Русская линия / Библиотека периодической печати / Федор Федорович Ушаков и Иоаннис Каподистрия

Триумфальному Средиземноморскому походу 1798−1800 годов эскадры под командованием Федора Федоровича Ушакова предшествовали значительные успехи России на дипломатическом поприще. Посланники нашей страны в Константинополе (вначале В.П.Кочубей, затем В.С.Томара, на заключительном этапе в переговорах принял участие Ф.Ф.Ушаков) смогли превратить, пусть и ненадолго, Оттоманскую Порту из непримиримого врага в союзника России. В состав русской эскадры, взявшей курс на занятые французами Ионические острова, вошел отряд кораблей турецкого адмирала Кадыр-бея. Руководство объединенными силами осуществлял Ф.Ф.Ушаков.
Началу военных операций, в соответствии с замыслом Ушакова, предшествовал выпуск прокламаций, обращенных к населению островов, в значительной части православному1. В сентябре 1798 года с двумя посланиями к населению, содержащими призыв к содействию союзникам и обещание будущего свободного выбора формы правления, обратился и Патриарх Константинопольский Григорий V. Освобождение островов от французских оккупантов, активно поддержанное большинством населения, завершилось молниеносным штурмом крепости Корфу в феврале 1799 года и открыло путь к образованию на Ионических островах национальной республики — прообраза будущей независимой Греции. Фактическим создателем республики Семи Островов был Федор Федорович Ушаков, заложивший в основу ее политического устройства ряд демократических принципов.
Первое и главное — гражданский мир как альтернатива гражданской войне и социальным конфликтам, которые неизбежны в подобных ситуациях. После изгнания французов2 вооруженный народ угрожал расправой и нобилям, подозревавшимся в сотрудничестве с безбожниками-якобинцами. Центром стихийного возмущения, своего рода Ионической Вандеей, стал остров Кефаллиния. Русское командование распустило отряды самообороны и разоружило ополченцев, объявив им благодарность за участие в освободительной борьбе, а также амнистировало сторонников французского правления. Здесь в полной мере проявился миротворческий талант Ф.Ф.Ушакова, столь, казалось бы, неожиданный для человека сугубо военного.
Второе — сохранение преемственности системы управления. Были восстановлены существовавшие при венецианцах и ликвидированные при французах органы местного самоуправления.
Третье — консолидация общества. Доступ в Большой совет получили не только нобили, как раньше, но и все граждане христианского вероисповедания — при определенном возрастном и имущественном цензе. Пожизненного дворянства (и соответствующих политических прав) удостаивались те, кто имел заслуги в области науки или искусства. Судопроизводство переводилось на греческий язык — язык простого народа. Создавались вооруженные силы. Насчитывавшие всего несколько сот человек, они тем не менее стали символом национального возрождения.
Четвертое — приход во властные структуры некоррумпированных политиков. Учредив Ионический Сенат, который уже в мае 1799 года собрался на острове Корфу, Ф.Ф.Ушаков назначил Президентом Сената венецианца графа Анджело Орио, бывшего бригадир-капитана военного флота Венеции, не имевшего связей с местной аристократией.
Все это нашло отражение в первой конституции (1799), одобренной Сенатом Республики Семи Островов и вошедшей в историю как конституция Ушакова. Под названием «План об учреждении правления на прежде бывших венецианских островах и об установлении на оных порядка» («Временный план об учреждении правления») она была направлена на утверждение императору Павлу I и султану Селиму III, для чего в Россию отправился Президент Сената Анджело Орио, а ко двору султана в Константинополь — граф Андонис-Мария Каподистрия (отец будущего Президента Греции).
