Русская линия / Библиотека периодической печати / Россия обязана сохранить свой ядерный потенциал..

С 7 по 9 марта 2000 года в городе Сарове Нижегородской области и 10 марта в Москве Всемирный Русский Народный Собор и Российский Федеральный Ядерный Центр РФЯЦ-ВНИИЭФ проводили научно-практическую конференцию «Проблемы взаимодействия Русской Православной Церкви и ведущих научных центров России». Как было сказано в пресс-релизе, «задача конференции — проанализировать сегодняшний опыт взаимодействия ученых и инженеров с Церковью, способствовать формированию церковной позиции по отношению к острым современным проблемам развития науки и техники, выдвинуть конкретные предложения по сотрудничеству научно-технической общественности и Церкви».
В Саров съехались ученые — физики, биологи, геологи, медики, химики, историки, гуманитарии, представители духовенства. Большую роль в подготовке конференции сыграл директор РФЯЦ-ВНИИЭФ Р.И.Илькаев, незадолго до этого избранный сопредседателем Всемирного Русского Народного Собора. Участников благословил митрополит Нижегородский и Арзамасский Николай.

Организаторы огласили приветственное послание Патриарха Московского и всея Руси Алексия II.
Работа была организована по секциям:

1. Позиция Русской Православной Церкви по отношению к развитию науки и техники.
2. Церковное попечение о деятельности ученых и инженеров и подготовка священства к этому служению.
3. Проблемы организации церковной жизни в крупных научных центрах.
4. Деятельность Церкви в среде научной молодежи и студенчества.
5. Нравственные проблемы, встающие перед разработчиками современных вооружений и технологий.

Заключительные документы принимались 10 марта в Москве. К моменту выхода этого номера они будут опубликованы. Их значение в наше время трудно переоценить. Однако неизбежно «за кадром» остается сама дискуссия, живой дух поиска общего соборного решения. Деятельность конференции в полном объеме, конечно, невозможно охватить одной журнальной публикацией. Мы предлагаем фрагменты обсуждения темы «Нравственные проблемы, встающие перед разработчиками современных вооружений и технологий» — преимущественно ядерно-физического ее аспекта, хотя обсуждение касалось и биологии, психологии, медицины — всех областей, где технологии подошли в своем развитии к черте, у которой морально-духовное вопрошание начинает пересиливать чисто научное и за которой научный поиск без морально-духовной санкции однозначно становится злом.
Вести заседания секции единодушно было предложено доктору медицинских наук, профессору кафедры внутренних болезней № 1 лечебного факультета Московской медицинской академии имени И.М.Сеченова, председателю Московского общества православных врачей, сопредседателю Церковно-общественного совета по биомедицинской этике при Московской Патриархии Александру Викторовичу Недоступу.

Александр Недоступ. Кроме физиков-ядерщиков — их, разумеется, большинство, — мы видим здесь биологов, медиков, гуманитариев, геологов, химиков, педагогов, историков. Присутствуют и жители Сарова, которым небезразлично то, о чем будет говориться и которых мы благодарим за проявленное к нашей работе внимание. Ведь проблема Ядерного Центра — это проблема не только ядерного оружия, но и города, и людей, в нем живущих. Один из крупнейших научных центров России расположен на земле, священной для каждого православного. Знаменательно и глубоко символично, что мы собрались именно здесь.

Владислав Николаевич Мохов, профессор, доктор физико-математических наук, заместитель научного руководителя ВНИИЭФ, начальник отдела перспективных разработок.
