 |
| Московский журнал | М. Чусова | 01.09.2001 |
Тюфелева роща находилась к югу от Симонова монастыря, на месте нынешнего Московского автозавода имени И.А.Лихачева. С севера, запада и юга ее огибала Москва-река, восточнее располагалась деревня Кожухово, исстари принадлежавшая Крутицким митрополитам. До конца XVIII века Тюфелева роща и ее окрестности описывались по Васильцеву стану. Роща состояла из сосен и елей, являясь реликтом первобытного леса, в древности окружавшего Москву. Кстати, и Симонов монастырь был основан в XIV веке среди соснового бора, остатки которого видны на плане 1852 года — у пороховых погребов, южной и восточной стен монастыря и по берегу Москвы-реки1.
Происхождение топонима «Тюфелева роща» (до начала XIX века — Тюхалева, Тюхолева) не ясно. Недалеко от Новгорода есть местность с похожим названием — Тухола (Тюхоли), его связывают со славянским словом «тухоль» (затхлость). Такая этимология вполне вероятна: с запада и с юга от рощи среди болот тянулась череда озер с показательными названиями: Постылое, Черное, Болотное. Они представляли собой старицу Москвы-реки. Крутой берег ее, на котором стоял Симонов монастырь, постепенно понижался и сходился в этом месте с долиной, образуя заливные «Тюхальские луга"2.
Из жалованной грамоты 1604 года известно, что Симонову монастырю принадлежали луг, граничивший с государевым Меньшим лугом (на противоположном берегу), и «Тюхольские земли», смежные с Кожуховскими3. Под монастырскими «Тюхольскими землями», очевидно, подразумевались луга близ Тюфелевой рощи. Сама же роща относилась к дворцовым владениям. В XVII веке «Тюхали» представляли собой царские охотничьи угодья; здесь был выстроен небольшой «потешный» соколиный двор. «Тюхали» (по моему мнению, это название урочища, а отнюдь не деревни) упоминаются в одном из писем царя Алексея Михайловича 1650 года и в его охотничьем дневнике за 1657 год: «Июня в 11 день, в четверток, ходил Государь тешитца в Коломенские поля. Кушанье было в Тюхалях, а вечернее кушанье было в селе Покровском». В «Дворцовых разрядах» за 25 мая 1666 года отмечено, что Алексей Михайлович из Новоспасского монастыря отправился охотиться на «Тюхонские воды» — очевидно, на вышеназванные озера4.
В писцовых книгах Коломенской дворцовой волости за 1676−1678 годы говорится о двух мостовщиках, живших в деревне Котел и обслуживавших «Тюхоловский мост». Этот мост, по всей видимости, вел от Данилова монастыря через Москву-реку к Тюфелевой роще; он показан на планах XVIII века под названием Даниловского5. Последний упоминается в описании маневров близ деревни Кожухово в 1694 году (по нему переправлялись полки). Возможно, к этому событию для пребывания Петра I было приурочено строительство в Тюфелевой роще деревянного дворца с церковью Николая Чудотворца. Из переписки царя за 1697 год следует, что по окончании маневров во дворце жил князь-кесарь Федор Юрьевич Ромодановский, ведавший учреждениями царской охоты6.
В августе 1697 года дьяк Виниус сообщал государю: «Господине мой премилосердный… челом бью за милостивое твое ко мне писание, в нем же повеленное поклонение всем господам, а паче же государю генералиссимусу в обителех ево государских Тюхоловских низко и по достоинству сотворил, и за то подарок ево отвез, и отпустил меня с болною головою и перекусаною щекою». Позже Ю.Ф.Ромодановский оправдывался: «Писал ты ко мне, господине, будто некоторой и славной провинции Тюхолеи объедеными щеками и ушами отъехали, и тово в таких местах не бывало; нехто впрямь в беспаметстве напоменул Бахуса, писал о нас к вам; а у нас уже Бахуса забыли"7.
