Не только в скромненькой светелке:

«При слове «рукоделие» в первую очередь представляется именно «скромненькая светелка» небогатого дома или крестьянская изба. Однако рукоделие процветало и во дворцах:

При слове «рукоделие» в первую очередь представляется именно «скромненькая светелка» небогатого дома или крестьянская изба. Однако рукоделие процветало и во дворцах, и в аристократических усадьбах, причем его шедевры создавались отнюдь не только руками крепостных мастериц, но и руками аристократок. Именно «аристократическое» рукоделие зачастую определяло лицо рукоделия народного, являлось образцом для бесчисленных подражаний на всех ступенях социальной лестницы. На этом моменте исследователи почему-то не акцентируют свое внимание.
Известны имена многих знатных женщин и даже цариц, занимавшихся рукоделием. Например, третья жена Великого князя Симеона Гордого Мария Семеновна, которая вышила церковный воздух (1389 год), жена князя Димитрия Шемяки Софья (плащаница для церкви Юрьевского Новгородского монастыря — 1449 год), Великая княгиня Софья Фоминична (пелена для Троице-Сергиевой лавры и хоругвь для Тульского Успенского монастыря — 1490 год), рязанская княгиня Анна (воздух для Рязанского Успенского собора — 1483 год), жена Василия III Соломония (пелена с просьбой о даровании наследника, шитая цветными шелками и золотом, украшенная драгоценными камнями и крупным жемчугом, — 1525 год); Аграфена, жена Василия Челядинина (плащаница — 1531 год), жена Димитрия Пожарского (плащаница для Суздальского Спасо-Евфимиева монастыря — 1644 год); княгиня Сицкая (плащаница для Московского Новоспасского монастыря — 1649 год)…

К концу XVI века сложилось две школы русского рукоделия: строгановская и так называемая годуновская, зародившаяся в окружении Бориса Годунова. Образцами второй школы являются покров «Троица» царевны Ксении Борисовны, вложенный в качестве дара в Троице-Сергиеву лавру в 1604 году, и тафтяной походный иконостас, изготовленный по велению царя Федора Иоанновича и его жены Ирины, сестры Бориса Годунова, в 1592 году. Однако наиболее заметный след в истории отечественного женского рукоделия оставила строгановская школа. Расцвет ее был достигнут при второй жене боярина Димитрия Андреевича Строганова Анне Ивановне, искусной художнице-вышивальщице, лично руководившей мастерской. Ей принадлежат шитая жемчугом пелена для Сольвычегодского Благовещенского собора (1654) и покров (1671) с изображением Сергия Радонежского, преподнесенный Троице-Сергиевой лавре.
Следует отметить, что обе названные школы воспитали несколько поколений вышивальщиц из народа. Царские и великокняжеские вклады в соборы и монастыри широко копировались по всей России.
Последним образцом «высокопоставленного рукоделия» XVII века было подаренное царицей Прасковьей Федоровной патриарху Адриану полотенце с золотым кружевом, расшитым жемчугом и изумрудами (1696).
В XVIII веке традиции были продолжены. Жена английского резидента при русском дворе леди Рондо оставила воспоминания о работе на пяльцах графини Бирон и русской царицы Анны Иоанновны. Екатерина II не гнушалась вышивать по канве, вязала из шерсти фуфайки для внуков, одеяла и «себе оборки». Вязание было одним из трех самых любимых ее занятий: «…вязание позволяет думать о другом и успокаивает».
Неутомимой рукодельницей была последняя русская императрица Александра Федоровна. Принимая участие в благотворительных базарах, она продавала там шерстяные изделия своего изготовления. Собственноручно связанные шарфы и платки Государыня любила дарить придворным, у которых, впрочем, было совсем иное представление о царской милости… Долгими зимними вечерами царь читал вслух, а царица и царевны рукодельничали. Приближенная Александры Федоровны Юлия Ден после рождения сына получила от Ее Величества в подарок кроватку, занавески и покрывало к которой Александра Федоровна связала сама. Во время летнего отдыха в Крыму августейшая покровительница преподнесла Юлии Ден также собственноручно изготовленный комплект детского «приданого». Воспитатель великих княжон П. Жильер вспоминает, что в годы первой мировой войны «Ее величество и две дочери вязали шерстяные изделия для солдат, а две другие — шили. Анастасия часто вышивала, сидя на подоконнике».