Для нас, оружейников-ядерщиков, обсуждаемая тема особенно актуальна. Актуальна не столько в профессиональном, научном отношении, сколько именно в духовно-нравственном. Мало кто представляет всю меру болезненности и остроты проблем, стоящих сегодня перед нашей совестью. С начала горбачевской перестройки практически все СМИ не перестают твердить, что ядерным оружием заниматься грешно и аморально, что мы у себя в лабораториях и цехах творим едва ли не преступление. Нас призывали и призывают каяться, как в самом деле злейших преступников. Без конца лгали и лгут, что мы уже и каемся — по крайней мере, многие из нас. Можно по-разному относиться к академику Сахарову, но то, что он раскаялся в совершенном им здесь, — ложь от начала до конца. Нигде в прижизненных публикациях вы не найдете его самоосуждения на этот счет; опубликованное же после смерти — известно кем публиковалось и редактировалось… Тем не менее совесть ученых-ядерщиков подвергается в последнее десятилетие тяжелому испытанию. Мы чувствуем со стороны общества по отношению к себе все большую настороженность, даже известное отторжение. Молодежь перестает приходить к нам в Ядерный Центр. Те же, кто приходит, отказываются заниматься ядерным оружием. Наша деятельность в общественном сознании под натиском СМИ начинает утрачивать главное — морально-нравственное оправдание. Согласитесь, это тягостно ощущать. А ведь нам есть что сказать в ответ, нам есть чем оправдаться! Однако нас не слушают, наше мнение замалчивают — упорно, целенаправленно. И мы рады, что проводится такая конференция. Надеюсь, наше слово в итоге будет услышано.
Протоиерей Дмитрий Смирнов, проректор Свято-Тихоновского богословского института, декан факультета Ракетной академии имени Петра Великого. Я выскажусь по поводу ядерного оружия, его приемлемости или неприемлемости, сразу и совершенно определенно: ядерное оружие, конечно, предмет повышенной опасности. Но вот автомобиль, к примеру, — тоже предмет повышенной опасности. Что ж, прикажете отказаться от автомобиля? Ядерное оружие — наиболее эффективное и дешевое оружие. Кроме того, оно и самое наукоемкое, то есть соответствующие разработки дают чрезвычайно много полезного всему нашему народному хозяйству. Вот, собственно, и все.
Другое дело — почему у нас возникают подобные проблемы. Мы, русские, всегда испытывали определенный пиетет в отношении к Западу. В частности, этим страдал Петр I, прорубая окно в Европу с мыслью, что у них там все хорошо, а у нас все плохо. Сколько мы тратили сил, чтобы «догнать Европу»! Пусть и не без пользы, конечно. В системе европейской цивилизации Россия достигла очень многого, во многом Европу превзошла. Однако в смысле духовном при этом мы несли и несем ощутимые потери.
Александр Недоступ. Позвольте мне короткую реплику. Кампания против ядерного оружия была развязана либерально настроенной частью общества, усвоившей как раз те европейские идеи, которые наносят нам духовные потери. Это международная разрушительная акция, направленная на подрыв ядерной безопасности России…
Протоиерей Дмитрий Смирнов. …и являющаяся по сути посягательством на наши границы, потому что ядерное оружие выполняет роль границы… Так вот, Европа для России всегда являлась соблазном. Ее культура, в том числе наука и техника, обладала соблазнительной красотой — при том, что религиозно Европа — в лице католицизма и протестантизма — отступила от учения древней неразделенной Церкви и, следовательно, идущие оттуда идеи несли заряд чуждой России идеологии, которую русский человек невольно впитывал вместе с заимствуемыми даже вроде бы нейтральными научно-техническими достижениями. Это постепенно разрушало наше православное сознание. Все, что с нами случилось, — результат восприятия чуждой духовности. И наши комплексы по поводу ядерного оружия — отсюда же. Мы должны как можно быстрее преодолеть внушенную нам зависимость от «международного общественного мнения» — только тогда мы станем действительно свободными. И требуется прежде всего то, что для русского человека является очевидной несуразицей, — несуразицей и объявить: демократия, правовое государство, общечеловеческие ценности, равноправие мужчины и женщины, равноправие сексуальных меньшинств… Что такое, к примеру, правовое государство? Это когда за большие деньги можно нанять адвоката и всех заставить признать, что черное — это белое. Неужели адвокаты — поборники правды и справедливости? Разве мы не видим, как за деньги они готовы отстаивать любую ложь?.. Мы сердцем знаем, что все это вздор, что все это не наше, а просто навязано нам. Вот и надо начать жить по своему желанию и разумению. Что хотим сеять — то и сеять. Сколько хотим иметь атомных бомб — столько их и иметь.