В 1727 году Преображенский приказ сообщил Приказу Большого Дворца, что ранее по указу Его Императорского Величества «построен в Тюхальских лугах потешный двор, на котором в летнее время живут повсягодно кречетники и сокольники, и ястребники для справки птиц, соколов, кречетов, челигов, ястребов, и для того их приезду сделаны были плетеные сараи из хворосту и покрыты соломою, а деланы были те сараи дворцового села Коломенского волостными крестьянами"8.
В описи ветхостей дворцовых строений за 1735 год отмечалось: «В Тюхольских лугах три светлицы и между ними сени за ветхостью перестроены и кровли покрыты вновь дранью и в одной светлице зделана печь кирпичная. Да в Тюхольския ж луга из Москвы перевезен амбар и подрублен, и в нем полы и потолки, лавки, двери, окна и кровля, зделаны все вновь, и покрыты заново тесом по скале"9.
До секуляризации монастырских земель в 1764 году «жалованым и урочищным Тюхолским лугом», находившимся между Даниловским и Кожуховским мостами, владел Симонов монастырь. Луг этот, служивший для «увеселения Императорского Величества птичьей и псовой охоты», был в особом смотрении Обер-Егермейстерской Конторы10. После секуляризации, согласно плану Генерального межевания 1766 года, в районе Тюфелевой рощи числились: дача экономических крестьян деревни Кожухово и слободки Дубровки (прилегала к деревне Кожухово, включала лес, луга, озеро Болотное); луга Симонова монастыря (6 десятин 643 кв. саженей удобной и 2 десятины 1920 кв. саженей неудобной земли, часть озера Черного); дача экономических крестьян Симоновой слободы (около 95 десятин пашенной земли, 119 десятин сенокосной и 20 десятин леса) и отмежеванное внутри нее монастырское озеро Постылое с окружающими землями (около 2 десятин покосов и 5 десятин неудобной земли). На территории дачи находился деревянный «Тюхаловский» дворец (показан западнее рощи напротив озера Постылого)11.
Порядка 9 десятин сенокосных и огородных земель сохранялись за монастырем до 1917 года и сдавались в аренду. Озеро «Постылое, Долгое тож», межевой план на которое составлен в 1786 году (а не озеро пожаловано в этом году монастырю, как иногда пишут), через два года после упразднения обители (1788) отошло Московскому викарию12.
Во второй половине XVIII века Тюфелева роща продолжала оставаться императорским охотничьим угодьем. В Камер-фурьерском журнале упоминается выезд Екатерины II 5 сентября 1767 года на императорскую охоту «близ Кожуховской деревни, на озерках». Выезды, очевидно, совершались и летом 1775 года (есть сведения о различных подготовительных работах). Однако «потешный двор» к этому времени пришел в запустение — денег на его содержание не выделяли. Интересно следующее: документально «казенная заповедная роща» и дворец нигде не числились («когда и по какому повелению в Дворцовое ведомство приняты были, о том сведения не нашлось»). В 1784—1785 годах Дворцовая канцелярия отозвала оттуда последних двух сторожей. Тюфелевский дворец и роща остались без присмотра. Единственное учреждение, заинтересованное в «потешном дворе», — Обер-Егермейстерская контора — также не хотела принимать их в свое ведомство, ибо «Тюхальские луга» с семью озерами (Телятниково, Пияшное, Песочное, Лопошное, Малое, при деревне Кожухово и напротив дворцового строения), где традиционно «справляли» птиц и пасли «казенных для охоты» лошадей, теперь Коллегией Экономии сдавались в аренду, арендаторы же препятствовали «охотничьим» мероприятиям13.
