23 марта 2000 года отошел ко Господу иеромонах Владимир Шикин.
Родом из Тамбовской губернии, Владимир после окончания факультета журналистики Московского государственного университета остался в столице. Писал статьи, стихи, прекрасно рисовал, чему впоследствии уже не придавал былого значения.
Как-то в студенческой столовой при консерватории он познакомился с девушкой. Разговорились. Прощаясь, попросил телефон, но Ирина показала на почтовый ящик: «Вы можете написать мне письмо и опустить сюда». Володя с улыбкой ответил: «Хорошо, тогда я буду вашей Машей, а вы моим Дубровским».
Владимир и Ирина поженились, у них появились сын Арсений и дочь Лидия. Ирина была скрипачкой, ездила выступать с оркестром, а Владимир, отдававший должное ее таланту, оставался дома с детьми. Полный внутренний переворот и воцерковление Ирины, ее решение навсегда оставить скрипку окружающие осудили, но муж понял и поддержал.
Огромное значение для Владимира имела встреча со служившим в Успенском храме села Внуто Новгородской области архимандритом Иосифом (Сафоновым) — молчаливым и строгим старцем, прошедшим тюрьмы и лагеря. Отец Владимир оставался духовным чадом отца Иосифа до смерти старца в начале 90-х годов.
В Нижегородской области Владимир и Ирина оказались «по зову сердца». Прочитав летопись Серафимо-Дивеевской обители и побывав там, Ирина решила продать свою дорогую итальянскую скрипку, а деньги пожертвовать на восстановление монастыря. Но вышло иначе. Поселившуюся в селе Череватово, недалеко от Дивеева, в старом деревянном домике семью духовный отец Ирины благословил на эти деньги восстанавливать местный разрушенный храм (Владимир тогда уже был рукоположен владыкой Ерофеем во диаконы). Предполагалось, что отец Владимир будет служить здесь. Однако в 1993 году тот же владыка Ерофей рукоположил его во священники, и иерея Владимира назначили служить в Свято-Троицкий собор Дивеевской обители.
Отца Владимира всегда окружали люди, которым он отдавал всего себя без остатка. Характер у него был яркий, твердый, проницательный: его или любили до обожания, или раздражались на него до крайности. На исповеди отец Владимир открывал человеку такие глубинные грехи, о которых тот и не догадывался, — и тем глубже оказывалось покаяние.
Алтарник красногорского храма Сергий вспоминал: «Я подошел к отцу Владимиру в состоянии душевной тяжести, а он показал мне на икону и велел сделать 12 поклонов. Иду и думаю: откуда он знает, что это моя любимая икона Божией Матери «Взыскание погибших»? Возвращаюсь утешенным, а батюшка смеется: «Ну что, полегчало?»
Один мужчина из Выксы после долгих разбирательств и тяжб со своим соседом приехал поклониться мощам преподобного Серафима. Когда подошел к исповеди, отец Владимир, которого он и не знал до этого, спросил: «Ну, примирился с соседом?»
Среди множества стоящих к нему на исповедь, отец Владимир сердцем безошибочно распознавал тех, кто нуждался в его немедленной помощи, и сам призывал таких из моря людского. Имена и фамилии, скорбные обстоятельства когда-либо обращавшихся к нему он запоминал навсегда. Даже будучи смертельно больным, продолжал отвечать на письма. Любовь его к людям была безгранична. Однако и обличал он сурово — и порой довольно своеобразно. Вот одно из свидетельств: «Подхожу к батюшке, а он как треснет меня по башке! Аж искры из глаз посыпались! А потом такое сказал! Умирать буду — не забуду!» Совестливые смирялись, гордые говорили с раздражением: «Юродствует"… Он же никого не осуждал, повторяя: «В одно мгновение совершается погибель человека, значит, в одно мгновение он может спастись!» К себе относился крайне требовательно, письма подписывал: «Ленивый на молитву…», «Недостойный…» Имея от старца благословение, без разрешения нижегородского владыки вычитывал на дому бесноватых, не решаясь отказать несчастным. Впоследствии отец Владимир в этом покаялся. Довелось ему три месяца прослужить в Выксе — так потом оттуда не переставали идти к нему люди…
Следует сказать об особом отношении батюшки к царю-мученику Николаю II. Вот что он писал в одном из частных писем: «На ектенье поминал Его как убиенного, чтобы люди вспомнили о нем и о себе. Ведь многие все-таки не воспринимают ситуацию с царем как важнейшую тему личной жизни…»
Отец Владимир давно страдал желудком. В сентябре 1999 года врачи заподозрили рак и предложили операцию. Семья Шикиных была в растерянности. Настоятель Свято-Троицкого собора отец Андрей благословил батюшку поехать к старцу Николаю на остров Залит: «Как скажет, так и поступайте». От Нижнего Новгорода до Пскова добирались на машине человека по имени Александр, который поразил словами: «На этой машине я вез мироточивую икону царя-батюшки из Москвы в Петербург».