Ф.Ф.Ушаков отбыл с эскадрой для участия в Итальянской кампании, вручив бразды правления на Ионических островах капитан-лейтенанту Н.А.Тизенгаузену. Тот, подобно властителю дум дворянской молодежи того времени Наполеону Бонапарту, «действовал круто и стяжал себе славу непреклонного и бесцеремонного диктатора"3. Депутация Ионического Сената в Петербурге несколько месяцев не могла добиться к себе внимания. Тем временем турецкое правительство подготовило альтернативную, так называемую Византийскую, конституцию Ионической республики, с которой константинопольская миссия и вернулась на острова. Когда в начале 1800 года, одержав победу в Итальянской кампании, Ф.Ф.Ушаков возвратился на Корфу, ситуация там уже была критической: поддерживаемые извне противники его конституции сумели объединиться и свести на нет все предложенные им нововведения. К тому же в феврале 1800 года Павел I, опасаясь выхода Турции из антифранцузской коалиции, издал рескрипт, свидетельствующий о крутом изменении его позиции в вопросе о статусе островов. После подписи следовала собственноручная помета Императора: «Скажите, что я советую Порте сии острова себе взять, что будет весьма хорошо в предосторожность от прочих соседей"4. Тщетно Ф.Ф.Ушаков в депешах к посланнику в Константинополе В.С.Томаре «именем всего народа» требовал не отменять «Временного плана»: «Предвидимые из того следствия отвратить трудно, кроме как силою войск, но и то будет тщетно, всегда войска наши в островах быть не могут; острова сии предвижу я пропащими"5. В ответ из Петербурга пришел высочайший приказ о выводе русского флота с Ионических островов. 6(17) июня 1800 года эскадра Ф.Ф.Ушакова покинула Корфу, 31 августа (11 сентября) вошла в порт Константинополя; далее последовала длительная стоянка в проливах «в ожидании снабжения», и только 26 октября (6 ноября) 1800 года прибыла в родной Севастополь.
По иронии судьбы 1 октября 1800 года, в день вступления в силу Византийской конституции, министр иностранных дел России граф Федор Васильевич Ростопчин представил Императору новую концепцию внешней политики России: «Россия как положением своим, так равно и неистощимою силою есть и должна быть первая держава в мире. <> Бонапарт старается всячески снискать наше расположение (ремарка Павла I на полях: «И может успеть». — Прим. авт.) <> Посему следует заключить союз с Пруссией, Австрией и Францией, установить торговую блокаду Англии, разделить Турцию, забрать у нее Константинополь, Болгарию, Молдавию и Румынию — для России <> образовать Греческую республику под протекторатом союзных держав, но при расчете перехода греков под российский скипетр (еще одна ремарка Павла I: «А можно и подвести». — Прим. авт.)». На документе собственноручная высочайшая резолюция: «Апробуя план Ваш, желаю, чтобы Вы приступили к исполнению оного. Дай Бог, чтобы посему было"6.
Если бы этой резолюции был дан ход, Ушаков мог бы из проливов вернуться на Корфу и «приступить к исполнению оного плана». Тем более что уже к 1803 году Корфу походил скорее «на русскую колонию (поселение), нежели на греческий город, везде видишь и встречаешь русских. Жители привыкли к нашим обычаям, многие научились говорить по-русски, а мальчишки даже пели русские песни"7. Но было принято иное политическое решение, и на Корфу осталось лишь полторы сотни человек артиллерийской команды и российский консул.
Практически сразу после ухода эскадры Ушакова на Кефаллинии вспыхнули беспорядки. В ответ на просьбу Сената Россия лишь в октябре прислала туда небольшой военный отряд. Волнения на время затихли, и Сенат решил направить на Кефаллинию в составе «императорской комиссии», созданной Портой для введения на островах Византийской конституции, графа А.-М.Каподистрию. Однако последний предложил вместо себя своего сына Иоанниса (как его звали тогда на итальянский лад — Джованни). С этого началась политическая карьера И. Каподистрии (1776−1831), первого президента независимой Греции (1827−1831), пламенного патриота своей страны, не мыслившего ее блага вне союза с Россией, которую он считал своей второй родиной и которой верой и правдой служил много лет. Благодаря публикациям А.М.Станиславской8, нам теперь известно, что Иоаннис Каподистрия, медик по образованию, работал в госпитале, организованном на Корфу Ф.Ф.Ушаковым. В архивах сохранились документы, подтверждающие, что в сентябре 1800 года он исполнял там обязанности главного врача.
Из писем Иоанниса Каподистрии 1801 года:
«Нужно избрать путь известной умеренности. Тогда новое правительство <> будет в состоянии установить порядок, прекратить борьбу враждебных сил, не прибегая к оружию и не допуская преобладания какой-либо стороны. К этой вернейшей цели <> направлены мои старания, мое рвение».