Жизнь в провинциальных усадьбах, можно сказать, всецело была посвящена рукоделию. Причем помещицы не только давали «урок» своим сенным девушкам, но и сами ткали, вышивали, плели кружева, шили одежду, вязали… Для овладения искусством вышивки дочерей отдавали на обучение в монастыри. Выйдя замуж, они просиживали целые дни за пяльцами. Нередко дочери хозяев жили и работали вместе с сенными мастерицами. Престарелые барыни вязали чулки — для себя, для подарков или на продажу.
В этом своих жен и дочерей всемерно поощряли мужья и отцы. Так, будущий генерал-губернатор Сибири М.М.Сперанский в письме к дочери (1817) призывает ее не жалеть денег на приобретение материалов для женских рукоделий: «…их должно иметь порядочные запасы».
В дворянских усадьбах вышивались ковры, панно, отделки для кресел и другой мебели, дамские бархатные сумочки. Молодые девушки вышивали бисером туфли для родителей, собачьи ошейники, а шелком — картины. Вот некоторые сюжеты: турки и турчанки с курительными трубками; фантастические воины с обнаженными саблями; «храмы любви»; «воркующие голуби»; «собачки верности"… Другой пласт сюжетов — парадные выезды и кареты, породистые лошади, прием гостей, встреча молодоженов. Эти «господские» темы и мотивы широко перенимались народными умелицами. Показательным примером является сцена прогулки графини А.А.Орловой в легкой карете с английской упряжью и богато одетым кучером, вышитая на концах полотенца ярославской работы конца XVIII — начала XIX века.
Надо думать, что в столицах представительницы высшего светского общества не шили и не вязали столь «профессионально», как провинциальные помещицы, но, во всяком случае, каждая обязательно имела изящную шкатулку с набором английских инструментов для рукоделия, которые отнюдь не лежали без дела, о чем свидетельствуют сохранившиеся в архивах записи личных расходов аристократок: булавки, иголки, пуговицы, бумага (нитки), шелк.
Во время русско-японской войны великосветские дамы, забросив пяльцы, под руководством одной из великих княгинь занялись шитьем солдатского белья на складе Красного Креста в Большом Кремлевском дворце. Александра Гастоновна Сиверс брала эту работу на дом, где ей помогала дочь Татьяна Александровна. Последняя и вообще избрала вышивку своей специальностью, поступив учиться в вышивальную мастерскую Строгановского художественного училища. В 1913 году Татьяна Александровна представила на выставку, посвященную 300-летию Дома Романовых, вышитую диванную подушку, купленную Великой княгиней М.А.Кобур-Готской за 50 рублей. Приобретенная профессия помогла Татьяне Александровне выжить в послереволюционные голодные годы и в ссылке.
Следует отметить, что рукоделие являлось одной из основных дисциплин в Институте московского дворянства для девушек благородного звания.
Многие аристократки создавали школы рукоделия. Об этом «Московский журнал» рассказывал неоднократно, поэтому ограничимся лишь некоторыми примерами. Так, Екатерина Владимировна Новосильцева учредила сеть училищ (названных в ее честь екатерининскими), в которых девочки осваивали грамоту и швейное мастерство. Училища существовали с 1830 по 1910 год. Примеру Е.В.Новосильцевой последовала графиня М.Ф.Сологуб (урожденная Самарина), в 1864 году основавшая в своем серпуховском имении школу для девочек, где обучали вязать чулки, работать крючком, кроить и шить белье, а также перчаточному мастерству, для чего была выписана мастерица из Москвы. Постепенно подобные школы возникли и в других местах: мценская школа-интернат кружевниц А.Д.Тенишевой; школа М.Д.Путиловой в Раненбургском уезде Рязанской губернии; 1-я женская прогимназия княгини Л.И.Баратовой в городе Кобеляки Полтавской губернии; женская рукодельная школа графини М.В.Орловой-Давыдовой в ее имении Добрыниха в Лопасне…
Государство и церковь тоже не остались в стороне. В женских приютах Ведомства учреждений императрицы Марии Федоровны и в епархиальных женских духовных училищах девочкам преподавали основы рукоделия и ведения домашнего хозяйства.

Особая тема — рукоделие русских аристократок из числа эмигрантов «первой волны». Они трудились уже не только из любви к «чистому искусству», — для многих это оказалось единственным средством снискать хлеб насущный. Тема очень обширная и прекрасно отраженная в монографии А. Васильева «Красота в изгнании. Творчество русских эмигрантов первой волны: искусство и мода» (М., 1998). Поэтому, отослав читателя к названной монографии, ограничимся беглым перечислением наиболее известных имен.
В ателье вышитых шелковых платьев, принадлежавшем жене секретаря американской миссии во Франции, работало несколько светских дам из России, в том числе княгиня Кутузова. Парижский Дом вышивки «Китмир» Великой княгини Марии Павловны Романовой, кузины Николая II, объединял всех русских вышивальщиц, работавших на дому. Несмотря на свое высокое происхождение и рафинированное воспитание, Мария Павловна жила в эмиграции своим трудом да еще давала заработок другим. «Неожиданно машинка стала эмблемой моей жизни», — писала она. Еще в 1921 году в Париже состоялась выставка работ Великой княгини: тончайшее белье, куклы на чайник, игрушки, украшения интерьеров… А потом был «Китмир» с громадным ассортиментом вышивок. Только когда спрос на вышивку пошел на убыль, «Китмир» поглотила французская фирма «Фитель и Ирель».
Свои Дома моды имели в Париже О.Н.Эджертон (урожденная Лобанова-Ростовская), М.С.Трубецкая, М.М.Анненкова, Л.П.Оболенская, Ирина и Феликс Юсуповы…
Русское прикладное искусство продолжало жить и на чужбине.