Русская линия / Библиотека периодической печати / Болгарские встречи

С 7 по 14 июня 2000 года в Болгарии находилась делегация российских журналистов, посетившая Софию, Варну, Албену и имевшая ряд встреч с журналистами, деятелями культуры и политиками Болгарии. Поездка была инициирована Российским культурно-информационным центром в Софии и болгарским Союзом журналистов. При том, что мероприятие не носило официального характера, а осуществлялось в рамках «народной дипломатии», о нем можно без преувеличения сказать как о прорыве в российско-болгарских отношениях, почти заглохших в последние два десятилетия, — прорыве прежде всего информационном. Впервые неправительственная делегация из России принималась супругой премьер-министра Болгарии госпожой Еленой Костовой. Эта и другие встречи перевернули годами формировавшееся российскими СМИ тускло-угрюмое представление о Болгарии как об «отрезанном ломте», о досадной анахроничности самого словосочетания «русско-болгарская дружба».
Сегодня своими впечатлениями делятся члены делегации: главный редактор всероссийской еженедельной газеты «Москвичка» Виктория Арсеньевна Волынец, главный редактор журнала «Московский журнал. История Государства Российского» Анна Филипповна Грушина и сопредседатель политического движения «Женщины России» Марина Карамановна Добровольская*.

Виктория Волынец. Я хотела бы начать с одного воспоминания десятилетней давности. Возможно, это простое совпадение, но для меня оно в значительной мере символизирует нынешнюю нашу поездку в Болгарию. В августе 1991 года, когда решалась судьба России, когда по улице Куйбышева, по Старой площади метались взвинченные толпы, относительное затишье наблюдалось только в скверике у памятника героям Плевны. То был какой-то оазис: люди здесь не кричали и не бегали, сидели молча, потрясенно. Я тогда оказалась со своей редакцией на улице, и вот на ступеньках памятника мы делали 16-й номер газеты «Москвичка»: подбирали материалы, фотографии… Воспитанная в традициях советской журналистики, я решила: что бы ни случилось, номер должен выйти! И он все-таки вышел — в том числе, я думаю, и благодаря незримой поддерживающей силе, излучаемой монументом.
Марина Добровольская. Нет, конечно, тут символ, а не совпадение, — все пережитое за время поездки убеждает в этом.
Анна Грушина. Признаться, я ехала в Болгарию с довольно тягостным чувством если не страха, то опаски. Сообщения официальных российских СМИ о Болгарии крайне скудны и монотонны: болгарский народ, дескать, уверенно идет по пути «демократизации» и «интеграции в цивилизованное мировое сообщество», мстительно радуется, что вырвался наконец из объятий «старшего брата» («нам два раза не повезло с освободителями»), и вот-вот начнет рушить русские мемориалы на своей земле, прологом к чему явился «пивной путч» — демонстративная оргия массового распития пива у памятника советским воинам-освободителям в Софии. Соответственно, русские в лучшем случае с обидой отмахиваются («что ж, обойдемся без болгар»), в худшем — ожесточаются («предатели»). Забегая вперед, скажу: все это — результат целенаправленной дезинформации, сознательного искажения картины умонастроений болгарского народа. К подобному выводу неизбежно приходишь, пообщавшись с представителями того самого народа. Встречи с людьми — журналистами, политиками, деятелями культуры, «простыми» гражданами — вот о чем в первую очередь нам нужно говорить.