Владислав Мохов. Полностью с Вами согласен. В смысле терминологии мы не должны принимать чужие правила. Да, термины «демократия», «права человека» и так далее — это сбивающие с толку химеры. Так почему же мы ими пользуемся, тем самым давая химерам полноценную жизнь? Почему оппозиция чуть что поднимает крик о «нарушении прав человека» и «угрозе демократии», становясь на одну доску со своими противниками? Для нас американская демократия означает финансово-полицейское государство — именно в таком смысле и следует ее определять. Свобода — это возможность не только жить, но и мыслить, и выражаться по своему разумению.
Леонид Иванович Куриленко, заместитель директора завода «Авангард» (Саров). О свободе мы должны не только рассуждать, но и деятельно к ней стремиться. Хватит сетовать, что мы теряем свое национальное лицо, что мы на краю гибели, — это и так всем известно. Мы наблюдаем агрессивные, нахрапистые действия против нас со стороны Запада и его пятой колонны внутри страны — и по существу ничего этому не противопоставляем: только философствуем, констатируем, негодуем… Пора во имя спасения православия, русской нации, России определиться и действовать с той же агрессивностью. Иначе лет через 10−15 и действовать будет некому. Агитация должна быть исключительно конкретной. Пример: американцы бомбят Югославию. Почти все негодуют, и следом же почти все идут в «Макдональдс». Почему не стать у дверей и не сказать людям, что они хоть в малой степени, но финансируют столь возмутившую их бомбежку братской страны? Уверен, кое у кого американский бутерброд застрянет в горле. Мелочь? А разве сейчас время гнушаться «мелочами»?
Наталья Константиновна Персидская, пенсионерка, бывшая работница ВНИИЭФ (присутствовала в качестве слушательницы). Я человек простой, не ученый, но я человек православный и очень заинтересована в том, о чем только что было сказано, — о конкретной агитации. Пусть не сочтут мои слова отступлением от темы: здесь я вижу и медиков, и специалистов в области биомедицинской этики, — они меня поймут. Года два назад мы, православные Сарова, по благословению нашего батюшки, попытались развернуть агитацию против абортов и программ «безопасного секса» — ходили по школам, беседовали с ученицами девятых-десятых классов о греховности абортов, о нравственной ответственности будущей матери, о счастье материнства, о семейном счастье… Что же вы думаете? Мы успели проработать всего полтора месяца. Нашу деятельность запретили в административном порядке, причем по представлению медицинских работников. Значит, аборты и контрацептивы с точки зрения медиков — хорошо, а рождение детей, материнство — плохо? Зато пригласили к нам в Саров американских врачей. Узнав про нашу агитацию, они сказали: у вас проблема с абортами? Мы вам поможем. И предложили… стерилизацию! Мы опять попробовали протестовать — и опять нам заткнули рты: дескать, срываете программу международного сотрудничества. Делали это педагоги и врачи, которые фактически ориентируют детей на блуд!
Реплика не представившейся слушательницы: Никакого нет спасения! И в школе, и в детском садике даже. Нас, православных, не так уж и мало в Сарове. Мы не хотим, чтобы наших детей растлевали. Попросили, чтобы в детском саду для них организовали отдельную группу с православными нянечкой и воспитательницей, готовы были всячески помогать — так нам не просто отказали, а с криком…
Александр Недоступ. Желая лишить Россию ядерного оружия, проповедуют аморальность ядерных технологий. Но зато, как мы видели, технологии развращения, разрушения психического здоровья, технологии клонирования, фетальной терапии и тому подобное — это морально и нравственно… Здесь все ясно. Будем продолжать. Наши неверующие оппоненты не устают твердить: в священных христианских книгах сказано: не убий, а вы защищаете орудие убийства и его создателей.
