История Центрального Дома архитектора насчитывает 65 лет. Вскоре после создания Союза советских архитекторов ему был передан богатый особняк на Новинском бульваре (вероятно, по примеру Центрального Дома работников искусств) для организации клубной работы. Я, конечно, никогда не бывал в тогдашнем Доме архитектора, но хорошо помню его красивую парадную лестницу и резные панели темного дерева в бельэтаже, где в конце 50-х — начале 60-х годов работали две мастерские «Моспроекта» и куда я приходил в связи с общественной работой.
В конце 30-х годов Дом переехал в бывший особняк А. Леман в Гранатном переулке, возведенный в неоготическом стиле по проекту архитектора А.Э.Эрихсона в 1896 году. И сейчас в изысканной Белой гостиной располагается уютный конференц-зал, а в гостиной с эркером — уникальная библиотека.
Сразу после переезда рядом начало строиться новое здание. Из огромного вестибюля (выставочный зал) вверх и вниз ведут лестницы: мраморные — в зрительный зал на втором этаже с тончайшими барельефами на стенах и орнаментальным потолком (архитектор А.В.Власов), деревянные — в подвальные ресторан и бильярдную.
Сын основного проектировщика Мирона Мержанова Борис вспоминает: «Несмотря на мой юный возраст, мой отец старался привить мне интерес к архитектуре, часто брал с собой на авторский надзор, привлекал в качестве слушателя ко всем происходившим в нашем доме архитектурным спорам и профессиональным разговорам. Это позволило мне, хоть и в малой степени, приобщиться к некоторым сторонам творчества авторского коллектива, проектировавшего Дом архитектора, — Андрея Константиновича Бурова, Александра Васильевича Власова и Мирона Ивановича Мержанова. В решении фасада Дома принимал участие очень известный в то время художник Владимир Андреевич Фаворский».
С самого начала, вспоминает далее Борис Миронович, авторы договорились: среди них не будет «главного». Это оказалось наилучшим решением. Проектирование шло на дому; архитекторы то и дело встречались друг с другом и очень жарко, но доброжелательно обсуждали детали фасада, фойе, зрительного зала, ресторана. Авторский надзор также осуществлялся сообща, причем каждый должен был высказывать свое мнение по всем разделам проекта. «Иногда со стройки все шли ужинать к нам на тогдашнюю улицу Грановского и споры не смолкали как в пути, так и за трапезой».
Несколько вечеров Мирон Иванович занимался двумя помещениями в торце обеденного зала ресторана, где было решено оборудовать пивной бар и коктейль-холл. Последний решался в нарочито современном стиле: яркий свет столешницы из толстого полированного стекла на трубчатых никелированных гнутых ножках, высокие вращающиеся табуреты у стойки, изображение молодого элегантного бармена с шейкером в руках. Со всем этим резко контрастировал интерьер пивного бара с рыбной закуской и раками, в котором были широко использованы мотивы портовых таверн: пивные бочонки с обручами из полированной латуни, стойка из толстенной цельной доски-пластины. На стене нарисован грузный румяный хозяин-вышибала в белой рубашке с закатанными рукавами. Консоль над бочками держит большую модель рыбачьей шхуны.
…Обсуждение в разгаре. «Здорово, — говорит Андрей Константинович, — но где ты возьмешь этого отставного боксера? Кстати, надень на него ярко-зеленую жилетку с золотыми пуговицами». Александр Васильевич рассказывает, что подобные портовые заведения ассоциируются у него в первую очередь с матросским запахом смолы и дегтя. «Может быть, введем в архитектуру и запах?» — говорит он. «Мирон, повесь в углу кусок просмоленного каната, и все будет в порядке».
Все эти и подобные им задумки увлеченно воплощались в жизнь — вплоть до упомянутого каната и специально заказанных хрустальных (не стеклянных!) пивных кружек. В результате ресторан ЦДА стал одним из излюбленных мест московских гурманов.
