Московский журнал | Т. Смирнова | 01.04.2000 |
Празднества были неотъемлемой частью усадебного образа жизни. По сохранившимся источникам — запискам Роберта Кер-Портера, письмам владельцев и гостей усадьбы, воспоминаниям современников — мы можем сегодня представить, как проходили они в Остафьево — имении князей Вяземских.
Шотландский художник Роберт Кер-Портер оставил в своих «Заметках о путешествии по России и Швейцарии с 1805 по 1806 гг.» описание праздника Святой Троицы, во имя которой в 1780-х годах был сооружен остафьевский храм. Он посетил князя Андрея Ивановича Вяземского в Троицын день 1806 года.
Чужестранец Кер-Портер был наблюдателем, а не участником праздника, поэтому, естественно, воспринял его как театрализованное представление. Самое яркое впечатление произвел на него церковный ритуал. Он вошел в храм припозднившись и увидел всех в сборе: семейство Вяземских, гостей, прислугу и одетых «по-праздничному» крестьян. «Пол был устлан цветами и зеленой травой, и у каждого человека был в руках букетик. Мне тогда дали один при входе, — записал Кер-Портер. — …В конце (службы. — Т.С.) все… стали на колени, держа букеты перед лицами. Я не мог добиться объяснения духовного смысла этих букетов; некоторые мне сказали, что это первое весеннее приношение, другие — что это для того, чтобы утирать слезы, проливаемые во время службы…"1
Спустя почти четверть века (25 мая 1830 года) об этом обряде оплакивания цветочных букетов упомянул в письме к жене сын Андрея Ивановича Вяземского Петр Андреевич: «Троицын день! Жаль мне, что я не с вами в Остафьеве, мои милые, не с вами на пучок зари роняю слезки три"2. Князь процитировал строку из II главы «Евгения Онегина», в которой А.С.Пушкин знакомит читателей с обычаями «милой старины», хранимыми в семье Лариных:
В день Троицын,
когда народ,
Зевая, слушает молебен,
Умильно на пучок зари
Они роняли слезки три…
Возможно, здесь мы находим ответ на вопрос одного из исследователей: «В какой части России мог наблюдать Пушкин этот обряд?"3: Пушкин не раз гостил в Остафьеве у Петра Андреевича Вяземского и наверняка видел там троицкое оплакивание цветов или по крайней мере слышал о существовании такого обычая.
Известно, что праздник, посвященный Святой Троице, уходит корнями во времена язычества и связан с культом весеннего пробуждения Природы. Обычай украшать в этот день зеленью дома и улицы удержался в народе и после принятия христианства: в храмах устилают травой пол, к обедне ходят с букетами цветов и ветками березы. Этнографы обратили внимание на существовавший в некоторых регионах обряд: «Девушки, стоящие слева от алтаря, должны уронить несколько слезинок на пучок березовых веток, что считалось залогом того, что в это лето не будет засухи», — сообщает А.Б.Зернова4. Вспомним стихотворение С.А.Есенина «Троицыно утро, утренний канон…»:
На резных окошках ленты
и кусты.
Я пойду к обедне плакать
на цветы.
«В цветах открывается выражение веры в воскресение мертвых, вспоминаемых в Троицын день», — отмечал этнограф и фольклорист первой половины XIX века И.М.Снегирев5. По свидетельству современника, именно Снегиреву А.С.Пушкин рассказал об известном ему обычае «троицкими цветами обметать гробы (могилы. — Т.С.) родителей, чтобы прочистить им глаза"6.
В некоторых местностях на троицкие праздники поминали не всех умерших, а исключительно детей, девушек и молодых женщин, чьи души, по народному поверью, прорастают молодой весенней зеленью7. Вот эпизод, о котором рассказал граф Сергей Дмитриевич Шереметев в очерке «Остафьево»: «В последний раз приехал сюда (в Остафьево. — Т.С.) князь Петр Андреевич уже в старости, в самый Троицын день. Он простоял обедню и вечерню и положил свой букет цветов к бюсту любимой сестры — княгини Щербатовой"8 (старшая сестра П.А.Вяземского Екатерина Андреевна — в замужестве Щербатова — скончалась двадцати с небольшим лет от роду).
Не менее значимым, чем храмовый праздник, был для семьи Вяземских день Петра и Павла, небесных покровителей нескольких поколений рода. Последний владелец Остафьева граф С.Д.Шереметев, задумавший установить в парке памятник Павлу Петровичу Вяземскому, подчеркивал в своем письме: «Желательно избрание днем постановки бюста 29-го июня, т. е. Петров день, когда Князь был именинник, а в старину этот день в Остафьеве особенно чествовался"9. Кроме того, Троица и Петровки, как называли этот день в народе, — важнейшие календарные праздники: на Троицу расцветала растительность, а с Петрова дня начинались полевые работы.
За богослужением в церкви следовали народные гулянья, которые Вяземские устраивали для крестьян. Об этом упоминал в своем письме к жене Петр Андреевич: «Ты, верно, без меня не дашь бала10 остафьевским красавицам».
Хозяева вместе со своими гостями принимали участие в деревенских играх. Для забав были отведены прилегающие к усадьбе запрудная зона и площадка напротив церкви. Народ веселился и на территории самой усадьбы — в увеселительной роще, куда вела «прекрасная аллея», и на дворе.
Швейцарец Дж. Галифф рассказывал, как он вместе с другими гостями князя во время летнего праздника 1810 года принимал участие в проходивших в «небольшом леске» танцах молодых деревенских девушек11. «В Петров день, — записал еще в 1655 году немецкий путешественник Адам Олеарий, — русские позволяют женам и дочерям своим ходить на приятные луга: там они качаются на круглых качелях, поют особые песни и, схватясь одна за другую руками, водят круги или пляшут с рукоплесканием и притопыванием ногами».