Протоиерей Дмитрий Смирнов. Дело в том, что они — демагоги, наперсточники, люди двойного стандарта. Мы уже видели, как пагубно-обманчива их терминология — «демократия», «правовое государство» и прочее. То же и с терминами «война» и «оружие». Нас упрекают в нарушении заповеди «не убий». Но война для русского, православного человека не есть убийство! Он идет на войну не убивать, а умирать, жертвовать жизнью за свою родину, за свой народ. Одно и то же действие может иметь совершенно противоположные мотивы и тем самым представлять совершенно противоположные деяния. Если я беру со стола свою собственную вещь и кладу в карман — это одно. Но если я беру и кладу в карман чужую вещь — это совсем другое: тут уже воровство. И одно дело, когда на курок нажимает наемный убийца или грабитель, и совершенно другое — когда это делает солдат, защищающий родину. Да, на войне убивают. Но это — вынужденная мера. До революции солдат, пришедший с войны, на год отлучался от причастия — постился и молился.
Что касается вышеупомянутых оппонентов, — с ними спорить бессмысленно: белое они будут называть черным до конца. Мы говорим: война — не убийство, русские воины никогда не были убийцами, а оружейники — создателями орудий убийства. Иначе и Александра Невского можно записать в убийцы. Пусть это кому-то не нравится, — ничего. Не надо стоять по стойке «смирно» и пытаться что-то доказать людям, которым мы никогда не понравимся. «Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать», — вот что в итоге они скажут. Надо, повторяю, идти своим путем, надо стать действительно свободными и делать то, что диктует нам наша совесть и наше миропонимание. Только так найдут разрешение и морально-нравственные вопрошания наших ученых.
Павел Васильевич Флоренский, профессор Государственной академии нефти и газа имени И.М.Губкина. О неизбежности, закономерности и логичности появления атомной бомбы мне приходилось говорить не раз. Это законный результат эволюции вещества. Простейшее вещество, базальты, дает осадочные породы — глины, песчаники, граниты; с зарождением жизни появляются соли, кварцы; в биомассе процессы еще сложнее; человек своей деятельностью выделил не встречающиеся в природе в чистом виде железо, алюминий и так далее. В том числе — чистый уран. Создание его критической массы было неизбежно. Так что вопрос: делать ядерное оружие или не делать, — вопрос риторический: вроде как стареть — не стареть. Хорошо или плохо — атомная бомба? Подобную псевдодилемму нам очень старательно, с далеким прицелом навязывают те самые наперсточники. Мы категорически возражаем против такой постановки вопроса. Важен другой вопрос: в чьих руках бомба находится. Сама по себе она — железка. Железка не может быть хорошей или плохой. Бывают руки хорошие или плохие — вот этого наперсточники и слышать не хотят. Американцы, мстя за Перл-Харбор, два японских города смели с лица земли…
Владислав Мохов. А от нашего ядерного оружия в мире не умер ни один человек! Более того, будучи сдерживающим фактором, оно превращается в свою противоположность: из орудия уничтожения становится инструментом спасения…
Павел Флоренский. Вот именно! Но «гуманисты» во всем мире предпочитают всех грести под одну гребенку, говорить о ядерном оружии вообще. Не о людях, варварски применивших атомную бомбу, а о бомбе как таковой. Американская бомба — да, на ней лежит проклятие. А наша бомба — прав Владислав Николаевич — не убивала и, главное, не давала убивать тем, кто, как сейчас известно, был готов это делать. Разве не существовало у Америки плана ядерных бомбардировок СССР после войны? И разве не исполнились бы эти планы, не создай мы ядерный щит? Не надо путать бомбу, созданную на святой саровской земле (я глубоко убежден в наличии здесь важнейшего знамения) с изделием лаборатории в Лос-Аламосе. Нас хотят заставить забыть эту разницу. Но именно она и есть наиболее существенное в рассматриваемом вопросе. Мы поддерживали равновесие в мире, которое на одном «гуманизме» утвердить было нельзя. И отказаться от своего ядерного оружия как от «антигуманного» — значит отречься от одной из главных своих обязанностей перед человечеством. Я бы сказал — отречься от самих себя.