Приехали под вечер, долго молились у дома… Старец вышел, благословил на операцию.
Назад возвращались счастливые и окрыленные. Однако подготовка к операции в нижегородской больнице по разным причинам затянулась, а потом было уже поздно, и операция ничего не дала. По приезде в Дивеево наступило резкое ухудшение. Московские медики предложили лечение сухим голодом — без смачивания уст и умываний, без разговоров, общение только записками. Невозможно представить, что переживал и как молился отец Владимир! В это время к известной прозорливице схимонахине Марии (Матукасовой) обратилась его духовная дочь: «Батюшке очень плохо, он в Москве умирает! Помолись! Ты же его любишь!» Блаженная сложила руки: «Возьму, возьму, возьму». Все подумали, что на молитву. Впоследствии оказалось — навсегда, потому что сама она отошла ко Господу 14 января 2000 года.
На девятый день измученный отец Владимир сказал жене: «Не могу без причастия! Приведи священника!» Не воды и не пищи просил… Из Андроникова монастыря пришел отец Анатолий. Два часа длилась исповедь…
Голодание не помогло, отец Владимир терял в весе, начались сильные боли. Еще один хирург настаивал на операции, но батюшка попросил:
«Отпустите меня домой!» В Дивеево вернулись 15 января, к празднованию памяти преподобного Серафима Саровского. Пересилив немощь, батюшка пошел на службу. Увидев его после двух месяцев лечения, митрополит Нижегородский и Арзамасский Николай благословил отца Владимира на монашеский постриг, который совершил 20 января 2000 года (празднование Собора Предтечи и Крестителя Господня Иоанна) в Свято-Троицком храме у мощей преподобного Серафима Саровского уже немощный владыка Ерофей, рукополагавший когда-то отца Владимира во диакона и священника.
Между тем отцу Владимиру становилось все хуже, он весил уже около тридцати килограммов. Но помнил все и всех, за все благодарил Бога. Вот что он писал перед самой смертью: «Часто сейчас вижу в себе столько греховности, сколько никогда б не увидел без милосердия Господня! Праздность, переходящая в преступную лень, аванс же (постриг) выдан, как талант, а я его не просто закопал — уже как бы выторговал лукаво самооправданием (немощь и робкие просьбы о выздоровлении) и надеждой на молитвенную помощь православных!»
Тем временем в Дивееве рабочий Виктор рассказывал о бывшем ему видении:
— Преподобный Серафим Саровский сказал мне: «Отец Владимир — смертельно больной человек. Но он может выздороветь, если соборно будет отслужен молебен мироточивой иконе царя».
Архимандрит Троице-Сергиевой лавры Кирилл (Павлов) благословил отслужить мобелен в Москве, в храме святителя Николая в Пыжах, где находится мироточивая икона Царя-мученика.
Утром 19 марта, в день Торжества Православия, приехали в храм на литургию. Отец Владимир был потрясен до слез: чудотворная икона благоухала и обильно мироточила. Вечером в переполненном храме служился молебен с акафистом царю о здравии тяжело болящего иеромонаха Владимира. Отец Владимир — в облачении, изможденный — ни разу не присел. Священники читали по очереди, и он тоже прочитал два раза икос и кондак. После молебна упал перед всеми на колени со словами: «Спасибо! Сколько любви! Я не достоин этого!»
На следующий день отца Владимира принял архимандрит Троице-Сергиевой лавры Кирилл (Павлов) и долго беседовал с ним, подарил четки, благословил два раза в неделю причащаться, каждый месяц собороваться, а пока лечь в Москве в больницу. Но к тому времени батюшка так ослаб, что, когда его положили в военный госпиталь, уже не мог вставать. При этом пребывал в состоянии умиротворения и духовной радости, даже шутил над своей немощью. Все это время он принимал своих духовных чад, которые шли к нему не переставая. Лишь последние 17 часов отцу Владимиру и матушке Ирине удалось побыть наедине. Батюшка пропел тропарь государю-мученику: «Царства земного лишение, узы и страдания многоразличные кротко претерпел еси…» Вечером попросил: «Дай-ка мне, матушка, четки, что отец Кирилл подарил…» Молились. Когда Ирина прочитала «Отче наш», отец Владимир тихо возгласил: «Яко Твое есть Царствие, Сила и Слава, Отца и Сына и Святаго Духа». Это были его последние слова…
Похоронили иеромонаха Владимира Шикина в Дивееве 25 марта 2000 года. В Преображенском храме владыка Ерофей совершил отпевание. Из разных концов страны приехали люди проститься с любимым пастырем. Когда гроб обносили вокруг Троицкого cобора, высоко в небо взмыл голубь и долго-долго трепетал…
