Иван Николаевич Мамонтов и его проект «народного здравия»

:Проект, выработанный Комиссией о пользах и нуждах общественных, в конечной редакции И.Н. Мамонтова предусматривал коренной пересмотр предшествующей системы благотворительности в Москве: о «народном здравии» теперь будет заботиться не столько го

Москва, утратив статус столицы, приобрела значительную самостоятельность органов местного самоуправления, накопивших большой и интересный опыт в самых различных сферах жизни — в том числе и в деле общественной благотворительности, поставленной под надзор городской думы.
Вот некоторые цифры, характеризующие социальную ситуацию в Москве в конце XIX века. В Комитет о просящих милостыню в 1884 году обратились 2441 человек, в 1885-м — уже 3165. В 1887 году 9170 человек официально проживали в ночлежках; снимали углы 25 226 человек (из них 497 дворян, 146 лиц духовного звания и 80 купеческого, с высшим образованием — 80 человек, со средним — 343). Беспризорных детей до 10 лет зарегистрировано 2212, от 10 до 20 лет — 477 человек. К этому надо прибавить и большое число «неучтенных» — ночевавших под мостами и в строящихся домах, обитателей Хитрова рынка и так далее1. Как видим, нищенство охватило все слои населения столицы, в том числе и высшее сословие — дворянство.
Хотя в то же время существовало множество благотворительных учреждений — Екатерининская, Демидовская, Тихвинская богадельни, странноприимные дома, благотворительные и сословные общества, занимавшиеся раздачей милостыни. Их деятельность — несогласованная, бесконтрольная и во многом хаотическая — зачастую приносила не пользу, а вред: милостыня попадала в основном в трактиры, наживавшие сотни рублей во время ее раздачи, помощь получали вовсе не те, кто в ней нуждался2. Количество нищих постоянно росло, к ним добавлялись обманщики и лентяи.
Приказ общественного призрения, явно не справлявшийся со своими задачами, был закрыт 1 сентября 1885 года, после чего Комитет о просящих милостыню, действующий с 1839 года, и существующий при нем Работный дом лишились одного из главных источников субсидий. 20 апреля 1887 года московский генерал-губернатор князь Владимир Андреевич Долгоруков представил на рассмотрение Думы предложение о полной передаче дела призрения нищих в Москве в ведение городского управления. Особое совещание Комитета министров поддержало инициативу князя3. При этом генерал-губернатор Москвы заметил, что Дума сама должна решить, «что будет признано предпочтительным: отпуск ли указанному Комитету (о просящих милостыню. — В.Б.) пособий, с оставлением их при существующей деятельности, или же принятие в свое ведение всего призрения нищих…"4
19 июня 1887 года призрение нищих было возложено на Комиссию о пользах и нуждах общественных. Ее возглавил Иван Николаевич Мамонтов (1846−1899), двоюродный брат известного мецената Саввы Ивановича Мамонтова, кандидат права, долгое время руководивший финансовой комиссией при Московской городской думе5. Предпринимательская деятельность Ивана Николаевича сложилась не очень удачно: будучи совладельцем «Торгового дома Иван и Савва Мамонтовы», организованного в 1879 году, в 1889-м он оказался на пороге разорения и вышел из семейного дела.
Проект, выработанный Комиссией, в конечной редакции И.Н.Мамонтова предусматривал коренной пересмотр предшествующей системы благотворительности в Москве. О «народном здравии» отныне будет заботиться не столько государство, сколько местные органы самоуправления, по-хозяйски контролирующие распределение имеющихся средств. Поскольку деятельность церковноприходских попечительств себя не оправдала (из 260 приходов лишь 33 имели таковые), следует ввести территориальный принцип участков, где при приеме нищих должны исследоваться обстоятельства, заставившие человека обратиться за помощью (в основу этой идеи легла так называемая Эльберфельдская система, впервые примененная в Пруссии6). Кроме того, город организовывает ночлежные дома, дешевые квартиры, бесплатные столовые и помощь на дому, что позволит охватить заботой всех неимущих, тем самым поставив нищих на улице вне закона. По поводу последних И.Н.Мамонтов замечает: «Способ просьбы об излечении на улице (прошение милостыни на улице) незаконен, во-первых, потому, что может перенести заразу на здоровых (на небедных), и во-вторых, потому, что лечение на улице (благотворение нищим на улице) без подробного исследования болезни (бедности) и причин ея (причин бедности) приносит вред, а не пользу"7.