Андрей Владимирович Анисин, химик, научный сотрудник теоретического подразделения РФЯЦ-ВНИИЭФ. Я все-таки думаю, что дискуссия наша стоит на месте. Она стоит на месте, впрочем, уже не один год. Рассматривая проблему этики, мы по большей части приводим аргументы профессиональные, технологические, идеологические, геополитические — то есть какие угодно, кроме собственно этических. Мы оперируем с сиюминутностью. С точки же зрения вечности, то есть этики, признаем: ответа на вопрос у нас так и нет.
Владислав Мохов. А почему ту же геополитику Вы полагаете лишенной глубочайшего этического содержания? Россия противостоит в мире совершенно определенным силам, и противостояние это не просто военно-политическое или идеологическое, но прежде всего духовное. Россия выполняла и выполняет в мире совершенно определенную этическую миссию. Ядерное оружие есть один из неотъемлемых факторов именно духовно-этического противостояния. Тем самым любой аргумент «за» или «против» приобретает здесь этическое содержание.
Главной целью создания нами атомной бомбы было — ликвидировать ядерную монополию США. Только ли нам это было нужно? Нет, весь остальной мир в страхе желал этого. Я приехал в Саров (Арзамас-16), когда здесь работали Сахаров, Зельдович, Харитон — и все они были проникнуты именно таким убеждением. Разве это не этическая позиция? Более того, ни один из них не раскаялся в содеянном (о лжи насчет раскаяния Сахарова, о том, что все посмертные его издания- подделка, я уже говорил). Напомню сложившуюся тогда ситуацию. Американцы, получив ядерное оружие, определили, что мы создадим свое не ранее чем через десять лет. Больше всего на свете американцы боялись, что в руках у Сталина появится атомная бомба. И ни у кого не было сомнений: как только мы, по расчетам американцев, приблизимся к заветному рубежу — на СССР посыпятся атомные бомбы. Вспомним, что американцы сделали с Ираком — только потому, что заподозрили Саддама Хусейна в обладании ядерными технологиями (захват Кувейта — всего лишь предлог). В нашем случае американцы просто ошиблись в сроках. Вернее, мы заставили их ошибиться, сделав бомбу не за десять лет, а за три года. И спасли мир от ядерного кошмара. Россию уж точно спасли.
Нас обвиняют еще и в том, что мы стремимся не просто иметь ядерное оружие, а в доктрине своей ставим целью выиграть ядерную войну, буде она развязана. Дескать, вот какие мы кровожадные. Но это же тоже — передергивание. Существует два вида военной стратегии — агрессивная и оборонительная. Агрессивная — вовсе не значит настрой только на нападение, а оборонительная — только на пассивное сопротивление. Агрессивная стратегия говорит: если я уверен, что выиграю, я обязательно нападу, если не уверен — не нападу. Такова была стратегия Германии в начале века, такова сегодня стратегия США. Оборонительная стратегия — а ее всегда придерживалась наша страна — предполагает следующее: на тебя напали — следовательно, выход один: чтобы спастись, придется побеждать! Даже здесь мы видим, что ядерное оружие США и наше — вещи разные. И с этой точки зрения наше ядерное оружие — нравственно.
Леонид Куриленко. Что ж, мы почти единодушны: работы по созданию ядерного оружия в той обстановке, которая складывалась в XX веке и которая продолжает сохраняться и даже усугубляться, — необходимы, моральны и нравственны. Скажем же и о том, что здесь безнравственно. Безнравственно здесь то, что под давлением американцев мы начинаем отказываться от разработок в области улучшения и усовершенствования своего ядерного щита, продавать уникальные технологии! Вот это неэтично — в одностороннем порядке сдавать свои позиции.