В 1797 году земля, на плане Генерального межевания обозначенная как «дача Симоновой слободы» (за исключением селения), с рощей и деревянным дворцом была пожалована Николаю Александровичу Львову (1751−1804) — поэту, живописцу, музыканту, архитектору, изобретателю землебитных домов. В своем родовом имении Никольское-Черенчицы (в 20 километрах к северу от Торжка) он открыл училище землебитного строительства. «Бывшую Симонова монастыря землю под названием Тюхольских казенных покосов, с лесным и пахотными угодьями и водами» Н.А.Львову отдали в возмещение затрат на содержание училища и возведение здесь образцовых землебитных строений из собственных материалов. Несколько таких строений сохранилось до начала 1930-х годов. По смерти Н.А.Львова в 1805 году Александр I утвердил Тюфелеву дачу за наследниками Николая Александровича, которые ее продали14.
В 1833 году журнал «Телескоп» напечатал статью анонимного автора с описанием землебитных сооружений Н.А.Львова: «Только в двух или трех первых комнатах главного дома были употреблены полы деревянные, но стены, перегородки, все земляное… В зале обои соломенные, но красивее штофных; стены где муравленные, где расписаны… Кроме главного корпуса, построены тем же способом: скотный двор при въезде в рощу, теперь разрушен; баня, почти на месте домика Петра Великого; в противной стороне кухня и еще вдали какое-то строение. Погреб сделан среди леса в виде стога соломы, другой в виде огромной убранной берестою хижины, опирающийся на живые, растущие столбы зеленых сосен… Львов не искажал природы в роще Тюфелевой в угодность вкусу своего времени — был и остался прост… Там, среди кустов рябины и волчьих ягод, кусты малины и смородины заброшены будто случаем; а за рощею, на песчаном косогоре затейливо-простой дом выходит из темного леса несколькими кровлями, не ровно, не правильно, будто в разное время настроенными, и смотрит окнами на широкий светлый вид, на зеленый луг перед рекою, на обсыпанные уступы берега, на золотую главу Донского монастыря… Если вы любите рассказы Вальтера Скотта о тех уединенных, странных домах, которые вдали городов, в глуши леса бывали сценами происшествий романтических, ступайте, любуйтесь домом Львова… Будто два отдельныя строения составляют его, соединяясь длинным зданием с переходами на сосновых столбах, покрытых корою и сучьями. Соломенныя крыши, одна на другую брошенныя, закрывают этажи, подымающиеся, выглядывающие друг из-за друга разнообразными, круглыми, острыми окнами. Как гнезда ласточек, лепятся один под другим маленькие балконы на сучьях, вылезших из стены; сквозные воздушные лесенки соединяют их; можно не открывая дверей комнаты выйти из дома, подняться в другой этаж. Неправильные уступы и неровные этажи стен заключают лабиринт неожиданных комнат, горниц, зал, горенок, светелок; библиотеку, в которую ведет уродливая лесенка: но идите смело и спокойно подымитесь в комнату, в которой стены, обтянутые расписным холстом, все шкапы, все двери; между ими отворив иной, вместо ряда книг найдете палатку, в ином встретите лестницу с двойными ступенями вверх, потайной ход в оранжерею, выход в лес». Далее автор с горестью отмечал: «Корысть владельцев, чуждая уважения к былому, настроила летних домиков, без нужды подставили колонны, здания Львова то разрушили, то из приличия покрыли тесом, вымазали красками, отделали, переделали по-своему, и в тихую сень уныло шумевшей рощи пустили трактирную палатку с осиплым хором безобразных цыганок! -А теперь?.. Теперь строят фабрику, лес срубят на дрова и, пожалуй, растянут сушить ветошь Московских изделий там, где потешася Царь Алексей Михайлович веселием радостным, гулял Петр, мечтал Карамзин, вздыхали красавицы, созидал Львов!"15
После выхода «Бедной Лизы» Н.М.Карамзина Лизин пруд в окрестностях Симонова монастыря и Тюфелева роща стали излюбленным местом прогулок москвичей. Дамы ездили рвать ландыши туда, где рвала их героиня повести. Со временем в Тюфелевой роще были построены летние дачные домики. В одном из них в 1799 и в 1802 годах жил друг детства поэта А.Х.Востокова художник Иван Алексеевич Иванов. «Дача Тюфили, — писал он, — лежит подле Симонова монастыря, границы оной касаются границ монастырского владения, к которому, кажется, принадлежит и Лизин пруд"16. Тюфелевские дачные домики просуществовали вплоть до начала ХХ века.