Но не столь уж идеальна, по мнению Мамонтова, следующая схема: государство, губернские земства, городские управления берут на себя все дело благотворительности (сбор соответствующих налогов, наем необходимых работников и устройство благотворительных учреждений), избавляя от этого частных лиц. «Тогда, — замечает И.Н.Мамонтов, — каждый член общества будет свободен от обязанности и возможности благотворить, ибо благотворить будет некому». И продолжает: «К чему же мы придем, если указанный идеал будет достигнут? Тогда милосердие будет изъято из обращения, церкви окажется ненужным проповедовать любви к ближнему, нравственное воспитание юношества окажется ненужным… Чем мы ближе стремимся достигать этого идеала, тем менее общество будет нравственно воспитано, тем менее любви к ближнему будет служить основой в совместной жизни членов общества…"8 И Мамонтов делает вывод: благотворительность должна быть основана не только на твердыне государства, но и «на присущем духовной природе человека милосердии и любви к ближнему». Отсюда — его идея о широком привлечении частных капиталов в это гуманное дело: «Москва богата как добрыми и знающими людьми, так и средствами: имена братьев Бахрушиных, Рукавишниковых, фон Дервиз, Морозовой, Алексеева, Дьячкова, Смирнова-Платонова, Иванцова-Платонова, Духовского и многих, многих других ясно доказывают, что много может поднять Москва в деле благотворения».
Проект Мамонтова был принят и осуществлен. В 1893 году упразднили Комитет для разбора и призрения просящих милостыню, в ведение города перешли его учреждения: Работный дом и Тихвинская богадельня. Через год Москву разделили на 28 участковых попечительств о бедных (особо была выделена территория Хитрова рынка). В их состав входили члены-жертвователи и сотрудники9. Во главе каждого попечительства стоял Совет, подчиненный Думе. В этой деятельности участвовали такие известные личности, как князь А.А.Щербатов, граф Л.Н.Толстой, профессора В.И.Герье и А.И.Чупров, К.В.Рукавишников, И.И.Янжул, М.В.Духовский, С.А.Муромцев, Н.И.Прохоров. Представители от участковых попечительств образовали подчиненный Думе Городской Благотворительный Совет, контролировавший сословные и частные общества общественного призрения.
К 1 января 1912 года в ведении Московской городской думы находилось 49 приютов и яслей на 1709 детей; 33 богадельни на 1480 человек; 49 бесплатных и дешевых квартир, рассчитанных на 285 взрослых и 227 детей; 9 учебных швейных мастерских для девочек; 2 (сапожная и столярная) мастерские для мальчиков; 6 мастерских для женщин-надомниц; 8 бесплатных столовых; 2 библиотеки10. Помощь получали десятки тысяч людей. Город воистину стал «главным благотворителем»; созданные в столице по проекту И.Н.Мамонтова благотворительные структуры функционировали долгие годы11.
История повторяется: нищих и беспризорных на наших улицах сегодня вновь не меньше, чем век назад. Думается, опыт столетней давности вполне может быть востребован городскими властями.

1. В Комиссию о пользах и нуждах общественных при Московской городской думе: доклад председателя комиссии И.Н.Мамонтова по вопросу о передаче в ведение Московского городского управления дела разбора и призрения нищих в Москве и об организации благотворения в Москве городским общественным управлением. 3 ноября 1887 г. М., 1887. С. 23.
2. Там же. С. 24.
3. Там же. С. 6.
4. Там же. С. 7.
5. Зилоти В.П. В доме Третьякова. М., 1998. С. 184.
6. Общественное призрение Московского городского управления. М., 1914. С. 69.
7. Доклад председателя комиссии И.Н.Мамонтова… С.10−11.
8. Там же. С.21−22.
9. Общественное призрение… С. 72.
10. Там же. С. 81.
11. Городские учреждения Москвы, основанные на пожертвования и капиталы частных лиц. 1863- 1903. М., 1906.