Строил ли владыка Ефрем бани на Руси?

Святитель Ефрем, возглавлявший Переяславскую кафедру при Великом Киевском князе Всеволоде Ярославиче (XI век), обладал весьма деятельным характером и незаурядными организаторскими способностями: возводил не только храмы, но и больницы, в которых бесплатно лечили городскую бедноту. Однако, вопреки устоявшемуся мнению, общественных городских бань он никогда не строил и, следовательно, к становлению банного дела в России не имеет никакого отношения. Между тем данное мнение бытует с докарамзинских времен, тиражируясь вплоть до наших дней.
На первый взгляд что предосудительного в том, что «глас народный», пусть и ошибочно, приписывает владыке Ефрему заботу не только о духовной, но и телесной чистоте пасомых? Пожалуй, так; и заострять внимание на «банной» деятельности Владыки было бы совершенно излишним, если бы все это не порождало весьма существенных недоразумений. Приведем некоторые примеры.
«Ефрем построил в Переяславле (куда после Киева отправился апостол Андрей) храм в честь Первозванного апостола. При нем Владыка соорудил небывалое по тем временам банное строение.
Строительство переяславской „мовницы“ рядом с храмом (подчеркнуто мною. — В.Г.) Апостола Андрея во многом объясняет тот священный трепет, который испытывают даже неверующие русские люди, впервые переступая порог бани. Все банные принадлежности, весь процесс омовения доныне входит в сложный ритуал, соблюдаемый частью русского этноса».
Другие авторы идут дальше: «В X веке в России стали строить общественные бани при монастырях… Мужчины и женщины в них мылись вместе. Они нашли распространение и в странах Западной Европы под названием «русские бани».
Эту версию подхватывают некоторые зарубежные исследователи, ведя историю своих бань от наших «монастырских»: «В Европе в средние века были распространены русские бани, которые назывались парными… Наибольшего развития строительство бань достигло в XIII—XVI вв.еках, а с XVII столетия оно стало приходить в упадок. Это связано с появлением различных эпидемий и с тем, что бани стали считаться безнравственным заведением. Несмотря на это, в России бани не прекратили своего существования… В Центральной Европе в связи с эпидемиями и распространением венерических заболеваний дальнейшее развитие бань прекратилось».
Отнюдь не «священный трепет», а как минимум недоумение охватывает, когда представляешь себе по этим описаниям следующую картину: в общественных банях при монастырях совместно моются и мужчины и женщины, нагишом выбегая освежиться на снежок, — и все это организовал и благословил владыка Ефрем, отправляющий рядом церковную службу!
Не подводит ли здесь авторов некое нечувствование русской истории, при котором любая ссылка на факты оказывается заведомо некорректной? Не говорит ли православному человеку элементарный здравый смысл, что «баня в двух шагах от храма» и «монастырская общественная баня» — совершенная фантазия, прискорбный плод вышеупомянутой некорректности!
На Руси действительно имелись общие бани, где только раздевальни были раздельными. Стоглав 1551 года с возмущением констатирует наличие таких бань в Пскове. Вероятно, они существовали и в других местах. Высочайшими указами (по настоянию церковных иерархов) эти бани запрещались, однако кое-где сохранились до конца XVIII века. Но данное обстоятельство, взятое вне общего исторического контекста и в отрыве от сопутствующих ему факторов, совершенно ничего не определяет.
Во-первых, банная «вольница» неизбежно ограничивалась довольно высоким уровнем домостроевской морали.
Во-вторых, совместные бани никогда не были ни монастырскими, ни торговыми, а общинно-цеховыми. При двух раздевальнях они имели только одно моечное отделение, но мылись там мужчины и женщины поочередно, причем банные старосты (общественная должность) строго следили, чтобы не было «накладок».
В-третьих, распространенность таких бань сильно преувеличена: они бытовали только как исключение.
И в-четвертых, идея совместных бань зародилась не у нас, а проникла к нам через Северо-Западную Русь из Европы (где, впрочем, они тоже не нашли массового распространения). Европа же и Передняя Азия позаимствовали эту идею у римлян вместе с их термами; римляне, в свою очередь, — у более ранних язычников — древних греков. Совершенно очевидно, что русские бани (по этим и другим причинам, о которых скажем позже) не имеют никакого отношения к падению нравственных устоев средневековой Европы.
Упадок культуры банного дела в Европе напрямую обусловлен общеевропейским духовным кризисом. М. Matej не совсем прав, утверждая, что только в России баня не прекратила своего существования. Она сохранилась во всех православных странах и в Османской империи, но полностью зачахла в католическом и протестантском мире. Здесь есть о чем подумать.
В своих работах по истории общественных бань бальнеологи допускают целый ряд серьезных ошибок. Восточнославянская банная «вольница» характеризуется не совместным мытьем, а древней традицией охлаждаться вне помещения, неизбежно вытекающей из самого банного процесса: распарившись в парилке до того, «что едва живы», моющиеся для «продуха» зимой выбегали на снег, летом прыгали в естественные водоемы, а при их отсутствии обливались на улице колодезной водой. Поэтому бань рядом с храмами никогда не ставили, а устраивали их, как правило, в стороне от жилья по берегам речек и озер.
Далее. Общественных торговых бань при русских монастырях вообще не возводили. Совершенно непонятно, почему за точку отсчета взят Х век, ведь общеизвестно, что на Руси в это время монастырей еще не было. Полуобщественные бани существовали при некоторых орденских монастырях. Это связано с крестовыми походами на Восток, где рыцари-крестоносцы познакомились со славянскими и арабскими банями. Устраивались такие братские (рыцарско-монашеские) бани в городах-крепостях и обслуживали не только меченосцев, но и ремесленно-торговый люд — с горожан за это взималась определенная плата. Монастырские бани на Руси появились позже и никогда не носили ни общественного, ни полуобщественного характера.