В 1812 году много толковали о воздушном шаре Ф.В.Ростопчина, предназначенном «для вреда и погибели» Наполеона. М.А.Дмитриев со слов своего двоюродного дяди Платона Петровича Бекетова, жившего на даче под Симоновым монастырем, утверждал, что шар строили на казенном дворе в Тюфелевой роще. Однако, по другим свидетельствам, это происходило в селе Воронцово17.
В первой половине XIX века бывшее владение Н.А.Львова принадлежало министру полиции, генерал-губернатору различных губерний Александру Дмитриевичу Балашову (1770−1837), женатому вторым браком на Елене Бекетовой, единокровной сестре Платона Бекетова, сын которого любил охотиться в Тюфелевой роще18. Из писем Балашова А.С.Пушкину следует, что Александр Дмитриевич намеревался продать свое имение, «под Симоновым монастырем находящееся и называемое Тюфили», за 110 тысяч рублей (сам Балашов приобрел его в 1815 году за 130 тысяч у купца Гжельцова). Поверенный П.В.Нащокина Андрей Христофорович Кнерцер (1789−1853) вел переговоры о покупке земли с А.Д.Балашовым при посредничестве Пушкина. 23 февраля 1833 года последний писал Нащокину: «Дай Бог мне зашибить деньгу, тогда авось тебя выручу. Тогда авось разведем тебя с сожительницей, заведем мельницу в Тюфлях и заживешь припеваючи». Известны письма Нащокина и Кнерцера, отправленные из Тюфелевой рощи Пушкину в январе 1834 года. Кнерцер уведомлял поэта: «Посредством покровительного Вашего посредничества посчастливилось мне получить одно из важнейших под самою Москвою для мануфактурных заведений место, Туфелево, на каковое прошлого 1833 года 11-е марта и поселился времянным владельцем… хижине моей, на самом берегу реки Москвы построенной… открыто обширное пространство горизонта с очарованными видами столицы"19.
Это обычно комментируют следующим образом: П.В.Нащокин хотел купить у А.Д.Балашова землю, чтобы завести там мельницу для поправки своих денежных дел. В 1840-х годах близ Тюфелевой рощи наряду с другими фабриками в доме Шнейдера располагалось шерстопромывальное предприятие А.Х.Кнерцера, который упоминается как жительствующий здесь вплоть до начала 1850-х годов. Фабрика описывалась по Рогожской части, 7-му строительному кварталу20.
На плане 1852 года в районе Тюфелевой рощи показаны: владение купца Попова (бывшее Львова: пашни, сенокос, лес, строения западнее рощи, озера), земли «господина Шрейдера» (скорее всего, Шнейдера: сенокос, огород, двор с застройками), купца Кнерцера (огород), крестьян деревни Кожухово и слободки Дубровки (лес, огород, озеро Болотное), Симонова монастыря (часть озера Черного, огород, сенокос), Московского викария (озеро Постылое, огород, сенокос), крестьян деревни Котляковки (часть озера Черного, огород). У деревни Кожухово располагались урочища, называвшиеся «Тюфелевская замочка», «Телятники», «Лопатошное поле"21.
После реформы 1861 года часть земель Кожухово и Дубровки передали Удельному ведомству. С этого времени Тюфелева роща вместе с деревней Кожухово стала описываться по Московскому уезду Нагатинской волости, 5-му стану.
В 1881—1882 годы Удельную лесную дачу «Тюфелева роща» окопали и обнесли валом, дабы уберечь ее территорию от вытаптывания скотом окрестных крестьян22.
