с оной преложенная стихами древнейшаго Русскаго размера, с присовокуплением другаго буквальнаго преложения, с историческими и критическими примечаниями, критическим же разсуждением и родословною. М., 1823.
В статье использованы иллюстрации художника В.А.Фаворского к? Слову о полку Игореве?