Марина Добровольская. Одно из самых ярких впечатлений, безусловно, — прием у супруги Премьер-министра Болгарии госпожи Елены Костовой. Она возглавляет фонд «Будущее Болгарии», который, помимо прочих социальных программ, занимается оказанием помощи детям-сиротам, детям-инвалидам, детям из малоимущих семей и установлением международных контактов по линии «народной дипломатии». Госпожа Костова с самого начала отвергла всякую «протокольность», официальность. Я видела перед собой человека, живо и искренне заинтересованного в сотрудничестве. И вот что характерно: госпожа Костова неоднократно подчеркивала свое огорчение по поводу ограниченности возможностей российско-болгарского взаимодействия. Я так поняла, что это обусловлено не столько экономическими, сколько политическими причинами. Ведь, скажем, Украина отнюдь не богаче России, — однако супруга премьер-министра констатировала успешность ряда украино-болгарских начинаний (организация детского отдыха, к примеру). С Украиной, с другими странами получается, с Россией — никак! Вот что пусть не впрямую звучало, но подспудно ощущалось в репликах Елены Костовой. Учитывая же заинтересованное отношение к России буквально всех, с кем приходилось общаться, можно сказать: как в России, так и в Болгарии между народом и властью — дистанция огромного размера. Культурно-информационная взаимоизоляция наших народов объясняется не экономически, а геополитически и осуществляется с обеих сторон.
Виктория Волынец. Я нахожу тому подтверждение и в моей издательской практике. В «Москвичке» есть рубрика: встреча с женщинами — иностранными послами в России (или с женами послов). Мы беседовали с представительницами многих стран — от Канады и Англии до Зимбабве и Мозамбика. Все соглашаются — только Болгария упорно не идет на контакт.
В свое время «Москвичка» писала о том, что в Болгарии собираются разрушить памятник Алеше. Эти публикации не оставили читателей равнодушными. Со всех концов России полетели полные обиды и возмущения письма-обращения к болгарам: что же вы, братья-славяне, себе позволяете, неужели забыли о пролитой за вас крови? Этих писем мы опубликовали целый разворот… Наша поездка меня убедила: все абсолютно не так! Нет в болгарском народе ни антироссийских настроений, ни беспамятства. Мы на каждом шагу встречали людей, которые ностальгируют по России, хранят и отстаивают историческую память, дорожат ею… Сейчас я чувствую: обмануты мы, обмануты читатели. Как это случилось? Опять же: в России единственный источник международной информации — российские информационные агентства. «Москвичка», наряду с прочими, вынуждена ориентироваться на их сообщения. Наша поездка показала вопиющую однобокость и тенденциозность этих, с позволения сказать, сообщений.
Анна Грушина. Она также позволила непосредственно увидеть и оценить происходящее в социально-политической и экономической жизни Болгарии. С Болгарией сделали то, что собираются сделать с нами. Там это оказалось легче: маленькая страна без сколько-нибудь значительных природных ресурсов, жившая в основном сельским хозяйством и курортным бизнесом, именно на них специализируясь в системе СЭВ. Когда произошла болгарская «революция», что прежде всего учинили? Продали курорты иностранцам и передали землю «прежним владельцам» (многие из которых о ней и думать забыли), распустив общины — болгарские колхозы. Результат: помидоры — турецкие, чеснок — греческий, в двух местах мы видели, как землю пашут на волах, безработица — 40 процентов, на курортах — в основном немцы, лишь 12 процентов — болгары и почти нет русских, 80 процентов печатных изданий — в руках тех же немцев.
Виктория Волынец. Последнее отчасти проясняет и тамошнюю культурно-духовную ситуацию. Я встречалась с заместителем главного редактора самого популярного в Болгарии женского журнала. Мы смотрели издания друг друга: да, много одинаковых рубрик — мода, прически, кухня… Однако меня смущало и настораживало полное отсутствие у них социальной проблематики: тишь да гладь. Да и гонорары щедрые — с нашими не сравнишь. В чем дело? А в том, что этот журнал (как и многие печатные издания в Болгарии), по примеру нашей «Комсомолки», разделился на две половины: одну купили богатые немцы, другая едва выживает, пытаясь оставаться «отечественной». «Немецкой» же половине не до насущных социальных проблем, она занята формированием у населения нового менталитета, нового мировоззрения — западно-либерального, насаждением совершенно новых запросов — в том числе и языковых. Русский язык в Болгарии практически перестали преподавать — только немецкий и английский, о чем наши СМИ не устают напоминать. Но они молчат о другом: об огромной и неиссякающей тяге болгар к русскому языку, которую мы наблюдали повсеместно.
