Новое о Старом Арбате

Открытие: на Арбатской площади, перед башней Белого города, стояла церковь святителя Тихона Амафунтского!

Осенью 1800 года в Москву для создания серии ее живописных видов по заказу императора Павла I приехал петербургский художник Федор Яковлевич Алексеев. Теперь он известен как родоначальник в России жанра городского пейзажа, его работы украшают экспозиции главных художественных музеев Москвы и Петербурга. А тогда он, только что вернувшись из Венеции, фактически впервые знакомился с архитектурой древней столицы. Написанные здесь натурные акварели послужили основой для знаменитых масляных картин, выполненных в петербургской мастерской. Представляя большую художественную ценность, они, кроме того, отличаются высокой достоверностью и являются важнейшим источником для восстановления облика города, каким он был до пожара 1812 года.
Все работы Ф.Я.Алексеева хорошо изучены и атрибутированы. Вопросы до сих пор вызывает лишь одна из них. Это акварель, на которой мы видим пятикупольный храм XVII века с приделом, трапезной и шатровой колокольней также XVII века. Покрытие основного объема — четырехскатное, с ярко выраженными постаментами угловых барабанов. Трапезная завершена интереснейшим элементом русской архитектуры — распластанной бочкой, сдвинутой относительно оси храма. Колокольня — на фигурных столпах, ее шатер опирается на изящные восьмигранные колонны. Северный придел, увенчанный витой главкой, соединен арочным переходом с противостоящим зданием. В просвете арки вдалеке видны башни Московского Кремля, колокольня Ивана Великого и характерный силуэт ярусного храма.
Известный исследователь московской архитектуры М.А.Ильин предполагает, что перед нами — одна из церквей Георгиевского монастыря. Но декор храмов и колокольни монастыря существенно отличается от изображенного на акварели, к тому же нет документов, подтверждающих наличие в обители арочного перехода. Потому Ильин и поставил после своего предположения знак вопроса1.
Скрупулезная работа с архивными планами, проведенная специалистами научно-реставрационной мастерской № 13, показала, что арочный переход, соединяющий домовую церковь с жилыми палатами, — довольно распространенное явление в допожарной Москве2. Именно на этом строит свою версию Феликс Разумовский: он предполагает, что художник запечатлел храм Высокопетровского монастыря, поскольку там арочный переход был3. Недостаточность аргументации этой версии очевидна. Нельзя признать верным и другое мнение: акварель изображает одну из церквей Столешникова переулка, как известно, не ориентированного на Кремль. Если это церковь Знамения, то переход от нее пролегал не через улицу Знаменка, ведущую к Кремлю, а через поперечный переулок, — значит, Кремль не мог просматриваться в просвете арки. К тому же церковь Знамения была одноглавой. Предположение о том, что автор врисовал в створ арки вид с другой точки, также едва ли состоятельно: все остальные акварели Федора Алексеева московского периода строго следуют натуре.
На картине храм обращен алтарем в сторону Кремля — следовательно, он находился к западу от кремлевских стен, а в визуальной близости от них был район Арбата. На основе плана Москвы XIX века, составленного топографом Хотевым, мы находим единственную точку у Арбатских ворот Белого города, относительно которой все градостроительные ориентиры, присутствующие на акварели Федора Алексеева, выстраиваются именно в таком порядке. Отсюда слева в наибольшем удалении от зрителя видна Никольская башня с надстройкой начала 1800-х годов (архитектор Ф.И.Руска). Чуть правее, немного загораживая ее, но значительно ближе — характерный ярусный силуэт церкви Воздвижения. В пользу достоверности изображения говорит отсутствие колокольни, которая построена позже, в 1849 году архитектором П.Б.Бурениным. За Воздвиженской церковью возвышается главный градостроительный ориентир панорамы: Троицкие ворота Московского Кремля. Правее видна Спасская башня, которая, как и Никольская, расположена по дальней стене Кремля. Еще правее высится колокольня Ивана Великого. Таким образом, на акварели с большой точностью дана панорама Кремля от Арбатских ворот.
Здесь, на Арбатской площади, перед башней Белого города, стояла церковь святителя Тихона Амафунтского. На фотографиях Москвы XIX века запечатлен ампирный храм, построенный после пожара, состоящий из двух симметричных и почти одинаковых объемов, что не характерно для православной архитектуры. О внешнем его облике до 1812 года можно судить по нескольким архивным планам, на которых зафиксирован арочный переход, ведущий к усадьбе Г. И.Головкина (архитектор С.А.Карин). На плане 1779 года оконные проемы храма и усадьбы — с двумя характерными изгибами по фасаду — абсолютно соответствуют изображенным на акварели. В проеме под колокольней виден фасад дома Апраксина на Знаменке (1792 год, архитектор Кампорези), сохранившийся поныне.
Вывод напрашивается только один: Федор Алексеев изобразил церковь святителя Тихона Амафунтского (вид от Арбатских ворот Белого города) — выдающийся памятник московского зодчества XVII века. Теперь мы можем с достаточной степенью достоверности реконструировать застройку Арбатской площади до пожара 1812 года: храм Тихона Амафунтского наряду с башней Арбатских ворот (архитектор Федор Конь) и церковью Бориса и Глеба XVI века составляли единый градостроительный ансамбль.
Авторы благодарят В.А. Киприна и С.М. Малыгина за помощь в работе с архивными документами.

1. Ильин М.А. Москва. Памятники архитектуры XIV—XVII вв.еков. М., 1973.
2. Белый город (территория между центральными площадями и Бульварным кольцом) // Памятники архитектуры Москвы. Белый город. М., 1989. С. 18.
3. Разумовский Ф. Матфей Казаков — архитектор «дворянской республики» // Наше наследие. 1991. № 4.