За короткое время между открытием Дома и началом войны Борис Миронович часто вместе с родителями бывал там и видел Ивана Семеновича Козловского, Алексея Николаевича Толстого, многих других знаменитостей. В войну, рассказывает он, весь ресторан переоборудовали в круглосуточную столовую, после чего ни пивной бар, ни коктейль-холл так и не были восстановлены. Сейчас о пивном баре напоминают лишь фактурная штукатурка стен да кессонированный, облицованный черным деревом потолок. От коктейль-холла не осталось ничего.
Но, конечно же, не только рестораном славился новый Дом архитектора. Он замышлялся и воплощался авторами прежде всего для организации клубной жизни и самой разнообразной деятельности своих весьма взыскательных коллег. Более того, Дом был призван объединить всю московскую творческую интеллигенцию. Он и проектировался многофункциональным: предусматривалось профессиональное общение, отдых, творческие встречи, выставки, работа секций по интересам, собрания, конференции, диспуты — причем не только для москвичей…
Графическое изображение знаменитого фасада Дома с 1979 года стало его эмблемой, а не менее знаменитое панно В.А.Фаворского считалось эмблемой Союза архитекторов СССР. Применение в проекте декоративного театрализованного приема А.К.Буров считал вполне правомерным и, как всегда, парадоксально-убедительно объяснял: «В парадных случаях ученые (и наши тоже), и такие, как Тимирязев, надевали на себя одежду церемоний — средневековую тогу. Надев эту тогу, они не начинают схоластические споры о „теплороде“, не пытаются утверждать, что кровообращения не существует, что земля — центр Вселенной. Эта одежда не носится постоянно. Она почетна потому, что ее носили Ньютон и Фарадей. Она подчеркивает преемственную связь органически развивающейся науки с нужным символическим рудиментом. Она имеет право на существование потому, что она существует совершенно отдельно. Она так же нарочито отдельна от человека, как пудреный парик или театральная маска.
В этом принципиальная разница возможного архитектурного решения отдельного сооружения или, вернее, его части от метода ренессансной школы, видящей в тоге не рудимент, а существо, форму, врастающую в организм и меняющую его по своей отжившей форме. В этом, мне кажется, принципиальная разница между ренессансной школой и фасадом Дома архитектора. Поэтому стена фасада стоит отдельно от объема. Я не хотел, чтобы она на него зрительно воздействовала — поэтому стена, облицованная диагональными плитками, не тектонична, а изобразительна. Все решение театрализовано. Это одежда церемонии, тога, а не существо. Так же, как тога, в которую облачен Тимирязев, не существо, а только условная форма, подчеркивающая по закону контраста безусловно новое содержание».
Сохранился ряд буровских эскизов фасада Дома архитектора. По ним можно проследить последовательность творческого поиска. Небольшой по размерам фасад решен лаконично, крупно, монументально. Общественное назначение здания определило парадную трехарочную композицию, силу рисунка картуша и мощь плоского развитого карниза. Торжественный темно-красный цвет дополнялся белыми деталями и мозаикой из золотой смальты.
Открытие нового Дома состоялось 15 февраля 1941 года и явилось заметным событием в архитектурной жизни. Одобрение коллег было единодушным.
Профессор Л.А.Ильин: «Небольшой фасад решен лаконично и при малых масштабах кажется достаточно монументальным. Он как бы выражает ту идею, что работа архитектора должна заключаться не в мелочах, не в мещанских формах, а в решении больших принципиальных задач».
Академик архитектуры Л.В.Руднев: «Новое здание Дома архитектора в Москве оставляет чрезвычайно отрадное впечатление. Фасад решен в простых и ясных формах. Хорошо воспринимается и герб на фасаде. А.К.Буров правильно поступил, что в трактовке фасада нового здания совершенно не считался с фасадом старого здания, мелкие членения которого исключали возможность дать образ современного советского сооружения».