Торговые бани под названием «русские» возникли в Европе на несколько веков раньше, чем в России. Русичи в них не нуждались. В деревнях, селищах, посадах, слободах, городах, феодальных усадьбах почти на каждом подворье имелись свои семейные бани.
Прототипами европейских послужили не общественные русские бани, а княжеские гостевые. Они являлись символом мира и гостеприимства. «Публика» туда не допускалась. Приглашение в такую баню означало, что гостю оказывается сугубая честь. Гостевые бани представляли из себя довольно просторные хоромы с «мовными» — сенями, с изразцовыми печами, оборудованными водяными и паровыми котлами, с большими кадями для холодной воды (иногда для льда), с ушатами для мытья и деревянными ведрами для кваса, медов, ячменного пива, настоев и травных отваров. Обычай банного гостеприимства был настолько широко распространен, что вошел в кровь и плоть большинства русских и сохранился во многих местах до наших дней. На его древность указывают и летописи, и народные сказки — вспомним Ивана-царевича с его требованием: сначала вы меня, добра молодца, в баньку сводите, накормите-напоите да спать уложите, а потом и о деле спрашивайте… Этот сказочный мотив исторически абсолютно реален. Если иноземный «прынц» попадал в русские земли, то его сначала хорошенько парили, обильно кормили-поили и только потом спрашивали, за каким делом явился.
Торговые (общественные) бани распространились в России только в XVII веке по указу государя Алексея Михайловича, который при всей строгости своей жизни очень почитал русскую баню и имел в хоромах личную мыленку с иконою и поклонным крестом1. Такую же мыленку он устроил и для царевен, а далее повелел рубить бани по всем русским городам, «дабы блистала всякая крещеная душа чистотою телес, а не смердела яко басурман али какой немчина». Совершенно очевидно, что «учредителем» общественных бань надо считать именно Алексея Михайловича, а не владыку Ефрема. Очевидно и другое: никакого совместного мытья в таких банях не допускалось — они или имели мужские и женские отделения, или мужчины и женщины мылись в них по очереди.
Почему же именно княжеские гостевые бани, а не знаменитые на весь мир римские термы послужили для средневековой Европы прототипами общественных бань? Ведь даже такие «банные» державы, как Россия и Финляндия, немало позаимствовали у римлян (мы — бассейны, а финны — суховоздушный микроклимат). В эпоху своего расцвета термы были распространены от Кавказских отрогов до Северной Британии, но никогда не становились заведениями «общенародными», так как строились или в богатых торговых городах для обслуживания «элиты», или при резиденциях местных правителей. Основу их составлял гипокауст (отопительная система под полом или в стенах из труб и каналов) — сложная инженерно-строительная конструкция, бывшая не каждому по карману. При этом вместимость терм была чрезвычайно мала: численность обслуживающего персонала превышала число моющихся (одних дров требовалось десятки возов в сутки). С появлением русских бань в Европе и турецких — в Азии римские термы зачахли окончательно.
Вернемся к влыдыке Ефрему и рассмотрим самый главный аргумент, якобы напрямую указывающий на него, как на первостроителя общественных бань при монастырях, — сообщение древнерусского летописного свода: «Се бо Ефрем бе скопец, высок телом; бе бо тогда многа зданья воздвиже. Докончав церковь св. Михаила, заложи на воротех городных во имя Феодора, и по сем св. Андрея от церкве у ворот, и строение банное — сего же не бысть прежде в Руси…»
Последняя фраза заставляет задуматься: а чего, собственно, «не бысть прежде в Руси»? Банных строений? Да как же «не бысть»! В каждом селище, в каждом городе сколько угодно: от простых крестьянских до дружинных и великокняжеских. Что же тогда поразило современников владыки Ефрема? Для начала отметим следующее: вплоть до XVIII века бани на Руси носили сугубо славянские названия: мовница, истопка, мыленка, лазня и так далее. Чтобы в этом убедиться, достаточно полистать древнерусские тексты — только в современном переводе к заведениям для мытья применяется слово «баня». Между тем тогда оно служило для выражения сугубо духовных понятий: «баня пакибытия», или «помилова бо ны паки банею бытья и обновлением духа», или «баню нетления дарова, свою кровь за нас излия». Николай Михайлович Карамзин пишет: «Слово баня и в нашем новом Завете употребляется в смысле крещения». (И далее: «Польское2 слово bania знаменует как главу, так и всякое круглое здание (с круглой кровлею)». В Толковом словаре Вл. Даля находим подтверждение сказанному историком.
Но новым храмом на Руси, пусть даже и с круглой кровлей, вряд ли кого удивишь. Впрочем, не станем гадать, процитируем еще раз Н.М.Карамзина: «[Нестор] банным строением называет особенное здание, где ставили купель для крещения взрослых людей. Такие здания, до того времени неизвестные в России, действительно были при древних церквах Христианских и назывались Баптистирион».
Совершенно очевидно, что владыка Ефрем положил начало строительству при храмах и монастырях вовсе не бань, а особых сугубо церковных сооружений — крещален…

1. Подробно описана в книге историка И.Е.Забелина «Домашний быт русских царей».
2. Н.М.Карамзин ошибается, называя это слово польским. Общеславянское «баня» (bana, banka), как показал М. Мурко, происходит от латинского balnia. У римлян оно означало сооружение с куполообразными сводами; собственно бани именовались термами.