Русская линия
Московский журнал Н. Маркелов01.03.2000 

Крест над Кавказом
Предания и были о памятнике на Крестовой горе, связанном с именами генерала Ермолова и поэта Лермонтова.

Осенью 1837 года М.Ю.Лермонтов возвращался из кавказской ссылки. Путевые впечатления нашли отражение не только на страницах «Героя нашего времени». «Я снял на скорую руку виды всех примечательных мест, которые посещал, — пишет Лермонтов Святославу Раевскому, — и везу с собою порядочную коллекцию…»
Эту коллекцию Лермонтов раздарил родственникам и друзьям. Со временем почти все картины попали в музеи. Одна из них — «Крестовая гора» — оказалась в столь любимом Лермонтовым Пятигорске. То, что на ней изображена именно Крестовая гора, удостоверено В.Ф.Одоевским, сделавшим на оборотной стороне надпись: «Эта картина рисована поэтом Лермонтовым и подарена им мне при последнем его отъезде на Кавказ. Она представляет Крестовую гору — место его смерти. Кн. В. Одоевский».
Все так, кроме одной явной ошибки: Лермонтов погиб не у Крестовой в Грузии, а у подножия Машука в Пятигорске. Но сам Одоевский на Кавказе никогда не был и о месте гибели своего младшего друга имел весьма смутное представление.
О каменном кресте, поставленном на вершине горы «по приказанию г. Ермолова», в «Герое нашего времени» сказано: «…холм, покрытый пеленою снега; на его вершине чернелся каменный крест, и мимо его вела едва-едва заметная дорога».
Этот крест упоминают почти все русские путешественники первой половины XIX столетия. Вот редкая теперь книга: Н.Н."Записки во время поездки из Астрахани на Кавказ и в Грузию в 1827 году" - ею пользовался А.С.Пушкин, работая над «Путешествием в Арзрум». «На вершине Крестовой горы воздвигнут гранитный крест, пиедестал коего исписан именами многих проезжающих"1.
По поводу креста на кавказском перевале в печати того времени разгорелась настоящая полемика. Все началось с книги французского консула в Тифлисе, известного путешественника и ученого Гамба. Она вышла в свет в 1824 году в Париже под названием «Путешествие в Южную Россию и преимущественно в Кавказские области». Отдельные главы публиковались в русских журналах. Гамба называет Крестовую гору горой святого Христофора («одна из достопримечательнейших гор, через которые пролегает дорога, есть гора св. Христофора»). Ошибка вызвала ряд едких откликов. Барон Федор Корф заметил, что, «путешествуя по чужой земле и не зная туземного языка, должно с большей осмотрительностью описывать то, что видишь, если не хочешь крестить православную Крестовую гору в гору св. Христофора, каковой на всем земном шаре, сколько мне известно, не существует"2.
Ясность попытался внести «Московский телеграф» в статье «Путешествие в Грузию»: «На самой высокой точке переправы через Кавказское ущелье — на вершине Крестовой горы — императором Петром Великим поставлен крест в ознаменование перехода им сими местами с войском своим. Отсюда начало названия горы Крестовой"3.
Но и тут не все верно. Петр I с войском перехода через Кавказские горы не совершал. На это тогда же указал Платон Зубов: «Не нужно, кажется, прибегать к пособию истории, которая ясно доказывает, что император с войском следовал берегом Каспийского моря (почти 400 верст восточнее Крестовой горы, по прямой линии), следовательно, не мог поставить сего креста…"4
Автору «Московского телеграфа» возражает и Павел Бестужев, младший из пяти братьев-декабристов. В 1838 году в «Сыне отечества» была напечатана его заметка (по недоразумению опубликованная под псевдонимом старшего брата, знаменитого писателя Александра Бестужева — «Марлинский»), в которой говорилось: «…русскому путешественнику стыдно не знать, что Петр I никогда не проходил чрез Кавказские горы и поэтому не мог поставить креста на Крестовой горе…"5
Павлу Бестужеву вторит Лермонтов: «…Об этом кресте существует странное, но всеобщее предание, будто его поставил император Петр I, проезжая через Кавказ; но, во-первых, Петр был только в Дагестане, и, во-вторых, на кресте написано крупными буквами, что он поставлен по приказанию г. Ермолова, а именно в 1824 году. Но предание, несмотря на надпись, так укоренилось, что, право, не знаешь, чему верить, тем более, что мы не привыкли верить надписям» («Герой нашего времени»).
В упомянутом уже письме к Святославу Раевскому Лермонтов сообщает:
«Лазил на снеговую гору (Крестовая) на самый верх, что не совсем легко; оттуда видна половина Грузии как на блюдечке…» Тогда, видно, поэт и прочитал то, что «на кресте написано крупными буквами». Текст надписи сохранился в материалах известного в прошлом журналиста Е. Вердеревского:

Во славу Бога,
в управление Грузиею
Генерала-от-Инфантерии
Ермолова, управляющий
горскими народами майор
Давыд Кананов, 1824 г.6