Архитектор Я.Г.Корнфельд: «Общий тон архитектуры нового здания — серьезный, сдержанный и своеобразный — рассчитан на взыскательную профессиональную критику. Я оспариваю право фасада на независимое существование вне органической связи с лежащим за ним зданием. Но я не могу отрицать, что в этой ограниченной сфере двухмерного живописного существования фасад обладает достоинством тонкой гармоничности пропорций и рисунка деталей, богатым цветовым построением. Энергичный масштаб, лаконичность и ясность композиции фасада придают новому зданию выражение значительности».
Архитектор Н.П.Былинкин: «Большой объем новой части здания, <> весьма специфический „стиль“ старого дома — все это правильно учтено А.К.Буровым, который создал совершенно самостоятельный образ. Всякие увязки были здесь совершенно неуместны. А.К.Буров показал, какое значение имеют лаконичность приема, правильный масштаб и пропорции. Он дал архитектуру в изобразительном плане, но эта изобразительность построена логично и ясно». (Все цитаты взяты из книги: Ржефина О.И., Блашкевич Р.Н., Бурова Р.Г. «А.К.Буров». М., Стройиздат. 1984.)
В 1970-е годы с целью расширения ЦДА по проекту архитекторов Б.И.Тхора и Р.И.Семерджиева был реконструирован, надстроен и обнесен новым белокаменным фасадом соседний дом. В двух нижних этажах разместились кабинеты, а на третьем — уютный амфитеатральный конференц-зал. Все этажи связаны монументальной мраморной лестницей. Фасад сознательно выполнен как фоновый, подчеркивающий значимость буровского главного входа.
Интерьеры и территория Центрального Дома архитектора постепенно наполняются мемориальными композициями. К юбилеям победы в Великой Отечественной войне на парадной лестнице появились мраморные стелы с именами московских зодчих, отдавших жизнь за свободу и независимость Родины. В 1980 году напротив главного входа установлен бюст А.В.Щусева (скульптор Ю. Рукавишников, архитектор Б. Тхор), а в 1995 году у входа в старинную часть Дома по проекту архитектора С. Гусарева возведен из красного гранита мемориальный пилон.
От чисто архитектурной стороны дела обратимся к людям, «населяющим» Дом, к жизни, в Доме том протекавшей и протекающей.
Мне, конечно, неизвестна вся «кухня», но при несомненной значимости роли правления и при всей моей симпатии к его председателю Ираиде Шишкиной я связываю очередной расцвет ЦДА, начавшийся в 1985 году, с деятельностью директора Евгения Ольшанского и его команды, которую он собрал, организовал и, не побоюсь сказать, вдохновил. Это очень разные, но одинаково интересные люди: заместители директора Гарольд Быков и Юрий Соколов, Людмила Коряковцева, Людмила Кабанова и Маргарита Семенова, Юлия Галли и ее помощницы из любимой всеми архитекторами библиотеки, Юрий Мурзин, Михаил Кочин, Ольга Добролюбова, Вячеслав Егоров, Андрей Кафтанов…
Вспомним и тех, кто создавал Дом и долгие годы поддерживал в нем поистине домашнюю атмосферу. Глубоко справедливо, что при входе на самом видном месте висит фотография Воли Косаржевского (а еще справедливее была бы мемориальная доска). Отдадим дань благодарности и уже упомянутой Ираиде Шишкиной — десятки лет своей жизни отдала она Дому…
Что же все-таки представляет собой Центральный Дом архитектора? Прежде всего, разумеется, это — «учреждение»: местопребывание аппарата правления Союза московских архитекторов и нескольких отделов правления Союза архитекторов России. Здесь проводятся важнейшие профессиональные форумы: съезды, конференции, пленумы, симпозиумы, совещания. Каждое подобное мероприятие сопровождается выставками, презентациями, продажей профессиональной литературы, концертами. Особо следует отметить ежегодные фестивали «Зодчество» — настоящие праздники-смотры достижений российской архитектуры, и московские конкурсы «Золотое сечение», быстро ставшие существенным творческим стимулом для архитекторов столицы.
Недавно веселым и одновременно содержательным вечером в Большом зале ЦДА завершились празднования 250-летия Московской архитектурной школы. Вечер вел нынешний президент Московского архитектурного института и Российской академии архитектуры и строительных наук Александр Петрович Кудрявцев, издавна свой человек в Доме.