«Не подчиненные внешней власти <> острова всегда будут враждовать».
«Мы никогда не сможем обуздать дерзкие, роковые претензии олигархов».
«Чужеземец, который умеет повелевать и действовать, чего мы не умеем, поистине будет принят с распростертыми объятиями».
«Чужеземцем, принятым с распростертыми объятиями», в свое время оказался для республики Семи Островов Ф.Ф.Ушаков. Таким желанным «чужеземцем» стал для всей независимой Греции и Иоаннис Каподистрия после того, как он вернулся на родину, прожив в России 13 лет.
Уже к 1802 году де-юре отвергнутые принципы Ф.Ф.Ушакова, касающиеся государственного устройства островов, молодой Александр I был вынужден возродить де-факто.
Тем временем Наполеон Бонапарт, став пожизненным консулом, а затем императором, поначалу смог создать в глазах европейских монархов иллюзию своей «легитимности», всемерно способствуя тому, чтобы его образ «великого могильщика революции» как можно шире тиражировался тогдашней «свободной прессой». Н.М.Карамзин писал в «Вестнике Европы»: «Революция кончилась не только во Франции, но и в умах <> Бонапарте представляет нам великие явления одно за другим. Торжественное восстановление религии есть, без сомнения, одно из важнейших дел его: оно утверждает французское правление едва ли не более побед и мирит его с Европой едва ли не более Амьенского трактата"9. Однако уже в 1804 году на Ионические острова в должности командующего русскими сухопутными силами прибыл генерал-майор Р.К.Анреп с проектом манифеста, утвержденного Александром I. Манифест предписывалось «напечатать на греческом языке и распространить по всей Греции и Албании при первом появлении французов в этих краях"10. Этот документ был обращен прежде всего к религиозным чувствам греков, предостерегая их от посулов Наполеона, в Египте провозгласившего себя магометанином, а евреям обещавшего восстановление царства Израиля и храма Соломона. Позже Святейший Синод объявит Наполеона Бонапарта лжемессией и антихристом11, над воинством которого и Федор Ушаков, и Иоаннис Каподистрия одержали каждый свою победу: первый в 1799 году штурмом овладел самой неприступной в Европе крепостью Корфу, второй в 1815 году как статс-секретарь министерства иностранных дел России подписал документы Венского конгресса, знаменующие крах претензий Наполеона на установление мирового господства.

1Авторитету Православной Церкви подчинялись как нобили (аристократы итальянского происхождения, в XVII веке в подавляющем большинстве перешедшие в православие и эллинизировавшиеся, и коренная греческая знать, говорившая по-итальянски), так и сплошь православный простой люд. Правительство Венецианской республики, управлявшее островами около 300 лет (до 1797 года), относилось к православию ионийцев терпимо, местное греческое духовенство пользовалось уважением властей и автономией в церковных делах (Венеция не была заинтересована ни в усилении Рима, ни в установлении тесных связей своих православных подданных с Константинопольской патриархией). Число католиков на островах неуклонно сокращалось; еще меньшую численность имели исповедующие иудаизм.
2Военнопленные французы (около 3000 человек), по условиям капитуляции гарнизона крепости Корфу давшие письменное обязательство не воевать с Россией и ее союзниками по крайней мере 18 месяцев, были освобождены и отправлены Ф.Ф.Ушаковым на родину.
3Станиславская А.М. Россия и Греция в конце XVIII — начале XIX века. Политика России в Ионической Республике. 1798−1807 гг. М., 1976.
4Там же.
5Там же.
6РА (Русский архив). 1878. Кн.1. С. 103.
7Броневский В. Записки морского офицера. СПб., 1836. Ч.2. С. 255.
8Станиславская А.М. Указ.соч.
9На эту удочку попался даже проницательный Павел I. Будучи ярым защитником Бурбонов, он позднее говорил: «Безразлично, кто будет царствовать во Франции, лишь бы правление было монархическое».
10Станиславская А.М. Указ. соч.
11Полное собрание законов Российской империи с 1649 г. Собрание первое. CПб., 1830. Т.XXIX. № 22 394.