Виктор Степанович Нефедов, кандидат физико-математических наук, заместитель начальника отделения (ВНИИЭФ). Стоит привести еще один аргумент в пользу моральной оправданности нашей деятельности. Его посылки не новы, я их просто кратко напомню. «Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать», — так, совершенно справедливо, охарактеризовал отношение к нам в мире отец Дмитрий Смирнов. Мы — богатейшая страна в смысле ресурсов, на которые зарятся все. Но у нас огромная территория, суровый климат. По меркам мирового правительства не только производство, сама жизнь здесь не может быть рентабельна. Мы способны выжить только в условиях полной консолидации: работают все на всех, заботятся все обо всех. Недопустимо формирование крупных личных богатств, то есть изымание общих ресурсов ради превращения их в деньги, которые из России неизбежно будут уплывать. Все это подразумевает наличие сильного государства, имперского строя с элементами того, что называлось социализмом. Совершенно ясно, что такими мы никому нравиться не будем, что мы обречены вечно стоять поперек горла «мировому правительству». Это будет усугубляться еще и тем, что Россия останется средоточием мировой духовности и оплотом тех, кто не желает покориться бездуховности «нового мирового порядка». Я бы сказал еще — и оплотом истинной учености (тут даже собственно производство — не главное). Так что спор о моральности или аморальности ядерного оружия (иными словами, о том, должны или не должны мы защищать Россию) — нонсенс. Нам так и нужно записать в своем решении: считать моральной и нравственной работу по созданию и совершенствованию ядерного оружия для своего народа и аморальным и безнравственным — отказ от этого перед лицом антироссийской экспансии.
Владислав Мохов. В заключение позволю себе предложить ряд формулировок и констатаций, которые, как мне кажется, прямо вытекают из того, что здесь прозвучало.
Уже довольно давно и все настойчивее мировой закулисой внедряется в умы концепция безъядерного мира. Аргументом выставляется то, что если все страны откажутся от ядерного оружия, наступит спокойствие и безопасность. Это — абсурд. Спокойствия не прибавится, ибо весь мир будет дрожать от страха, что какая-нибудь страна или просто группа террористов все же изготовит ядерное оружие и начнет шантажировать человечество. Творцы концепции безъядерного мира прекрасно это учли. Чтобы исключить страх, они предложат единственно возможное тут средство — тотальный и беспрекословный международный контроль, что, в свою очередь, будет предполагать практически полный отказ государств от национального суверенитета. Чего «мировое правительство» и добивается. Далее. При условии реализации концепции США — лидер в области безъядерного оружия массового уничтожения — окажутся наконец единственным вершителем судеб человечества. Сейчас особенно ясно: США — это главный мировой агрессор, уже даже и не скрывающий своего стремления к глобальному господству. Таким образом, наше оружие — действительно оружие сдерживания. Поэтому мы должны осудить концепцию безъядерного мира как ведущую к порабощению человечества одной страной — США и установлению жестоко нивелирующего страны и народы «нового мирового порядка».
Другая важнейшая проблема — запрет на ядерные испытания. США, хотя не проводят их, находятся в полнейшей готовности к этому и не скрывают, что если того потребует их безопасность, готовность будет реализована. Поэтому нам ни в коем случае нельзя отказываться от ядерных испытаний. Это повлечет очень быструю стагнацию и крах ядерной отрасли. Здесь нельзя стоять на месте, — надо идти вперед. Ядерные испытания нужны вовсе не только для создания все более разрушительных видов бомб. Без них немыслимо держать на вооружении уже существующие. Ядерное оружие отличается тем, что, даже находясь на вооружении, остается во многом непредсказуемым, непонятным. Его ведь не применяют. Что оно несет в себе — приходится узнавать постепенно, — и только путем испытаний. Разговоры об опасности последних — очередной миф радетелей доктрины безъядерного мира. Мы достигли возможности взрывать под землей любые заряды, полностью исключив радиоактивные выбросы на поверхность.
И последнее. Из всего сказанного также вытекает: мы должны считать недопустимой ратификацию договора СНВ-2 как абсолютно несимметричного, дающего США огромные односторонние преимущества и вплотную приближающие их заветную мечту — безраздельную власть над миром. Россия обязана сохранить свой ядерный потенциал — не только ради себя, но и ради всего человечества.

Записал И.И.Магер