В конце XIX — начале ХХ века бывшее владение Н.А.Львова находилось в собственности Павла Павловича фон-Дервиза (1870−1943) — сына железнодорожного магната Павла Григорьевича фон-Дервиза. В Тюфелевой роще фон-Дервиз имел 4 доходных дома (не строения ли Львова?). Около 1893 года на его земле («Тюфялева дача») был основан завод инженера А.В.Бари, в 1896-м — купца Альберта Гана, а в 1916-м — АМО (см. ниже)23. В 1893 году фон-Дервиз проложил железнодорожную ветку (Лизинскую) к Восточным складам и к заводу Бари в Симоновой слободе, которая оканчивалась в районе озера Постылое (демонтирована в 1950-х годах)24.
Промышленный бум вызвал всплеск фабрично-заводского строительства в окрестностях Тюфелевой рощи. На запад от нее в 1896 году был основан кожевенный завод Торгового дома «Волк и Ко», рядом с ним в 1906-м -химический завод Русского акционерного общества «Шеринг"25. Немало новых предприятий появилось на берегу Москвы-реки. В их числе — кожевенный завод инженера-технолога Матвея Самуиловича Малкиеля (1879) и завод грунтовых красок Сергея Владимировича Сенежского (1881)26.
В 1892 году один из участков Московской удельной конторы сняло в аренду на четыре года товарищество для производства цемента «Эмиль Липгардт и Ко». В 1910-м Торговый дом «Тимистер и Ко» на земле Б.И.Дервенского и В.А.Рудовского основал кожевенно-лайковый завод27.
С 1906 года Тюфелева роща и деревня Кожухово находились в ведении губернатора, но были приписаны к Симоновскому полицейскому участку и в этом отношении подчинялись московскому градоначальнику.
На плане 1911 года в районе Тюфелевой рощи обозначены землевладельцы: фон-Дервиз, Удельное ведомство, Акционерное общество «Шеринг», Торговый дом «Волк и Ко», Саввинское подворье; по берегу Москвы-реки — Ляпин, Симонов монастырь, крестьяне деревни Котляковой и села Покровского, слободки Дубровки и деревни Кожухово28.
В конце XIX века Симонова слобода превратилась в крупный рабочий поселок. Тюфелева роща стала излюбленным местом отдыха ее жителей, а также нелегальных сходок рабочих Симоновки и Замоскворечья, первая из которых, созванная «Московским рабочим союзом», состоялась в июне 1896 года. Рабочий Д. Офман вспоминал, что прямо с завода шли в лес, по колено в снегу, выбирали подходящее место, срезали ветки елок и настилали на снег, где должно быть собрание, ставили патрули29.
В 1903—1908 годы по территории Тюфелевой рощи прошла Окружная железная дорога со станцией Кожухово. Через Москву-реку был сооружен трехпролетный Алексеевский мост (назван в честь наследника престола). При строительстве дороги оказались отчужденными часть земель Симонова монастыря, П.П.фон-Дервиза и других землевладельцев30.
«Когда-то зеленеющие луга, хлебные поля и огороды Кожуховских крестьян изрезаны путями Окружной железной дороги, на ровных местах выросли горы для подъезда к железнодорожным мостам… Тюфелева роща, любимое место гуляния обитателей Таганки и Замоскворечья, потеряла больше половины своих высоких сосен, снятых по проложенному пути», — писал старосимоновский священник31.
К югу от Окружной железной дороги еще в 1890-х годах намечалось строительство речного порта, Даниловской, Тюфелевской и Керосиновой гаваней. К реализации этих планов правительство Москвы вплотную подошло в 1916 году, но помешала революция32.
В 1916 году в Тюфелевой роще началась история ныне знаменитого ЗИЛа. «Вчера в Тюфелевой роще, за Симоновым монастырем, прошла закладка первого в России автомобильного завода, строящегося товариществом Автомобильного московского общества. На молебне присутствовали: генерал-майор Г. Г.Кривошеин, С.П. и С.П.Рябушинские, А.И.Кузнецов, Д.Д.Бондарев и другие. Рядом с заводскими зданиями в сосновом бору строится уже рабочий поселок: большие здания для квартир служащих и холостых рабочих и отдельные домики для семейных рабочих, с садами и огородами"33.
Главными владельцами предприятия являлись братья Сергей и Степан Рябушинские и инженер-технолог Александр Иванович Кузнецов. Под завод Рябушинские купили у П.П.Дервиза участок земли, называвшийся «Тюфелева роща», площадь 138 тысяч кв. саженей. Поселок для рабочих возводился под руководством архитектора И.В.Жолтовского (работы были окончены только в 1923 году). Предполагалось построить больницу, водопровод от озера Черное, шоссейную дорогу к озеру Постылому, соединить Окружную железную дорогу и Лизинскую ветку. Правление Товарищества намеревалось обратиться в Министерство Императорского Двора и Уделов с просьбой о сдаче ему в аренду земли из состава Тюфелевой рощи на 24 года с правом вырубки 1/3 объема леса34.
Революция и гражданская война не дали осуществиться планам Рябушинских, АМО так и не смог наладить выпуск автомашин — выполнял лишь их сборку из готовых комплектующих итальянского производства и ремонт. Первый автомобиль (АМО-Ф-15) завод выпустил лишь в 1924 году35.
К 1930 году от Тюфелевой рощи уцелели только жалкие остатки — вековые сосны вырубали на топливо; в 1919 году рабочие Симоновой слободы изготавливали из них фонарные столбы при устройстве уличного освещения36.
В 1931 году в связи с расширением автомобильного завода Тюфелева роща исчезла окончательно. Были утрачены последние три домика Н.А.Львова, а также озера37. Сегодня здесь существует улица Тюфелева роща, а из былых построек -два здания станции Кожухово Окружной железной дороги, Алексеевский железнодорожный мост и здание заводоуправления АМО.
1. План города Москвы. М., 1868.
2. Поспелов Е.М. Названия подмосковных городов, сел и рек. М., 1999. С.90; Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. М., 1973. Т.4. С. 128.
3. Акты феодального землевладения и хозяйства. Акты Симонова монастыря. Л., 1983. С.272−273.
4. Дворцовые разряды. СПб., 1852. Т.3. Ст.623; Культура средневековой Москвы XVII в. М., 1999. С.422; Охотничий дневник царя Алексея Михайловича, 1657 год. М., 1858. С.10−11; Собрание писем царя Алексея Михайловича. М., 1856. С. 32, 43.
5. РГАДА. Ф.1239, оп.2, д. 1359, л.75 об.
6. Военно-исторический сборник. 1860. Т.11. С. 57, 68, 69. 103; Сорок сороков. М., 1995. Т.4. С. 509.
7. Письма и бумаги императора Петра Великого. СПб., 1887. Т.1. С. 638, 659.
8. Кутепов Н.И. Царская и императорская охота на Руси к. XVII — XVIII в. СПб., 1902. С. 171.
9. РГАДА. Ф.1239, оп.3, д. 42 520, л.236 об. — 237.
10. ЦИАМ. Ф.18, оп.6, д. 2, л.1 — 1 об.
11. РГАДА. Ф.1354, оп.256, к 5 «к»; с. 5, 6, 7 «с»; ПЗ «с»; ф.1355, оп.1, д. 775, л.33−34; ф.1356, оп.1, д. 2358, 2360.
12. ЦИАМ. Ф.420, д. 2, л.1−4; д. 10, л.2−7; д. 369, л.1−4 об.; д. 1127, л.11.
13. Камер-фурьерский журнал за 1767 год. С.294; Камер-фурьерский журнал за 1775 год. С. 396, 514; РГАДА. Ф.1239, оп.1, д. 1693, л.18 -22 об., 49−51 об.; оп.18, д. 400, л.1; д. 408, л.1.