Именно в ЦДА ежегодно проходят сессии Общего собрания Российской академии архитектуры и строительных наук. К сессии 1999 года была организована выставка последних работ создателя и первого президента Академии, также завсегдатая Дома Александра Григорьевича Рочегова. В ЦДА проводит свои заседания и выставки Московское отделение Международной академии архитектуры (президент Е.Г.Розанов).
На стыке профессионально-творческой и клубной жизни Дома находятся выставки (для архитекторов — бесплатные). В фойе — бесконечный их конвейер, калейдоскопическое разнообразие. Уровень, как правило, высочайший: архитектура, живопись, графика прошлого и настоящего. И опять же: здесь выставляются не только москвичи, но и мастера со всей России, а также из-за рубежа. Выставки широко и активно обсуждаются и, понятно, весело и дружно «отмечаются». Последнее тем более относится к юбилеям, отмечаемым в Доме архитектора.
Демократизм общения — неизменная и весьма всеми ценимая особенность жизни Дома, где вы можете не только увидеть в президиуме, но и пообщаться в кулуарах с главным архитектором Москвы А.В.Кузьминым, с руководителем строительного комплекса города В.И.Ресиным, другими «официальными» лицами.
Наряду с деятельностью, ориентированной на внутрипрофессиональное общение, в ЦДА ведется и творческо-воспитательная работа по подготовке талантливой смены. В первую очередь назовем школу-студию «Старт», много лет возглавляемую Ингой Абаевой, Ольгой Бармаш и их коллегами. Выставки работ и театрализованные представления воспитанников студии неизменно превращаются в праздник творчества, энергии, смелости, вкуса.
Далее — Московский архитектурный университет для старшеклассников, давно и успешно пропагандирующий архитектуру среди молодежи и готовящий резерв МАрхИ. Университет создавали профессора МАрхИ Борис Григорьевич Бархин и Елена Борисовна Новикова. Первые педагоги — тогда начинающие архитекторы М. Хазанов и С. Захаров — стали признанными мастерами. Сегодня занятия ведут архитекторы-практики З. Андреева, Т. Базилевич, Л. Барщ, С. Захаров Н.Мещерякова и другие.
Говоря о клубной деятельности, нельзя не начать с «Кохинора» и «Рейсшинки» — уникальных самодеятельных коллективов, ставших одной из визитных карточек ЦДА.
Обширна и разнообразна в Доме культурно-просветительская программа: приглашаются и прославленные исполнители, и юные дарования; и те, и другие считают за честь выступать на сцене Центрального Дома архитектора. Большой популярностью пользуются концерты классической и камерной музыки, авторской песни. Особенно интересны и эффектны кинопрограммы: встречи с режиссерами, актерами, кинокритиками. С недавнего времени кинопоказы проводятся не в Большом зале, а в обновленном и оборудованном новейшей кинопроекционной и акустической аппаратурой конференц-зале.
Тут будет уместно сказать несколько слов о хозяйственной деятельности руководства ЦДА. В наше трудное для учреждений культуры время дирекция сумела (так и хочется написать — ухитрилась) привести помещения Дома в эстетически полноценный, даже праздничный вид, отреставрировать историческую часть Дома, отремонтировать залы, сохранив и приумножив, пожалуй, главное качество — уют. Имеется в виду не «комфортность», а та особая атмосфера, которая делает ЦДА родным, приветным местом культурного и профессионального общения, в которой находят духовную поддержку одинокие архитекторы пенсионеры, утратившие связи с повседневной проектной или научной деятельностью: здесь они всегда званные и желанные гости. Да и для многих других, и не только пожилых, Дом является сегодня едва ли не единственным прибежищем, подчас «спасительным». По субботам ЦДА превращается в своеобразный однодневный «дом отдыха архитекторов в кругу семьи"…
О Центральном Доме архитектора можно писать много — и все равно чего-то не учтешь, кого-то забудешь. Что ж, пусть меня дополнят другие…