Те же сведения находим и в статье В. Мельницкого «Переезды по России в 1852 году» — с уточнением, что надпись сделана по-грузински и по-русски, а крест — «чугунный, хорошей работы, поставлен на гранитном пьедестале"7.
Что же касается «всеобщего предания», о котором говорит Лермонтов, то оно действительно «странное». Петр I побывал на западном берегу Каспийского моря и в прилегающих к нему районах Дагестана, где на реке Сулак заложил большое укрепление Святой Крест, но это было в 1722 году, то есть за столетие до постановки креста «по приказанию г. Ермолова». Показательно, что первоначальная запись Пушкина в его кавказском дневнике о кресте следует «всеобщему преданию»:
«Наконец увидели мы на самой вершине горы крест — памятник Петра, обновленный Ермоловым». Потом, работая над первой главой «Путешествия в Арзрум», Пушкин исправил эту неточность: «Мы достигли самой вершины горы. Здесь поставлен гранитный крест, старый памятник, обновленный Ермоловым"8.
Нет сомнений: Крестовая гора и перевал получили свое название от креста. Но когда это произошло? Утвердилось мнение, что в 1824 году. В весьма авторитетном «Путеводителе по Кавказу» Е. Вейденбаума читаем: «Перевал через Главный хребет называется обыкновенно Крестовым. Название это возникло вследствие того, что в 1824 году управлявший тогда горскими народами майор Давид Кананов поставил на старой дороге каменный крест для обозначения точки перевала"9. То же самое повторяют и Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, и Большая Советская Энциклопедия, и Краткая географическая энциклопедия, и современные путеводители по Военно-Грузинской дороге. Как будто все ясно. Но вот что удивительно: название горы — Крестовая — встречается и до 1824 года. Например, в путевых записках А.С.Грибоедова, впервые посетившего Грузию еще в 1818 году: «Ужасное положение Коби — ветер, снег кругом, вышина и пропасть. Идем все по косогору; узкая скользкая дорога, сбоку Терек; поминутно все падают, и все камни и снега, солнца не видать. Все вверх, часто проходим через быструю воду, верхом почти не можно, более пешком. Усталость, никакого селения, кроме трех-четырех осетинских лачужек, еще выше и выше, наконец добираемся до Крестовой горы"10.
(Чтобы перечень русских поэтов, обративших внимание на перевальный крест, был полным, назовем еще Дениса Давыдова. Замечания о кресте в его записках о персидском походе 1826 года тем ценнее, что они могли быть сделаны со слов Грибоедова или самого Ермолова:
«Крестовая гора, самая возвышенная точка высот, по коим едешь от Коби до Тифлиса, есть истинный пункт перевала через Кавказ. Вокруг нее находятся горы гораздо выше ее. Она получила сие название от креста, который был водружен на ней первыми русскими, перешедшими за Кавказ во время Екатерины, но так как крест деревянный сгнил, то Ермолов заменил его огромным крестом, высеченным из гранита, с таким же подножием"11.)
Но пойдем дальше. В тоненькой книжечке «Отечественных записок» за 1822 год помещено «Руководство для проезжающих Кавказские горы», где тоже говорится о кресте и даже приводится текст надписи на нем, но не «ермоловский», а совсем другой! «На половине сей дороги нужно переправляться чрез хребет весьма высокой горы, называемой Крестовою… Здесь поставлен каменный крест с следующею надписью:
«Крест сей воздвигнут в память строения дороги, сделан попечением Подполковника Казбека, 1809 года"12.
Подполковник Казбек — это князь Габриэл Казибегович Казбеги, генерал-майор русской службы, дед писателя Александра Казбеги. Он был правителем области Хеви, и в его обязанности входил надзор за состоянием Военно-Грузинской дороги.
В 1821 году (!) «Отечественные записки» поместили очерк И. Ейхфельда «Кавказская дорога». И здесь упоминается крест! «Едва оставишь долину сию, как должен всходить верст с 10 на высочайший хребет, составляющий истинную границу между Севером и Югом. Он делит воды и климаты. На вершине его найдете вы крест, означающий предел утомлений ваших…"13
Но и это не все. Оказывается, о кресте на кавказском перевале говорилось еще раньше! В одном из номеров «Вестника Европы» за 1805 год некто М. Воронченков напечатал «Письмо из Грузии в Астрахань», в котором сообщается: «Тотчас за селением Коби, лежащим недалеко от Казбека, начинается въезд на гору Кашаур… Сия гора разделена глубокою долиною на две, на Крестовую и Кашаурскую. Перевал так называется потому, что на ней подле самой дороги Потемкин водрузил крест каменной…"14 Имеется в виду первый наместник Саратовской и Кавказской губерний граф Павел Сергеевич Потемкин, родственник могущественного фаворита Екатерины II. Осенью 1784 года он действительно совершил поездку по Военно-Грузинской дороге в Тифлис, но был ли в действительности по его приказу «водружен крест каменной»?
История «старого памятника, обновленного Ермоловым», уходит, очевидно, в глубину веков. Кавказский путеводитель Григория Москвича (начало ХХ в.) утверждает, что впервые крест на перевале поставил еще грузинский царь Давид, дед царицы Тамары. Знаток Кавказа, неутомимый путешественник и фотограф Г. И.Раев в своем «Каталоге кавказским видам и типам» также пишет: «Исторический крест на перевале на высоте 7719 ф. поставлен царем Давидом"15.
Наконец, автор «Впечатлений и воспоминаний покойника», опубликованных журналом «Библиотека для чтения» в 1848 году, приводит уже совершенно легендарную версию происхождения названия горы и перевала: «По преданию жителей, на этом месте персидский царь Кир распинал непокорных скифов…"16

Каталог Православное Христианство.Ру Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика