Древние звонницы.

В письменных источниках X—XIII вв.еков, когда речь идет о храмах, о колокольных сооружениях ничего не говорится. Колокола же начинают упоминаться с XI века:

В письменных источниках Х-XIII веков, где речь идет о храмах, о колокольных сооружениях ничего не говорится. Колокола начинают упоминаться с XI века. Так, в 1061 году Всеволод Полоцкий «поима все у святей Софии, и паникадила и колоколы». А вот колокольни — значительно позже. Лишь псковская летопись под 1394 годом сообщает, что псковичи «кончаны быша перши у Крому <> и колокольницю поставивше».
Что касается Москвы, то возведенная в 1329 году церковь Иоанна Лествичника в летописях XVI века названа «иже под колоколы». Раскопки 1913 года в центре Соборной площади открыли фундаменты восьмигранного в плане здания, признанного за эту церковь1. Следовательно, колокольня стояла здесь, между Успенским и Архангельским соборами. Вероятно, именно ее мы видим на миниатюре Лицевого летописного свода XVI века, посвященной строительству в Кремле Успенского собора в 1472 году.
Другая миниатюра названного свода изображает эпизод 1346 года: князь Симеон Гордый с братьями присутствует при отливке колоколов «мастером Борисом», который «слил три колокола великие, а два малыя» (можно предположить, что этот же мастер участвовал в отливке колокола для св. Софии: «приведе (владыка Василий. — И.К.) мастеры с Москвы, человека добра, именем Бориса», — говорится в новгородской летописи). На переднем плане — звонница с двумя колоколами, на заднем — с тремя, подвешенными на деревянной перекладине. Опорой перекладине служат два столба (один из них виден). Звонари дергают за веревку, раскачивая не колокола, а прикрепленные к ним шесты. Этот древнейший тип звона называется «очепным».
Подобную звонницу мы видим на гравюре Адама Олеария (четыре колокола, подвешенные к деревянной перекладине, одним концом опираются на деревянную стойку, а другим — на окно церкви «у Белой стены»).
Близ храма Рождества Христова (на плане Кремленаграда 1596 года, 23) возле церкви св. Христофора; у Николы Москворецкого и на церквах «на крови» на Красной площади (на Сигизмундовом плане 1610 года) изображены звонницы на одном столбе.
В 1404 году Великий князь впервые в России построил звонницу, украшенную часами — «чудны вельми и с луною, мастер же бе им чернец Лазарь Сербин». Лишь в 1449 году подобная «часозвоня» появилась в Новгороде.
При реставрации возведенной в 1492 году церкви св. Трифона в селе Напрудном в юго-западном углу кровли обнаружили основание под небольшую однопролетную звонницу. Такие сооружения, насчитывающие от одного до пяти пролетов, характерны для Пскова XV—XVI вв.еков, однако реставраторы предполагают, что были они и в Москве (звонница с двумя пролетами церкви св. Анны в Зарядье).
В 1508 году вместо разобранной старой колокольни на Соборной площади возводится колокольня с церковью Иоанна Лествичника в нижнем ярусе, прозванная в народе Иваном Великим (24). Первоначально она была 60-метровой высоты с тремя открытыми ярусами звона и завершалась главой с крестом. В начале XVIII века ее надстроили еще на 12 саженей.
Польский дворянин Самуил Маскевич пишет, что в 1610 году Иван Великий имел 22 больших колокола, висевших в три ряда, и более 30 малых, причем «звонари не раскачивают колокола, как в Польше, а бьют в них языками… „колокольными“; но чтоб размахнуть иной язык, требуется человек 8 или 10». По сообщению Бернарда Таннера (1678 год), Иван Великий «заключает в себе 37 колоколов следующим образом: наверху башни есть кругом пролеты, из коих в каждом по колоколу — дискантовому, во втором ряду под теми первыми столько же пролетов и колоколов — альтовых, под этими в третьем ряду тоже пролеты и колокола побольше — тоновые, в четвертом, наконец, ряду под этими тремя столько же колоколов — басовых, все они составляют между собой музыкальную гармонию"2.
В 1532—1542 годах к Ивановской колокольне пристраивается церковь Воскресения Христова (с 1555 года — Рождества Христова). «В лето 7052, сентября 9 день… доделаша церковь Воскресение Христово на площади возле Иван Святыи, еже есть под колоколы, а заложена бысть повелением великого князя Василия Ивановича всея Русии… в лето 7040. А церковной мастер почал делати и совершил без лествицы Петрок Малой Фрязин. А лествицу и двери… приделавша у тое же церкви Воскресение Христово в лето 7060 мастеры Московские. И во 63 лето царь и митрополит в ту же церковь принесли Рожество Христово ото Мстиславского двора и собор уставили"3. Согласно плану Кремленаграда 1596 года на церкви Рождества Христова (23), третий ярус занимал объем с двумя окнами. По бокам — типичные итальянские волюты, а сверху под барабаном с главой — два ряда кокошников. На миниатюре XVI века архитектура колокольни ближе к современной, чем на «чертеже Левшина» конца XVIII века. По-видимому, после взрыва французами в 1812 году ее восстановили в более древнем виде.
За церковью Рождества Христова видна деревянная колокольница под шатровой кровлей. Летопись сообщает, что «того же лета, повелением великого государя Василия Ивановича… слит колокол болший благовестник, а в нем тысяща пудов, а лил его Николай Немчин, а поставлен на древяной колокольнице четыредесят второго лета, декабря 19», то есть в 1533 году. В 1547 году звонница горела: «обломишася уши у колокола у Благовестника, и паде з древяные колокольницы и не разбися. И повеле благоверный царь приделати ему уши железные… и поставиша его на древяной же колокольници, на том же месте у Ивана Святого под колоколы и глас звонный бысть по старому». Немец Генрих Штаден, живший в Москве с 1565 по 1576 год, называет этот колокол «самым большим по всей стране». В 1600 году при Борисе Годунове слили «колокол большой, таков колокол весом не бывал», и повесили посреди Соборной площади на деревянной колокольнице под квадратным шатром. «Язык колокола раскачивают 24 человека». Впоследствии его поместили в верхнем ярусе колокольни возле Ивана Великого, а звонницу разобрали.
В том же 1600 году построили «колокольню каменную над Воскресением Христовым"4 (разрушена французами в 1812 году, потом восстановлена).
Звонницы с большим пролетом возникли после появления больших колоколов — вероятно, сначала в Новгороде, а затем в Москве. Уже в 1630-х годах Адам Олеарий писал, что рядом с Иваном Великим «стоит другая колокольня, на которой висит очень большой колокол, который, как говорят, весом в 356 центнеров и отлит в правление Великого князя Бориса Годунова. В этот колокол звонят во время больших торжеств или праздников, или же при въезде великих послов, или при доставлении их на публичную аудиенцию. Его приводят в движение 24, а то и больше людей, стоящих внизу на площади. С обеих сторон колокольни висят два длинных каната, к которым внизу примыкает много мелких веревок, по числу людей, обязанных их тянуть… несколько человек стоят наверху у колокола для помощи при раскачивании языка его"5. В середине XVII века здесь висели еще два гиганта: Царицын — в него звонили по воскресеньям и в праздники, и звуком ниже — Патриарший, ежедневного утреннего и вечернего удара которого ждали все церкви и монастыри.
Колокольня 1632 года, примыкавшая к двум построенным ранее, называлась по имени митрополита Филарета Филаретовой пристройкой. После нашествия Наполеона она была восстановлена с пониженным шатром посередине и четырьмя небольшими шатрами по бокам.
Теперь о колокольне Симонова монастыря. В Никоновской летописи под 1480 годом говорится: «Люди во дворах слышали… кабы Симоновских колоколов звон звучит». По-видимому, звонница, изображенная на одном из клейм гравюры Пиккара начала XVIII века, тогда уже существовала: находилась возле галереи Успенского собора с северной стороны и завершалась тремя одинаковыми шатрами. В 1835 году ее разобрали и построили на этом месте другую — высокую.
В 1547 году в селе Дьяково под Москвой строится церковь Иоанна Предтечи с двухпролетной звонницей псковского типа. Удачно вписанная в фасад под треугольным фронтоном, звонница практически незаметна. Пояс треугольных кокошников, обрамляющих всю церковь, еще более скрывает ее.
В 1555—1561 годах на месте деревянной Троицкой церкви Иван Грозный воздвигает каменный Покровский собор (храм Василия Блаженного). Судя по всему, тогда же рядом с собором появилась звонница. На плане Кремленаграда 1596 года (в нижнем левом углу) она трех- этажная, имеет каменное основание и по три равных пролета в каждом этаже, венчается карнизом, над которым видны три высокие шатровые кровли. Во время пожара 1572 года наверняка горела. В 1602 году возле храма Василия Блаженного стояла «высокая стена с несколькими сводами, в которых висят 12 больших и малых колоколов"6. Гравюра Олеария изображает перестроенную звонницу: средний пролет уже выше соседних, в основании шатра — небольшие кокошники. С южной стороны вплотную находится небольшая церковка с приделом. (Предположительно это церковь св. апостола Андроника, что на рву, с приделом Марии Египетской7.) Вряд ли она являлась самостоятельным сооружением: деревянная кровля объединяет ее с колокольней по второму этажу. Церковь при Покровском соборе впервые упоминается в Ладанных книгах в 1618 году8. В 1602 году, согласно приведенной выше цитате, звонница имела вид высокой стены и, вероятно, стояла отдельно от церкви. Опять же вероятно, перестроенная до 1661 года, она стала частью церкви — северной стеной последней.
Ко второй половине XVII столетия звонница пришла в негодность (на гравюре А. Мейерберга 1662 года у нее разрушены шатры), вскоре была разобрана, и у юго-западного угла собора возвели новую шатровую колокольню, сохранившуюся с незначительными изменениями до настоящего времени.
На посадах в церковных дворах строили деревянные сооружения, где помещалось от одного до трех небольших колоколов. Пискаревский летописец сообщает, что князя Михаила Глинского, собиравшегося бежать от Петра Шуйского в 1547 году, поймали «на посаде во дворе у Вознесения у хорошей колокольницы».
На плане Кремленаграда 1596 года в Чудовом монастыре (26) показана звонница с тремя высокими шатрами, примыкающая к Благовещенской церкви. По всей видимости, она существовала до появления шатровой колокольни над Святыми воротами в XVII веке.
Круглых колоколен на Руси насчитываются единицы. Построенная около 1565 года в селе Коломенском под Москвой возле церкви Воскресения представляет собой стройную двухъярусную башню, перекрытую купольным сводом. В середине XVII столетия в ней на первом этаже была церковь св. Георгия. Стены нижнего этажа украшены полукруглыми ложными арками, разделенными широкими пилястрами. Пилястры яруса звона более вытянутые, между ними также расположены арки. Ярус завершается карнизом, поверх карниза — опять же арки, а над ними — купол с кокошниками. В основании венчающей колокольню главки — еще четыре небольших кокошника. Сооружение, много раз перестраивавшееся, ныне восстановлено в первоначальном виде.
Деревянный шатровый верх, как и все кремлевские башни, имела сначала и Фроловская — Спасская (план Кремленаграда 1596 года, 1). На ее кровле стояла небольшая башенка с одним колоколом. Такой же была и древняя колокольня в Спасо-Андрониковом монастыре. В конце XVI или в самом начале XVII века архиепископ Арсений «колокольню, бывшую прежде от середины до верха деревянною, выстроил из камня и сделал ее выше; и покрыл белым железом и поставил на ней Честной Животворящий Крест"9 (изображение на акварели Ф. Кампорези, судя по всему, относится к концу XVII века). Предположительно именно ее, пристроенную к Спасскому собору с юга, можно видеть на гравюре из Жития преподобного Сергия Радонежского.
С середины XVI века в Москве начинается эпоха каменных шатровых колоколен, названных «московскими».

1. Кавельмахер В.В., Панова Т.Д. Остатки белокаменного храма XIV в. на Соборной площади Московского Кремля // Культура средневековой Москвы XIV—XVII вв. М., 1995. С. 73.
2Иностранцы в древней Москве. Москва XV—XVII вв.еков. М., 1991. С. 390.
3ПСРЛ. Александро-Невская летопись. М., 1965. Т.29. С. 144.
4ПСРЛ. Бельский летописец. М., 1978. Т.34. С. 239.
5Иностранцы… С. 317.
6Там же. С. 150.
7Баталов А.Л. К вопросу о первоначальной церкви Троицы на рву // Искусство христианского мира. М., 2000. Вып.4. С. 80.
8Павлович Г. Храмы средневековой Москвы по записям Ладанных книг (опыт справочника-указателя) // Сакральная топография средневекового города. М., 1997. С. 159.
9Дмитриевский А. Архиепископ Еласонский Арсений и мемуары его из русской истории по рукописям Трапезундского Сумелийского монастыря. Киев, 1899. С. 233.