Хороводы и качели в рассказах об остафьевских праздниках фигурируют особенно часто. Бывшая крепостная Андрея Ивановича Вяземского Афимья Филипповна вспоминала: «Водили мы хороводы на господском дворе, и тут же стояли для нас качели"12. Не обходилось и без излюбленной народной забавы — лазанья за призом. Та же Афимья Филипповна рассказывала: «Вколотили высокий столб на дворе, и после обеда господа все к нам вышли. Подставят лестницу к столбу и на самый верх привяжут денег, потом отымут лестницу, и полезай, кто хочет, доставай себе деньги"13.
В начале XIX века крестьянские увеселения устраивались в подмосковной Вяземских летом каждое воскресенье. В большие праздники они могли продолжаться несколько дней. Афимья Филипповна: «…господа-то тогда жили… у нас круглое лето, приезжали из Москвы целыми семействами гостить. Всем место было. Усадьба-то стояла что царский дворец. Дом большой, с флигелями. Наш князь был хлебосолом и любил, чтобы около него все было весело… А уж настоящее было у нас раздолье, когда женился князь Николай Михайлович Карамзин. Он у нас часто гащивал, и на селе его даже все любили, добрый такой был!.. уж где венчались, не помню, только что не у нас… да и приехали молодые в Астафьево, а за ними столько гостей, что экипажей не перечтешь. Что в усадьбе, что на селе пировали целых три дня, музыка с утра гремела, и задал нам князь обед на славу…"14
Можно предположить, что это было празднование дня Святой Троицы 1804 года, поскольку, с одной стороны, речь идет о летнем приезде Н.М.Карамзина (впервые он появился в Остафьеве после женитьбы в январе 1804 года на дочери А.И.Вяземского Екатерине Андреевне Колывановой), а с другой — о Троице говорит указание на «целых три дня» веселья, так как именно «три дня Святой Троицы слывут Зелеными Святками"15.
В праздники владельцы усадьбы выставляли крестьянам угощение, раздавали гостинцы и подарки. Афимья Филипповна вспоминает о том, как Андрей Иванович Вяземский «задал обед на славу», а молодые (Николай Михайлович Карамзин с женой) всех одарили: «Мужикам рубашки, а нам платки и сарафаны. Целые корзины пряников и орехов нам вынесли"16. «Обильное угощение» крестьян в господском доме наблюдал на Троицу и Роберт Кер-Портер.
Общее представление об остафьевских праздниках дает отрывок из неоконченной поэмы в стихах, написанной внуком Павла Петровича Вяземского Павлом Сергеевичем Шереметевым (поэма была начата не позднее апреля 1822 года, работа над ней прекратилась 16 ноября 1825-го). Два черновых варианта имеют разные названия: — «Поэма из жизни князей Вяземских"17 и «Юный друг Пушкина Князь Павел Петрович Вяземский. 1820 — 1888"18.
Петра и Павла день бывало
В Остафьево катишь верхом
Или в колясках, там немало
Движенье застаешь кругом.
Столы на [правой]19
крытой галерее,
Прислуг не много,
не в ливрее;
Хлеб, блины,
[пиво] водка, колбаса,
Народны толпы, теснота,
Детей орава жадно ловит
Гостинцев целы вороха;
Мирон Савельич в полсвиста
Хвалебно князя славословит.
………………………
До нас, слыхал я, из села
С толпой, вся в лентах,
шла овца.
Вождение по селу украшенной овцы (или барана) завершалось закалыванием животного — также отголосок языческих народных культов. «С Петрова дня красное лето». «С Петрова дня барашка в лоб» — то есть с этого дня начинали резать овец.
1РГАДА. Ф.1287, оп.1, д. 5602, л.1−1 об.
2Звенья. М.-Л., 1936. Т.VI. С. 256. Заря или зоря — травянистое растение.
3Толстой Н.И. Плакать на цветы // Русская речь. 1976. № 4. С. 29.
4Зернова А.Б. Материалы по сельскохозяйственной магии в Дмитровском уезде // Советская этнография. 1932. № 3. С. 30.
5Русские простонародные праздники и суеверные обряды. М., 1837−1839. Вып.1−4. С. 130.
6Толстой Н.И. Указ. соч. С. 28.
7Виноградова Л.Н. Мифологический аспект полесской «русальной» традиции // Славянский и балканский фольклор. М., 1986. С. 128.
8Шереметев С.Д. Остафьево. СПб., 1889. С. 5.
9РГАДА. Ф.1287, оп.1, д. 3010, лл.132−133.
10 В данном случае слово «бал» является синонимом слова «празднество» (Энциклопедический лексикон. СПб., 1835. Т.4. С.233).
11Нечаева В. Отец и сын. Юношеские годы кн. П.А.Вяземского. По неизданным материалам Остафьевского архива // Голос минувшего. Пг., 1923. Т 3. С. 42.
12РГАЛИ. Ф.195, оп.1, д. 6400, лл.2−3.
13Там же.
14Там же.
15Русские простонародные праздники. Указ.соч. С. 127.
16РГАЛИ. Ф.195, оп.1, д. 6400, л.6.
17РГАЛИ. Ф.195, оп.1, д. 4983. Первоначальный черновой вариант рукописи. Название поэмы условное.
18ОР РГБ. Ф.63, к.23, д. 16.
19 В квадратные скобки заключено зачеркнутое П.С.Шереметевым.