14. Будылина М.В., Брайн-
цева О.И. Архитектор Н.А. Львов. М., 1961. С.157−158; Мейснер А.Ф. Землебитное строительство. М., 1932. С.5; Полное собрание законов. Т.24. С.689; Сытин П.В. История планировки и застройки Москвы. М., 1954. Т.2. С. 480.
15. Телескоп. 1833. № 2. С.261−265.
16. Переписка А.Х.Востокова в повременном порядке. СПб., 1873. С.XI.
17. Дмитриев М.А. Мелочи из запаса моей памяти. М., 1869. С.244−245; Ростопчин Ф.В. Ох, французы! М., 1992. С.216; Усадебное ожерелье юго-запада Москвы. М., 1996. С. 73.
18. Кетов А.П. Воспоминания // Русский архив. 1904. № 9. С.48; Чусова М.А. Бекетовы и Селивановские в Симоновой слободе // Московский журнал. 2000. № 11. С.41−42.
19. Пушкин А.С. Полн.собр. соч. Т.15. М.-Л., 1937. С.5−6, 50, 106.
20. Атлас промышленности Московской губернии, составленный Л.Самойловым. М., 1845. С. 34. Указатель. С. 7, 24; Нистрем К.М. Адрес-календарь жителей Москвы. М., 1851. Ч.2. С. 187.
21. План г. Москвы. М., 1868. Выгонные земли; Указатель к плану г. Москвы. М., 1868. С.394; ЦИАМ. Ф.66, оп.3, д. 2256, л.2.
22. ЦИАМ. Ф.364, оп.1, д. 12 772, л.1−5, 26.
23. Известия Московской городской Думы. 1913. № 6−7. С.23; Фон Дервизы и их дома. СПб., 1996. С.55−79; ЦИАМ. Ф.11, оп.5, д. 205, л.72 об.; ф.54, оп.150, д. 20, л.1.
24. Верховский В.М. Краткий очерк истории железных дорог в России. СПб., 1898. Т.1. Таблицы. С.53; Колосовский А. Недвижимое имущество г. Москвы. М., 1899. Вып.1. С. 30.
25. Памятная книжка Московской губернии на 1909 год. М., 1908. Приложение. С. 56.
26. Сборник статистических сведений по Московской губернии. Отдел санитарной статистики. М., 1882. Т.3. Вып.4. С.98−99, 100−101; Справочная книга о лицах, получивших купеческие свидетельства в Москве на 1888 г. М., 1888. С. 33.
27. ЦИАМ. Ф.54, оп.165, д. 242, л.1−5, 13; ф.364, оп.1, д. 15 523, л.1; Памятная книжка Московской губернии на 1912 год. М., 1911. Приложение. С. 59.
28. План пригородов г. Москвы. М., 1911. Л.11.
29. История завода «Динамо». М., 1961. Т.1. С. 17, 20, 28−29, 41, 45, 46, 118; По революционной Москве. М., 1926. С. 214.
30. ЦИАМ. Ф.420, д. 1824, л.1−5.
31. Остроумов И.В. Храм Рождества Пресвятой Богородицы на Старом Симонове. М., 1912. С. 89.
32. Известия Московской городской Думы. 1916. № 4. С.8; № 10. С.9−11; ЦИАМ. Ф.179, оп.20, д. 141.
33. Русские ведомости. 1916. 21 июля. С. 3.
34. Династия Рябушинских. М., 1997. С.61−65, 125−130; Рабочее жилищное строительство. М., 1924. С.7−14; ЦИАМ. Ф.861, оп.1, д. 65, л.2 об.-5; д. 67, л.10, 20, 31, 47, 53, 55, 138.
35. Династия Рябушинских. С.62−65; История Московского автозавода имени И.А.Лихачева. М., 1966. С.114−124.
36. История завода «Динамо». М., 1964. Т.2. С.51; История Московского автозавода… Указ. соч. С.87; Сытин П.В. Вокруг современной Москвы. М., 1930. С. 23.
37. Москва. Энциклопедия. М., 1980. С. 614.