Анна Грушина. Как люди реагировали, заслышав русскую речь! Ведь из старшего поколения многие учились и работали в России (помните, торговец фруктами, строивший что-то в Брянске?), и для них русская речь звучала музыкой, по которой они стосковались. Но подходила и молодежь — та же девушка в ресторане, умолявшая: говорите со мной по-русски, я хочу говорить по-русски…
Виктория Волынец. Да, таких случаев было множество. Я, со своей стороны, напомню, как в бутике к нам буквально бросилась супружеская пара: боже, вы русские! какое счастье! Оказывается, они работали в Солнцево в Москве, их дочь училась, если мне память не изменяет, в 1145-й школе. После «революционных событий» в Болгарии родителей отозвали. Учебный год еще не кончился, девочка могла остаться без аттестата. Тогда учителя пошли навстречу — в марте устроили ей выпускные экзамены и аттестат все же выдали.
А вахтер из дома, где мы жили, ходивший за нами и все спрашивавший, не учился ли кто-либо из нас в Московском энергетическом институте? Да на каждом шагу приходилось слышать: я окончил биофак в Москве… я учился на филфаке… Из общавшихся с нами журналистов, думаю, добрая треть — выпускники журфака МГУ. И нам пытаются внушить, что все эти люди враз забыли русский язык, отвернулись от русской культуры!
Анна Грушина. А также то, что Болгария страстно мечтает оказаться в НАТО, с дорогой душой встретила и пропустила через свое воздушное пространство натовские самолеты, летевшие бомбить Югославию. Не говорят, что и в НАТО стремится, и самолеты согласился пропустить не болгарский народ, а болгарские политики. Ведь по поводу пропуска бомбардировщиков подавляющее большинство болгар — 90 процентов! — высказалось на референдуме «против». Что же касается НАТО…
Марина Добровольская. …то романтика вступления в него заметно поумерилась — в народе так это точно.
Анна Грушина. Я уж не говорю об антинатовском настрое болгарских журналистов. Те в адрес НАТО откровенно иронизируют. Удивительная, к слову, вещь: из всех творческих союзов, как и у нас, расколовшихся на прозападно-либеральные и патриотические, в Болгарии именно Союз журналистов (председатель Александр Ангелов) остается монолитно-патриотическим. В условиях, когда большинство СМИ контролируется немцами (Германия — член НАТО), а патриотизм у власти не в чести, это, согласитесь, поступок, о котором в России пресса и телевидение тоже помалкивают, предпочитая держать соотечественников в прискорбной уверенности, что Болгария окончательно и бесповоротно предалась Западу. Нет, линия поведения, избранная российскими СМИ в отношении Болгарии, — не репортерская самодеятельность, она обусловлена совершенно определенной политической линией власть и деньги имущих.
Виктория Волынец. Искажается в подаче российских СМИ и отношение болгарского народа к Великой Отечественной войне (в духе приведенной Анной Филипповной сентенции «не повезло с освободителями»). Молодой радиожурналист Илья Ангелов пишет мне, что при любой жажде не может пить пиво в ларьках и павильончиках, понастроенных у памятника советским воинам, ощущая какой-то душевный барьер: если бы те, кому поставлен памятник, в свое время пили бы пиво где-нибудь далеко в России, — кто бы теперь наслаждался им здесь, в Софии?
Марина Добровольская. А на встрече с председателем Федерации дружбы с народами России и стран СНГ Захарием Захариевым боевые генералы в отставке, ветераны поведали, как трепетно-торжественно и поистине всенародно праздновалось в Болгарии 55-летие Победы. Этой трепетности, этой всенародности не пожелали отразить в своих репортажах телевизионщики.
Анна Грушина. Более чем в 50 городах Болгарии шли митинги, чествования ветеранов войны. «Упал между нами информационный занавес, — констатировал Захарий Захариев — руководитель, между прочим, самой массовой в Болгарии общественной организации. И продолжил: Никто не имеет права ставить знак равенства между тем, что делает группа болгарских политиков и думает болгарская общественность».
На этой же встрече мы узнали, что минувший год в Болгарии, как и в России, прошел под знаком 200-летия со дня рождения А.С.Пушкина. Более того, по размаху юбилейных торжеств Болгария, пользуясь спортивной терминологией, стоит на третьем месте после России и Белоруссии.
Виктория Волынец. Вопрос дефицита информации — один из наиболее болезненных. Ссылаются на падение в Болгарии интереса к России, — неправда! Жажда знать о нашей стране как можно больше там огромна (в чем мы убедились и о чем говорили выше) — от политики, экономики, высокой культуры до эстрады, моды, спорта.
Анна Грушина. Об этом может свидетельствовать такой факт: библиотека Российского культурно-информационного центра до сих пор имеет пять тысяч активных читателей.
Марина Добровольская. На мой взгляд, абсурдность создавшейся ситуации уже начинает тяготить болгар. Весьма знаменательно, что мы — первая российская неправительственная делегация, принимавшаяся на столь высоком уровне. В болгарском общественном мнении достигнут крайний предел отчуждения от России. Дальше в этом направлении двигаться просто невозможно.
Виктория Волынец. Один совсем молоденький журналист так и сказал: пять лет назад проявление хоть малейшего интереса к России считалось крамолой и было отнюдь не безопасно. Сейчас мы уже не боимся, нас все больше — молодых болгар, стремящихся быть с Россией.
Марина Добровольская. В самом деле, поражала открытость встреч, откровенность разговоров и дискуссий: отрадная по нынешним временам новость в российско-болгарском диалоге. Нам стремились предоставить максимум информации, ничего не затушевывая. После долгих лет бесплодной риторики было явное желание работать на результат. Немало потрудился для этого директор Российского культурно-информационного центра (бывшего Дома советской науки и техники) в Софии Евгений Семенович Табачников. В тяжелейших условиях, когда все рушилось, когда прекратилось финансирование, он сумел сохранить Дом, структуру, круг единомышленников, смысл и содержание работы, насущность которой прекрасно понимал — едва ли не единственный в те годы. И Центр продолжал представлять Россию в Болгарии, усилиями Е.С.Табачникова умудряясь преодолевать и финансовые трудности (ремонты, аренда, проведение мероприятий), и трудности политические — в чужой-то стране, тогда как и в России подобное многим оказалось не под силу.
Анна Грушина. В конце концов Центру удалось организовать и нашу поездку, действуя совместно с патриотическим — вновь подчеркиваю — Союзом журналистов Болгарии и его секретарем по международным связям Снежаной Тодоровой. Похоже, некая критическая масса взаимоотчуждения, о чем говорила Марина Карамановна, и в самом деле начинает преодолеваться. Яркий показатель — востребованность там и тут патриотической интонации. Посмотрите, какой патриот нынче Путин! Патриотизм же — пусть даже на уровне риторики — и в Болгарии, и в России предполагает связь наших стран, а не разделение. Кто-то — помните? — сказал нам: ну что же мы за народ такой? Любим Россию, хотим быть с Россией — и позволяем себя от России отрывать! Эти слова мы можем отнести и к себе. Но вот, кажется, терпение подходит к концу. О депутате СДС Иване Паневе, проведшем закон, по которому власть в Болгарии с момента освобождения в 1944 году и до начала 90-х годов объявлялась преступным режимом, сами болгары с презрительной иронией говорят, что теперь, отработав западные деньги, он наконец-то отдался своему истинному призванию — торгует бельем в Калифорнии. Судьба этого деятеля и ее оценка бывшими соотечествениками, на мой взгляд, глубоко символичны.
Виктория Волынец. В свое время я объехала всю Европу, побывала и за океаном, насмотрелась всяческих красот, — но так уютно, по-домашнему, как в этот раз в Болгарии, нигде и никогда себя не чувствовала: сам воздух здесь напоен благожелательностью. Чего стоят встречи с мэром города Варны Кириллом Иордановым! В Албене на празднике вручения ежегодных журналистских премий он общался с журналистами и даже застольничал с ними до утра — пел, танцевал, хохотал. Никакого протокольного чванства, никакой охраны: истинный демократизм! Хотя политически, так сказать, Кирилл Иорданов вовсе не «демократ». Шел он на выборы как независимый центрист-социалист и выиграл их, кстати, во многом благодаря журналистской поддержке (кто-то из журналистов сумел записать диалог противников Иорданова, договаривавшихся, как они будут его «мочить», выдал запись в эфир — и эта передача существенно повлияла на настроение избирателей). На следующее утро у нас была запланирована встреча с Кириллом Иордановым уже в Варне. Приехали. Оказалось, его нет на месте и где он — неизвестно. Мы не обиделись, понимая, что мэр — человек гораздо более занятой, чем мы. Вернулись на «Золотые пески» в Дом журналистов. Вдруг звонок: оказывается, Кирилл Иорданов срочно выезжал на автомобильную аварию, связаться с нами и предупредить, что запаздывает, он не мог. Снежана Тодорова спрашивает: может, нам вернуться в Варну? — Нет, я сам сейчас приеду…
Марина Добровольская. Поразительный человек — красивый, сильный, умный, волевой. Отлично знает Россию; недавно с Лужковым объехал всю Москву, с восторгом отзывается о становящемся на ноги ЗИЛе. Он полон планов, кипит энергией: дайте, говорит, мне полгода — и мы все наши недоразумения упраздним на веки вечные. Кирилл Иорданов уверен: утраченное можно и должно восстановить, ибо в конечном счете политику делают народы.
Анна Грушина. Не забуду его шутку по поводу Дня независимости России: «Независимость России? От кого? От Болгарии?»
Виктория Волынец. Профессор Захарий Захариев, которого уже упоминали, был министром культуры еще социалистической Болгарии, теперь возглавляет Федерацию дружбы с народами России и стран СНГ — сложную и очень интересную структуру, название которой говорит само за себя. Разработанный Захариевым документ «Видение развития отношений между Республикой Болгарией и Российской Федерацией», выдержанный в воссоединительно-возрожденческом духе и в то же время нацеленный в будущее, учитывающий современные геополитические реалии, передан им правительству Болгарии (если не ошибаюсь, и правительству России). Ответа пока нет, что Захариева нимало не смущает. Судя по всему, он, подобно Кириллу Иорданову, уверен: в конечном итоге политику делают народы, а не правительства.
Еще одного человека мы должны сегодня вспомнить — бессменного директора Международного Дома журналистов на «Золотых песках» Захари Боярова. Международный Дом журналистов и создавался «международно»: трубы — из Германии, одеяла — из Пекина и так далее. Жизнь в нем кипела — встречи друзей и коллег, искрометные разговоры и дискуссии, веселье, смех… В последнее время все это ушло. Российских журналистов давно след простыл. Захари Бояров такой же подвижник, как и Евгений Табачников, в не менее трудных условиях прикладывает максимум усилий, чтобы сохранять Дом. Его мечта — вновь увидеть здесь журналистов из России, вернуть былую атмосферу профессионального и человеческого общения.
Анна Грушина. Именно человеческое общение открыло нам глаза на истинное положение вещей, дало прозвучать правде. Интерес к делегации был очень велик. Без конца интервью: как там Россия, что там, в России; без конца встречи — запланированные и импровизированные. Русская речь — и сразу столько тепла! До сих пор и Виктории Арсеньевне, и Марине Карамановне, и мне идут из Болгарии письма, звонки… Да, политика разделения двух наших народов в угоду «новому мировому порядку» успела принести свои плоды: кое-кто начал думать, что Болгария и Россия и впрямь безвозвратно теряют друг друга. Так вот, главный результат нашей поездки — возможность воочию убедиться самим и сказать людям: это ложь, не опускайте рук, мы многое еще в состоянии сделать для единения славянских народов.
Записал А.А.Белай

*Публикуется в обоих указанных изданиях (см. «Москвичка», № 28, июль 2000 года).